Януш Корчак: Шаг к смерти и в бессмертие
Есть профессии, которые подразумевают и даже обязывают тех, кто их выбрал, жертвовать своей жизнью, если это необходимо для выполнения своего профессионального долга. Понятно, что я имею в виду военных.
Воинская присяга в СССР гласила: «Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество, и до последнего дыхания быть преданным своему Народу, своей Советской Родине и Советскому Правительству.
Я всегда готов по приказу Советского Правительства выступить на защиту моей Родины - Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооружённых Сил, я клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами».
Современная присяга в России звучит менее накалено:
«Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество», но смысл должен быть сохранён, не так ли? Ведь Конституция РФ - высший закон государства - в статье 59 гласит, что «Защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина».
Здесь мы говорим о защите Отечества, которое может и имеет право потребовать самой жизни гражданина.
Сначала рыцарство, а потом дворянство защищало свою честь с оружием в руках на поединках, считая, что честь дороже жизни.
Люди во все времена жертвовали своими жизнями за веру, за свои убеждения.
Каждый из нас знает примеры, когда человек сознательно шел на смерть ради родных и близких, ради своей любви.
Такими сюжетами полна и литература, и история. У меня в ЖЖ есть статья - Сто лет со дня рождения женщины, доказавшей своей жизнью, что любовь сильнее смерти. Это рассказ об Этель Розенберг. О женщине, которая отказалась купить себе жизнь ценой предательства своих идеалов и своей любви.
А сейчас я хочу рассказать о другой любви и о другом долге, о мужестве принять за эту любовь страшную смерть, но выполнить свой долг до конца. Я хочу напомнить всем о замечательном человеке, великом в своём понимании долга, - Януше Корчаке - детском враче, писателе и педагоге: 6 августа 1942 года он вошёл в газовую камеру вместе с детьми созданного им «Дома сирот». Он отказался бросить их одних на смерть в фашистском концлагере Треблинка.
Тем, кто хотел бы освежить свою память о жизни и творчестве этого выдающегося человека, предлагаю зайти на сайт library.ru. Я же буду писать о его смерти.
Януш Корчак мог спасти свою жизнь, но не сделал этого, когда отказался уехать из оккупированной немцами Польши. Когда вернулся из фашистской тюрьмы, откуда его выкупили бывшие ученики, в Варшавское гетто, в котором очутился его «Дом сирот» (а ведь мог бежать за границу, о чём умоляли его друзья и почитатели). Когда вместе со своими детьми-воспитанниками вошёл в вагон поезда, идущего в лагерь смерти, хотя имел возможность этого не делать.
Нет, я неправильно выразилась. Возможность спасения из нацистского ада существовала для всемирно известного и любимого писателя. Его героя - мальчика-короля Матиуша Первого знали в то время и дети, и взрослые по всей Европе. Но Человек, Учитель, Воспитатель, создавший детский дом-республику - крошечную ячейку равенства и справедливости в буржуазной Польше - «Дом Сирот», не мог сделать этого - бросить своих воспитанников один на один с ожидавшей их страшной участью. Он знал, как нужно любить ребёнка, пытался научить этому всех взрослых на земле, а потом показал это своей смертью.
Сотрудник Корчака Игорь Неверли рассказывал:
«На Белянах сняли для него комнату, приготовили документы. Корчак мог выйти из гетто в любую минуту, хотя бы со мной, когда я пришёл к нему, имея пропуск на два лица - техника и слесаря водопроводно-канализационной сети. Корчак взглянул на меня так, что я съёжился. Видно было, что он не ждал от меня подобного предложения… Смысл ответа доктора был такой: не бросишь же своего ребёнка в несчастье, болезни, опасности. А тут двести детей. Как оставить их одних в газовой камере? И можно ли это всё пережить?»
Свидетель того страшного дня в Варшавском гетто записал: «Нам сообщили, что ведут школу медсестёр, аптеки, детский приют Корчака. <…> Нет, этого зрелища я никогда не забуду! Это был не обычный марш к вагонам, это был организованный немой протест против бандитизма! Началось шествие, какого никогда ещё до сих пор не было. Выстроенные четвёрками дети. Во главе - Корчак с глазами, устремлёнными вперед, державший двух детей за руки. Даже вспомогательная полиция встала смирно и отдала честь. Когда немцы увидели Корчака, они спросили: «Кто этот человек?» Я не мог больше выдержать - слезы хлынули из моих глаз, и я закрыл лицо руками».
Корчак писал в своей книге «Как любить ребёнка: Ребёнок в семье»: «Молодость благородна», «Благородство не предрассветные сумерки, а пучок молний». Такой вот молнией, свет которой, как свет далёкой звезды, дошёл к нам сквозь годы, стал этот его шаг в газовую камеру. Шаг к смерти и в бессмертие.
