Фома Аквинский в исследованиях минувшего века - Глава (I,2.2) из книги А. Баумейстера
Содержание
1. СВЯТОЙ фОМА - ЧЕЛОВЕК, МЫСЛИТЕЛЬ И ДОКТОР ЦЕРКВИ.
2. Состояние и перспективы исследования интеллектуального наследия Аквината.
2. 2. Фома Аквинский в исследованиях минувшего века. Исследования Марешаля существенно поспособствовали возникновению так называемого трансцендентального томизма. Это философское движение, в основном немецкоязычное, развивалось с 30-х годов прошлого века (пока постепенно не иссякло в 80-х годах из-за отсутствия интеллектуальных наследников). Трансцендентальный томизм, с одной стороны, пытается ответить на вызовы философии Канта, видя в ней потенциал для творческого развития мысли Аквината. Отсюда интерес к эпистемологическим идеям Аквината, которые исследуются в открытом диалоге с критической философией Канта и философией немецкого идеализма (один из программных сборников этой школы имеет название «Кант и схоластика сегодня»: Kant und die Scholastik heute, Pullach bei Muenchen, 1955). С другой стороны, представители трансцендентального томизма серьезно относились к тезису Хайдеггера о «забвении бытия» и сосредоточили внимание на онтологических идеях святого Фомы.
Среди представителей этого направления следует прежде всего выделить Вальтера Бругера (Walter Brugger) (1904-1990), Йоганнеса Лотца (Johannes Lotz) (1903-1992), Макса Мюллера (Max Mueller) (1906-1994), Отто Мука (Otto Muck) (род. 1928), Карла Ранера (Karl Rahner) (1904-1984) и Йозефа де Фриза (Joseph de Vries) (1898-1989). Отдельно стоит упомянуть Йозефа Пипера (Josef Pieper) (1904-1997) одного из самых авторитетных исследователей Аквинатовой мысли в немецкоязычном пространстве. Интересный синтез томизма, трансцендентальной философии и философской герменевтики предлагает Эмерих Корет (Emerich Coreth) (1919-2006), чья «Метафизика» занимает достойное место среди влиятельных исследований онтологической и метафизической проблематики в прошлом веке. Интересно, что большинство упомянутых исследователей не являются доминиканцами, а представляют Орден Иезуитов.
[Spoiler (click to open)]Наконец, стоит упомянуть еще одного автора, который творчески развивал мысль Аквината в диалоге с современными философскими течениями - это Густав Зиверт (Gustaw Siewerth) (1903-1963). Его многочисленные труды по философии Аквината (например, программное произведение Der Thomismus als Identitaetssystem (1961) или исследование Das Schicksal der Metaphysik von Thomas zu Heidegger (1959), принадлежат к золотому фонду томистических штудий прошлого века. Именно Зиверт пытается основательно ответить на упреки Хайдеггера и продемонстрировать актуальность онтологии Аквината.
Однако далеко не все томисты разделяли такой подход к интеллектуальному наследию Аквината. Попытки совместить томизм и современные философские течения наталкивались на встречные вопросы: а не искажается здесь оригинальная мысль Фомы? Не попадает ли мышление Ангельского Доктора в зависимость от той или иной философской системы? Не лучше ли исследовать «аутентичного» Фому, очищенного не только от философских спекуляций ХІХ-ХХ веков, но даже - и от томизма, который развивался под влиянием великих комментаторов так называемой «второй схоластики»? Исследователи разделяли такие взгляды и стремились открыть настоящего Аквината, вкладывали в слово томизм совсем другое значение. Термин неотомизм звучал для них скорее негативно. Известный исследователь творчества Аквината Энгельгардт даже говорит: я не «томист» (Jch bin kein «Thomist») [Engelgardt 2005: s. 19].
