Про больничку
TL;DR - врезался в такси на веле, полежал неделю в больнице, сейчас все ок.
В воскресенье 24го я пробежал свой второй Московский марафон с результатом 3:52:50, слив 53 секунды прошлогоднему результату. Хотел написать текст про него, но поленился, а дальше оказалось не до того. Нет, я не попал в больничку после марафона. В понедельник как обычно двинул на работу на веле, решив, что нет повода расслабляться. Ноги немного ныли после предыдущего дня, особенно в горку и на разгонах, но в целом ехалось неплохо.
На мосту перед Белорусским вокзалом я внезапно обнаруживаю перед собой машину такси, настолько внезапно, что даже не успеваю начать тормозить. Въезжаю в нее сзади, лечу вперед и бьюсь головой. После удара мир скрывается за синими всполохами, дальше воспоминания отдельными фрагментами. Я на тротуаре, на дороге стоит такси на аварийке... я в скорой, рядом со мной вел... я внутри кольчатой штуки, наверное, это томограф... раз за разом прокалывают бровь, видимо, меня зашивают; боли особо не чувствуется. Я на каталке в коридоре, возвращается ясное сознание.
Надо мной часы показывают 13:20, значит, я пролежал полтора часа в отключке. На работе уже начали без меня. Рюкзак под головой, очки и ботинки с меня сняли, лежат рядом - интересно, долго они с креплениями возились? Нащупываю в кармане паспорт, видимо, нашли в рюкзаке. Там же телефон, экран всмятку. Думаю про Григория, как его в Англии отпустили в тот же день. Интересно, получится ли у меня так же и во сколько я окажусь дома? Меня перекатывают под другие часы, там уже 14:20. Потом везут в палату и оставляют там. Врач говорит, что домой рано и надо понаблюдаться сколько-то времени. Обшариваю рюкзак, в переднем отделении несколько влажных салфеток в крови. Интересно, это я сам их достал или кто-то меня оттирал? Не помню. Какое-то время тупо лежу.
Беру у соседа телефон, надо позвонить папе, что меня сегодня дома не ждать. Потом звонит мой, но я не могу ответить из-за разбитого экрана. Коллеги, наверное. Надо будет как-то им тоже позвонить, я номеров не помню и не факт что они на симке сохранены. Через некоторое время ко мне заходят Олег (начальник) и Андрей (его зам).
- Как вы меня нашли?
- Ты не пришел на работу после марафона, мы удивились и стали обзванивать больницы, вот нашли.
Да ладно, ты меня троллишь? Позвонили им что ли из больницы? Не, вроде серьезно. Уходят, возвращаются с едой и гигиеническими принадлежностями, оставляют мне олдовый кнопочный Philips. Потом приезжает папа, привозит еще еды, вещи и мой старый Galaxy S3, увозит рюкзак. Свыкаюсь с мыслью, что придется застрять тут на несклько дней. Еды столько, что хватит на небольшую осаду.
Наша палата 507, в ней 5 кроватей-каталок, рядом с каждой катающаяся тумбочка с дверцей снизу, выдвижным ящиком и полкой под крышкой (осознаю, что нифига не зафоткал для текстов). Вместо шестой кровати - холодильник. Я лежу напротив него, у двери. Рядом со мной лежит Костя, он уже несколько дней с микроинсультом после отмечания днюхи друга. У окна - Мухаммед, он провалился в шахту лифта с третьего этажа на работе, кто-то застелил дырку картоном. Получил перелом основания черепа. Напротив лежат двое дедушек, одному 90, другому 60. Обоих то ли ограбили, то ли сами упали. 90-летний (Николай Захарович, но я его воспринимал просто как "дед") глуховат и забывчив, отвечает местами невпопад, но держится вполне бодрячком. 60-летний разговариает как Вонни, выглядит едва ли не хуже 90-летнего и ходит с трудом. Потом выясняется, что у него 32 года отсидки за спиной. Татуировки на руках соответствующие.
