рассказ моего приятеля
ТРАГИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ ЛЮБВИ
За столом вдруг зашла речь о том, что у каждого хоть один раз, да случалось в жизни нечто ужасное, связанное именно с любовью. Предательство, разлука, обман, внезапное разочарование, жестокая интрига какой-то «третьей стороны»... Все соглашались, улыбались, но молчали.
Вдруг один мой приятель сказал:
- Смотрите, какая тут история вышла. Я вот в октябре в Швецию ездил, там со мной такое было…
- Ну, расскажи, расскажи! - тут же отозвались мы все.
- Была у нас в школе одна такая Нина, в восьмом классе. Я влюбился. Тихо вился вокруг нее. А она меня просто не замечала. Потому что я был робкий и хиловатый паренек. Ну, ладно. Нет - так нет. Забыли. А в девятом классе я вдруг неожиданно расцвел. Во-первых, как-то подрос и вытянулся. То есть заметно повзрослел; усы всерьез пошли! Начал бриться! Во-вторых, на городской олимпиаде по истории получил диплом, мне его директор пришел вручать, прямо в класс. А еще мне купили импортные бутсы на рубчатой подошве, с толстыми шнурками. И эта Нинка в меня влюбляется. Ходит рядышком, намекает насчет кино или в гости к ее подруге… Я рассмотрел ее как следует. На трезвую, так сказать, голову. В восьмом-то классе она была для меня богиня, предмет обожания, а сейчас вижу: не то. Прыщики на шее. Ногти короткие. Голова немытая. Маечка застиранная. Да и пардон, конечно, давайте, бейте меня все - но я был «мальчик из хорошей семьи». Бейте, бейте! У меня папа наконец получил полковника, стал ходить в не в сизой ушанке, а в серебристой папахе с кокардой. А мама стала заслуженной артисткой РСФСР! Вот так! Переехали в новую квартиру. А эта Нинка - не пойми кто. Живет в хрущевке, мама нянечка в больнице, папы вовсе никогда не было. Ну, пару раз поцеловались в подъезде, и всё, привет-пока. После девятого она ушла в медучилище. По маминым стопам. Так и пропала. С моих радаров, я имею в виду. Собственно говоря, я ее и не искал…
Он замолчал.
- Ну а дальше что? - спрашваем мы.
- А дальше… Хо-хо! А дальше просто с ума сойти. А дальше приезжаю я в Швецию, в Стокгольм и совершенно случайно попадаю в роскошнейший ресторан, «Агрикультур» называется. Дико дорогой, я бы сам ни за что не пошел, партнеры по переговорам пригласили. Хотели, как говорится, кинуть пафос. Сажусь, оглядываюсь и вдруг - батюшки! За соседним столиком - Нинка! Но теперь она ой-ой-ой, вся из себя! Холеная до невозможности, одета просто как не знаю кто, в ушах брильянты в два карата, на пальцах тоже, рядом с ней какая-то совсем молодая азиатка, типа филиппинка, секретарша-ассистентка, черт знает… И вот, значит, эта моя Ниночка неторопливо жует нечто малиново-желтое, запивает вином и что-то негромко своей секретарше говорит, а та, значит, в свой изящный молескин быстро записывает и кивает. От руки! Высшая степень конфиденциальности. Ни фига себе, думаю. Вот это да! Кто б мог подумать? Я просто ошалел. Смотрю на нее ну просто во все глаза! И она заметила, и тоже в упор на меня смотрит! Узнала!
Он откашлялся.
- Ну и что она? - стали спрашивать все. - Она-то что?
- Смотрит, понимаешь, и как будто глазами говорит мне: «Ну что, блин, мальчик из хорошей семьи? Съел? Выкусил?»
- А ты что?
- Да ничего. Пригляделся - все-таки нет. Не она…
За столом вдруг зашла речь о том, что у каждого хоть один раз, да случалось в жизни нечто ужасное, связанное именно с любовью. Предательство, разлука, обман, внезапное разочарование, жестокая интрига какой-то «третьей стороны»... Все соглашались, улыбались, но молчали.
Вдруг один мой приятель сказал:
- Смотрите, какая тут история вышла. Я вот в октябре в Швецию ездил, там со мной такое было…
- Ну, расскажи, расскажи! - тут же отозвались мы все.
- Была у нас в школе одна такая Нина, в восьмом классе. Я влюбился. Тихо вился вокруг нее. А она меня просто не замечала. Потому что я был робкий и хиловатый паренек. Ну, ладно. Нет - так нет. Забыли. А в девятом классе я вдруг неожиданно расцвел. Во-первых, как-то подрос и вытянулся. То есть заметно повзрослел; усы всерьез пошли! Начал бриться! Во-вторых, на городской олимпиаде по истории получил диплом, мне его директор пришел вручать, прямо в класс. А еще мне купили импортные бутсы на рубчатой подошве, с толстыми шнурками. И эта Нинка в меня влюбляется. Ходит рядышком, намекает насчет кино или в гости к ее подруге… Я рассмотрел ее как следует. На трезвую, так сказать, голову. В восьмом-то классе она была для меня богиня, предмет обожания, а сейчас вижу: не то. Прыщики на шее. Ногти короткие. Голова немытая. Маечка застиранная. Да и пардон, конечно, давайте, бейте меня все - но я был «мальчик из хорошей семьи». Бейте, бейте! У меня папа наконец получил полковника, стал ходить в не в сизой ушанке, а в серебристой папахе с кокардой. А мама стала заслуженной артисткой РСФСР! Вот так! Переехали в новую квартиру. А эта Нинка - не пойми кто. Живет в хрущевке, мама нянечка в больнице, папы вовсе никогда не было. Ну, пару раз поцеловались в подъезде, и всё, привет-пока. После девятого она ушла в медучилище. По маминым стопам. Так и пропала. С моих радаров, я имею в виду. Собственно говоря, я ее и не искал…
Он замолчал.
- Ну а дальше что? - спрашваем мы.
- А дальше… Хо-хо! А дальше просто с ума сойти. А дальше приезжаю я в Швецию, в Стокгольм и совершенно случайно попадаю в роскошнейший ресторан, «Агрикультур» называется. Дико дорогой, я бы сам ни за что не пошел, партнеры по переговорам пригласили. Хотели, как говорится, кинуть пафос. Сажусь, оглядываюсь и вдруг - батюшки! За соседним столиком - Нинка! Но теперь она ой-ой-ой, вся из себя! Холеная до невозможности, одета просто как не знаю кто, в ушах брильянты в два карата, на пальцах тоже, рядом с ней какая-то совсем молодая азиатка, типа филиппинка, секретарша-ассистентка, черт знает… И вот, значит, эта моя Ниночка неторопливо жует нечто малиново-желтое, запивает вином и что-то негромко своей секретарше говорит, а та, значит, в свой изящный молескин быстро записывает и кивает. От руки! Высшая степень конфиденциальности. Ни фига себе, думаю. Вот это да! Кто б мог подумать? Я просто ошалел. Смотрю на нее ну просто во все глаза! И она заметила, и тоже в упор на меня смотрит! Узнала!
Он откашлялся.
- Ну и что она? - стали спрашивать все. - Она-то что?
- Смотрит, понимаешь, и как будто глазами говорит мне: «Ну что, блин, мальчик из хорошей семьи? Съел? Выкусил?»
- А ты что?
- Да ничего. Пригляделся - все-таки нет. Не она…