Среди первых, кто пытался предоставить слово настоящему, «историческому» Аквинату, был, бесспорно Этьен Жильсон (1884-1978). Выявить подлинность томистской мысли означало для Жильсона показать актуальность и действенность мышления святого Фомы. С ранней и немного реферативной работы «Томизм» (1919 и многочисленные переиздания и переводы на другие языки) до таких шедевров, как «Бытие и сущность» (1948) или «Элементы христианской философии» (1960), Жильсон сохраняет верность своим главным интенциям: Фома превосходит своих комментаторов, оригинальные тексты Фомы могут дать нам сегодня больше, чем спекулятивные стилизации под ту или иную современную систему. Похожую программу (но в совершенно другом виде) пытался реализовать Жак Маритен (1882 - 1973). По мнению Чарльза Фредерика Коплстона, Этьен Жильсон и Жак Маритен «вывели томизм из довольно узких и преимущественно церковных рамок на широкие просторы философской деятельности» [Маритен 2000: с. 590]. И для Жильсона, и Маритена Аквинат был философом бытия, экзистенциальным философом в точном значении этого слова.
Много для развития томистской философии сделали итальянские томисты. Здесь прежде всего следует назвать Корнелио Фабро (Cornelio Fabro) (1911-1995), который сосредоточил внимание преимущественно на метафизических идеях Аквината (его программная работа La nozione metafisica di partecipazione second s. Tommaso d'Aquino (1939)). Фабро заново открыл томистское учение о причастности, так же как Жильсон заново открыл учение Фомы об ipsum esse. Аквинатова теория бытия находится также в центре внимания известного современного томиста Батиста Мондина (Battista Моndin).
Исследования Жильсона и Маритена дали творческий толчок развитию так называемой Люблинской философской школы в Польше (эта школа сформировалась вокруг Мечислава Кромпца (1921-2008), Стефана Свежавского (1907-2004) и Ежи Калиновского (1916-2000) в Люблинском университете в начале 50-х годов прошлого века). Однако, парадоксальным образом, у люблинских томистов мысль Аквината превратилась в какую-то замкнутую философскую систему, в систему реалистического томизма. Такой томизм был весьма далек от интенций Жильсона, поскольку довольно часто представители этой школы жертвуют беспристрастным прочтением оригинальных текстов Фомы ради главных доктринальных утверждений собственной философской системы.
По моему мнению, самый адекватный подход к философии Аквината демонстрируют томисты, работающие в русле аналитической философии (я уже говорил об этом ранее). Такой подход не превращает мысль Фомы в замкнутую систему, в некоторое философское движение или направление, а позволяет сосредоточиться на рациональном рассмотрении тех или иных вопросов теологии и философии Ангельского Доктора. Это прежде всего Ральф Макинерни (Ralph McInerny), Энтони Кенни (Antony Kenny), Ферґюс Кер (Fergus Kerr) и другие.
Конечно, помимо школ и направлений, в рамках которых исследовались различные аспекты философии Аквината, не меньшая (а может даже большая) роль принадлежала тем ученым, которые вне методологических установок философской школы продолжали линию Жильсона: вперед к истокам. Здесь нет возможности назвать имена всех этих исследователей (каждый из которых создал целую эпоху в томистических штудиях). Назову хотя бы некоторых из них. Прежде всего это классики прошлого века, такие как: Сертиланж (Antonin-Gilbert Sertillanges) (1863-1948), Пьер Мандоне (Pierre Маndonnet) (1858-1936), Режинальд Гарригу-Лаґранж (Reginald Marie Garrigou-Lagrange) (1887-1964), Мартин Грабман (Martin Grabman) (1875-1949), Эрих Прживара (Erich Przywara) (1889-1972), Мари-Доминик Шеню (Marie-Dominique Chenu) (1895-1990), Людгер Йоинг-Гангоф (Ludger Oeing-Hanhoff) (1923-1986), Ван Стеенберген [Fernand Van Steenbergen) (1904-1993), Бернард Лонерґан (Bernard J.F. Lonergan) (1904-1984), Джеймс Вейсхейпл (James A. Weisheipl) (1923-1984).
