С первого по двенадцатое. Зимняя сказка.
Есть всё-таки в нашей русской зиме что-то волшебное. На исходе последнего дня таких длинных и таких скоротечных новогодних каникул, на старте ежедневного изнурительного и нескончаемого марафона под названием "Как бы успеть: дом-метро-офис-метро-дом", поняла, что забыла кое-что. Всего лишь несколько часов созерцания припорошенных берёз и елей, уходящих вдаль лесных дорожек, сыплящего в полном безветрии снега, и такой мягкой тишины, что кажется всё вокруг исчезло для тебя и ты один на один, наедине с этим снегом и с природой, всего несколько таких кратких мгновений в вечности и я позабыла о том, как изменилась жизнь, о том, что Москва уже не та, что даже десять лет назад, что за каких то три года без Лужкова она прочно оказалась под властью мигрантов, а мы - коренные москвичи - чужими в родном городе. Я позабыла о ежедневно и еженощно окружающих повсюду иноземных лицах и чужестранном говоре, когда вдруг на улицах, в метро, в магазинах отчетливо понимаешь, что чувствовал герой Герберта Уэллса, окружаемый лезущими изо всех щелей, прибывающими откуда ни возьмись в огромном количестве морлоками...Я позабыла толчею, грязь и хамство. Зимняя сказка...Глядя на это чудо природы я вспоминаю стихи Есенина, Бунина и Фета. Вспоминаю своего деда с мольбертом, пишушего зиму в подмосковном лесу, и себя, маленькую, бегающую рядом. Вспоминаю папу, везущего меня на санках в зимней снежной темноте далеко-далеко, куда глаза глядят, и не надо ни о чём думать, ни о чём беспокоиться, только ехать, ловя снежинки, наслаждаясь скоростью и покоем, можно закрыть глаза, а открыв, увидеть снег, падающий прямо из шляпок фонарей...Давно это было, ушло и никогда не вернётся. Но осталась эта наша зима, елочки, да пушистый снег, всё также валящий в мягком свете с верхушек фонарных столбов. Пусть это будет всегда у нас, хотя бы это, только бы был мир, и люди могли бы слушать эту снежную тишину зимой, греться на теплом солнышке летом, а взрывы и грохот - только в виде пускаемых новогодних петард. Счастья всем, мира, пусть будет "хорошо и тепло, как зимой у печки, и березы стоят, как большие свечки, и вдали за рекой, видно, за опушкой, сонный сторож стучит мертвой колотушкой."
