Мальчик с голубыми глазами.
Или история про то, как одна девочка постепенно сходила с ума…
У каждой девочки, наверное, была она.
Та самая. Давняя и забытая.
Нет, не забытая - спрятанная от чужих и в первую очередь от себя.
Мечта.
О мальчике.
С голубыми глазами. У меня именно с такими.
Она хранится и по сей день где-то в глубине меня, моей памяти.
Хоть времени то прошло не так уж и много, почему-то чувствую себя…
Каждый год в сети, это десять лет в обычном мире, или наоборот это как посмотреть.
Столько всего, столько разной информации.
Теряюсь и нахожу.
Спрятала. Чтобы не испортить нечаянно ее.
Чтобы не испортила сама её. Своими же руками.
А чьими же руками?
Чьи те руки, что портят мечты? Только их создателей. Только этих самых мечтателей те руки.
Этими самыми руками зажигаются и гаснут звезды. Каждой мечты.
Мечту нельзя убить её можно забыть и испоганить, изменить под реальности этой насущной возможности. Стекают цели, остаются лишь скелеты без мяса, все же растворилось …
Черт…
Чтобы не испоганить когда ты встанешь взрослой…
Она родилась странной. Ей часто говорили это слово. Она всегда была такой.
Ей очень часто про это говорили и родители и не только. Зачастую в хорошем смысле этого слова.
Тогда она еще не была изнасилована несколько раз. Как сейчас. И физически и морально и душевно и как еще только можно.
И жизнью и другими людьми и главное самой собой.
Она росла странной и ей все это говорили очень часто, она развивалась странной, ей про это иногда говорили, и в основном в положительном ключе. Чаще родственники, реже остальные.
Она чем только не занималась.
Она ходила в школу. Но приходила не туда.
И все из-за этой странной мечты.
Она сама не до конца понимала, почему мечта странная.
Наверное, она была необычная … и чужая. Такое ощущение, словно не она её выдумала.
Нет.
Не она её нашла, а её саму нашли. Что-то одновременно чужеродное, как чувство другого человека и в то же время настолько интимное как…
Она запрятала её глубоко и отказалась об этом думать. Даже вспоминать. Ей не хотелось, чтобы все это было изничтожено её будущей жизнью.
Она её просто спрятала.
Она жила как хотела, ведь все? Больше нечего было желать…
Но нет…
В школе всегда все было просто. И предметы и те, кто их преподавал, и те, кто им внимал, этим преподам. Ага, учителей на самом деле никто не слушал, но самое главное и это не имело никакого значения. Даже если кто бы и послушал ради развлечения…
Но кое-как весь класс переходил с одного номера на другой. Все, чем жил её класс, происходило после. Или между. И зачастую во время. Но это нормально…
Так все классы всего мира живут. «Учатся…»
Ей все давалось легко, она не делала домашние работы вообще. Сначала просто было не интересно, потом просто было больно и… неудобно. В общем, ей всегда было не до учебы. Но её многое интересовало. Она всегда могла перевести любой вопрос, так как ей хотелось. И ответить на него так, что задающему самому приходилось искать ответы. На самом деле это было просто. И не интересно…
В школе она и познакомилась с Линой. Та была слегка замкнутой девочкой. Но никто этого не чувствовал. За исключением Саши. Она… действительно умела выглядеть не такой, как внутри была, и главное… ей это действительно было интересно и не причиняло боли… играть роль… кого-то… не себя.
Она не собиралась уже тогда быть и жить, так как от неё ждали. И дело не в желании все сделать по своему… она по любому бы все сделала по своему, так как хотела,… но вот она ничего не хотела. И дело не в том, что у неё не было интересов, были, их было даже много, возможно даже слишком много.
Все были слепы, но смысл слепца, то упрекать в неведение…
Они радовались, все, родители в первую очередь и гордились, что их дочь такая умная и стольким интересуется…
Они просто не видели и даже если бы и увидели - не поняли и не догадались.
Что все это - лишь желание сбежать, еще один способ, спрятаться, от того что ей действительно нужно.
