The Man Who Was Wanted. Новый перевод (Часть 1)
Артур Уитакер (при возможном участии Артура Конан Дойла)1
ЧЕЛОВЕК, ОБЪЯВЛЕННЫЙ В РОЗЫСК2
Перевод выполнен по изданию “The Further Adventures of Sherlock Holmes”,
collected by R. L. Green, Penguin Books, 1985.
Перевел М. Чумаков©2017
Впервые на языке оригинала: Cosmopolitan Magazine, 1948
Поздней осенью девяносто пятого года мне снова выпал шанс принять некоторое участие в очередном увлекательнейшем расследовании моего друга Шерлока Холмса.
Моя жена не очень хорошо чувствовала себя в последнее время, и я, наконец, убедил ее провести отпуск в Швейцарии в компании с ее старой школьной подругой Кейт Уитни, чье имя вы, возможно, помните в связи с расследованием странного происшествия, описанного мной под названием "Человек с рассеченной губой". Моя практика значительно расширилась, несколько месяцев я работал буквально на износ, и никогда еще не нуждался так в небольшом отдыхе. К сожалению, я не мог отлучиться на достаточно долгий период, который позволил бы мне сопровождать жену в Альпы3. Однако я пообещал, что обязательно выкрою время, чтобы провести с ней неделю или две отпуска, и только на этом условии она согласилась на поездку, на которой я очень настаивал. В то время один из моих постоянных пациентов был в тяжелом состоянии, и к тому времени, как кризис миновал, и он пошел на поправку, август уже закончился. Почувствовав, что я с чистой совестью могу оставить свою практику в руках другого врача, я задумался над переменой обстановки, которая принесла бы такой необходимый мне отдых.
Почти сразу же мне в голову пришла мысль захватить с собой своего старого друга Шерлока Холмса, о котором я ничего не слышал уже в течение нескольких месяцев. Если у него на руках не было важного дела, я бы смог убедить его сопровождать меня в путешествии.
Через полчаса после принятия данного решения я уже стоял в знакомых дверях нашей старой квартиры на Бейкер-стрит.
Холмс лежал, вытянувшись на кушетке, спиной ко мне, в привычном домашнем халате, попыхивая видавшей виды вересковой трубкой, как в старые добрые времена .
- Входите, Уотсон, - воскликнул он, даже не оглянувшись. - Входите и рассказывайте, каким попутным ветром вас сюда занесло.
- Ну и слух у вас, Холмс, - сказал я. - Не думаю, что я смог бы узнать вас по звуку шагов так же легко.
- Я бы тоже не узнал, - ответил он, - если бы вы не взбежали по моей плохо освещенной лестнице, с уверенностью старого жильца перепрыгивая через две ступеньки. И даже тогда я, возможно, не был бы уверен, кто это, но когда вы споткнулись о новый коврик перед дверью, который лежит там чуть менее трех месяцев, вы уже не нуждались в дальнейшем представлении.
Холмс вытащил две или три подушки из кучи, на которой он лежал, и метнул их в кресло.
- Присаживайтесь, Уотсон, и чувствуйте себя как дома. Сигареты вы найдете в коробке за часами.
Пока я устраивался в кресле, Холмс бесцеремонно меня разглядывал.
- Боюсь, что буду вынужден разочаровать вас, мой друг, - сказал он. - Полчаса назад я получил телеграмму, что помешает мне присоединиться к вам в том небольшом путешествии, которое вы намеревались предложить.
- Ну, знаете, Холмс, - сказал я. - Это уже слишком. Я начинаю думать, что вы жульничаете: делаете вид, что приходите к своим выводам путем наблюдений, тогда как на самом деле это - чистое ясновидение!
Холмс хмыкнул.
- Для человека, который знает вас также хорошо, как я, все до смешного просто. Ваши приемные часы с пяти до семи, но уже в шесть вы, улыбаясь, входите в мою комнату. Стало быть, вас кто-то замещает. Вы выглядите здоровым, но уставшим, поэтому очевидная из всех возможных причин, которая вас ко мне привела - отпуск. Медицинский термометр, выглядывающий из вашего кармана, свидетельствует, что сегодня вы еще совершали обход пациентов. Следовательно, ваш настоящий отпуск начинается завтра. И когда, с учетом всех этих обстоятельств, вы второпях врываетесь в мою комнату - в которой вас, кстати, не было уже почти три месяца - с новым Брэдшоу4 и расписанием возможных экскурсий, торчащими из кармана вашего пальто, более чем вероятно, что вы пришли предложить некую совместную поездку.
- Вы абсолютно правы, - признал я и в нескольких словах обрисовал ему свои планы на отпуск. - И я более чем разочарован тем фактом, что ваши планы не укладываются в эту схему.
Холмс взял со стола телеграмму и в задумчивости пробежал ее глазами.
- Если бы это расследование обещало бы хоть немного того интереса, который представляли некоторые наши прежние совместные приключения, ничто бы не доставило мне большего удовольствия, чем возможность убедить вас сопровождать меня. Но на самом деле я боюсь, что этого делать не стоит, ибо все это дело выглядит исключительно банальным, - он смял бумагу в шарик и перебросил его мне.
Я расправил телеграмму и прочел:
Холмсу, Бейкер-стрит, 221В, Лондон, СЗ.
Пожалуйста, приезжайте в Шеффилд немедленно для расследования банковских махинаций.
Джервис, управляющий Британского объединенного банка.
- Я отправил ответ, что выезжаю в Шеффилд ночным экспрессом в час тридцать с вокзала Сент-Панкрас, - произнес Холмс. - Я не могу выехать раньше, так как сегодня ночью у меня назначена небольшая встреча в Ист-Энде, где я должен получить последние факты, подтверждающие связь между дерзким ограблением Британского музея и его заказчиком, который обладает не только одним из самых старых титулов и одним из самых красивых домов в этой стране, но и ненасытной страстью, почти манией, к собирательству древних документов.
- Однако, прежде чем дальше обсуждать шеффилдское дело, нам, возможно, лучше посмотреть, что пишут об этом вечерние газеты, - продолжил Холмс, после того, как мальчик-слуга принес свежие выпуски «Ивнинг Ньюс», «Стандарт», «Глоб» и «Стар». - А, это должно быть оно", - сказал он, указывая на заголовок: "Дерзкие преступления шеффилдского мошенника».