Около 6 часов приносят ужин. Тетенька развозит на тележке еду в бачках и кастрюлях и накладывает всем в тарелки. Тарелки собирают после каждой еды, ложку и кружку оставляют тебе, их потом моешь. Вилок и ножей нет. Кормят прилично, три раза в день, утром каша на молоке и запеканка либо яйцо, днем суп и каша либо картофельное пюре, вечером каша с котлетой, рыбой или курицей. Каждый раз пара кусков хлеба, утром масло, пить - чай или компот. Соли нет совсем, даже в супах, Костя из-за этого страдает, хотя ему нельзя. Утром дают два пакетика сахара.
В седьмом часу везут делать люмбальную пункцию - забирают спинномозговую жидкость на анализ. После этого 2 часа нужно лежать на боку, плюс от нее болит голова из-за давления. Проходит небольно, но Костя потом рассказывает, что его врач колол несколько раз, пока не попал куда надо.
Лежа все нормально, но при походе в туалет последствия дают о себе знать - начинает кружиться голова. Двери в палату всегда открыты настежь. Туалет в тамбуре, дверь не запирается, на ней висит двусторонняя табличка "свободно"/"занято". Я постоянно забываю перевернуть ее в исходное положение на выходе. Видимо, не я один, поэтому более удобный критерий - наличие всех людей в палате.
В семь часов уже темно, лето закончилось, внезапно уже и сентябрь кончается. Часам к 10 все постепенно отправляются спать. Засыпается медленно, но ночью особо не просыпаюсь. Завтрак в 9-10. Утром врачи обходят всех больных, спрашивают жалобы и рассказывают об их дальнейшей судьбе. Мне лежать как минимум до пятницы, а то и до понедельника. Потом всех отправляют на процедуры. Мне снимают старый пластырь, мажут шов и клеют новый, на этом процедуры закончены. Некоторым делают уколы, Косте и старому деду ставят капельницы. Дед-сиделец начинает ныть, что ему колют непонятные уколы, будут ставить над ним опыты и вообще уничтожат, как асоциальный элемент к Олимпиаде-80. То медсестры, то уборщицы вправляют ему мозги, похоже, он их уже задолбал в край.
Пытаюсь ходить по этажу, выходит не очень хорошо - на левой ноге знатный синяк, получается хромой лось. Левая ладонь тоже не очень хорошо работает. Плюс от хождений начинает болеть голова. Все отделение - длинный прямой коридор с десятком палат, комнатами врачей и процедурными кабинетами. Изучаю расписание - в 7 утра подъем и зарядка (хаха, все встают скорее к завтраку), в 9 завтрак, в 14 обед, в 18 ужин, с 12 до 14 и с 17 до 20 прием посетителей, с 15 до 17 тихий час, но при желании можно и в это время принять гостей или пойти погулять, никто не следит.
Снимают пластырь, рассматриваю в зеркале разрушения, внешне их не так много - небольшая рана на месте брови, на ней швы. Думаю запостить фоточку в сеточки, придумываю подписи. Побеждает вариант "а еще я в нее ем", но потом решаю, что не стоит разводить панику, а то потом придется всех успокаивать.
Вторник и среда проходят весьма однообразно - ем, валяюсь на кровати, пырюсь в телефон, иногда брожу по коридору. На первом этаже обнаруживаются небольшой магазинчик и буфет. Есть читалка и наушники, но ни читать ни слушать музыку не хочется. К Николаю Захаровичу приходит внук и уговаривает его вести себя хорошо. У деда громкое хэкающее и окающее произношение: "Все как доховорились" с легкой интонацией "ну я-то знаю, что мне делать". Стараюсь запомнить фразы, чтобы потом использовать их на работе во время стендапов. "Спасибо, дорохой мой человек". "Все, понято". Костя в основном рубится в онлайн-игры на телефоне, Мухаммед смотрит единоборства и что-то еще спортивное.
Сильно раздражает неудобная кровать - матрас в середине весь продавлен, из-за этого от длительного лежания устает поясница. Сначала подкладываю под нее вещи, потом привыкаю ложиться ближе к краю и еще оборачивать себя одеялом снизу - так лучше, но все равно не совсем комфортно. Есть стена, но как следует в нее уткнуться нельзя - между ней и кроватью неустранимый зазор сантиметров в 7, плюс сама стена холодная, приходится оборачиваться одеялом на всю длину.
В четверг утром профессорский обход - вместо одного-двух врачей ходит целая группа, лечащий врач докладывает, кто с чем лежит, а мастистые профессора выдают ценные руководящие указания. "Пациент Рисенберг, сотрясение головного мозга, лечим консервативно". Ну да, ничего интересного. Даже заклеивать уже перестали.