Есть много способов: и трава в косяке во рту и белый порошок на столе и бутылка с друзьями и скорость по улице ночью и теснота и скорость ночью но не на улице а в клубе, и потом в постели, тоже когда тесно, тоже когда много, и еще много другого, того что она чаще выбирала чем первое - и небо и море и звезды и брызги и «делаешь, что хочешь, когда хочешь» и троллинг всех и вся повсеместно, от учителей до водителей маршруток, пока интересно. Ведь в любую секунду можешь вспомнить…
И опять будет все не интересно, и с каждым разом ты будешь понимать отчетливей и явственней - не то…
Не тем ты занимаешься,… нет, просто «не то…»
И ты будешь искать что-то новое, опять окунаться сразу, прыгать с разбега, возможно у неё действительно были гениальные мозги, ведь она умела одну простую вещь. Все делать сразу и успешно. И все равно как и что, знает она или нет умеет или…
Возможно, она просто ничего не боялась. Хотя…
Вначале, еще когда была маленькой, до того как «выросла»…
Она много чего боялась.… И темноты и неизвестности и боли и смерти и одиночества… и того главного, про что боялась даже думать. Но потом все страхи ушли, а главный… стал проклятием… её и других, тех, кто близко.
Так она научилась как-то ездить на мотоцикле:
Попросила одного знакомого байкера показать, за что цеплять и на что жать, чтобы зверюга та вся ожила. Он и сказал. И показал. На свою голову. Она в седло вскочила, и повторила, как он сказал. Он едва успел за ней вскочить и ухватиться сзади.
После этого он еще долго не разрешал ей садиться туда. Но у неё получилось… с первого раза… и хорошо.
А если бы не получилась, она или покалечилась или умерла…
Да странная она была…
Может зря они тогда пошли гулять посреди ночи. Но было ощущение праздника… нет скорее даже сопричастности к празднику. Стадное желание, возведенное на престол подсознанием.
И все. И вот как вышло…
Не в том месте не в то время они оказались с Линой, вот и все.
Можно и по-другому, легче не станет, но ей было все равно…
Она была изнасилована.
Её просто поимели. Трое, по очереди.
Все могло бы быть по-другому, тогда она что-то почувствовала. Она всегда это чувствовала. Она смогла вырваться и побежала. Кто-то кинулся за ней, но видимо вернулся. Уже на углу Саша услышала крики Лины… Но ноги сами несли её дальше. Еще метров пятьдесят. Это расстояние нужно было. Чтобы думать она могла сейчас только бежать.
Она бежала, потом остановилась. Дышала и что-то щелкало внутри. Потом побежала обратно. Сходу дала в пах первому и начала… драться а что ей еще оставалось делать. Лину выпустили, и та бросилась бежать. Все сосредоточились на новом противнике. Тем более они еще не все поняли кто это.
Но ей не долго пришлось этим заниматься. Положили на асфальт. Знаешь когда лежишь на асфальте, как то не хочется ничего делать. Она, почему то это поняла.
Она лежала и думала что делать. Мысли путались. Она ничего не хотела начинать делать пока не поймет, что они собираются её убить. Она знала, когда закончат кто-то это произнесет. Например:
-Кто еще хочет?
Вот тогда она попытается. Сделать что?
Вскочить и убежать, Она лежала неподвижно, и хоть ей было больно, силы были.
Они просто убежали.
Она не знала смеяться и плакать или проклинать
«Убью». Спокойно так.
Она когда вышла оттуда улыбалась. Кривилась и так задорно и почти мило, но кривилась … слегка только не каждый бы это увидел.
-Прости
-Да
-Это все
-Тело и только
Она опять задорно почти подняла голову и пошла мимо.
-Я не хотела
-Извини
-Проехали
-Простишь?
Саша нанесла удар, резко кинувшись на ней уже от двери. Сбила с ног и оказалась сверху, вскочила, и чуть не упав, сморщившись от боли, вывалилась в дверь.
Между ног все горело. Внутри была пустота. Комок в горле и привкус металла и… того чего и должен был быть во рту…
-Ну, прости! - так просто… вы замечали, что когда действительно хотите извиниться, в голову лезет одна простая примитивная банальщина.
-Блин!
-Проехали, мне… все равно.
-Я найду и убью их, потом…
-Как будет время, сейчас мне ничего не нужно я просто хочу быть одна.
-Сидеть и смотреть в это проклятое окно… Ты поняла?
Она упрямо мотнула головой, словно чего-то боялась
Боялась?
У Саши начало что-то подниматься опять изнутри наружу.
Ты … бояться… сейчас.
Они подрались, наверно это единственное слово… или…
Саша била её та кричала что-то, Лина постанывала и пыталась уклониться, плакала. И Саша тоже начала плакать. Она поймала себя на мысли, как глупо они сейчас смотрятся. После драки, кулаками не машут. Две дуры.