В статье сообщалось, что в банках Шеффилда была обналичена серия искусно изготовленных поддельных чеков на сумму не менее шести тысяч фунтов. Полный масштаб мошеннической операции еще не установлен, а руководители пострадавших от аферы банков в интервью шеффилдскому корреспонденту были скупы на комментарии.
Выяснилось, что джентльмен по имени Джабез Бут, проживавший в районе Брумхилл и работавший с января I88I года в Британском Объединенном банке Шеффилда, вчера успешно обналичил в двенадцати основных банках города целый ряд ловко подделанных чеков и скрылся с деньгами.
Преступление, казалось, несомненно, преднамеренным и хорошо продуманным. Мистер Бут, занимая определенное положение в одном из ведущих банков Шеффилда, конечно, имел отличную возможность хорошо изучить подписи своих клиентов. Открыв в прошлом году на их имена специальные счета в двенадцати банках и будучи известен в каждом под одним из этих имен, он значительно упростил себе задачу по обналичиванию фальшивых чеков.
Еще больше он усыпил подозрения, кроссируя фальшивые чеки5 и зачисляя средства на открытые им поддельные счета. Одновременно на половину внесенной в банк суммы он выписывал чеки на свое собственное имя и успешно получал по ним деньги.
Так продолжалось до сегодняшнего дня. Учитывая, что мошенничество было обнаружено рано утром в четверг, у преступника было в запасе около двадцати часов, чтобы успеть замести следы. Но, несмотря на это, в статье выражалась уверенность, что негодяй будет скоро схвачен, так как дело ведут лучшие сыщики Скотланд-Ярда, и прошел слух, что мистер Шерлок Холмс, всемирно известный эксперт-криминалист с Бейкер-стрит, также примет участие в охоте на дерзкого мошенника.
- Дальше тут следует подробное описание внешности нашего парня. Читать его пока нет смысла, но в будущем пригодится, - Холмс сложил газету и поднял на меня взгляд. - Кажется, дело действительно представляет некоторый интерес. Поймать этого Бута будет нелегко. Хотя времени с момента его побега прошло и немного, нам не стоит забывать тот факт, что у него было двенадцать месяцев на подготовку какого-нибудь «трюка с исчезновением», который он и исполнил, когда пришло время. Ну, что скажете, Уотсон? Те несложные задачки, что нам с вами выпало решать в прошлом, по крайней мере, уже должны были нас научить, что самые интересные дела не всегда сначала кажутся таковыми, а?
- Если вспомнить Сэма Уэллера, - ответил я, - то «все это далеко не так, напротив, все совсем наоборот»6. Лично я ничего бы так не желал, как присоединиться к вам в этом расследовании.
- Тогда будем считать этот вопрос решенным, - заключил мой друг. - А сейчас я должен идти. Мне необходимо уладить то небольшое дело, о котором я вам говорил. Не забудьте, - еще раз повторил он, когда мы выходили из дома, - в час тридцать на вокзале Сент-Панкрас.
В назначенный час я стоял на платформе. Холмс не появлялся. И только когда стрелки вокзальных часов показали время отправления, и носильщики уже начали шумно закрывать двери вагонов, я заметил долговязую фигуру своего друга.
- А, вы здесь, Уотсон, - бодро воскликнул он. - Я опасался, вы уйдете, решив, что я опоздал. Ночь была очень напряженной, нельзя было терять ни минуты. Но я воспользовался девизом Филеаса Фогга «Хорошо использованный минимум вполне достаточен»7, и вот я здесь.
- Столь не укладывающийся в стройную схему поступок, как опоздание на поезд - это последнее, чего бы я мог от вас ожидать, - произнес я после того, как мы уселись друг напротив друга в вагоне первого класса, где мы были единственными пассажирами. - Меня бы больше удивило, если бы вы появились на станции минут за десять до отправления.
- Из двух зол надо выбирать наименьшее, - нравоучительно изрек Холмс. - А теперь нам надо поспать. День, похоже, будет долгим.
Одним из качеств Холмса было умение погружать себя в сон усилием воли. К сожалению, таким же усилием воли он мог заставлять себя обходиться без сна вообще. Не раз я говорил ему о том, какой вред он наносит своему здоровью, когда, с головой погрузившись в одно из своих необычных и загадочных расследований, он по нескольку суток не смыкал глаз.
Холмс затенил лампы, прислонился спиной к стене, и менее чем через две минуты его размеренное дыхание подсказало мне, что он заснул. Я же, не владея подобным даром, долго лежал в своем углу, покачиваясь в такт движениям вагона. Экспресс неутомимо мчался сквозь темноту. Время от времени мы пролетали мимо ярко освещенных станций или рядов пламенеющих печей для обжига кокса, и тогда проблески света на мгновение вырывали из мрака уютно устроившуюся в дальнем углу фигуру Холмса со склоненной на грудь головой8.
Заснул я не раньше Ноттингема, и когда особенно сильный рывок поезда вырвал меня из объятий Морфея, день был в полном разгаре. Холмс уже бодрствовал, погруженный в сравнение справочника Брэдшоу с расписанием пароходов. Заметив, что я шевельнулся, он поднял на меня взгляд.
- Если я не ошибаюсь, Уотсон, мы уже проехали Дор и только что прошли через туннель в Тотли. Следовательно, мы прибываем в Шеффилд через несколько минут. Как видите, я не тратил время попусту, а изучал своего Брэдшоу. Это исключительно полезная книга, Уотсон. Самая полезная для человека моей профессии.
- Она может помочь вам в расследовании? - с удивлением спросил я.
