Марта, Марта, надо ль плакать
8. Сенсей Вадик
Летние дни потекли спокойно и безмятежно. Днем стояла не характерная для наших мест жара, так что я вставал пораньше, с утра без особых напрягов работал над партией Хозе, а после обеда мы с Мартой болтали в тенечке. Иногда Марта уходила к Нуралиевым, иногда Зуля с Надей приходили к нам, и девочки втроем вышивали в саду - идиллическая картина! Я к ним не совался. Не мешал социализации.
Как-то утром я вышел в сад встретить Марту из магазина. Очень мне нравилось смотреть, как она двигается, тощая, угловатая, неуклюже-грациозная, похожая на птенца цапли. Интересно, что из нее вырастет? Я старался не думать о размалеванном страшилище с фотографии на благополучно уничтоженном «во избежание» паспорте взрослой Марты и надеялся, что другие условия жизни и другой круг общения придадут ее внешности другие черты. Да и вообще, кого красит старость? Сам-то я как буду выглядеть на восьмом десятке?
Я вышел за калитку. По дороге шествовало и сопровождало Марту семейство Диденко в полном составе - хрупкая фея Людмила Марковна, коренастый, могучий Василий Петрович и их сын, мой одноклассник, красавец Вадик по прозвищу Рэмбо, служащий по контракту в воздушно-десантных войсках. Вадик - это здорово, я его год не видел! Я рванул навстречу.
- А, Колян! Получи свое сокровище! - закричал Василий Петрович.
- Здравствуйте! - я, как обычно, еле удержался, чтобы не поцеловать ручку Людмиле Марковне. - С приездом, Рэмбо!
Мы пожали друг другу руки. Вытерпеть рукопожатие Вадика - тяжелое испытание, но я тоже не лаптем щи хлебаю, барабанить по клавишам - серьезная тренировка, у музыкантов крепкие руки. Мы давили изо всех сил и смотрели в глаза друг другу - кто первым даст слабину? Потом Вадик рассмеялся и ослабил хватку.
- Ну, могёшь!
- Ты в отпуск? Надолго?
- До сентября. А в сентябре поеду в Рязань! Командование направило меня в Рязанское училище.
- Инструктором?
- Курсантом!
- Ух ты! Поздравляю! Генералом будешь?
- Ага, сбылась мечта идиота. Вечером заходи, обмоем.
- А я выживу, пить с тобой? Мне еще ребенка растить.
- О, это да! Воспитывай, воспитывай, я как раз закончу училище, будет мне невеста! Пойдешь за меня, Марточка?
Шуточки у Вадика! Солдафонские. Я открыл рот, чтобы отбрить дурака как следует, но Марта меня опередила, старательно, почти попадая в ноты, она пропела:
- Благодарим боярина за ласку, но дочь свою я обещал другому, Ивану Лыкову.
Людмила Марковна мило покраснела, мужики радостно заржали, Василий Петрович отвесил сыну подзатыльник. Святая простота! Я просто купался в исходящих от этой семьи лучах незамутненной радости.
- Так заходи вечерком, часов в семь, попьем водки, поговорим, песни попоем!
Когда вокруг начался строительный бум, Диденки не повелись на моду и не стали строить на своем участке капитальный дом. Домик у них старый, деревянный, зимой в нем жить никак невозможно, зато летом там рай. Когда отпуск у Вадика приходится на лето, он там и поселяется, как он утверждает, ради разминки на свежем воздухе. Разминка, ага. Знаем мы такие разминки. Периодически сами участвуем. Но теперь, когда я вспомнил о разминке, мне пришла в голову интересная мысль, которой я с Вадиком теми же вечером и поделился:
- Слушай, Рэмбо, у вас ведь бывают какие-то показательные выступления, бои на публику, или как там это называется?
- Бывают, но я в них никогда не участвовал.
- Жаль, - я слегка расстроился.
- А тебе зачем? - заинтересовался Вадик.
- Да вроде теперь и незачем.
- Ну расскажи, мне же интересно, - Вадик открутил пробку с запотевшей бутылки, разлил по чуть-чуть в стаканы.
- Хотел предложить тебе поработать сенсеем. Ради искусства. Понимаешь, есть такая опера - «Кармен» называется.
- Слышал.
- Слышал оперу?
- Да нет, название слышал. Ну, ну, дальше!
- А дальше все просто. Я ввожусь на заглавную мужскую партию…
- Главный герой?