-Мы дуры…
А после изнасилования?
Что не делают?
-Я сама кого-нибудь изнасилую, - медленно проглатывая слова, как бы через силу произнесла она.
Потом…
-Не трогай меня.
Но Лина лежала. Просто под ней и все и не собиралась убегать или…
-Все не так.
Она, молча, смотрела. Ну, естественно - что она сейчас скажет, что все так? Как и должно было быть?
-Нет, все не так.
-Почему?
Она говорила с надрывом. Будто мучилась каждое слово:
-Ты не он. Ты не тот мальчик, что был тогда. Ты…
…
Плачет и смотри и вся дрожит.
-Давай я куплю тебе голубые линзы-нулевки?
Лина молча, лежала, глядя прямо в её плачущие дрожащие зеленые глаза своими карими. Будто и впрямь понимала.
Саша сжала руки на её горле. Та слегка дернулась, но по-прежнему лежала, не двигаясь, и смотрела в глаза. Только лицо напряглось.
Не сразу. А как начала задыхаться. И вжалась руками в спинку кровати.
И тут Саша поняла, что та все-таки её подруга…
Тогда это она сделала в первый раз. Лина не сопротивлялась…
Вы видали, как лопается мыльный пузырь?
Наверное, каждый это видел хоть раз в жизни. Но видели ли вы это… в замедленном варианте?
Он напрягается, волна проходит по тончайшей пленке,… а затем он распадается.
На капли! Они похожи на паутинки, но это капли, маленькие продолговатые капельки жидкости. Зачастую воды. И они сгорают. Испаряются. В долю секунды. Вот если этот самый момент, длящийся, лишь мельчайшие доли секунды сфотографировать. Тот отрезок времени, когда пузырь уже лопнул, но капельки еще не превратились в газообразную смесь из паров воды и не пойми чего.
Это будет одно из самых красивых зрелищ на всем белом свете!...
Так лопаются пузыри. Просто так - пум - и их нет.
Так разбиваются жизни, которые не смогли приспособиться к миру, загнав или трансформировав свои мечты.
Пум.
Все быстро.
Все для других и не заметно.
Мало кто заметит этот момент
Когда все уже накрылось… но…
Все герои еще живы.
И если они понимают, что пути назад нет.
Тогда и начинаются эти прекрасные мгновения капель в воздухе.
Капель лопнувшего пузыря.
Лопнувший пузырь это глупо…
Но не каждый увидит и поймет что это еще и красиво.
Особенно если он сам…
Лина была из тех, которые всегда так любят это наблюдать.
Тянущийся воздух, покрытый тончайшей пленкой. А потом - пух! И следующий. Она любила в детстве эти маленькие мыльные кусочки счастья.
Наверное,… она подсознательно находила что-то общее в них.
И теперь, она видела это в Алексе.
Она не обращала внимания на глупость поступков. Они для других могли показаться глупыми. Но она помнила - это пузыри. Мыльные пузыри - наиглупейшая вещь на свете - она помнила - насколько они красивы когда…
Они ехали в трамвае. Скоро их уже не будет. И трамваев и их самих. Она смотрела в окно. Еще долго многие будут этим заниматься. И им тоже придется. Чтобы не сойти с ума от ожидания. Пока тебя, твое гребаное тело несет эта жестяная чертями выдуманная труповозка из точки А в точку Б. Это время. Даже если включить на полную музыку в наушниках и попытаться забыться. Не всегда получается. И остается один выход. Окно. Это всегда выход. И он, а точнее оно, это самое окно - всегда доступно и везде они есть… эти самые окна. Это такое универсальное для человека занятие. Процесс. И там за окном.
Ничего. Серо. Стекло такое серое. Она попыталась найти место в вагоне или в том, что было - проносилось - за окном что-то не серое… и не смогла. Она просто ужаснулась. А все это видят. Может просто не замечают. Она так хотела смотреть на что-то невероятно яркое, чтобы можно было углубиться и не думать о… небе. Глазах? Цвета неба.
Гребаный сон. Только сейчас она со всей очевидностью поняла, что он испоганил её жизнь.
Нет. Это она сама её поганит. Себе, просто не может, не ломать, она не может сломать мечту, и ломает жизнь. И нельзя за ней идти. Это тупо.
Она неосуществима.
…
Но если смотреть на глаза, в глаза - нельзя, ни о чем думать. Если смотришь в глаза любимого человека. И все. Вы это замечали?