- Может быть, да, а может быть, нет, - Холмс задумался. - В любом случае, всегда полезно иметь под рукой знания, которые возможно пригодятся. Вполне вероятно, что этот Джабез Бут решил покинуть страну, и, если это предположение правильное, он без сомнения планировал свою небольшую эскападу, руководствуясь информацией из этой полезной книги. Итак, вот из этой «Шеффилд Телеграф» (я купил ее в Лестере, пока вы сладко спали) я узнал, что последний из фальшивых чеков мистер Бут обналичил в Северо-Британском банке на Савой-стрит ровно в два пятнадцать пополудни в среду. Банки он объезжал в кэбе, и у него заняло бы около трех минут, чтобы доехать от этого последнего банка до железнодорожного вокзала, где он мог сесть в поезд, идущий до ближайшего порта. Выяснив, какие банки и в каком порядке он посещал, я понял, что он сделал круг, завершив его около вокзала, где он мог оказаться примерно в два восемнадцать. После этого у него было только два пути: шеффилдский экспресс, отправляющийся в два двадцать две и прибывающий в Ливерпуль в четыре двадцать, как раз к отходу «Королевы-Императрицы9», парохода компании «Уайт Стар», шедшего рейсом на Нью-Йорк в шесть сорок; или же он мог в два сорок пять сесть на поезд, идущий из Шеффилда в Халл, прибыть туда к половине пятого и успеть на голландский пакетбот «Комета», отплывающий в Амстердам ровно в шесть тридцать. Здесь у нас два равновероятных пути для отступления. Скорее всего, он воспользовался первым, но учитывать все же стоит обе возможности.
Едва Холмс закончил, как поезд начал замедлять ход.
- Почти пять минут пятого, - заметил я.
- Да, - отозвался Холмс. - Мы опоздали ровно на полторы минуты. А сейчас я предлагаю хороший завтрак и пару чашек крепкого кофе, все равно у нас впереди часа два свободного времени.
После завтрака мы посетили полицейский участок, где узнали, что розыски пока ни к чему не привели. Официально дело вел инспектор Лестрейд из Скотланд-Ярда, прибывший на день раньше.
В участке нам дали адрес мистера Джервиса, управляющего банком, в котором работал Бут, а также адрес квартиры, которую Бут снимал в Брумхилле.
Кэбмен высадил нас у дома мистера Джервиса в семь тридцать. Холмс настоял на том, что я должен сопровождать его. Нас провели в просторную гостиную и попросили подождать, пока банкир сможет нас принять.
Мистер Джервис, плотный цветущий джентльмен лет пятидесяти, зевая, вышел к нам через несколько минут. Его, казалось, окружал ореол успешности, от него прямо-таки веяло богатством.
- Прошу прощения, что заставил вас ждать, джентльмены, - сказал он. - Но для меня час довольно ранний.
- На самом деле, мистер Джервис, - ответил Холмс, - это нам следовало бы извиниться. Однако я должен задать вам несколько вопросов касательно дела мистера Бута прежде, чем я возьмусь за расследование, и это в какой-то степени оправдывает наш несколько несвоевременный визит.
- Я буду счастлив ответить на ваши вопросы, если это в моих силах, - заверил его банкир. Его толстые пальцы машинально перебирали связку брелоков, свисавших с массивной золотой цепочки для часов.
- Когда мистер Бут приступил к работе в вашем банке? - спросил его Холмс.
- В январе 1881.
- Вы не знаете, где он поселился после своего переезда в Шеффилд?
- Он снял комнаты на Ашгейт-роуд, и, по-моему, там он и проживал до сей поры.
- Знаете ли вы что-нибудь о его жизни до того, как он перешел к вам?
- Боюсь, очень мало. Кроме того, что его родители умерли, и того, что он пришел к нам с лучшими рекомендациями от одного из наших филиалов в Лидсе, я ничего не знаю.
- Считался ли он расторопным и надежным работником?
- Он был одним из лучших и умнейших людей, когда-либо работавших под моим началом.
- Как вы считаете, владел ли он хоть одним языком, кроме английского?
- Практически уверен, что нет. У нас работает клерк, который отвечает за всю зарубежную корреспонденцию, и я точно знаю, что Бут все время отдавал ему письма и документы на перевод.
- С точки зрения вашего опыта в банковских делах, мистер Джервис, на какое время он мог рассчитывать между предъявлением фальшивых чеков и обнаружением подлога?
- Ну, это зависит от многих обстоятельств, - задумался Джервис. - В случае, если бы чек был один, прошло бы не менее недели-двух, если только сумма не была бы достаточно велика и не потребовала бы особого подтверждения. Тогда деньги вообще не были бы выданы. Что касается нынешней ситуации, где задействована дюжина фальшивых чеков… Хотя бы один из них должен был бы привлечь внимание не позднее, чем через двадцать четыре часа, что сразу же привело бы к обнаружению подлога. Ни один разумный человек не стал бы рассчитывать, что подобное преступление останется нераскрытым дольше.
- Спасибо, - Холмс поднялся. - Это все, что я хотел узнать. Я свяжусь с вами, когда у меня появятся новости по этому делу.
- Я буду чрезвычайно вам обязан, мистер Холмс. Этот случай действительно вызывает у нас большое беспокойство. Дальнейшие шаги мы оставляем полностью на ваше усмотрение. Делайте все, что сочтете нужным. Да, кстати. Я проинструктировал домовладелицу Бута, чтобы до вашего осмотра в его комнатах ничего не трогали.
- Это очень разумно с вашей стороны, - заметил Холмс, - и значительно поспособствует нашему расследованию.
- Я также получил распоряжения от своего руководства, - добавил банкир на прощание. - Пожалуйста, записывайте суммы всех ваших расходов, деньги вам будут немедленно возвращены.
Ашгейт-роуд была совсем рядом, и уже через несколько минут мы звонили в дверь дома в Брумхилле, где мистер Бут прожил более семи лет. Открывшая нам горничная сообщила, что миссис Пурнель беседует с джентльменом наверху. Когда мы объяснили цель нашего визита, нас сразу же проводили в комнаты мистера Бута на втором этаже, где мы обнаружили миссис Пурнель, небольшого роста, пухлую, необычайно разговорчивую женщину лет сорока, и мистера Лестрейда, который, казалось, завершал осмотр квартиры.
- Доброе утро, Холмс, - произнес полицейский. Вид у него был чрезвычайно самодовольный. - Вы прибыли слишком поздно. Полагаю, у меня уже есть вся информация, необходимая для поимки преступника.
- Рад это слышать, - сухо отозвался Холмс. - И, если это так, поздравляю вас от всей души. Возможно, после того, как я немного осмотрюсь здесь, мы смогли бы сравнить наши наблюдения?
- Пожалуйста, если хотите, - сказал Лестрейд с видом человека, который может позволить себе некоторую снисходительность. - Откровенно говоря, думаю, вы зря потратите время. Может, я просто расскажу о том, что я уже обнаружил?
- И тем не менее. Считайте это моей причудой и отнеситесь к этому с юмором.