Перестаю хромать и могу более-менее нормально ходить. Тапки велики, из-за этого приходится противно шаркать. На улице есть парк, думаю сходить-посмотреть, но там холодно, в итоге ограничиваюсь походом туда-сюда по крыльцу. Голова теперь держится дольше, но от длительного хождения по-прежнему начинает болеть. При лежании быстро проходит, так что приходится возвращаться на базу. Ну и все равно смотреть особо нечего. Пару раз мелькает желание исследовать другие этажи, но быстро пропадает. Днем захожу в буфет и беру пару пирожков с чаем. А ничо так, хорошо сидится. В последующие дни это становится традицией.
В пятницу мне определенно говорят, что выпишут в понедельник. С одной стороны здесь уже скучно и надоело, с другой - успел уже обжиться, ничегонеделание затягивает, а там надо будет выйти и разбирать весь скопившийся бардак. А пока пару дней можно потупить.
Мухаммеда выписывают. В выписке ему пишут, что при поступлении изо рта пахло алкоголем. С учетом того, что он не пьет. Интересно, не приходили ли к врачам от его работодателя поговорить? Потом переделывают без этой фразы. Выписку выдают в 12, а больничный - только в 15, так что пока он сидит с вещами и ждет. Сиделец опять говорит что-то странное.
Мухаммед: А ты по 105-й сидел?
Сиделец: Чтобы я на жизнь человека поставил? Да никогда.
Мухаммед: А по 162-й сидел?
Сиделец: 162-я была.
Я: А ты откуда все это знаешь?
Мухаммед: А я опером был у себя в Киргизии.
<...>
Сиделец: Я был у вас в Киргизии, в таком лагере, в таком, таком.
Мухаммед: Эх, жаль я тебя тогда не взял.
Наконец ему приносят больничный и он отправляется домой. На его место то ли вечером, то ли в субботу утром приходит мужик и сразу заваливается спать, так что с утра его не могут разбудить ни на завтрак, ни на укол. Потом просыпается, его зовут Алексей, подрался с кем-то в ресторане и получил по голове. Показывает селфи в лифте сразу после - во лбу такая конкретная вмятина. Сейчас там все распухло и выглядит как будто нормально, когда опухоль спадет - будут ставить пластину.
В субботу все стремятся ко мне зайти. Утром заходит папа, вечером - брат, рассказывает мне про велы, свою тусовку и маршруты южной Франции. Пока неактуально, но, может, в следующем году. Еще Денис (коллега) хочет зайти, но, пожалуй, на сегодня посетителей хватит.
Ночью сидельца переклинивает и он начинает звать своего кореша Леху, что надо собирать рюкзак, потом просит дать водки, пытается уйти, падает, заползает обратно. Пытаюсь объяснить, где он - вроде доходит, потом опять начинается. С одной стороны его жалко, с другой - заебал уже сука в край, дай поспать-то! Не знаю сколько времени это продолжается, но в конце концов засыпаю.
С утра опять начинается песня про уколы и уничтожить, медсестра обещает отправить к психиатру, туда он явно не хочет, угоманивается. На время. Еще ноет про пенсионное, что оно потерялось, а там аж три года стажа. Завтра домой.
К вечеру сидельца опять переклинивает. Пытается пойти на склад и забрать вещи, его укладывают и поднимают бортик у кровати. Рассуждает про то, что раньше сразу было видно, кто в оперчасть стучит, а теперь нет - послал СМС и никто тебя не заметил. Засыпаю, просыпаюсь ночью - сидит и ноет. Застрял что ли ногой? А, не, просто слинять хочет. Потом все-таки умудряется опустить бортик и куда-то отправиться, но возвращается. Следует отдать должное, упорства у него хоть отбавляй. Снова засыпаю, открываю глаза - стоит надо мной и "Леха, даааай вооодки". Сссссссуууууууука. Потом как-то успокаивается. Утром его выписывают, мама забирает. Все облегченно вздыхают.