- Да. И вот есть там сцена драки, мой герой дерется на ножах с другим персонажем и выбивает у него нож. Своего тенора в театре до сих пор не было, я только весной начал работать в полную силу, а до этого приглашали певцов со стороны. Ну и драку никто, естественно, толком не ставил, так, топчутся, пыхтят, бросаются друг на друга, нож падает на землю. Я и подумал - а не мог бы ты показать мне несколько эффектных движений, чтобы публика в зале не хихикала в кулачок. А говоришь, не можешь…
Вадик задумался.
- Нет, показать-то я могу, то, что я не участвовал в выступлениях, не значит, что я не знаю зрелищных приемов. Но, во-первых, нож все-таки холодное оружие, не поранились бы с непривычки…
- Нашими ножами не поранишься, у них специальная конструкция, у театральных ножей лезвие уходит в ручку.
- Это хорошо. Значит, остается только во-вторых. Показывать приемы одному бойцу, когда второй не имеет о них никакого понятия, бессмысленно, это будет выглядеть еще смешнее, чем ваше топтание на месте. Твой этот… второй персонаж, он сейчас в городе?
- А куда он денется?
- Да мало ли, уехал на отдых куда-нибудь.
- Борька-то? Куда ему ехать, у него ребенку полтора года.
- Можешь договориться с ним, чтобы я потренировал вас вместе?
- Могу, хоть на завтра. А я тебя не слишком напрягаю? Тебе есть, чем заняться, кроме как драки нам ставить?
- Есть, математику надо подтянуть, я все забыл уже. Но это после обеда, а с утра я свободен. Твой партнер, он как, с пузом или без?
- Худой, как щепка! Худее меня.
- Ладно, так и быть, поставлю вам эту драку.
- Вот так просто возьмешь и поставишь?
- За упаковку пива, - быстренько поправился Вадик.
- С каждого! - пообещал я, позвонил Борису и договорился с ним на завтра на десять часов утра. Борька ухватился за идею с радостью, ему тоже не доставляло никакого удовольствия ни с того ни с сего ронять оружие. Бой должен выглядеть по возможности натурально, это он понимал не хуже меня.
Мы с Вадиком выпили, потом поговорили про Майку и выпили еще, не чокаясь. Потом он пристал насчет Марты, родители ему исправно сообщали все новости, в том числе и о девочке с Донбасса, и я рассказал, что Марта стала лекарством против депрессии после гибели Майки, и как мы славно сошлись характерами, и как нам хорошо вдвоем, и какая прелесть наша Мира Яковлевна - в общем, как мог, ушел от ответа. О ее появлении в моем доме сказал чистую правду - свалилась из ниоткуда. Слегка захмелевший Вадик вполне удовлетворился моим рассказом, с пристрастием допросил о театральных делах, потом приволок гитару, вручил мне и заставил петь. Я спел несколько неаполитанских песен, потом Вадик отобрал у меня инструмент и сам исполнил весьма непристойную, но жутко смешную балладу о десантнике и жене либерала. Две последние строчки меня просто убили, я согнулся от хохота, стонал, хрюкал, утирал слезы:
- И в этом он тоже виноват?
- Как и во всем остальном. Сам же знаешь.
Потом мы попели вдвоем старые, неактуальные, но бесконечно любимые «Тропинку», «Кукушку», «Афганский вальс» и много чего еще. Под это дело допили вторую бутылку, проорали в назидание соседям «Жаннетту» (ибо нефиг, сказал Вадик), выслушали сонные матюки и обещания оторвать самое дорогое, церемонно пожали друг другу руки и разошлись отсыпаться.
Утром я встал с чувством вины перед Мартой. Вообще-то я человек мало пьющий, пара-тройка рюмочек в праздник и бутылка пива вечером не в счет, я ни разу еще не напивался при Марте. Я представил себе, в каком состоянии она увидела меня вчера, и мне стало стыдно.
Марта сидела на кухне с книгой. Я смущенно поздоровался и пошел умываться. Когда я вернулся, на столе уже исходила паром чашка свежесваренного кофе, на тарелке лежали бутерброды. Марта сияла.
- Коля! Садись, позавтракай, выпей кофе, тебе сразу станет легче!
- Спасибо. Да я нормально себя чувствую, качественной водкой под хорошую закуску не отравишься. Ты уж извини меня за вчерашнее…
- За что?!
- Ну… я же напился, как свинья, песни орал на все общество…
- Коля! Как ты не понимаешь? Даже не знаю, как объяснить… Ты всегда был такой… правильный, идеальный, что ли… никогда не повышал голос, вел себя чересчур примерно, был такой добрый, положительный, бескорыстный, совсем без недостатков, даже пел лучше всех… Принял на себя все заботы обо мне, хотя я ни о чем не просила. Я начала воспринимать тебя, как ангела-хранителя. А ты показал, что ты живой человек! Такой же, как все. Это прекрасно!