Холмс, негромко насвистывая, склонился над каминной полкой, потом оглядел комнату и резко повернулся к миссис Пурнель.
- Мебель в этой комнате принадлежит, конечно, вам?
Миссис Пурнель кивнула.
- Картина, которую сняли со стены над камином утром в прошлую среду, - продолжил Холмс, - принадлежала, полагаю, мистеру Буту?
Я проследил за взглядом Холмса: невыцветший кусок обоев ясно указывал на место, где висела картина. Как бы я ни был хорошо знаком с методами моего друга, даже я не сразу сообразил, что волокна паутины, скопившиеся за картиной, и все еще заметные на стене, подсказали ему, что картину могли снять только непосредственно перед тем, как миссис Пурнель получила распоряжение ничего не трогать в комнатах жильца. В противном случае уборка, явно проведенная во всех остальных помещениях, наверняка уничтожила бы их.
Почтенная леди уставилась на Холмса, открыв рот от изумления:
- Мистер Бут своими руками снял ее утром в среду, - подтвердила она. - Эту картину он написал сам, говорил, что она еще не закончена. Он завернул ее в бумагу и забрал с собой, сказав, что собирается подарить ее другу. Это меня очень удивило, поскольку я знала, что он ей очень дорожит: однажды он сказал мне, что ни за что с ней не расстанется. Теперь-то, конечно, понятно, почему он решил от нее избавиться.
- Конечно, - задумчиво проговорил Холмс. - Как я вижу, по размеру картина была небольшой. Это была акварель?
- Да, изображение вересковой пустоши, а три или четыре больших камня на голой вершине холма образовывали что-то вроде стола. «Друидические камни» или что-то вроде этого. Так мне сказал мистер Бут.
- И много картин написал мистер Бут? - поинтересовался Холмс.
- Ни одной, сэр. По крайней мере, пока жил здесь. Он говорил мне, что увлекался этим в юности, но потом забросил.
Продолжение следует
Комментарии переводчика:
1Этот рассказ, найденный в архивах Артура Конан Дойла, был опубликован в 1948 году в журнале COSMOPOLITAN сыном писателя Адрианом, который искренне верил, что рассказ принадлежит перу его отца. На деле же оказалось, что автором является некий Артур Уитакер, непрофессиональный писатель, приславший данную рукопись Дойлу в 1911 году с предложением опубликовать ее как совместную работу. Дойл отказался, но рассказ купил. Сюжет так и остался неиспользованным, но шерлокианцы до сих пор спорят, приложил ли Дойл руку мастера к редактированию текста. Сторонники частичного авторства Дойла считают, что вступительная сцена явно принадлежит Дойлу, поэтому рассказ следует считать совместной работой.
2Варианты названия: “The Man Who Was Wanted” и “The Case of the Man Who Was Wanted”. Альтернативное название - “The Adventure of the Sheffield Banker”, под которым рассказ публиковался в сборнике “The Further Adventures of Sherlock Holmes”, под ред. Р. Л. Грина. Издавался на русском в переводе Г. Панченко под названием «Разыскиваемый» (изд. «Клуб семейного досуга», Харьков-Белгород, 2011).
3Явное несоответствие Канону. Когда Холмс вернулся в Лондон после трехлетнего отсутствия, Уотсон уже был вдовцом: «Каким-то образом Холмс успел узнать о смерти моей жены, но его сочувствие проявилось скорее в тоне, нежели в словах» («Пустой дом», время действия - 1894 год). Насколько известно, в 1895 году Уотсон еще не успел жениться снова, к тому же, судя по упоминанию в тексте «Человека с рассеченной губой», речь идет именно о Мэри Уотсон (в девичестве - Морстен), с которой Уотсон познакомился в сентябре 1888 года. Соответственно, данное расследование проходило до «гибели» Холмса. Учитывая упоминание «поздней осени», 1888, 1899 и 1891 года исключаются. В 1888 и 1889 миссис Уотсон была еще вполне здорова. События «Последнего дела» разворачиваются в мае 1891. Значит, описанное здесь расследование нужно датировать 1890, а не 1895 годом.
4ежемесячный справочник расписания движения пассажирских поездов в Великобритании.
5Кроссированный чек - это чек, на лицевой стороне которого проведены две параллельные линии по диагонали. Такой чек не может быть непосредственно обменян на наличные деньги, его оплата производится только через кредитное учреждение. При этом владелец чека предъявляет его в банк, а банк производит списание средств со счёта лица или организации, выписавшей чек, и зачисляет денежные средства на счёт предъявителя чека.
6Сэм Уэллер - персонаж романа Ч. Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба». Оригинальная цитата: «- А если кто-нибудь скажет или сказал, что это не так, - вмешался мистер Уэллер, выступая вперед, - тот говорит неправду, которая на правду нисколько не похожа, а наоборот, совсем не похожа» (гл. XVI, пер. Е. Ланна и А. Кривцовой).
7Филеас Фогг - персонаж романа Ж. Верна «Вокруг света в восемьдесят дней». Цитата в переводе Н. Габинского.
8Эти же два абзаца слово в слово (в переводе я попытался, насколько возможно, этого избежать) присутствуют в рассказе Р. А. Каттера «Шерлок Холмс и Дело высокого человека», где также описывается поездка в Шеффилд на том же экспрессе. Данный рассказ и набросок, положенный Каттером в основу своего пастиша, были обнаружены в архиве А. К. Дойла одновременно в 1942 году, отрывки из «неизвестного приключения Шерлока Холмса» печатались в «Стренде» в 1943, и полный текст в 1947 году (дата публикации рассказа Каттера) был уже известен. В наброске, по мотивам которого писал Каттер, этих абзацев нет. Похоже, Каттер просто использовал куски из спорного рассказа. Литературный прием это или плагиат, я судить не берусь. Могу предположить, что, так как члены сообщества The Baker Street Irregulars, к коим принадлежал и Каттер, были уверены в авторстве Дойла, а публикация полного текста на то время не планировалась, отрывки могли быть введены в рассказ Каттером для придания пастишу большей аутентичности и атмосферности.
9Бут никак не мог сбежать на борту «Королевы-Императрицы» ни в 1895, ни в 1890 году (если верно предположение об ошибке в датировке). В действительности, пароход, получивший свое название в честь бриллиантового юбилея королевы Виктории, был спущен на воду в 1897 и сел на мель у берегов Франции в 1916, где через год был окончательно разрушен приливными волнами.