Меня тоже выписывают, наконец-то узнаю свою группу крови! Больничный ждать до трех. Туплю последние часы, съедаю обед напоследок, раздаю часть еды, чтобы не тащить домой. Около трех дают больничный - все, Добби свободен! Осталось вернуть себе вел. Отправляют к старшей медсестре, она в непонятках, потому что на складе моих вещей никаких нет. Выясняется, что его оставили у себя охранники по своей инициативе, причем их смена скоро заканчивается и они как раз хотят от него избавиться. Иду в приемное отделение искать охранника. Знакомые места - вот эти часы, под которыми я лежал неделю назад, вот тут, видимо, томографию делали. Нахожу охранника, он ведет меня по подвалу и оставляет у поста своего коллеги, который вот-вот придет. Приходит, звонит первому, вдвоем решают, что надо бы взять с меня денег. Даю 500. Идем по коридору, открываем какую-то дверь в стене, за ней труба, пакеты, мешки и среди них вертикально всунут мой вел. Да, он тут явно неофициально. Решает, что надо бы добрать до 600, так как у них автобус по 300. Ну ок. У вела перекошены руль и переднее колесо, так что он еле едет, но это уже детали, дома разберемся. Выхожу из подвала, встречаю папу, выходим.
Пытаюсь вызвать такси через яндекс, постоянно падает. Телефон старый, приложение не обновлялось года два или три. Наконец, удается заказать, но не пробрасывается опция "универсал", приезжает какая-то Шкода, к ней в багажник не влезает. И заказ отменить не получается. Пробую Gett - просто отказывается работать, требует обновить приложение. Качать 20 метров по GPRS что-то не хочется. Приходится по старинке по телефону. Такси приезжает, то что нужно и даже быстро. С пробками, но едем. Все, дома.
Провожу эксперимент со шлемом перед зеркалом. Вижу, что ремешки были плохо натянуты, даже с учетом того, что я ехал в респираторе, из-за этого он ходил вверх-вниз на пару сантиметров. Плюс я слишком сильно затянул внутренний обод, в результате он сидел высоко на лбу, а не опускался до бровей. При правильно подогнанном шлеме я бы скорее всего избежал больнички, а так удар пришелся в бровь, а шлем скользнул наверх. Отсюда вывод - не пренебрегайте шлемом и носите его как следует. Дойти до этого своей головой полезно, но лучше все-таки чужой.
В воскресенье 24го я пробежал свой второй Московский марафон с результатом 3:52:50, слив 53 секунды прошлогоднему результату. Хотел написать текст про него, но поленился, а дальше оказалось не до того. Нет, я не попал в больничку после марафона. В понедельник как обычно двинул на работу на веле, решив, что нет повода расслабляться. Ноги немного ныли после предыдущего дня, особенно в горку и на разгонах, но в целом ехалось неплохо.
На мосту перед Белорусским вокзалом я внезапно обнаруживаю перед собой машину такси, настолько внезапно, что даже не успеваю начать тормозить. Въезжаю в нее сзади, лечу вперед и бьюсь головой. После удара мир скрывается за синими всполохами, дальше воспоминания отдельными фрагментами. Я на тротуаре, на дороге стоит такси на аварийке... я в скорой, рядом со мной вел... я внутри кольчатой штуки, наверное, это томограф... раз за разом прокалывают бровь, видимо, меня зашивают; боли особо не чувствуется. Я на каталке в коридоре, возвращается ясное сознание.
Надо мной часы показывают 13:20, значит, я пролежал полтора часа в отключке. На работе уже начали без меня. Рюкзак под головой, очки и ботинки с меня сняли, лежат рядом - интересно, долго они с креплениями возились? Нащупываю в кармане паспорт, видимо, нашли в рюкзаке. Там же телефон, экран всмятку. Думаю про Григория, как его в Англии отпустили в тот же день. Интересно, получится ли у меня так же и во сколько я окажусь дома? Меня перекатывают под другие часы, там уже 14:20. Потом везут в палату и оставляют там. Врач говорит, что домой рано и надо понаблюдаться сколько-то времени. Обшариваю рюкзак, в переднем отделении несколько влажных салфеток в крови. Интересно, это я сам их достал или кто-то меня оттирал? Не помню. Какое-то время тупо лежу.
Беру у соседа телефон, надо позвонить папе, что меня сегодня дома не ждать. Потом звонит мой, но я не могу ответить из-за разбитого экрана. Коллеги, наверное. Надо будет как-то им тоже позвонить, я номеров не помню и не факт что они на симке сохранены. Через некоторое время ко мне заходят Олег (начальник) и Андрей (его зам).