Среди современных исследователей следует указать таких авторов, как Лео Элдерс (Leo Elders), Брайан Дейвис (Brian Davies), Ян Эртсен (Jan Aertsen), Норман Кретцман (Norman Kretzman), Горст Зайдль (Ноrst Seidl), Паулюс Энгельгардт (Paulus Engelgardt), Лео Шефчик (Leo Scheffczyk), Рихард Гайнцман (Richard Heinzmann), Рольф Шонбергер (Rolf Schoenberger), Андреас Шпеер (Andreas Speer), Джон Виппель (John Wippel), Альберт Циммерман (Albert Zimmermann) и другие (конечно, я не могу предложить здесь перечень имен, который мог бы претендовать на хоть какую-то полноту). Пожалуй, отдельно следует назвать Жан-Пьера Торреля (Torrell Jean-Pierre), патриарха томистических штудий и одного из самых авторитетных современных знатоков интеллектуального наследия святого Фомы.
Не будет преувеличением утверждать, что Фома на протяжении почти всего прошлого века представал скорее как философ, прежде всего как классик философской теологии или метафизики. Главный интерес большинства томистов был сосредоточен вокруг теории бытия Аквината. Микаэль Витман [Wittmann 1933], Йозеф Пипер [Ріереr 1966] и, не так давно, Вольфганг Клюксен [Kluxen 1988] возобновили интерес к моральной философии Фомы. Можно даже утверждать, что в течение последних десятилетий исследовательский интерес сместился с онтологии и эпистемологии святого Фомы на его практическую философию.
Несмотря на большое значение работ Клюксена, приоритет в этой сфере следует отдать исследованием Макинтайра [в частности, Макинтайр 2000]. Его книга «После добродетели» (1981) была смелой попыткой идти против течения и возродить классическую этику добродетелей на основании качественной аргументации. Практическая философия Аквината благодаря его усилиям стала полноправной частью современного практически-философского дискурса (краткий обзор томистской позиции см. [МасIntyre 2009]). Наряду с этикой существует продолжительный интерес к Аквинатовой теории естественного права. В критическом освещении эта теория присутствует в классических трудах Ганса Кельзена [Кельзен 2004] и Лео Штрауса [Штраус 2007]. В позитивном и созидательном ключе томистскую теорию естественного права развивал в середине прошлого века Иоганн Меснер [Меssner 1958]. Сегодня же философско-правовая теория Аквината активно исследуется с разных перспектив (например, в перспективе обоснования концепции прав человека).
Наконец, и это, пожалуй, большая неожиданность, интерес исследователей привлекла собственно теология святого Фомы. Еще в 1995 году (!) Ганс Кристиан Шмидбаур с сожалением констатировал, что истинные теологические основания Аквинатового мышления (die genuin offenbarungstheologischheilsgeschichtlichen Grundlagen des thomasisches Denkens) лишь в последнее время и то медленно входят в сферу интересов ученого мира. «Вплоть до сего дня еще не существует фундаментального введения в теологию святого Фомы; тогда как неотомистско-ориентированных выкладок его философии более чем достаточно» [Schidbaur 1995: s. 19].
Справедливости ради следует сказать, что за прошедшие шестнадцать лет ситуация радикально изменилась [укажу лишь на некоторые источники: Emery 2007; Kraemer 2000; О'Meara 1997; Torrell 2000 и 2008 (а)]. Все чаще теология Аквината становится предметом научных исследований. Хорошая подборка франкоязычных исследований теологии Аквината вышла в польском переводе под редакцией Михала Палюха [Swiety Tomasz 2005]. Хотя обстоятельного введения в теологию святого Фомы все еще нет.
Короткое резюме. Подведем небольшой итог. Развитие томистской традиции насчитывает несколько этапов. Первый этап был обозначен перениманием интеллектуального наследия святого Фомы в рамках доминиканских школ конца ХШ-ХІV веков. С XVI века появляются обстоятельные комментарии к главным его произведениям и, наконец, создаются учебники и академические курсы на основе теологии и философии Аквината. На этом этапе томисты - одна из влиятельных интеллектуальных школ в рамках общей университетской практики Позднего Средневековья и Раннего Модерна.
Второй этап начался с Энциклики Аeterni Patris (1879), которая инициировала обновление штудий Аквинатовой философии, в частности - исследование оригинальных текстов Святого Фомы. Было основано несколько мощных исследовательских центров в ведущих католических университетах и семинариях. На этом этапе развитие идей Аквината происходило параллельно в нескольких направлениях. Во-первых, создавались учебники и компендиумы систематической философии «в духе святого Фомы» (яркий пример - двухтомник Гредта [Gredt1926]). Здесь можно говорить об определенном продолжение мануальной традиции. Во-вторых, имело место творческое развитие философии Аквината (например, учение трансцендентального томизма).