ЧЕЛОВЕК, ОБЪЯВЛЕННЫЙ В РОЗЫСК2
Перевод выполнен по изданию “The Further Adventures of Sherlock Holmes”,
collected by R. L. Green, Penguin Books, 1985.
Перевел М. Чумаков©2017
Впервые на языке оригинала: Cosmopolitan Magazine, 1948
Поздней осенью девяносто пятого года мне снова выпал шанс принять некоторое участие в очередном увлекательнейшем расследовании моего друга Шерлока Холмса.
Моя жена не очень хорошо чувствовала себя в последнее время, и я, наконец, убедил ее провести отпуск в Швейцарии в компании с ее старой школьной подругой Кейт Уитни, чье имя вы, возможно, помните в связи с расследованием странного происшествия, описанного мной под названием "Человек с рассеченной губой". Моя практика значительно расширилась, несколько месяцев я работал буквально на износ, и никогда еще не нуждался так в небольшом отдыхе. К сожалению, я не мог отлучиться на достаточно долгий период, который позволил бы мне сопровождать жену в Альпы3. Однако я пообещал, что обязательно выкрою время, чтобы провести с ней неделю или две отпуска, и только на этом условии она согласилась на поездку, на которой я очень настаивал. В то время один из моих постоянных пациентов был в тяжелом состоянии, и к тому времени, как кризис миновал, и он пошел на поправку, август уже закончился. Почувствовав, что я с чистой совестью могу оставить свою практику в руках другого врача, я задумался над переменой обстановки, которая принесла бы такой необходимый мне отдых.
Почти сразу же мне в голову пришла мысль захватить с собой своего старого друга Шерлока Холмса, о котором я ничего не слышал уже в течение нескольких месяцев. Если у него на руках не было важного дела, я бы смог убедить его сопровождать меня в путешествии.
Через полчаса после принятия данного решения я уже стоял в знакомых дверях нашей старой квартиры на Бейкер-стрит.
Холмс лежал, вытянувшись на кушетке, спиной ко мне, в привычном домашнем халате, попыхивая видавшей виды вересковой трубкой, как в старые добрые времена .
- Входите, Уотсон, - воскликнул он, даже не оглянувшись. - Входите и рассказывайте, каким попутным ветром вас сюда занесло.
- Ну и слух у вас, Холмс, - сказал я. - Не думаю, что я смог бы узнать вас по звуку шагов так же легко.
- Я бы тоже не узнал, - ответил он, - если бы вы не взбежали по моей плохо освещенной лестнице, с уверенностью старого жильца перепрыгивая через две ступеньки. И даже тогда я, возможно, не был бы уверен, кто это, но когда вы споткнулись о новый коврик перед дверью, который лежит там чуть менее трех месяцев, вы уже не нуждались в дальнейшем представлении.
Холмс вытащил две или три подушки из кучи, на которой он лежал, и метнул их в кресло.
- Присаживайтесь, Уотсон, и чувствуйте себя как дома. Сигареты вы найдете в коробке за часами.
Пока я устраивался в кресле, Холмс бесцеремонно меня разглядывал.
- Боюсь, что буду вынужден разочаровать вас, мой друг, - сказал он. - Полчаса назад я получил телеграмму, что помешает мне присоединиться к вам в том небольшом путешествии, которое вы намеревались предложить.
- Ну, знаете, Холмс, - сказал я. - Это уже слишком. Я начинаю думать, что вы жульничаете: делаете вид, что приходите к своим выводам путем наблюдений, тогда как на самом деле это - чистое ясновидение!
Холмс хмыкнул.
- Для человека, который знает вас также хорошо, как я, все до смешного просто. Ваши приемные часы с пяти до семи, но уже в шесть вы, улыбаясь, входите в мою комнату. Стало быть, вас кто-то замещает. Вы выглядите здоровым, но уставшим, поэтому очевидная из всех возможных причин, которая вас ко мне привела - отпуск. Медицинский термометр, выглядывающий из вашего кармана, свидетельствует, что сегодня вы еще совершали обход пациентов. Следовательно, ваш настоящий отпуск начинается завтра. И когда, с учетом всех этих обстоятельств, вы второпях врываетесь в мою комнату - в которой вас, кстати, не было уже почти три месяца - с новым Брэдшоу4 и расписанием возможных экскурсий, торчащими из кармана вашего пальто, более чем вероятно, что вы пришли предложить некую совместную поездку.
- Вы абсолютно правы, - признал я и в нескольких словах обрисовал ему свои планы на отпуск. - И я более чем разочарован тем фактом, что ваши планы не укладываются в эту схему.
Холмс взял со стола телеграмму и в задумчивости пробежал ее глазами.
- Если бы это расследование обещало бы хоть немного того интереса, который представляли некоторые наши прежние совместные приключения, ничто бы не доставило мне большего удовольствия, чем возможность убедить вас сопровождать меня. Но на самом деле я боюсь, что этого делать не стоит, ибо все это дело выглядит исключительно банальным, - он смял бумагу в шарик и перебросил его мне.
Я расправил телеграмму и прочел:
Холмсу, Бейкер-стрит, 221В, Лондон, СЗ.
Пожалуйста, приезжайте в Шеффилд немедленно для расследования банковских махинаций.
Джервис, управляющий Британского объединенного банка.
- Я отправил ответ, что выезжаю в Шеффилд ночным экспрессом в час тридцать с вокзала Сент-Панкрас, - произнес Холмс. - Я не могу выехать раньше, так как сегодня ночью у меня назначена небольшая встреча в Ист-Энде, где я должен получить последние факты, подтверждающие связь между дерзким ограблением Британского музея и его заказчиком, который обладает не только одним из самых старых титулов и одним из самых красивых домов в этой стране, но и ненасытной страстью, почти манией, к собирательству древних документов.
- Однако, прежде чем дальше обсуждать шеффилдское дело, нам, возможно, лучше посмотреть, что пишут об этом вечерние газеты, - продолжил Холмс, после того, как мальчик-слуга принес свежие выпуски «Ивнинг Ньюс», «Стандарт», «Глоб» и «Стар». - А, это должно быть оно", - сказал он, указывая на заголовок: "Дерзкие преступления шеффилдского мошенника».
