Приключения бедной ножки в столице или пример нереальной дружбы и терпения
Кто-то в толпе мужским голосом произнес: «Они выкачивает мою энергию, вот поэтому я не хожу на праздники в центр города». Мы протискивались к выходу из «Охотного ряда». Мы шли в оперетту. Также мы хотели бы посмотреть на новенькую Спасскую башню, но не решились.
Я вполне могу согласиться со случайным голосом из толпы, ненавидящим толпу. Обилие людей напрягает, утомляет и выводит из себя. Но, елки-палки! А если это майские праздники, День Победы, а я три месяца мечтала, как приеду к Светочке в гости, и мы будем гулять по томным паркам и вдыхать черемуху и культурные традиции? Что тогда, я вас спрашиваю? Не ездить? Дома сидеть? Ну уж нет!
Тем более, что доктор сказал, что ходить мне полезно. И я ходила, ух как ходила! В первый день нога болела ацки! Не помог даже ряд мероприятий по ее спасению. А именно: в поезде ножка была уложена на удобное местечко и вытянута, по приезде на всякий случай накормлена в макдаке и напоена приготовленной чудо-Светочкой чудо-настоечкой на ананасах. Я уговорила ножку мою, сытую и пьяненькую, пойти смотреть салют Победы. Тем более, что подруга уверяла, что идти до точки смотрения не так уж и далеко. И вот мы шли по парку или по паркам. Я плохо помню. Под каждым кустом и в любой ложбинке сидели компании с шашлыками, детьми и собаками. Атмосфера жаждала торжественной части. Салют бабахнул грандиозными пионами и астрами. Божественные цветы отражались в призрачности водоема, и хотелось впитать всю эту красоту, даже возможно, прыгнуть в воду и там собирать горячие лотосы. Еще очень хотелось гладить по голове дочку Светиной коллеги. Девочка-подросток напоминала мне Соню.
Дорога домой была извилиста, но успешна. Ножка моя в полнейшем офигении от таких канделябров наконец-то освободилась от компрессионного трикотажа и уснула сном младенца.
Если бы не сны, то пробуждение было бы прекрасным. Солнечный день, тишайший район, прелестный запах свежей прелости от речки. Сказочное любимое лицо рядом. А нет, любимое лицо убежало получать заказные платья. И я осталась этим утром одна в незнакомой чужой квартире. И признаюсь честно, чуть ее не увела у хозяйки. Уж больно сладостная память шлейфом укутала меня в этом месте. Когда-то здесь были счастливы люди. Это всегда чувствуется. Даже если период этот был недолог, но печать его навсегда въедается в стены, кафель, оконные рамы, вид из окна. Хочется куснуть этой жизни хоть малюсенький кусочек, растаять на кухоньке, впериться бездумным взглядом во двор, да так и замереть на время. Пока раны не затянутся, пока не захочется снова куролесить. Болезная моя конечность неусидчиво трепетала под столом. Пора, пора окунуться в живительные воды столичного водоворота. На встречу с подругой дней моих суровых и радостных.
Вот она, зазноба моя, сидит посреди зала. Красивая до неузнаваемости. Ждет меня. Ну пошли, погреем наши души искусством.
Красная площадь утром нам не досталась. Ее закрыли-перегородили, и все туристы от мала до старикана рванули в сторону храма Христа Спасителя. А мы в музей Пушкина.
Пока ждали открытия, я высиживала ногу на остановке и наблюдала, сколько автобусов с иностранными туристами причаливает к остановке. Сотнями, сотнями китайцы, японцы, индусы проследовали в легендарный храм. Я уже испугалась, не дрогнуло бы православие под натиском иноверцев. Но, это вряд ли. Религия наша правая, поэтому крепкая. Пусть поглазеют, пофоткают. Не жалко. Тем более, они такие милые, увлеченный. Насмотревшись на туристов, я спряталась в тени и разговорилась с интеллигентной женщиной, которая вместе с нами ждала открытия. Какой-то одинокой показалась мне она. А оказалось, что не одинокой, а потерянной. Приехала специально на парад Победы, чтобы «со своими» пройти. У нее на родине в Киеве такая роскошь невозможна. Вчера она шла с портретом своего родного в Бессмертном полке, а сегодня решила посмотреть картины. Я молча слушала ее, кивала, соглашалась. Но что я могла сказать? Мне просто хотелось обнять ее и уверить, что все уладиться. Но как говорить то, во что сама не веришь?