Они лежали, и думала она что все и ничего вроде. Лежали то они вместе. И Лина так мягко и по-детски дышала рядом с ней.
Впервые это было с сестрой. Она… ну… соблазнила Александру наверное. Просто произошло и все… и ничего больше. Было это в ванной. Она вся погружалась в эту горячую так приятно пахнущую воду… ласки, она погружалась и в сестру. Они просто вместе принимали ванную, но это были самые спокойные мгновения её бурной жизни. Запомнились. Остались навсегда и на многое, по сути, повлияли потом.
Может быть, поэтому Лина…
Два пальца вглубь. Горячее пространство. Погружались и все внутри массировали. Исследовали. Пальчики-исследователи. Погружались, и приподнималась она и вглубь опять и так мягко. На грани сна. Грезы наяву. Мастурбация вдвоем, когда обе уже почти заснули. И уже частично там. Туго так у неё там. Сзади. Крем и мягкий… склизь… внутрь и обратно, и еще раз. А она вдруг там вся сжалась и тихо застонала… А Саша смеялась.
Саша сзади. Перед ней через одно место Лина. И тихо смотрела в окно, словно так и должно было быть. Словно она все понимала и принимала как само собой разумеется. Словно и не ревновала и не обижалась и не злилась. Просто. Тихо. Сидела, прям как недавно сама Саша и смотрела в окно.
А там… серо.
Что-то опять сжалось внутри. Так она на ребенка походила брошенного и покинутого, но все равно смотрящего вперед и просто идущего…
Она вскочила и кинулась к ней.
И обняла её и прижала к себе. И сжала так. Подойдя сзади в том трамвае. Крепко-крепко, словно никогда-никогда не хотела больше отпускать. Расслабилась вся и так хорошо вновь стало.
На них странно посматривали и опять отводили взгляд. Только парочка парней смотрела в наглую стоя в самом конце вагона, и хихикали, периодически переговариваясь. Через секунду они будут ржать во все горло уже.
Они целовались, учились этому, вместе. В школьно библиотеке. Лина училась, Саша просто наслаждалась и пыталась забыться.
Они были вместе. Почти всегда и везде. И в ту злополучную ночь гуляли вместе…
Не будь там тех ребят, все бы сложилось по-другому. Может. И лучше… в смысле… она бы дольше прожила,… но ведь происходи, то, что происходит. И может именно это в конце концов и повлияло на принятие того решения.
После того случая она стала встречаться с парнями. Она была красивая, не просто симпатичная, а именно красивая. Ей всегда это говорили, наверное, поэтому она так ненавидела это слово.
Ведь… когда тебе больно, и ты ничего с этой болью поделать не можешь - все что тебе остается… выть визжать и брыкаться? Можно и так. Но… от этого ничего не изменится. А можно…
Можно сделать свою боль красивой. Только от этого станет еще хуже. Хуже и больнее, но в чем-то легче.
И с каждым разом она ощутимо отдалялась от Лины. Сама. Та же, как неприкаянная ходила за ней. Ждала после школы. Видела с кем и куда Саша уходит. И молчала. Алексе еще хуже становилось от этого, лучше бы уж та закатила истерику. Тогда бы она сама на неё все вылила и ушла. А так ей… с каждым разом становилось Лину все сильнее жалко.
Она подумала. Долю секунды и приняв решение, пошла к нему. С ним она устроит нечто. Он тот, кому она подарит это. Он странный она и раньше замечала, как он на неё смотрит. Периодически, почти подглядывая. В очках - образ типичного очкарика отличника, хоть и есть легкие странности в одежде и поведении.
Но только когда они у него оказались вдвоем, она поняла… как он на неё саму похож.
Он был таким же и в то же время другим.
Но он точно не был тем мальчиком из сна, которого она знала. И дело не в его карих глазах. Она просто знала. Что-то внутри неё будто тихо проверило его и так же тихо ей шепнуло - нет, не тот.
Они занимались любовью, если это так можно было назвать. А по сути, там была чистая оргия. Он поимел её по всякому, спереди и сзади и входил и снова и снова. Она стонала, ей было хорошо. Она сказа:
-Хочешь еще?
-Хочешь убить меня.
-Я позволю. Не буду сопротивляться. И он прореагировал странно, не так как должен был, словно он был готов к такому вопросу. И сам уже много думал на эту тему…
Когда она уходила, он сказал вслед тихо так:
-Я тебя люблю…
Почти шепнул, а Саша ответила:
-А я тебя нет, - громко и четко.