В статье сообщалось, что в банках Шеффилда была обналичена серия искусно изготовленных поддельных чеков на сумму не менее шести тысяч фунтов. Полный масштаб мошеннической операции еще не установлен, а руководители пострадавших от аферы банков в интервью шеффилдскому корреспонденту были скупы на комментарии.
Выяснилось, что джентльмен по имени Джабез Бут, проживавший в районе Брумхилл и работавший с января I88I года в Британском Объединенном банке Шеффилда, вчера успешно обналичил в двенадцати основных банках города целый ряд ловко подделанных чеков и скрылся с деньгами.
Преступление, казалось, несомненно, преднамеренным и хорошо продуманным. Мистер Бут, занимая определенное положение в одном из ведущих банков Шеффилда, конечно, имел отличную возможность хорошо изучить подписи своих клиентов. Открыв в прошлом году на их имена специальные счета в двенадцати банках и будучи известен в каждом под одним из этих имен, он значительно упростил себе задачу по обналичиванию фальшивых чеков.
Еще больше он усыпил подозрения, кроссируя фальшивые чеки5 и зачисляя средства на открытые им поддельные счета. Одновременно на половину внесенной в банк суммы он выписывал чеки на свое собственное имя и успешно получал по ним деньги.
Так продолжалось до сегодняшнего дня. Учитывая, что мошенничество было обнаружено рано утром в четверг, у преступника было в запасе около двадцати часов, чтобы успеть замести следы. Но, несмотря на это, в статье выражалась уверенность, что негодяй будет скоро схвачен, так как дело ведут лучшие сыщики Скотланд-Ярда, и прошел слух, что мистер Шерлок Холмс, всемирно известный эксперт-криминалист с Бейкер-стрит, также примет участие в охоте на дерзкого мошенника.
- Дальше тут следует подробное описание внешности нашего парня. Читать его пока нет смысла, но в будущем пригодится, - Холмс сложил газету и поднял на меня взгляд. - Кажется, дело действительно представляет некоторый интерес. Поймать этого Бута будет нелегко. Хотя времени с момента его побега прошло и немного, нам не стоит забывать тот факт, что у него было двенадцать месяцев на подготовку какого-нибудь «трюка с исчезновением», который он и исполнил, когда пришло время. Ну, что скажете, Уотсон? Те несложные задачки, что нам с вами выпало решать в прошлом, по крайней мере, уже должны были нас научить, что самые интересные дела не всегда сначала кажутся таковыми, а?
- Если вспомнить Сэма Уэллера, - ответил я, - то «все это далеко не так, напротив, все совсем наоборот»6. Лично я ничего бы так не желал, как присоединиться к вам в этом расследовании.
- Тогда будем считать этот вопрос решенным, - заключил мой друг. - А сейчас я должен идти. Мне необходимо уладить то небольшое дело, о котором я вам говорил. Не забудьте, - еще раз повторил он, когда мы выходили из дома, - в час тридцать на вокзале Сент-Панкрас.
В назначенный час я стоял на платформе. Холмс не появлялся. И только когда стрелки вокзальных часов показали время отправления, и носильщики уже начали шумно закрывать двери вагонов, я заметил долговязую фигуру своего друга.
- А, вы здесь, Уотсон, - бодро воскликнул он. - Я опасался, вы уйдете, решив, что я опоздал. Ночь была очень напряженной, нельзя было терять ни минуты. Но я воспользовался девизом Филеаса Фогга «Хорошо использованный минимум вполне достаточен»7, и вот я здесь.
- Столь не укладывающийся в стройную схему поступок, как опоздание на поезд - это последнее, чего бы я мог от вас ожидать, - произнес я после того, как мы уселись друг напротив друга в вагоне первого класса, где мы были единственными пассажирами. - Меня бы больше удивило, если бы вы появились на станции минут за десять до отправления.
- Из двух зол надо выбирать наименьшее, - нравоучительно изрек Холмс. - А теперь нам надо поспать. День, похоже, будет долгим.
Одним из качеств Холмса было умение погружать себя в сон усилием воли. К сожалению, таким же усилием воли он мог заставлять себя обходиться без сна вообще. Не раз я говорил ему о том, какой вред он наносит своему здоровью, когда, с головой погрузившись в одно из своих необычных и загадочных расследований, он по нескольку суток не смыкал глаз.
Холмс затенил лампы, прислонился спиной к стене, и менее чем через две минуты его размеренное дыхание подсказало мне, что он заснул. Я же, не владея подобным даром, долго лежал в своем углу, покачиваясь в такт движениям вагона. Экспресс неутомимо мчался сквозь темноту. Время от времени мы пролетали мимо ярко освещенных станций или рядов пламенеющих печей для обжига кокса, и тогда проблески света на мгновение вырывали из мрака уютно устроившуюся в дальнем углу фигуру Холмса со склоненной на грудь головой8.
Заснул я не раньше Ноттингема, и когда особенно сильный рывок поезда вырвал меня из объятий Морфея, день был в полном разгаре. Холмс уже бодрствовал, погруженный в сравнение справочника Брэдшоу с расписанием пароходов. Заметив, что я шевельнулся, он поднял на меня взгляд.
- Если я не ошибаюсь, Уотсон, мы уже проехали Дор и только что прошли через туннель в Тотли. Следовательно, мы прибываем в Шеффилд через несколько минут. Как видите, я не тратил время попусту, а изучал своего Брэдшоу. Это исключительно полезная книга, Уотсон. Самая полезная для человека моей профессии.
- Она может помочь вам в расследовании? - с удивлением спросил я.
- Может быть, да, а может быть, нет, - Холмс задумался. - В любом случае, всегда полезно иметь под рукой знания, которые возможно пригодятся. Вполне вероятно, что этот Джабез Бут решил покинуть страну, и, если это предположение правильное, он без сомнения планировал свою небольшую эскападу, руководствуясь информацией из этой полезной книги. Итак, вот из этой «Шеффилд Телеграф» (я купил ее в Лестере, пока вы сладко спали) я узнал, что последний из фальшивых чеков мистер Бут обналичил в Северо-Британском банке на Савой-стрит ровно в два пятнадцать пополудни в среду. Банки он объезжал в кэбе, и у него заняло бы около трех минут, чтобы доехать от этого последнего банка до железнодорожного вокзала, где он мог сесть в поезд, идущий до ближайшего порта. Выяснив, какие банки и в каком порядке он посещал, я понял, что он сделал круг, завершив его около вокзала, где он мог оказаться примерно в два восемнадцать. После этого у него было только два пути: шеффилдский экспресс, отправляющийся в два двадцать две и прибывающий в Ливерпуль в четыре двадцать, как раз к отходу «Королевы-Императрицы9», парохода компании «Уайт Стар», шедшего рейсом на Нью-Йорк в шесть сорок; или же он мог в два сорок пять сесть на поезд, идущий из Шеффилда в Халл, прибыть туда к половине пятого и успеть на голландский пакетбот «Комета», отплывающий в Амстердам ровно в шесть тридцать. Здесь у нас два равновероятных пути для отступления. Скорее всего, он воспользовался первым, но учитывать все же стоит обе возможности.