Это путь разнообразных школ неотомизма. Каждая из них пыталась вести диалог с современными философскими системами и школами (кантианством, феноменологией, Бергсоном, Хайдеггером, философской герменевтикой и т.д.) или подойти к мышлению Аквината с современным рациональным инструментарием (так называемый аналитический томизм). Эта линия не прервалась и по сей день. В-третьих, призыв Льва XIII исследовать оригинальную мысль святого Фомы инициирует критические издания сочинений Аквината, порождает многочисленные текстологические и историко-философские штудии, где на первом плане стоит не философская система, а оригинальная мысль Фомы в историческом и историко-философском контексте. Жильсон, Шеню, Стеенберген, Торрель - вот яркие представители этой линии. Вторая и третья линии развития сегодня находят своих многочисленных сторонников и поэтому можно говорить о преемственности и продолжения традиции.
Говоря о дальнейших перспективах томистических штудий, Торрель отмечает, что, во-первых, сегодняшние исследователи хорошо осознали исторический контекст мышления Фомы, а также тот факт, что мысль Аквината не была статичной, она претерпела определенную эволюцию. Во-вторых, «в Фоме следует видеть прежде всего теолога» (а voir en Thomas avant tout un theologien), который получает основания своего мышления из Откровения, Священного Писания. Аквинатова философия «получает свой смысл только в свете его теологии» (sa pholosophie ne prend tout son sens qu'а la lumiere de sa theologie) [Torrell 2008 (а): p. 189-190]. «Прошло время необходимого "очищения" [Аквинатовой мысли]... Возможно, настал момент, чтобы более позитивным образом присмотреться к томистской традиции, пользуясь при этом историческим и критическим методом, употребляемым и в отношении самого Фомы» [там же, р.191]. Стоит прислушаться к словам мастера!
А. Баумейстер "Тома Аквінський: вступ до мислення" - Фома Аквинский: Введение в мысль Ангелического Доктора
(перевод с украинского)
с. 53-60
Содержание
1. СВЯТОЙ фОМА - ЧЕЛОВЕК, МЫСЛИТЕЛЬ И ДОКТОР ЦЕРКВИ.
2. Состояние и перспективы исследования интеллектуального наследия Аквината.
2. 2. Фома Аквинский в исследованиях минувшего века. Исследования Марешаля существенно поспособствовали возникновению так называемого трансцендентального томизма. Это философское движение, в основном немецкоязычное, развивалось с 30-х годов прошлого века (пока постепенно не иссякло в 80-х годах из-за отсутствия интеллектуальных наследников). Трансцендентальный томизм, с одной стороны, пытается ответить на вызовы философии Канта, видя в ней потенциал для творческого развития мысли Аквината. Отсюда интерес к эпистемологическим идеям Аквината, которые исследуются в открытом диалоге с критической философией Канта и философией немецкого идеализма (один из программных сборников этой школы имеет название «Кант и схоластика сегодня»: Kant und die Scholastik heute, Pullach bei Muenchen, 1955). С другой стороны, представители трансцендентального томизма серьезно относились к тезису Хайдеггера о «забвении бытия» и сосредоточили внимание на онтологических идеях святого Фомы.
Среди представителей этого направления следует прежде всего выделить Вальтера Бругера (Walter Brugger) (1904-1990), Йоганнеса Лотца (Johannes Lotz) (1903-1992), Макса Мюллера (Max Mueller) (1906-1994), Отто Мука (Otto Muck) (род. 1928), Карла Ранера (Karl Rahner) (1904-1984) и Йозефа де Фриза (Joseph de Vries) (1898-1989). Отдельно стоит упомянуть Йозефа Пипера (Josef Pieper) (1904-1997) одного из самых авторитетных исследователей Аквинатовой мысли в немецкоязычном пространстве. Интересный синтез томизма, трансцендентальной философии и философской герменевтики предлагает Эмерих Корет (Emerich Coreth) (1919-2006), чья «Метафизика» занимает достойное место среди влиятельных исследований онтологической и метафизической проблематики в прошлом веке. Интересно, что большинство упомянутых исследователей не являются доминиканцами, а представляют Орден Иезуитов.