Он улыбнулся и достал сигарету, быстро навскидку сунул её в рот и прикурил и делал это так…
Стильно и четко.
Она пожирала глазами пластику его движений.
Не один актер так не смог бы ни за какие деньги, такое получается лишь один раз в жизни. И он вышел.
Такой походкой. Просто, только ей она говорила о многом.
Красиво вышел. Её мозг кончал от удовольствия. Он ей безумно нравился в этот момент. Но все, же… это был не тот … мальчик.
Несколько дней он будет таким, привлекать к себе внимание своим поведением жестами позой взглядом дыханием словами, всем… а потом опять изменится и попытается спрятаться от взглядов всех людей. Спрятать свою харизму, стать незаметным, чтобы не лезли к нему в его дела.
Ему так удобнее. Таких обычно берут в спецслужбы и в разведку. Тех, кто с детства привык нигде не выделятся в не зависимости от того что он делает. И даже жечь… так незаметно, словно он и должен…
-Красиво проиграл, да? Ковбой…
Мать как то спросила - а ты, куда собираешься поступать.
Саша подумала секунду - у неё было три ответа круче один другого, но потом решила:
-В никуда.
-В вечность.
А ведь так недавно все было по-другому, она помнила. Это гребаная память. Что же произошло? Дело даже в том, что случилось.
Это просто было так недавно - младшеклассница.
Она познакомилась с Вадимом. И вместе влюбились в небо. Вместе с балкона и крыш домов ночью и даже днем смотрели на звезды. Сначала это был бинокль. Потом самодельный телескоп. Искали в библиотеках и интернете карты звездного неба. Рисовали. Фотографировали. Бленды, переходники для Зенита-Е а потом и подаренной на день рождения цифровой камеры. Ноутбук и целая эпопея с программами для него. Шлифовали зеркало для нового телескопа. Вместе сидели за книгами и все это изучали.
Ей было так хорошо.
Она и забыла.
Если честно. Она особенно и не вспоминала про это в те годы своей жизни. Просто уже тогда были темные грустные моменты… меланхолии. Когда она еще, будучи 11 летней девочкой ностальгировала по еще недавно таким свежим… воспоминаниям.
Да, наверное, это было странно.
Но она ощущала, что что-то постоянно теряет, каждую секунду.
Она не очень часто в жизни на самом деле вспоминала тот сон. Просто каждый раз понимала вспоминая, как сильно изменилась. Это словно был… какой-то ограничитель и измеритель для неё.
Они опять лежали и беседовали…
Что-то было. Она это чувствовала, когда Лина рядом. Когда она дышит, это можно слышать…
Нет, она дышала совсем не громко, а так тихо, прям как ребенок. Но Саша никогда раньше не обращала внимание на дыхание других людей. Даже громкое, даже то, которое раздражало. Ей просто было все равно, она абстрагировалась, как и все. Есть много звуков для нас столь привычных, что наше сознание их обходит стороной.
Но теперь не так. Теперь ей нравились эти звуки. Она могла часами слушать, как та дышит. Это была такая маленькая радость, про которую никто не знал…
Они лежали и слушали друг друга. Это было так естественно. Почему же люди не хотят слушать. Может быть, им просто подсознательно лень тратить свое время на попытки понять того, кто им не интересен.
…
Секс стал естественным продолжением. И только…
Интересно…
Какой же дуррой надо быть, чтобы из-за какого-то сна, свою жизнь сгубить. Вот так вот просто. Заниматься всем и ничем. Вот так вот просто… Идти вперед не думая куда. Ведь так нельзя. Вот так вот просто. Но она была такая,… она могла, умела и иногда, раньше, даже хотела смотреть на себя со стороны. Но чем дальше, тем меньше ей хотелось это делать. Она видела полную дурру, но ей уже все было до той лампочки…
Так обычно люди и пропадают, да? - Спросил голос в голове.
-Ага. - Ответила она этому голосу, но вслух…
Лина потянулась и проснулась. Она лежала рядом и смотрела на свет текущий из-под занавески.… Там что-то летало. Маленькие такие, которые видны в комнате только под лучами солнца. Теплые такие.
Что?
Неужели простая пыль может дарить столько счастья.
Лина улыбалась так спокойно и по-детски мило. Александра смотрела на неё и не могла, просто не могла больше сдерживаться.
