Жестокость это дверь, в нашей голове.
Позволю себе пару слов, насколько мне известно, дело в том, что животные забивающие других животных своего или другого рода и вида, неистово или с точки зрения человека (не этолога) жестоко, на самом деле не испытывают ненавести и иных чувств, которые в такой же ситуации свойственно испытывать человеку выросшему и воспитанному в обществе себе подобных. Человек в такие моменты нередко испытывает внутреннюю борьбу, как минимум ему необходима для «разогрева» ментальная «опора» мотивация (месть, обида, возмездие, бравада, определенная идея-фикс). Если действия не совершаются в состоянии аффекта вызванном внезапным импульсом, субъективное обоснование своих действий очень важно для любого человека, даже кровавого серийного маньяка, человеку свойственно все обставлять всевозможными «правильностями», что бы жестокость в его «воспаленном мозгу» обрела некий (как таким людям кажется) смысл. Человеческая жестокость чаще всего имеет «культурные» истоки искажающие восприятие субъекта по отношению к объекту жестокости или общества. Нарушение восприятия с точки зрения этики, права, традиций, морали, культурных кодов и архетипов, всего того, что можно назвать картиной мира или менталитетом данного человека относительно общества в котором он сформировался. Для пигмея и его соплеменников не будет жестокостью съесть Кука, а вот для общества Кука и самого Кука это будет расцениваться как жестокость. Важно, что испытывает при акте «жестокости» сам насильник. Если живое существо/человек в момент насилия не осознавало происходящее по причине клинического отклонения в работе мышления/мозговой активности (было признано недееспособным в юридическом смысле), его помещают не в тюрьму, а в псих. лечебницу. Понятно, если человек осуществляющий убийство совершает это в состоянии полного осознания того, что он делает, осознает глубину последствий и понимает свою роль в процессе своих действий, то это можно расценивать как жестокость. На сегодня, исследования в области этологии, показывают, что животное убивающее своего или чужого детеныша, не испытывает ничего из вышеперечисленного по отношению к жертве. Кстати, возможно преступников, особенно недееспособных, по большому счету нужно было бы отправлять в специальные реабилитационные центры для последующей адаптации к жизни в обществе, а не в тюрьмы или клиники, с разделением на тех кому нужна психиатрическая или только психологическая помощь. Однако, это практически невозможно из-за высокой стоимости и продолжительности сроков. Человечеству пока не по силам организация подобий «СТО» по приведению в общеприемлемое состояние «социального брака». Мне кажется, за плечами практически любого жестокого человека стоит трагическое детство. Психика ребенка - чистый лист, исписанный всеми кто окружал его во время формирования. Иногда между строк не остается места для самокоррекции.