[Spoiler (click to open)]Наконец, стоит упомянуть еще одного автора, который творчески развивал мысль Аквината в диалоге с современными философскими течениями - это Густав Зиверт (Gustaw Siewerth) (1903-1963). Его многочисленные труды по философии Аквината (например, программное произведение Der Thomismus als Identitaetssystem (1961) или исследование Das Schicksal der Metaphysik von Thomas zu Heidegger (1959), принадлежат к золотому фонду томистических штудий прошлого века. Именно Зиверт пытается основательно ответить на упреки Хайдеггера и продемонстрировать актуальность онтологии Аквината.
Однако далеко не все томисты разделяли такой подход к интеллектуальному наследию Аквината. Попытки совместить томизм и современные философские течения наталкивались на встречные вопросы: а не искажается здесь оригинальная мысль Фомы? Не попадает ли мышление Ангельского Доктора в зависимость от той или иной философской системы? Не лучше ли исследовать «аутентичного» Фому, очищенного не только от философских спекуляций ХІХ-ХХ веков, но даже - и от томизма, который развивался под влиянием великих комментаторов так называемой «второй схоластики»? Исследователи разделяли такие взгляды и стремились открыть настоящего Аквината, вкладывали в слово томизм совсем другое значение. Термин неотомизм звучал для них скорее негативно. Известный исследователь творчества Аквината Энгельгардт даже говорит: я не «томист» (Jch bin kein «Thomist») [Engelgardt 2005: s. 19].
Среди первых, кто пытался предоставить слово настоящему, «историческому» Аквинату, был, бесспорно Этьен Жильсон (1884-1978). Выявить подлинность томистской мысли означало для Жильсона показать актуальность и действенность мышления святого Фомы. С ранней и немного реферативной работы «Томизм» (1919 и многочисленные переиздания и переводы на другие языки) до таких шедевров, как «Бытие и сущность» (1948) или «Элементы христианской философии» (1960), Жильсон сохраняет верность своим главным интенциям: Фома превосходит своих комментаторов, оригинальные тексты Фомы могут дать нам сегодня больше, чем спекулятивные стилизации под ту или иную современную систему. Похожую программу (но в совершенно другом виде) пытался реализовать Жак Маритен (1882 - 1973). По мнению Чарльза Фредерика Коплстона, Этьен Жильсон и Жак Маритен «вывели томизм из довольно узких и преимущественно церковных рамок на широкие просторы философской деятельности» [Маритен 2000: с. 590]. И для Жильсона, и Маритена Аквинат был философом бытия, экзистенциальным философом в точном значении этого слова.
Много для развития томистской философии сделали итальянские томисты. Здесь прежде всего следует назвать Корнелио Фабро (Cornelio Fabro) (1911-1995), который сосредоточил внимание преимущественно на метафизических идеях Аквината (его программная работа La nozione metafisica di partecipazione second s. Tommaso d'Aquino (1939)). Фабро заново открыл томистское учение о причастности, так же как Жильсон заново открыл учение Фомы об ipsum esse. Аквинатова теория бытия находится также в центре внимания известного современного томиста Батиста Мондина (Battista Моndin).
Исследования Жильсона и Маритена дали творческий толчок развитию так называемой Люблинской философской школы в Польше (эта школа сформировалась вокруг Мечислава Кромпца (1921-2008), Стефана Свежавского (1907-2004) и Ежи Калиновского (1916-2000) в Люблинском университете в начале 50-х годов прошлого века). Однако, парадоксальным образом, у люблинских томистов мысль Аквината превратилась в какую-то замкнутую философскую систему, в систему реалистического томизма. Такой томизм был весьма далек от интенций Жильсона, поскольку довольно часто представители этой школы жертвуют беспристрастным прочтением оригинальных текстов Фомы ради главных доктринальных утверждений собственной философской системы.
