Герои и автохтоны
но продолжим (к вот етому)
Женщина следила за огнём и сама была живой представительницей Весты, смотря, чтобы огонь не погас - позже те же самые функции возьмет на себя священник
Посвящённая жертвенному огню, женщина олицетворяла собой силу pater familias и была священной супругой огня, flaminia dialis. Поэтому и относиться (в том числе, смотреть!) к женщине следовало точно так же, как к огню
Аналогично жертве огню рассматривались и супружеские отношения, подчиняясь строгому ритуалу, при котором соитие с женщиной рассматривалось как жертвоприношение, а каждая часть её тела имела космические аналоги. Как указывает Эвола, именно матка была жертвенным огнём, в котором сходились сакральный и профанный миры - брачная практика была повсеместно связана с ритуальным мотивом иерогамии и теогамии, священного брака Неба и Земли. Брачное ложе называлось lectus genialis - истинной целью считалось не просто деторождение, но именно рождение «сына долга», как везде назывался первенец, долженствующий стать «героем»
NB домашний очаг нередко рассматривался и как жертвенный алтарь
У древних римлян в очаге жил родовой дух, гений, потому концепция материнства, деторождения не сводилась лишь к биологическому продолжению рода, но включала в себя стремление сохранить и передать сквозь время мистическую силу крови, исходящую от родоначальника, чья сила и жила в вечном огне
NB Считается, что двое пенатов, dii familiares, также бывших покровителями домашнего очага, священные духи дома, происходят из кладовой, penus, где хранились съестные припасы. Цицерон писал, что их имя «произведено от того, что они обитают внутри (penitus), и по этой причине поэты называют их также Penetrales (Проникающие)». Секст Помпей Фест же указывал, что penus обозначает «скрытое место в храме Весты, окружённое занавесями» и, кажется, последнее вероятнее всего (Сравни арабское слово «дух», «гений», которое звучит как «джинн», «иджтитан» и также означает «невидимое» или «сокрытое»)
Римляне изображали гения местности, genius loci в виде змеи (змея). Юнгер пишет о том, что герой, который и есть дух местности, как таковой называется эпихором или энхором и владеет каким-либо краем, поэтому можно говорить о границах тех или иных героических областей, составлявших героический ландшафт, сакральный пейзаж, священную географию - возвышенной, могущественной, наделённой свободными очертаниями
Титаническая стихийная природа, замкнутая в своей цикличности, не терпит героев, так как необходимое лишено какой-либо судьбы. Лишены судьбы и боги, но для человека они являют собой судьбу, как имеет её и повстречавшийся с ними человек. Пути титанов и героев не пересекаются до падения первых и впервые подлинный интерес к человеку проявляет лишь Прометей
Герой не вступает и в прямое отношение с Геей - он никого не рожает с нею и сам, в отличие от титанов и гигантов, не является землерожденным (или «автохтоном»). Некоторые народы и отдельные роды ведут свое божественное происхождение не только от героев, но и от автохтонов: афиняне и аркадийцы, Кекроп, Огигий, Перефас, Пеласг, Феней, Эрехтей - суть автохтоны, в Греции представлявшие собой родившихся прямо из земли, являвшейся их матерью, без отца и состоящего из двух частей: верхней человеческой и нижней - дракона. Такое существо не ходит по земле, давшей ему жизнь, и в этом сходно также с червями и змеями, животными, происходящими непосредственно от Геи
Еще одно принципиальное различие между героями и автохтонами заключается в решающей роли материнского начала у автохтонов и примата отцовского у героев. Как было замечено, герой - сын (ребёнок) отца и свое происхождение ведет от родоначальника-отца. Герои живут в установленном отцами порядке, они сыны Зевса или любого другого бога, но никогда - Геи. Из её лона исходят такие Сфинкс, Ехидна, Химера и Сирены - существа, живущие на границах миров и сочетающие в себе несочитаемое
Женщина следила за огнём и сама была живой представительницей Весты, смотря, чтобы огонь не погас - позже те же самые функции возьмет на себя священник
Посвящённая жертвенному огню, женщина олицетворяла собой силу pater familias и была священной супругой огня, flaminia dialis. Поэтому и относиться (в том числе, смотреть!) к женщине следовало точно так же, как к огню
Аналогично жертве огню рассматривались и супружеские отношения, подчиняясь строгому ритуалу, при котором соитие с женщиной рассматривалось как жертвоприношение, а каждая часть её тела имела космические аналоги. Как указывает Эвола, именно матка была жертвенным огнём, в котором сходились сакральный и профанный миры - брачная практика была повсеместно связана с ритуальным мотивом иерогамии и теогамии, священного брака Неба и Земли. Брачное ложе называлось lectus genialis - истинной целью считалось не просто деторождение, но именно рождение «сына долга», как везде назывался первенец, долженствующий стать «героем»
NB домашний очаг нередко рассматривался и как жертвенный алтарь
У древних римлян в очаге жил родовой дух, гений, потому концепция материнства, деторождения не сводилась лишь к биологическому продолжению рода, но включала в себя стремление сохранить и передать сквозь время мистическую силу крови, исходящую от родоначальника, чья сила и жила в вечном огне
NB Считается, что двое пенатов, dii familiares, также бывших покровителями домашнего очага, священные духи дома, происходят из кладовой, penus, где хранились съестные припасы. Цицерон писал, что их имя «произведено от того, что они обитают внутри (penitus), и по этой причине поэты называют их также Penetrales (Проникающие)». Секст Помпей Фест же указывал, что penus обозначает «скрытое место в храме Весты, окружённое занавесями» и, кажется, последнее вероятнее всего (Сравни арабское слово «дух», «гений», которое звучит как «джинн», «иджтитан» и также означает «невидимое» или «сокрытое»)
Римляне изображали гения местности, genius loci в виде змеи (змея). Юнгер пишет о том, что герой, который и есть дух местности, как таковой называется эпихором или энхором и владеет каким-либо краем, поэтому можно говорить о границах тех или иных героических областей, составлявших героический ландшафт, сакральный пейзаж, священную географию - возвышенной, могущественной, наделённой свободными очертаниями
Титаническая стихийная природа, замкнутая в своей цикличности, не терпит героев, так как необходимое лишено какой-либо судьбы. Лишены судьбы и боги, но для человека они являют собой судьбу, как имеет её и повстречавшийся с ними человек. Пути титанов и героев не пересекаются до падения первых и впервые подлинный интерес к человеку проявляет лишь Прометей
Герой не вступает и в прямое отношение с Геей - он никого не рожает с нею и сам, в отличие от титанов и гигантов, не является землерожденным (или «автохтоном»). Некоторые народы и отдельные роды ведут свое божественное происхождение не только от героев, но и от автохтонов: афиняне и аркадийцы, Кекроп, Огигий, Перефас, Пеласг, Феней, Эрехтей - суть автохтоны, в Греции представлявшие собой родившихся прямо из земли, являвшейся их матерью, без отца и состоящего из двух частей: верхней человеческой и нижней - дракона. Такое существо не ходит по земле, давшей ему жизнь, и в этом сходно также с червями и змеями, животными, происходящими непосредственно от Геи
Еще одно принципиальное различие между героями и автохтонами заключается в решающей роли материнского начала у автохтонов и примата отцовского у героев. Как было замечено, герой - сын (ребёнок) отца и свое происхождение ведет от родоначальника-отца. Герои живут в установленном отцами порядке, они сыны Зевса или любого другого бога, но никогда - Геи. Из её лона исходят такие Сфинкс, Ехидна, Химера и Сирены - существа, живущие на границах миров и сочетающие в себе несочитаемое