Наконец-то отворили двери в прекрасный мир картин импрессионистов и иже с ними.
Не знаю, почему я так люблю музеи. Может быть, они успокаивают мою тревожность. Может быть, великие мастера питают меня своей энергией. Знаток я никакой, скажем прямо. Но уверяю вас, что смотреть картины со Светой, это отдельное удовольствие. Ну что ты один, ходишь уныло, смотришь. А она делает этот процесс вкусным и увлекательным. Она охает, цокает, восторгается, подбегает к очередному шедевру и так заразительно восхищается, что сонные смотрительницы залов вскакивают со своих стульчиков и бегут к подопечным картинам, виденным тысячу раз и порядком опостылевшим. А вдруг просмотрели что-то? Чудо какое-то? Три этажа галереи пролетели как один миг. Хотелось еще, но увы, не моглось. Вечером нас ждала оперетта. А тоже, как ждала. Заманили, запутали. Кричали из громкоговорителя на площади: подходите, покупайте наши билеты самые лучшие. ОПЫТНЫЙ кассир все вам подскажет и обеспечит индивидуальный подход, это когда хочется чтобы спектакль со звездами, и в партере и рублей за 500 максимум. Вот этот опытный кассир и сосватал нам Московскую оперетту. Света с присущей восторженностью воскликнула, что всю жизнь мечтала, мимо ходила, а это тут рядом ,и надо брать. Третий ряд амфитеатра, ах, ах, как хорошо. Я естественно поверила, что знает она зал этого заведения как свои пять и не раз сиживала на третьем ряду в амфитеатре, и все приличные люди там сиживали и «Мистер икс» смотрели, хвалили и детей своих потом туда повели.
Я все переживала, как же я в кроссовках в храм искусства. Бочком, бочком, стесняючись. Удивило сразу, что наливают в оперетте уже на входе. Закусок не предлагают. Цены не малые, но приемлемые. Вот тут бы и насторожиться, но мы окрыленные своим присутствием в уважаемом театре ничего не замечали. Стремились слиться с музыкой. Дома еще, я помогала Свете вспомнить арию Мистера Икса и напевала тенором: «Да, я шут, я циркач, так что же?» Света меня успокаивала, подливала настоечки, говорила что-то про соседку бабушку с больным сердцем. Как она потом пожалела, что не дослушала меня до конца! Просила после спеть еще, не раз просила. Но нет. Мой кураж, мой запал был убит и уничтожен оригинальным исполнением актеров оперетты. Оказавшись на своих местах, мы по достоинству оценили плоский зал этого, прости господи, заведения. Света поначалу пыталась подпрыгивать и выглядывать между передних голов, потом сникла и приуныла. Все повторяла, что я пою лучше. И я ей верила! Потому что то, что происходило на сцене так сильно отличалось от того, к чему мы привыкли с детства. Там были чувства! Там были голоса! Драматургия, черт ее побери. А тут, смешные девочки гоняли хулахупы по сцене, потом принесли шары для пилатеса. Какой-то фитнес, честное слово. Главная героиня, загадочная и обожаемая всеми мужчинами Теодора Вердье, вела себя как кокотка. Вихлялась и изгибалась, зюзюкала и канючила. Мистер Икс был просто никакой. Злодейский старикашка князь тоже никакой. Короче, актеры отбывали наказание на галерах. Веселились только студентки с хулахупами. Я закрыла глаза, чтобы не видеть этот ужас. Сквозь дремоту услышала тихий шепот Светы: «Я больше не могу». Уходили мы молча и не в одиночестве. Стыдно было. Не за себя, за храм искусства. Напротив театра била ключом настоящая жизнь. Три молодых парня жарили классику в современной обработке. Тот, что на виолончели, похож на молодого Сукачева, был особенно хорош. Он тащился от музыки, от себя, от того что его слушают. Такой кайф ловил и раздавал, что мы порадовались, что оказались рядом.
Утром милая моя сделала сногсшибательный латте. Я так прониклась, что уезжать не хотела. Вспомнились сразу прочие вкусности, которыми потчевала меня хозяйка: борщ, купаты, легендарная наша боевая подруга - ананасовая настойка. Счастлив тот, кто живет рядом со Светой. Хоть и раз в году живет пару дней. Так что, спасибо тебе, дорогая, что приютила, обогрела, напоила, выспала, дала место для просушки моего чулка «прекрасной дамы». Надеюсь, что приеду еще и примешь. И как всегда будешь любить «невзирая».