- Как вы меня нашли?
- Ты не пришел на работу после марафона, мы удивились и стали обзванивать больницы, вот нашли.
Да ладно, ты меня троллишь? Позвонили им что ли из больницы? Не, вроде серьезно. Уходят, возвращаются с едой и гигиеническими принадлежностями, оставляют мне олдовый кнопочный Philips. Потом приезжает папа, привозит еще еды, вещи и мой старый Galaxy S3, увозит рюкзак. Свыкаюсь с мыслью, что придется застрять тут на несклько дней. Еды столько, что хватит на небольшую осаду.
Наша палата 507, в ней 5 кроватей-каталок, рядом с каждой катающаяся тумбочка с дверцей снизу, выдвижным ящиком и полкой под крышкой (осознаю, что нифига не зафоткал для текстов). Вместо шестой кровати - холодильник. Я лежу напротив него, у двери. Рядом со мной лежит Костя, он уже несколько дней с микроинсультом после отмечания днюхи друга. У окна - Мухаммед, он провалился в шахту лифта с третьего этажа на работе, кто-то застелил дырку картоном. Получил перелом основания черепа. Напротив лежат двое дедушек, одному 90, другому 60. Обоих то ли ограбили, то ли сами упали. 90-летний (Николай Захарович, но я его воспринимал просто как "дед") глуховат и забывчив, отвечает местами невпопад, но держится вполне бодрячком. 60-летний разговариает как Вонни, выглядит едва ли не хуже 90-летнего и ходит с трудом. Потом выясняется, что у него 32 года отсидки за спиной. Татуировки на руках соответствующие.
Около 6 часов приносят ужин. Тетенька развозит на тележке еду в бачках и кастрюлях и накладывает всем в тарелки. Тарелки собирают после каждой еды, ложку и кружку оставляют тебе, их потом моешь. Вилок и ножей нет. Кормят прилично, три раза в день, утром каша на молоке и запеканка либо яйцо, днем суп и каша либо картофельное пюре, вечером каша с котлетой, рыбой или курицей. Каждый раз пара кусков хлеба, утром масло, пить - чай или компот. Соли нет совсем, даже в супах, Костя из-за этого страдает, хотя ему нельзя. Утром дают два пакетика сахара.
В седьмом часу везут делать люмбальную пункцию - забирают спинномозговую жидкость на анализ. После этого 2 часа нужно лежать на боку, плюс от нее болит голова из-за давления. Проходит небольно, но Костя потом рассказывает, что его врач колол несколько раз, пока не попал куда надо.
Лежа все нормально, но при походе в туалет последствия дают о себе знать - начинает кружиться голова. Двери в палату всегда открыты настежь. Туалет в тамбуре, дверь не запирается, на ней висит двусторонняя табличка "свободно"/"занято". Я постоянно забываю перевернуть ее в исходное положение на выходе. Видимо, не я один, поэтому более удобный критерий - наличие всех людей в палате.
В семь часов уже темно, лето закончилось, внезапно уже и сентябрь кончается. Часам к 10 все постепенно отправляются спать. Засыпается медленно, но ночью особо не просыпаюсь. Завтрак в 9-10. Утром врачи обходят всех больных, спрашивают жалобы и рассказывают об их дальнейшей судьбе. Мне лежать как минимум до пятницы, а то и до понедельника. Потом всех отправляют на процедуры. Мне снимают старый пластырь, мажут шов и клеют новый, на этом процедуры закончены. Некоторым делают уколы, Косте и старому деду ставят капельницы. Дед-сиделец начинает ныть, что ему колют непонятные уколы, будут ставить над ним опыты и вообще уничтожат, как асоциальный элемент к Олимпиаде-80. То медсестры, то уборщицы вправляют ему мозги, похоже, он их уже задолбал в край.
Пытаюсь ходить по этажу, выходит не очень хорошо - на левой ноге знатный синяк, получается хромой лось. Левая ладонь тоже не очень хорошо работает. Плюс от хождений начинает болеть голова. Все отделение - длинный прямой коридор с десятком палат, комнатами врачей и процедурными кабинетами. Изучаю расписание - в 7 утра подъем и зарядка (хаха, все встают скорее к завтраку), в 9 завтрак, в 14 обед, в 18 ужин, с 12 до 14 и с 17 до 20 прием посетителей, с 15 до 17 тихий час, но при желании можно и в это время принять гостей или пойти погулять, никто не следит.