Она наклонилась к ней, посмотрела в её еще не совсем проснувшиеся глаза и сказала одно слово:
-Люблю…
Ведь все прекрасно, если есть кто-то рядом. Кого ты любишь. Кто-то достойный любой любви, кого ты сам не до конца достойна…
Вот если бы не было того сна, она и до конца…
До самого конца своей жизни хотела бы просыпаться рядом…
Она боялась, иногда её теперь потерять. Но слишком много всего было, чтобы останавливаться на своих страхах. И было еще то, забытый страх… так и не найти и не узнать. Глупый страх, еще глупее, чем страх перед смертью. Как будто этого можно избежать. Как будто можно отыскать.
Что-то говорило у неё внутри. Под той ночной сорочкой. Где-то там. Внутри. Даже не в теле, а там. Говорило - если ты и встретишь кого-то, это будет не он. Будет другое - ощущение. Ты же умная девочка. Настолько чтобы понимать - как хорошо быть глупой. Ты знаешь. Тебе лишь нужно притворится. Что это он. Вот он и все. Найти похожего. Хорошего. Того кто тебя согреет. Твоего.
Но ведь…
Мой…
Он остался там…
Он был уже.
Это как испытать любовь, не понравилось - дубль два. Всегда начнем сначала. Это же игра! Это не та, это не любовь. Играть… вот с ним - всегда. А одной.… Это как актером быть на сцене, вечно пустой зал, нет декораций, ты одна, актриса та, стоишь на сцене, пред тобою - пустота. Зачем тебе игра? Но ты не можешь быть собою, и ты играешь, только для себя. А дьявол там, в душе твоей, смеется, хлопая в ладоши. Ты молодец, он говорит, прекрасная «работа». Ты плачешь и играешь, эти свои роли, в своих спектаклях, придумывая декорации. Ты одна. Вот он ад.
Зачем тогда вообще говорить… и думать и мечтать.
Нет, даже не так.
Когда уже она была и не такая чистая, какой была сначала. Она уже мечтала. И ненавидела опять. Все это. И знала… Что все это лишь детский сад… Она такая злая, на себя опять.
Она понимала, что не сможет приспособиться к этой… жизни. И просто жить.
Вот не будь этого сна…
Хотя.
Причем здесь сон. Наверное, она сама такая. Просто она не сможет. Учиться дальше. Зачем для кого.… Ходить потом еще куда-то. Ходить на работу. Искать. Кого?
Парня. Девушку. Зачем. Больше некого искать. Она ведь уже… нашла. Давно еще в детстве. И никогда…
Она вспомнила.… Несколько лет назад.… Но как давно все это было…
В тот день они все свободное время посвятили тому, чему должны его посвящать дети. Игре. Только свободен был у них весь день. Они и играли. Вместе с Игорем. Её племянник. На год младше. Они сидели, жали пальцами на кнопки джойстика и все. Иногда кричали отрывисто что-то.
Любой, кто их увидел - подумал бы, что они дурью маются. Но как они были далеко. Сколько всего произошло в тот день. Они наконец-то прошли те две игры, что она сама никак не могла пройти. Они играли, веселились вдвоем. Забыв про все, включая, необходимость есть. Они просто были там. Среди этих примитивных фигур и линий на экране телевизора. Тогда ей было семь лет. Они реально переиграли тогда. Когда вечером она чистила зубы, у неё было состояние схожее с, … наверное, опьянением. И счастьем и информацией и все чем только можно.
А еще у Саши было чувство, будто её глазами смотрит кто-то другой. Будто и не её они вовсе. Она протерла глаза и посмотрелась в зеркало.
Уже тогда ей все говорили, что вырастет красавицей.
Но почему-то её скорее раздражали такие слова.
И не нравились разговоры. О ней вообще.
Особенно за её спиной.
Было как бы… слегка противно и неловко за них.
Она опять взглянула в зеркало. Два внимательных, слегка укуренных зеленых глаза. Зрачки расширись чуть, и сжались опять. Красивые.
Она зачерпнула полные ладони воды и попыталась утонуть.
Вздохнула и опять в зеркало. И то чувство опять повторилось.
Именно в ту ночь да.
Ей и приснился этот сон.
Тогда она его почти сразу забыла.
Но он остался.
На всю жизнь.
Они смешались с толпой скинхедов.