Я вполне могу согласиться со случайным голосом из толпы, ненавидящим толпу. Обилие людей напрягает, утомляет и выводит из себя. Но, елки-палки! А если это майские праздники, День Победы, а я три месяца мечтала, как приеду к Светочке в гости, и мы будем гулять по томным паркам и вдыхать черемуху и культурные традиции? Что тогда, я вас спрашиваю? Не ездить? Дома сидеть? Ну уж нет!
Тем более, что доктор сказал, что ходить мне полезно. И я ходила, ух как ходила! В первый день нога болела ацки! Не помог даже ряд мероприятий по ее спасению. А именно: в поезде ножка была уложена на удобное местечко и вытянута, по приезде на всякий случай накормлена в макдаке и напоена приготовленной чудо-Светочкой чудо-настоечкой на ананасах. Я уговорила ножку мою, сытую и пьяненькую, пойти смотреть салют Победы. Тем более, что подруга уверяла, что идти до точки смотрения не так уж и далеко. И вот мы шли по парку или по паркам. Я плохо помню. Под каждым кустом и в любой ложбинке сидели компании с шашлыками, детьми и собаками. Атмосфера жаждала торжественной части. Салют бабахнул грандиозными пионами и астрами. Божественные цветы отражались в призрачности водоема, и хотелось впитать всю эту красоту, даже возможно, прыгнуть в воду и там собирать горячие лотосы. Еще очень хотелось гладить по голове дочку Светиной коллеги. Девочка-подросток напоминала мне Соню.
Дорога домой была извилиста, но успешна. Ножка моя в полнейшем офигении от таких канделябров наконец-то освободилась от компрессионного трикотажа и уснула сном младенца.
Если бы не сны, то пробуждение было бы прекрасным. Солнечный день, тишайший район, прелестный запах свежей прелости от речки. Сказочное любимое лицо рядом. А нет, любимое лицо убежало получать заказные платья. И я осталась этим утром одна в незнакомой чужой квартире. И признаюсь честно, чуть ее не увела у хозяйки. Уж больно сладостная память шлейфом укутала меня в этом месте. Когда-то здесь были счастливы люди. Это всегда чувствуется. Даже если период этот был недолог, но печать его навсегда въедается в стены, кафель, оконные рамы, вид из окна. Хочется куснуть этой жизни хоть малюсенький кусочек, растаять на кухоньке, впериться бездумным взглядом во двор, да так и замереть на время. Пока раны не затянутся, пока не захочется снова куролесить. Болезная моя конечность неусидчиво трепетала под столом. Пора, пора окунуться в живительные воды столичного водоворота. На встречу с подругой дней моих суровых и радостных.
Вот она, зазноба моя, сидит посреди зала. Красивая до неузнаваемости. Ждет меня. Ну пошли, погреем наши души искусством.
Красная площадь утром нам не досталась. Ее закрыли-перегородили, и все туристы от мала до старикана рванули в сторону храма Христа Спасителя. А мы в музей Пушкина.
Пока ждали открытия, я высиживала ногу на остановке и наблюдала, сколько автобусов с иностранными туристами причаливает к остановке. Сотнями, сотнями китайцы, японцы, индусы проследовали в легендарный храм. Я уже испугалась, не дрогнуло бы православие под натиском иноверцев. Но, это вряд ли. Религия наша правая, поэтому крепкая. Пусть поглазеют, пофоткают. Не жалко. Тем более, они такие милые, увлеченный. Насмотревшись на туристов, я спряталась в тени и разговорилась с интеллигентной женщиной, которая вместе с нами ждала открытия. Какой-то одинокой показалась мне она. А оказалось, что не одинокой, а потерянной. Приехала специально на парад Победы, чтобы «со своими» пройти. У нее на родине в Киеве такая роскошь невозможна. Вчера она шла с портретом своего родного в Бессмертном полке, а сегодня решила посмотреть картины. Я молча слушала ее, кивала, соглашалась. Но что я могла сказать? Мне просто хотелось обнять ее и уверить, что все уладиться. Но как говорить то, во что сама не веришь?
Наконец-то отворили двери в прекрасный мир картин импрессионистов и иже с ними.