Снимают пластырь, рассматриваю в зеркале разрушения, внешне их не так много - небольшая рана на месте брови, на ней швы. Думаю запостить фоточку в сеточки, придумываю подписи. Побеждает вариант "а еще я в нее ем", но потом решаю, что не стоит разводить панику, а то потом придется всех успокаивать.
Вторник и среда проходят весьма однообразно - ем, валяюсь на кровати, пырюсь в телефон, иногда брожу по коридору. На первом этаже обнаруживаются небольшой магазинчик и буфет. Есть читалка и наушники, но ни читать ни слушать музыку не хочется. К Николаю Захаровичу приходит внук и уговаривает его вести себя хорошо. У деда громкое хэкающее и окающее произношение: "Все как доховорились" с легкой интонацией "ну я-то знаю, что мне делать". Стараюсь запомнить фразы, чтобы потом использовать их на работе во время стендапов. "Спасибо, дорохой мой человек". "Все, понято". Костя в основном рубится в онлайн-игры на телефоне, Мухаммед смотрит единоборства и что-то еще спортивное.
Сильно раздражает неудобная кровать - матрас в середине весь продавлен, из-за этого от длительного лежания устает поясница. Сначала подкладываю под нее вещи, потом привыкаю ложиться ближе к краю и еще оборачивать себя одеялом снизу - так лучше, но все равно не совсем комфортно. Есть стена, но как следует в нее уткнуться нельзя - между ней и кроватью неустранимый зазор сантиметров в 7, плюс сама стена холодная, приходится оборачиваться одеялом на всю длину.
В четверг утром профессорский обход - вместо одного-двух врачей ходит целая группа, лечащий врач докладывает, кто с чем лежит, а мастистые профессора выдают ценные руководящие указания. "Пациент Рисенберг, сотрясение головного мозга, лечим консервативно". Ну да, ничего интересного. Даже заклеивать уже перестали.
Перестаю хромать и могу более-менее нормально ходить. Тапки велики, из-за этого приходится противно шаркать. На улице есть парк, думаю сходить-посмотреть, но там холодно, в итоге ограничиваюсь походом туда-сюда по крыльцу. Голова теперь держится дольше, но от длительного хождения по-прежнему начинает болеть. При лежании быстро проходит, так что приходится возвращаться на базу. Ну и все равно смотреть особо нечего. Пару раз мелькает желание исследовать другие этажи, но быстро пропадает. Днем захожу в буфет и беру пару пирожков с чаем. А ничо так, хорошо сидится. В последующие дни это становится традицией.
В пятницу мне определенно говорят, что выпишут в понедельник. С одной стороны здесь уже скучно и надоело, с другой - успел уже обжиться, ничегонеделание затягивает, а там надо будет выйти и разбирать весь скопившийся бардак. А пока пару дней можно потупить.
Мухаммеда выписывают. В выписке ему пишут, что при поступлении изо рта пахло алкоголем. С учетом того, что он не пьет. Интересно, не приходили ли к врачам от его работодателя поговорить? Потом переделывают без этой фразы. Выписку выдают в 12, а больничный - только в 15, так что пока он сидит с вещами и ждет. Сиделец опять говорит что-то странное.
Мухаммед: А ты по 105-й сидел?
Сиделец: Чтобы я на жизнь человека поставил? Да никогда.
Мухаммед: А по 162-й сидел?
Сиделец: 162-я была.
Я: А ты откуда все это знаешь?
Мухаммед: А я опером был у себя в Киргизии.
<...>
Сиделец: Я был у вас в Киргизии, в таком лагере, в таком, таком.
Мухаммед: Эх, жаль я тебя тогда не взял.
Наконец ему приносят больничный и он отправляется домой. На его место то ли вечером, то ли в субботу утром приходит мужик и сразу заваливается спать, так что с утра его не могут разбудить ни на завтрак, ни на укол. Потом просыпается, его зовут Алексей, подрался с кем-то в ресторане и получил по голове. Показывает селфи в лифте сразу после - во лбу такая конкретная вмятина. Сейчас там все распухло и выглядит как будто нормально, когда опухоль спадет - будут ставить пластину.