Она сошла за свою. Так не жгла и не веселилась адски она ни разу в жизни. Лина почти с ужасом смотрела как с перекошенной сатирохмылкой лицом она кидала бутылки со сделанной вчера зажигательной смесью в автомобили. И схватив бейсбольную биту вскочила на ближайший не горящий еще автомобиль и что-то кричала в толпу. А тени носились, все горело, слышались крики. С ближайших улиц послышалась уже и стрельба. Видимо разгоняли тех, кто был там.
Запах стоял комнате. Курила.
Она курила?
-Ты куришь? - спросила Лина… так тихо и почти без вопросительной интонации.
-Теперь?
-Запах, - ответила ей Саша. Нужно перебить.
Лина принюхалась.
-Сладкий?
-Да, - с загадочным и коварным и в то же время веселым и… таким озорным видом ответила Саша. Это опять была… её светлая полоска.
Улыбнулась Лина. И смеялись и кричали они, врубив музыку на полную, и будили соседей и плевать хотели на крики тех и угрозы вызвать милицию, если не угомонятся.
Они горели. Пламя расползалось по парковке. Там уже не было фигур тех кто так и не успел сесть в машину.
Она поймала взгляд Лины. Она все-таки пошла за ней. Прятались за углом, как дуры.
-Запах. - Просто сказала Саша.
-А… - Все что смогла произнести Лина…
Один за другим на парковке рвались автомобили. Те ребята, которым она «забила стрелку» уже на небесах или в аду будут спрашивать её - что та имела ввиду под этими словами…
Только теперь Лина поняла, что за тяжелую спортивную сумку ремнем через плечо таскала от клуба к клубу, от танцпола к танцполу всю эту ночь её подруга…
-Ну? Идем в следующий клуб!
У неё явно было хорошее настроение. Лина улыбалась, глядя на подругу.
На следующий день Рамблер выплюнул статью о теракте в их городе. Причем МВД отвергало версию теракта, и объясняла все это разборками группировок…
Саша из-за плеча подруги читала всю эту ересь.
Лина издала свистящий звук. Как будто что-то всасывала.
-Мы теперь террористки, - теплым нежным детским шепотом произнесла она.
-Ага, - подбородок Саши лежал у неё на плече.
Что-то прострельнуло, не больно, а так тепло сквозь Лину.
Началось у плеча дальше по её шее и вниз между сосков груди в живот и там в самом низу промеж ног начало скапливаться, постепенно растя. Наслаждение…
Она задумчиво расфокусированным взглядом смотрела сквозь монитор ноутбука вглубь себя…
И вот что у неё теперь осталось. Загубленная уже и главное не интересная ей самой жизнь и лесбийская подружка.
Готовая за ней идти куда угодно.
Ну, это уже было далеко не самое плохое…
Она импровизировала всегда. Девочка-сюрприз. Девочка-импровизация. Действительно должно быть больно, чтобы так собой всегда управлять и так вести себя. Всегда.
Она и не вела. Она была сама собой. Пыталась стать. Когда вдвоем с подругой оставалась ночью.
И говорила. На ухо. Но никак все не могла сказать. Про главное. И вдруг…
Знаешь, а я действительно люблю его…
Того. Мальчика. С голубыми…
Как глупо это звучит. Самой аж тошно. Она поняла, как близка к тому, чтобы возненавидеть эту глупую мечту. Но и понимала, что возненавидев, она только еще раз сломается. Она не сможет от неё отказаться.
Она курила. Все-таки она начала тогда этим заниматься. Хотя теперь-то уже все равно. Ди-джей жег как никогда кто-то крутил сабвуфер. Видимо он был глухой, потому-то у Лины уже болела голова, а ведь она стояла в самом дальнем конце зала.
Саша танцевала. Нет, она ТАНЦЕВАЛА.
Она никогда особенно этим не увлекалась и скорее всего не очень умела, но теперь ей… движения шли сами, она танцевала... просто двигалась.
В её движениях была магия!
Видимо это чувствовала не только Лина, потому что образовался целый кружок вокруг нее.
Она улыбалась. Дьявольски. Это была даже не улыбка соблазнительницы. Это был оскал хищника, удава успешно загипнотизировавшего своими движениями и взглядом кролика. Перед заглатыванием.
Вот девочка - и ласковая тьма.
Что-то внутри тебя. Ему так хочется отдаться. Ты понимаешь - смерть это. И для других и для тебя в конце. От твоих навыков зависит лишь продолжительность кровавого пути.
И там, в конце уж точно нет его. Того. Что смотрел на тебя. Так странно…
Она вернулась. Лина никогда не видела у неё такого страшного лица… Оскал, от уха до уха. Клык. Глаза горят. Она красивая и злая. Нет, она выше зла. Лина смотрела неё почти влюбленными глазами.