Едва Холмс закончил, как поезд начал замедлять ход.
- Почти пять минут пятого, - заметил я.
- Да, - отозвался Холмс. - Мы опоздали ровно на полторы минуты. А сейчас я предлагаю хороший завтрак и пару чашек крепкого кофе, все равно у нас впереди часа два свободного времени.
После завтрака мы посетили полицейский участок, где узнали, что розыски пока ни к чему не привели. Официально дело вел инспектор Лестрейд из Скотланд-Ярда, прибывший на день раньше.
В участке нам дали адрес мистера Джервиса, управляющего банком, в котором работал Бут, а также адрес квартиры, которую Бут снимал в Брумхилле.
Кэбмен высадил нас у дома мистера Джервиса в семь тридцать. Холмс настоял на том, что я должен сопровождать его. Нас провели в просторную гостиную и попросили подождать, пока банкир сможет нас принять.
Мистер Джервис, плотный цветущий джентльмен лет пятидесяти, зевая, вышел к нам через несколько минут. Его, казалось, окружал ореол успешности, от него прямо-таки веяло богатством.
- Прошу прощения, что заставил вас ждать, джентльмены, - сказал он. - Но для меня час довольно ранний.
- На самом деле, мистер Джервис, - ответил Холмс, - это нам следовало бы извиниться. Однако я должен задать вам несколько вопросов касательно дела мистера Бута прежде, чем я возьмусь за расследование, и это в какой-то степени оправдывает наш несколько несвоевременный визит.
- Я буду счастлив ответить на ваши вопросы, если это в моих силах, - заверил его банкир. Его толстые пальцы машинально перебирали связку брелоков, свисавших с массивной золотой цепочки для часов.
- Когда мистер Бут приступил к работе в вашем банке? - спросил его Холмс.
- В январе 1881.
- Вы не знаете, где он поселился после своего переезда в Шеффилд?
- Он снял комнаты на Ашгейт-роуд, и, по-моему, там он и проживал до сей поры.
- Знаете ли вы что-нибудь о его жизни до того, как он перешел к вам?
- Боюсь, очень мало. Кроме того, что его родители умерли, и того, что он пришел к нам с лучшими рекомендациями от одного из наших филиалов в Лидсе, я ничего не знаю.
- Считался ли он расторопным и надежным работником?
- Он был одним из лучших и умнейших людей, когда-либо работавших под моим началом.
- Как вы считаете, владел ли он хоть одним языком, кроме английского?
- Практически уверен, что нет. У нас работает клерк, который отвечает за всю зарубежную корреспонденцию, и я точно знаю, что Бут все время отдавал ему письма и документы на перевод.
- С точки зрения вашего опыта в банковских делах, мистер Джервис, на какое время он мог рассчитывать между предъявлением фальшивых чеков и обнаружением подлога?
- Ну, это зависит от многих обстоятельств, - задумался Джервис. - В случае, если бы чек был один, прошло бы не менее недели-двух, если только сумма не была бы достаточно велика и не потребовала бы особого подтверждения. Тогда деньги вообще не были бы выданы. Что касается нынешней ситуации, где задействована дюжина фальшивых чеков… Хотя бы один из них должен был бы привлечь внимание не позднее, чем через двадцать четыре часа, что сразу же привело бы к обнаружению подлога. Ни один разумный человек не стал бы рассчитывать, что подобное преступление останется нераскрытым дольше.
- Спасибо, - Холмс поднялся. - Это все, что я хотел узнать. Я свяжусь с вами, когда у меня появятся новости по этому делу.
- Я буду чрезвычайно вам обязан, мистер Холмс. Этот случай действительно вызывает у нас большое беспокойство. Дальнейшие шаги мы оставляем полностью на ваше усмотрение. Делайте все, что сочтете нужным. Да, кстати. Я проинструктировал домовладелицу Бута, чтобы до вашего осмотра в его комнатах ничего не трогали.
- Это очень разумно с вашей стороны, - заметил Холмс, - и значительно поспособствует нашему расследованию.
- Я также получил распоряжения от своего руководства, - добавил банкир на прощание. - Пожалуйста, записывайте суммы всех ваших расходов, деньги вам будут немедленно возвращены.
Ашгейт-роуд была совсем рядом, и уже через несколько минут мы звонили в дверь дома в Брумхилле, где мистер Бут прожил более семи лет. Открывшая нам горничная сообщила, что миссис Пурнель беседует с джентльменом наверху. Когда мы объяснили цель нашего визита, нас сразу же проводили в комнаты мистера Бута на втором этаже, где мы обнаружили миссис Пурнель, небольшого роста, пухлую, необычайно разговорчивую женщину лет сорока, и мистера Лестрейда, который, казалось, завершал осмотр квартиры.
- Доброе утро, Холмс, - произнес полицейский. Вид у него был чрезвычайно самодовольный. - Вы прибыли слишком поздно. Полагаю, у меня уже есть вся информация, необходимая для поимки преступника.
- Рад это слышать, - сухо отозвался Холмс. - И, если это так, поздравляю вас от всей души. Возможно, после того, как я немного осмотрюсь здесь, мы смогли бы сравнить наши наблюдения?
- Пожалуйста, если хотите, - сказал Лестрейд с видом человека, который может позволить себе некоторую снисходительность. - Откровенно говоря, думаю, вы зря потратите время. Может, я просто расскажу о том, что я уже обнаружил?
- И тем не менее. Считайте это моей причудой и отнеситесь к этому с юмором.
Холмс, негромко насвистывая, склонился над каминной полкой, потом оглядел комнату и резко повернулся к миссис Пурнель.