Ну нифига себе! Ангел, кто бы мог подумать. Это я-то ангел! Мне стало совсем неловко.
- Не выдумывай! Нашла ангела… Это ты еще с Мирой Яковлевной не знакома, с ментом Валеркой, с родителями Вадика. Да и вообще ты ни с кем толком не знакома. Присмотрись к людям, пообщайся, а потом уже будешь говорить об ангелах.
- То есть?
- То есть хороших людей абсолютное большинство. Просто надо узнать их поближе. И Крапивина читай, у него все очень ясно написано про таких ангелов.
Кофе окончательно взбодрил меня. Я сбегал на остановку, купил упаковку пива, притащил домой, водрузил на стол.
- Будем пить пиво? - невинно поинтересовалась Марта.
- Это гонорар. Плата за постановку драки в «Кармен», Вадик обещал помочь. Сейчас подъедет Борис, и мы с ним пойдем к Вадику тренироваться, а то драки у нас в спектакле, считай, нет вовсе. Ты как, уже посмотрела хоть одну постановку «Кармен»?
- Оперу, вроде, слушают. Ты же сам говорил, - подковырнула Марта.
- Слушать-то слушают, но ведь и смотрят тоже. И зрелище должно захватывать. По крайней мере, не раздражать.
Подкатил Борис, достал из багажника пиво, зашел в дом, покрутил носом:
- И как ты собираешься тренироваться с таким выхлопом? Привет, Марта!
- Тренер будет с таким же.
- А, так идея родилась во время пьянки? Так что может еще ничего не получиться?
- Получится, если мы с тобой не окончательные бездари. Вадик все-таки профессионал.
Борис скептически хмыкнул, мы подхватили гонорар и отправились на тренировку.
Вадик, свеженький, как огурчик, заканчивал выстругивать из деревяшки подобие кинжала, второй деревянный кинжал, уже вполне готовый, лежал на столе под яблоней.
- Вот он, наш сенсей, старший сержант воздушно-десантных войск Вадим Диденко, - представил я. Борька протянул руку:
- Борис.
- Вадим.
Я молчал, интересно все же полюбоваться, как Борька будет шипеть и морщиться, но Вадик не стал изуверствовать и давить в полную силу.
- Ладно, салаги. Эх, карузы, чего ж вы оба тощие-то такие?
- Зарплата маленькая, денег хватает только на водку, на еду не остается, - сострил Борис.
- Как я понял, Колян совсем новичок, еще ни разу в этой роли не выступал? А ты уже человек опытный, дерешься на каждом спектакле?
- Правильно понял.
- Покажи, как это у вас происходит. Вот, возьми, - Вадик протянул Борису деревянный кинжал.
Борис отвел руку с кинжалом в сторону и, грозно сопя, затоптался перед Вадиком на полусогнутых ногах.
- Уйй, бляаа… - сморщился Вадик. - И пипл это хавает? Ты нападать-то думаешь?
- Ты же безоружен. Вдруг я тебя пораню?
- Об этом не беспокойся! Давай!
Борька кинулся к Вадику, размахивая кинжалом, Вадик сделал почти незаметное движение всем телом - и вот он уже держит Борьку в жестком захвате, прижимая к его горлу отобранный нож. Я зааплодировал.
- Ну, ты это… отпусти! Больно же! - прохрипел Борька.
- А ты как хотел, мальчик? - ласково спросил Вадик и пошевелил кинжалом.
Я покачал головой:
- Не, Вадик, я так все равно не сумею. Да и мой противник по идее опытный боец.
Вадик отпустил Бориса, спросил:
- Ты по роли кто?
- Тореадор.
- А Колян?
- Бандит.
- Значит, оба должны уметь обращаться с холодным оружием. Я вам сейчас покажу несколько обманных движений, для прощупывания противника, потом атака, ну и научу Коляна, как красиво выбить нож. Ничего, думаю, драка будет зрелищная.
Над забором возникли три девчоночьих головенки, две черненькие, одна светленькая. Вадик проследил за моим взглядом и рявкнул:
- Малявки! Отставить напирать пузом на препятствие! Повалите предкам забор - поймаю и накажу больно!
Головки исчезли. Вадик заглянул за забор и сказал уже спокойно:
- Если хотите посмотреть, заходите, калитка не заперта. Одно условие - сидеть, где посажу, и ни в коем случае под руку не соваться, не мешать.
Девчонки вошли в калитку, Вадик сбегал в домик, вытащил байковое одеяло, постелил в тени:
- Отсюда все будет хорошо видно. Крыжовник на этом кусте уже поспел, куст ваш, лопайте хоть все без остатка, можно не мыть, химикатами не опрыскивали.