По моему мнению, самый адекватный подход к философии Аквината демонстрируют томисты, работающие в русле аналитической философии (я уже говорил об этом ранее). Такой подход не превращает мысль Фомы в замкнутую систему, в некоторое философское движение или направление, а позволяет сосредоточиться на рациональном рассмотрении тех или иных вопросов теологии и философии Ангельского Доктора. Это прежде всего Ральф Макинерни (Ralph McInerny), Энтони Кенни (Antony Kenny), Ферґюс Кер (Fergus Kerr) и другие.
Конечно, помимо школ и направлений, в рамках которых исследовались различные аспекты философии Аквината, не меньшая (а может даже большая) роль принадлежала тем ученым, которые вне методологических установок философской школы продолжали линию Жильсона: вперед к истокам. Здесь нет возможности назвать имена всех этих исследователей (каждый из которых создал целую эпоху в томистических штудиях). Назову хотя бы некоторых из них. Прежде всего это классики прошлого века, такие как: Сертиланж (Antonin-Gilbert Sertillanges) (1863-1948), Пьер Мандоне (Pierre Маndonnet) (1858-1936), Режинальд Гарригу-Лаґранж (Reginald Marie Garrigou-Lagrange) (1887-1964), Мартин Грабман (Martin Grabman) (1875-1949), Эрих Прживара (Erich Przywara) (1889-1972), Мари-Доминик Шеню (Marie-Dominique Chenu) (1895-1990), Людгер Йоинг-Гангоф (Ludger Oeing-Hanhoff) (1923-1986), Ван Стеенберген [Fernand Van Steenbergen) (1904-1993), Бернард Лонерґан (Bernard J.F. Lonergan) (1904-1984), Джеймс Вейсхейпл (James A. Weisheipl) (1923-1984).
Среди современных исследователей следует указать таких авторов, как Лео Элдерс (Leo Elders), Брайан Дейвис (Brian Davies), Ян Эртсен (Jan Aertsen), Норман Кретцман (Norman Kretzman), Горст Зайдль (Ноrst Seidl), Паулюс Энгельгардт (Paulus Engelgardt), Лео Шефчик (Leo Scheffczyk), Рихард Гайнцман (Richard Heinzmann), Рольф Шонбергер (Rolf Schoenberger), Андреас Шпеер (Andreas Speer), Джон Виппель (John Wippel), Альберт Циммерман (Albert Zimmermann) и другие (конечно, я не могу предложить здесь перечень имен, который мог бы претендовать на хоть какую-то полноту). Пожалуй, отдельно следует назвать Жан-Пьера Торреля (Torrell Jean-Pierre), патриарха томистических штудий и одного из самых авторитетных современных знатоков интеллектуального наследия святого Фомы.
Не будет преувеличением утверждать, что Фома на протяжении почти всего прошлого века представал скорее как философ, прежде всего как классик философской теологии или метафизики. Главный интерес большинства томистов был сосредоточен вокруг теории бытия Аквината. Микаэль Витман [Wittmann 1933], Йозеф Пипер [Ріереr 1966] и, не так давно, Вольфганг Клюксен [Kluxen 1988] возобновили интерес к моральной философии Фомы. Можно даже утверждать, что в течение последних десятилетий исследовательский интерес сместился с онтологии и эпистемологии святого Фомы на его практическую философию.
Несмотря на большое значение работ Клюксена, приоритет в этой сфере следует отдать исследованием Макинтайра [в частности, Макинтайр 2000]. Его книга «После добродетели» (1981) была смелой попыткой идти против течения и возродить классическую этику добродетелей на основании качественной аргументации. Практическая философия Аквината благодаря его усилиям стала полноправной частью современного практически-философского дискурса (краткий обзор томистской позиции см. [МасIntyre 2009]). Наряду с этикой существует продолжительный интерес к Аквинатовой теории естественного права. В критическом освещении эта теория присутствует в классических трудах Ганса Кельзена [Кельзен 2004] и Лео Штрауса [Штраус 2007]. В позитивном и созидательном ключе томистскую теорию естественного права развивал в середине прошлого века Иоганн Меснер [Меssner 1958]. Сегодня же философско-правовая теория Аквината активно исследуется с разных перспектив (например, в перспективе обоснования концепции прав человека).