- Мебель в этой комнате принадлежит, конечно, вам?
Миссис Пурнель кивнула.
- Картина, которую сняли со стены над камином утром в прошлую среду, - продолжил Холмс, - принадлежала, полагаю, мистеру Буту?
Я проследил за взглядом Холмса: невыцветший кусок обоев ясно указывал на место, где висела картина. Как бы я ни был хорошо знаком с методами моего друга, даже я не сразу сообразил, что волокна паутины, скопившиеся за картиной, и все еще заметные на стене, подсказали ему, что картину могли снять только непосредственно перед тем, как миссис Пурнель получила распоряжение ничего не трогать в комнатах жильца. В противном случае уборка, явно проведенная во всех остальных помещениях, наверняка уничтожила бы их.
Почтенная леди уставилась на Холмса, открыв рот от изумления:
- Мистер Бут своими руками снял ее утром в среду, - подтвердила она. - Эту картину он написал сам, говорил, что она еще не закончена. Он завернул ее в бумагу и забрал с собой, сказав, что собирается подарить ее другу. Это меня очень удивило, поскольку я знала, что он ей очень дорожит: однажды он сказал мне, что ни за что с ней не расстанется. Теперь-то, конечно, понятно, почему он решил от нее избавиться.
- Конечно, - задумчиво проговорил Холмс. - Как я вижу, по размеру картина была небольшой. Это была акварель?
- Да, изображение вересковой пустоши, а три или четыре больших камня на голой вершине холма образовывали что-то вроде стола. «Друидические камни» или что-то вроде этого. Так мне сказал мистер Бут.
- И много картин написал мистер Бут? - поинтересовался Холмс.
- Ни одной, сэр. По крайней мере, пока жил здесь. Он говорил мне, что увлекался этим в юности, но потом забросил.
Продолжение следует
Комментарии переводчика:
1Этот рассказ, найденный в архивах Артура Конан Дойла, был опубликован в 1948 году в журнале COSMOPOLITAN сыном писателя Адрианом, который искренне верил, что рассказ принадлежит перу его отца. На деле же оказалось, что автором является некий Артур Уитакер, непрофессиональный писатель, приславший данную рукопись Дойлу в 1911 году с предложением опубликовать ее как совместную работу. Дойл отказался, но рассказ купил. Сюжет так и остался неиспользованным, но шерлокианцы до сих пор спорят, приложил ли Дойл руку мастера к редактированию текста. Сторонники частичного авторства Дойла считают, что вступительная сцена явно принадлежит Дойлу, поэтому рассказ следует считать совместной работой.
2Варианты названия: “The Man Who Was Wanted” и “The Case of the Man Who Was Wanted”. Альтернативное название - “The Adventure of the Sheffield Banker”, под которым рассказ публиковался в сборнике “The Further Adventures of Sherlock Holmes”, под ред. Р. Л. Грина. Издавался на русском в переводе Г. Панченко под названием «Разыскиваемый» (изд. «Клуб семейного досуга», Харьков-Белгород, 2011).
3Явное несоответствие Канону. Когда Холмс вернулся в Лондон после трехлетнего отсутствия, Уотсон уже был вдовцом: «Каким-то образом Холмс успел узнать о смерти моей жены, но его сочувствие проявилось скорее в тоне, нежели в словах» («Пустой дом», время действия - 1894 год). Насколько известно, в 1895 году Уотсон еще не успел жениться снова, к тому же, судя по упоминанию в тексте «Человека с рассеченной губой», речь идет именно о Мэри Уотсон (в девичестве - Морстен), с которой Уотсон познакомился в сентябре 1888 года. Соответственно, данное расследование проходило до «гибели» Холмса. Учитывая упоминание «поздней осени», 1888, 1899 и 1891 года исключаются. В 1888 и 1889 миссис Уотсон была еще вполне здорова. События «Последнего дела» разворачиваются в мае 1891. Значит, описанное здесь расследование нужно датировать 1890, а не 1895 годом.
4ежемесячный справочник расписания движения пассажирских поездов в Великобритании.
5Кроссированный чек - это чек, на лицевой стороне которого проведены две параллельные линии по диагонали. Такой чек не может быть непосредственно обменян на наличные деньги, его оплата производится только через кредитное учреждение. При этом владелец чека предъявляет его в банк, а банк производит списание средств со счёта лица или организации, выписавшей чек, и зачисляет денежные средства на счёт предъявителя чека.
6Сэм Уэллер - персонаж романа Ч. Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба». Оригинальная цитата: «- А если кто-нибудь скажет или сказал, что это не так, - вмешался мистер Уэллер, выступая вперед, - тот говорит неправду, которая на правду нисколько не похожа, а наоборот, совсем не похожа» (гл. XVI, пер. Е. Ланна и А. Кривцовой).
7Филеас Фогг - персонаж романа Ж. Верна «Вокруг света в восемьдесят дней». Цитата в переводе Н. Габинского.
8Эти же два абзаца слово в слово (в переводе я попытался, насколько возможно, этого избежать) присутствуют в рассказе Р. А. Каттера «Шерлок Холмс и Дело высокого человека», где также описывается поездка в Шеффилд на том же экспрессе. Данный рассказ и набросок, положенный Каттером в основу своего пастиша, были обнаружены в архиве А. К. Дойла одновременно в 1942 году, отрывки из «неизвестного приключения Шерлока Холмса» печатались в «Стренде» в 1943, и полный текст в 1947 году (дата публикации рассказа Каттера) был уже известен. В наброске, по мотивам которого писал Каттер, этих абзацев нет. Похоже, Каттер просто использовал куски из спорного рассказа. Литературный прием это или плагиат, я судить не берусь. Могу предположить, что, так как члены сообщества The Baker Street Irregulars, к коим принадлежал и Каттер, были уверены в авторстве Дойла, а публикация полного текста на то время не планировалась, отрывки могли быть введены в рассказ Каттером для придания пастишу большей аутентичности и атмосферности.
9Бут никак не мог сбежать на борту «Королевы-Императрицы» ни в 1895, ни в 1890 году (если верно предположение об ошибке в датировке). В действительности, пароход, получивший свое название в честь бриллиантового юбилея королевы Виктории, был спущен на воду в 1897 и сел на мель у берегов Франции в 1916, где через год был окончательно разрушен приливными волнами.