конструируя альтернативный золотой век
Передо мной три книги, в которых рассматривается одна и та же тема - древнерусское невменное многоголосие: Богомолова М.В. Знаменная монодия и безлинейное многоголосие, Вып.2 (2005), Конотоп А.В. Русское строчное многоголосие XV-XVII веков (2005) и Пожидаева Г.А. Певческие традиции Древней Руси (2007). Используя одни и те же рукописи, авторы конструируют нечто весьма различное. Это альтернативное прошлое имеет одну константу. оно - выдающееся явление, квинтэссенция русской самобытности и т.п.
Такие труды можно рассматривать как явление науки, а можно, что интереснее, как явление мифологии.
Как явление науки все они вызывают претензии в отношении методологии. Пожидаева и Конотоп не замечают присутствия коллег и не пытаются продемонстрировать недостаточность их методов и преимущество своих. Богомолова, убийственно разбирая расшифровки Пожидаевой и Конотопа, ссылается на составленную ей самой азбуку казанского знамени (так она называет нотацию многоголосия), которая не опубликована. Конечно, можно доверять её утверждениям, что эта азбука составлена на основе сравнения невменных и нотных рукописей, однако верить это не занятие исследователя. Получается голословно. А теория Конотопа об исоне не обсуждается даже Богомоловой. В общем, каждый толдычит о своем.
Если же посмотреть на эти книги как объект исследования, то они замечательны своей презентацией мифа о золотом веке. Этот миф совершенно не коррелирует с восприятием древнерусского многоголосия. Оно по определению нечто священное. Эта позиция незыблема. Далее исследователь начинает вчитывать в этот объект те представления, которые ему наиболее близки. При этом степень объективности совершенна различна. Пожидаева транспонирует отдельные партии и их фрагменты с тем, чтобы добиться консонантности звучания, а также ритмически изменяет голоса чтобы согласовать слоги. Так она видит золотой век. Конотоп также прибегает к корректировке длительностей и добавляет исон. Богомолова кажется в этом списке наиболее объективным автором. Однако и она не прочь подкорректировать пометы, предполагая уже, что трезвучный параллелизм не свойственнен диссонантному стилю троестрочия, поэтому в конкретном случае писец допустил описку.А вдруг мы имеем дело с исключением из правил, с диффузией стилей?
Вот интересно, если вдруг кого-то из авторов посетит озарение и он(а) поймет, что его(её) методы кардинально неверны, изменится ли восприятие этого материала как выдающегося и т.д.? Ну вдруг человеку докажут, что стиль и правда диссонантный/консонантный? Новое прочтение прошлого перестанет быть шедевром?
P.S. Недавно где-то встретилось, что после того, как музыковеды пришли к выводу что одна из кантат неверно приписывалась И.С.Баху, её стали значительно реже исполнять.
Такие труды можно рассматривать как явление науки, а можно, что интереснее, как явление мифологии.
Как явление науки все они вызывают претензии в отношении методологии. Пожидаева и Конотоп не замечают присутствия коллег и не пытаются продемонстрировать недостаточность их методов и преимущество своих. Богомолова, убийственно разбирая расшифровки Пожидаевой и Конотопа, ссылается на составленную ей самой азбуку казанского знамени (так она называет нотацию многоголосия), которая не опубликована. Конечно, можно доверять её утверждениям, что эта азбука составлена на основе сравнения невменных и нотных рукописей, однако верить это не занятие исследователя. Получается голословно. А теория Конотопа об исоне не обсуждается даже Богомоловой. В общем, каждый толдычит о своем.
Если же посмотреть на эти книги как объект исследования, то они замечательны своей презентацией мифа о золотом веке. Этот миф совершенно не коррелирует с восприятием древнерусского многоголосия. Оно по определению нечто священное. Эта позиция незыблема. Далее исследователь начинает вчитывать в этот объект те представления, которые ему наиболее близки. При этом степень объективности совершенна различна. Пожидаева транспонирует отдельные партии и их фрагменты с тем, чтобы добиться консонантности звучания, а также ритмически изменяет голоса чтобы согласовать слоги. Так она видит золотой век. Конотоп также прибегает к корректировке длительностей и добавляет исон. Богомолова кажется в этом списке наиболее объективным автором. Однако и она не прочь подкорректировать пометы, предполагая уже, что трезвучный параллелизм не свойственнен диссонантному стилю троестрочия, поэтому в конкретном случае писец допустил описку.А вдруг мы имеем дело с исключением из правил, с диффузией стилей?
Вот интересно, если вдруг кого-то из авторов посетит озарение и он(а) поймет, что его(её) методы кардинально неверны, изменится ли восприятие этого материала как выдающегося и т.д.? Ну вдруг человеку докажут, что стиль и правда диссонантный/консонантный? Новое прочтение прошлого перестанет быть шедевром?
P.S. Недавно где-то встретилось, что после того, как музыковеды пришли к выводу что одна из кантат неверно приписывалась И.С.Баху, её стали значительно реже исполнять.