Не знаю, почему я так люблю музеи. Может быть, они успокаивают мою тревожность. Может быть, великие мастера питают меня своей энергией. Знаток я никакой, скажем прямо. Но уверяю вас, что смотреть картины со Светой, это отдельное удовольствие. Ну что ты один, ходишь уныло, смотришь. А она делает этот процесс вкусным и увлекательным. Она охает, цокает, восторгается, подбегает к очередному шедевру и так заразительно восхищается, что сонные смотрительницы залов вскакивают со своих стульчиков и бегут к подопечным картинам, виденным тысячу раз и порядком опостылевшим. А вдруг просмотрели что-то? Чудо какое-то? Три этажа галереи пролетели как один миг. Хотелось еще, но увы, не моглось. Вечером нас ждала оперетта. А тоже, как ждала. Заманили, запутали. Кричали из громкоговорителя на площади: подходите, покупайте наши билеты самые лучшие. ОПЫТНЫЙ кассир все вам подскажет и обеспечит индивидуальный подход, это когда хочется чтобы спектакль со звездами, и в партере и рублей за 500 максимум. Вот этот опытный кассир и сосватал нам Московскую оперетту. Света с присущей восторженностью воскликнула, что всю жизнь мечтала, мимо ходила, а это тут рядом ,и надо брать. Третий ряд амфитеатра, ах, ах, как хорошо. Я естественно поверила, что знает она зал этого заведения как свои пять и не раз сиживала на третьем ряду в амфитеатре, и все приличные люди там сиживали и «Мистер икс» смотрели, хвалили и детей своих потом туда повели.
Я все переживала, как же я в кроссовках в храм искусства. Бочком, бочком, стесняючись. Удивило сразу, что наливают в оперетте уже на входе. Закусок не предлагают. Цены не малые, но приемлемые. Вот тут бы и насторожиться, но мы окрыленные своим присутствием в уважаемом театре ничего не замечали. Стремились слиться с музыкой. Дома еще, я помогала Свете вспомнить арию Мистера Икса и напевала тенором: «Да, я шут, я циркач, так что же?» Света меня успокаивала, подливала настоечки, говорила что-то про соседку бабушку с больным сердцем. Как она потом пожалела, что не дослушала меня до конца! Просила после спеть еще, не раз просила. Но нет. Мой кураж, мой запал был убит и уничтожен оригинальным исполнением актеров оперетты. Оказавшись на своих местах, мы по достоинству оценили плоский зал этого, прости господи, заведения. Света поначалу пыталась подпрыгивать и выглядывать между передних голов, потом сникла и приуныла. Все повторяла, что я пою лучше. И я ей верила! Потому что то, что происходило на сцене так сильно отличалось от того, к чему мы привыкли с детства. Там были чувства! Там были голоса! Драматургия, черт ее побери. А тут, смешные девочки гоняли хулахупы по сцене, потом принесли шары для пилатеса. Какой-то фитнес, честное слово. Главная героиня, загадочная и обожаемая всеми мужчинами Теодора Вердье, вела себя как кокотка. Вихлялась и изгибалась, зюзюкала и канючила. Мистер Икс был просто никакой. Злодейский старикашка князь тоже никакой. Короче, актеры отбывали наказание на галерах. Веселились только студентки с хулахупами. Я закрыла глаза, чтобы не видеть этот ужас. Сквозь дремоту услышала тихий шепот Светы: «Я больше не могу». Уходили мы молча и не в одиночестве. Стыдно было. Не за себя, за храм искусства. Напротив театра била ключом настоящая жизнь. Три молодых парня жарили классику в современной обработке. Тот, что на виолончели, похож на молодого Сукачева, был особенно хорош. Он тащился от музыки, от себя, от того что его слушают. Такой кайф ловил и раздавал, что мы порадовались, что оказались рядом.
Утром милая моя сделала сногсшибательный латте. Я так прониклась, что уезжать не хотела. Вспомнились сразу прочие вкусности, которыми потчевала меня хозяйка: борщ, купаты, легендарная наша боевая подруга - ананасовая настойка. Счастлив тот, кто живет рядом со Светой. Хоть и раз в году живет пару дней. Так что, спасибо тебе, дорогая, что приютила, обогрела, напоила, выспала, дала место для просушки моего чулка «прекрасной дамы». Надеюсь, что приеду еще и примешь. И как всегда будешь любить «невзирая».