В субботу все стремятся ко мне зайти. Утром заходит папа, вечером - брат, рассказывает мне про велы, свою тусовку и маршруты южной Франции. Пока неактуально, но, может, в следующем году. Еще Денис (коллега) хочет зайти, но, пожалуй, на сегодня посетителей хватит.
Ночью сидельца переклинивает и он начинает звать своего кореша Леху, что надо собирать рюкзак, потом просит дать водки, пытается уйти, падает, заползает обратно. Пытаюсь объяснить, где он - вроде доходит, потом опять начинается. С одной стороны его жалко, с другой - заебал уже сука в край, дай поспать-то! Не знаю сколько времени это продолжается, но в конце концов засыпаю.
С утра опять начинается песня про уколы и уничтожить, медсестра обещает отправить к психиатру, туда он явно не хочет, угоманивается. На время. Еще ноет про пенсионное, что оно потерялось, а там аж три года стажа. Завтра домой.
К вечеру сидельца опять переклинивает. Пытается пойти на склад и забрать вещи, его укладывают и поднимают бортик у кровати. Рассуждает про то, что раньше сразу было видно, кто в оперчасть стучит, а теперь нет - послал СМС и никто тебя не заметил. Засыпаю, просыпаюсь ночью - сидит и ноет. Застрял что ли ногой? А, не, просто слинять хочет. Потом все-таки умудряется опустить бортик и куда-то отправиться, но возвращается. Следует отдать должное, упорства у него хоть отбавляй. Снова засыпаю, открываю глаза - стоит надо мной и "Леха, даааай вооодки". Сссссссуууууууука. Потом как-то успокаивается. Утром его выписывают, мама забирает. Все облегченно вздыхают.
Меня тоже выписывают, наконец-то узнаю свою группу крови! Больничный ждать до трех. Туплю последние часы, съедаю обед напоследок, раздаю часть еды, чтобы не тащить домой. Около трех дают больничный - все, Добби свободен! Осталось вернуть себе вел. Отправляют к старшей медсестре, она в непонятках, потому что на складе моих вещей никаких нет. Выясняется, что его оставили у себя охранники по своей инициативе, причем их смена скоро заканчивается и они как раз хотят от него избавиться. Иду в приемное отделение искать охранника. Знакомые места - вот эти часы, под которыми я лежал неделю назад, вот тут, видимо, томографию делали. Нахожу охранника, он ведет меня по подвалу и оставляет у поста своего коллеги, который вот-вот придет. Приходит, звонит первому, вдвоем решают, что надо бы взять с меня денег. Даю 500. Идем по коридору, открываем какую-то дверь в стене, за ней труба, пакеты, мешки и среди них вертикально всунут мой вел. Да, он тут явно неофициально. Решает, что надо бы добрать до 600, так как у них автобус по 300. Ну ок. У вела перекошены руль и переднее колесо, так что он еле едет, но это уже детали, дома разберемся. Выхожу из подвала, встречаю папу, выходим.
Пытаюсь вызвать такси через яндекс, постоянно падает. Телефон старый, приложение не обновлялось года два или три. Наконец, удается заказать, но не пробрасывается опция "универсал", приезжает какая-то Шкода, к ней в багажник не влезает. И заказ отменить не получается. Пробую Gett - просто отказывается работать, требует обновить приложение. Качать 20 метров по GPRS что-то не хочется. Приходится по старинке по телефону. Такси приезжает, то что нужно и даже быстро. С пробками, но едем. Все, дома.
Провожу эксперимент со шлемом перед зеркалом. Вижу, что ремешки были плохо натянуты, даже с учетом того, что я ехал в респираторе, из-за этого он ходил вверх-вниз на пару сантиметров. Плюс я слишком сильно затянул внутренний обод, в результате он сидел высоко на лбу, а не опускался до бровей. При правильно подогнанном шлеме я бы скорее всего избежал больнички, а так удар пришелся в бровь, а шлем скользнул наверх. Отсюда вывод - не пренебрегайте шлемом и носите его как следует. Дойти до этого своей головой полезно, но лучше все-таки чужой.