Наконец, и это, пожалуй, большая неожиданность, интерес исследователей привлекла собственно теология святого Фомы. Еще в 1995 году (!) Ганс Кристиан Шмидбаур с сожалением констатировал, что истинные теологические основания Аквинатового мышления (die genuin offenbarungstheologischheilsgeschichtlichen Grundlagen des thomasisches Denkens) лишь в последнее время и то медленно входят в сферу интересов ученого мира. «Вплоть до сего дня еще не существует фундаментального введения в теологию святого Фомы; тогда как неотомистско-ориентированных выкладок его философии более чем достаточно» [Schidbaur 1995: s. 19].
Справедливости ради следует сказать, что за прошедшие шестнадцать лет ситуация радикально изменилась [укажу лишь на некоторые источники: Emery 2007; Kraemer 2000; О'Meara 1997; Torrell 2000 и 2008 (а)]. Все чаще теология Аквината становится предметом научных исследований. Хорошая подборка франкоязычных исследований теологии Аквината вышла в польском переводе под редакцией Михала Палюха [Swiety Tomasz 2005]. Хотя обстоятельного введения в теологию святого Фомы все еще нет.
Короткое резюме. Подведем небольшой итог. Развитие томистской традиции насчитывает несколько этапов. Первый этап был обозначен перениманием интеллектуального наследия святого Фомы в рамках доминиканских школ конца ХШ-ХІV веков. С XVI века появляются обстоятельные комментарии к главным его произведениям и, наконец, создаются учебники и академические курсы на основе теологии и философии Аквината. На этом этапе томисты - одна из влиятельных интеллектуальных школ в рамках общей университетской практики Позднего Средневековья и Раннего Модерна.
Второй этап начался с Энциклики Аeterni Patris (1879), которая инициировала обновление штудий Аквинатовой философии, в частности - исследование оригинальных текстов Святого Фомы. Было основано несколько мощных исследовательских центров в ведущих католических университетах и семинариях. На этом этапе развитие идей Аквината происходило параллельно в нескольких направлениях. Во-первых, создавались учебники и компендиумы систематической философии «в духе святого Фомы» (яркий пример - двухтомник Гредта [Gredt1926]). Здесь можно говорить об определенном продолжение мануальной традиции. Во-вторых, имело место творческое развитие философии Аквината (например, учение трансцендентального томизма).
Это путь разнообразных школ неотомизма. Каждая из них пыталась вести диалог с современными философскими системами и школами (кантианством, феноменологией, Бергсоном, Хайдеггером, философской герменевтикой и т.д.) или подойти к мышлению Аквината с современным рациональным инструментарием (так называемый аналитический томизм). Эта линия не прервалась и по сей день. В-третьих, призыв Льва XIII исследовать оригинальную мысль святого Фомы инициирует критические издания сочинений Аквината, порождает многочисленные текстологические и историко-философские штудии, где на первом плане стоит не философская система, а оригинальная мысль Фомы в историческом и историко-философском контексте. Жильсон, Шеню, Стеенберген, Торрель - вот яркие представители этой линии. Вторая и третья линии развития сегодня находят своих многочисленных сторонников и поэтому можно говорить о преемственности и продолжения традиции.
Говоря о дальнейших перспективах томистических штудий, Торрель отмечает, что, во-первых, сегодняшние исследователи хорошо осознали исторический контекст мышления Фомы, а также тот факт, что мысль Аквината не была статичной, она претерпела определенную эволюцию. Во-вторых, «в Фоме следует видеть прежде всего теолога» (а voir en Thomas avant tout un theologien), который получает основания своего мышления из Откровения, Священного Писания. Аквинатова философия «получает свой смысл только в свете его теологии» (sa pholosophie ne prend tout son sens qu'а la lumiere de sa theologie) [Torrell 2008 (а): p. 189-190]. «Прошло время необходимого "очищения" [Аквинатовой мысли]... Возможно, настал момент, чтобы более позитивным образом присмотреться к томистской традиции, пользуясь при этом историческим и критическим методом, употребляемым и в отношении самого Фомы» [там же, р.191]. Стоит прислушаться к словам мастера!
А. Баумейстер "Тома Аквінський: вступ до мислення" - Фома Аквинский: Введение в мысль Ангелического Доктора
(перевод с украинского)
с. 53-60
Содержание