Саша поймала этот взгляд.
«Ну и кто из нас дура»
Знаешь, ты как загнанный зверь ходишь туда-сюда по своему дому…
Ты поднимаешь глаза вверх и хочешь увидеть небо,… но они натыкаются на потолок…
С каким кайфом они готовились к этому. Вдвоем. Им теперь было плевать. На все. Глупо, но счастливо плевать. Они просто хотели и знали что отправятся. И что все сделают как хотят. И ничто их не остановит. Только разве что - смерть.
Саша искала в сети литературу по выживанию. И читала бегло. А вот нафик это нужно было?
Лина принесла все деньги, которые смогла «найти», и не только деньги. Саша стояла и молча, смотрела на стол, где все это было той аккуратно разложено по порядку. Та словно коллекцию монет ей свою в который раз демонстрировала.
-Нда… ты всегда методична.
Первые снежинки садились на волосы Лины. Она бегала по сугробам. Один раз даже упала, но никак не могла успокоиться.
Свобода!
Что-то с ней происходило в последние месяцы. Она становилась все более и более счастливой и какой-то… открытой что ли. Но при этом сохраняла свою детскую аутичность. Она открывалась миру, а не людям его населяющим.
До Москвы добирались электричкой. Оттуда самолетом в Сингапур. Самый дальний рейс, который был доступен в ближайшие два часа.
Как тут много городков! Лина смотрела в иллюминатор при посадке. Они вылетели вечером а сели утром, обогнав этот мир на шесть часов.
Лина никогда до этого не летала никуда и её удивило сначала что проведя шесть часов в салоне самолета они по сути, летели двенадцать.
Саша объясняла ей все это задумчиво глядя в окно. Внизу были рисовые плантации, города, опять плантации и леса, но то что её привлекало - гладь воды. Такая яркая, она вся отражала восходящее солнце.
Она без страха смотрела на этот раскаленный диск в воде, широко раскрытыми глазами, будто хотела проглотить его…
Сели в серебряную птицу зимой, а вышли из неё летом. Вот она, машина времени.
Они шли по улице. Тут все так странно, Лина заметила это еще с воздуха. Тут так много мелких поселков.
Казалось что сам Сингапур это не город, а огромный муравейник, только не из людей, а из других городков. На сотни километров вплоть до берега Сингапурского пролива - одни сплошные чередующиеся плантации и села. А в центре этого - столица с небоскребами.
Можно было, чуть отойдя от одного села, вслед за последним его домом, через рощи и отдельно стоящие на рисовых плантациях дома видеть уже следующий поселок или городок. Так что по всему острову? Сколько тут людей?
Они брели по Клар-Ки уже ближе к вечеру. За день они исходили и изъездили столько, сколько американский турист осилит лишь за неделю, если не месяц.
-Тут столько фонарей! - Она всегда обращала внимание на все яркое.
Саша улыбалась, глядя на Лину, та и впрямь как ребенок!
Отсюда их путь лежал еще дальше по островам, с одного на другой. Но теперь уже не самолетом. Тут все было не так уж и дорого, если не прикидываться туристами...
Они и не прикидывались.
-Странные у них тут деревья, такие красивые и душистые. Даже вблизи городов. И ощущение, будто вся крона мхом поросла. Это так… вот в детстве я мечтала жить в лесу из таких полусказочных деревьев. Не таких вот маленьких, а огромных. Но именно с такой кроной!
Лина шла смотря во все стороны. За ней молча шла Саша, она смотрела только на неё. Что-то просыпалось в ней. Прям как тогда в трамвая. Что-то, что словами не передать - это как стремление обнять котенка и прижать к себе и никогда не отпускать. Все это и вместе с ним страх его раздавить при этом.
Это и смешно и глупо…
Но так… тянет.
А в центрально городе, который Сингапуром собственно и являлся было так чисто на улицах, стекло и пластик и камень, и асфальт чистейший. Видимо город мыли круглосуточно.
-Спорим что тут чище, чем в Сан-Франциско?
-Ум…
Саша шла задумчивая, воздух другой страны словно освежил её, одновременно усилив все чувства.
И «это» чувство тоже. Он не одурманил её, как возможно Саша надеялась, нет, он наоборот делал мысли все более и более чистыми.
Почти кристальными…
facultetbook.ru/продолжение тут (не влезает пост((( ублюдки!