Марта с сомнением взглянула на меня, я просигналил руками и губами: «Больше грязи - ширше морда», Марта покорно вздохнула, сорвала ягоду и сунула в рот.
И началась работа. Пока мы с Борькой освоили эти самые обманные движения, с нас сошло семь потов, потом еще столько же, когда Вадик учил нас атаковать и защищаться, потом он показал мне несколько киношное, но очень красивое движение и сказал:
- Вот, ставишь такой блок, и у Бориса нож сам собой вылетает, - а потом Борька сказал:
- Стоп. Это сколько же по времени получается?
Верно! Я идиот. Совсем забыл, что время на драку ограничено.
- А сколько надо?
- Точно не скажу, пара минут, может три. Это же опера, все под музыку, оркестр играет, надо уложиться во время.
- И как нам сейчас определить это время?
- Марта! - сообразил я, - будь другом, сбегай за ноутбуком! Там есть караяновская «Кармен», у Семеныча темпы такие же. Динамик прихвати!
Вадик пару раз просмотрел сцену драки, обозвал исполнителей валенками, мы врубили динамик на полную громкость и работали, пока не начали достаточно хорошо укладываться во время. Потом выпили по банке пива, договорились повторить тренировку завтра, пока без ножей, а там посмотрим. На обратном пути я спросил Марту:
- Как все смотрится со стороны?
- Неплохо смотрится. Жестко. По-серьезному. У твоего друга талант постановщика. Представляю, как будет реагировать публика…
Мы позанимались с Вадиком еще три раза, один раз без оружия, два - уже с деревянными ножами, и сенсей отпустил нас в свободное плавание, пообещав подчистить хвосты перед отъездом, в конце августа. Драка в целом получалась весьма и весьма эффектная, зрелищная, партию Хозе я почти выучил, огорчало одно - Кармен будет петь наша Галька-Пародия, больше-то некому. И снова все испортит.
Летние дни потекли спокойно и безмятежно. Днем стояла не характерная для наших мест жара, так что я вставал пораньше, с утра без особых напрягов работал над партией Хозе, а после обеда мы с Мартой болтали в тенечке. Иногда Марта уходила к Нуралиевым, иногда Зуля с Надей приходили к нам, и девочки втроем вышивали в саду - идиллическая картина! Я к ним не совался. Не мешал социализации.
Как-то утром я вышел в сад встретить Марту из магазина. Очень мне нравилось смотреть, как она двигается, тощая, угловатая, неуклюже-грациозная, похожая на птенца цапли. Интересно, что из нее вырастет? Я старался не думать о размалеванном страшилище с фотографии на благополучно уничтоженном «во избежание» паспорте взрослой Марты и надеялся, что другие условия жизни и другой круг общения придадут ее внешности другие черты. Да и вообще, кого красит старость? Сам-то я как буду выглядеть на восьмом десятке?
Я вышел за калитку. По дороге шествовало и сопровождало Марту семейство Диденко в полном составе - хрупкая фея Людмила Марковна, коренастый, могучий Василий Петрович и их сын, мой одноклассник, красавец Вадик по прозвищу Рэмбо, служащий по контракту в воздушно-десантных войсках. Вадик - это здорово, я его год не видел! Я рванул навстречу.
- А, Колян! Получи свое сокровище! - закричал Василий Петрович.
- Здравствуйте! - я, как обычно, еле удержался, чтобы не поцеловать ручку Людмиле Марковне. - С приездом, Рэмбо!
Мы пожали друг другу руки. Вытерпеть рукопожатие Вадика - тяжелое испытание, но я тоже не лаптем щи хлебаю, барабанить по клавишам - серьезная тренировка, у музыкантов крепкие руки. Мы давили изо всех сил и смотрели в глаза друг другу - кто первым даст слабину? Потом Вадик рассмеялся и ослабил хватку.
- Ну, могёшь!
- Ты в отпуск? Надолго?
- До сентября. А в сентябре поеду в Рязань! Командование направило меня в Рязанское училище.
- Инструктором?
- Курсантом!
- Ух ты! Поздравляю! Генералом будешь?
- Ага, сбылась мечта идиота. Вечером заходи, обмоем.
- А я выживу, пить с тобой? Мне еще ребенка растить.
- О, это да! Воспитывай, воспитывай, я как раз закончу училище, будет мне невеста! Пойдешь за меня, Марточка?
Шуточки у Вадика! Солдафонские. Я открыл рот, чтобы отбрить дурака как следует, но Марта меня опередила, старательно, почти попадая в ноты, она пропела:
- Благодарим боярина за ласку, но дочь свою я обещал другому, Ивану Лыкову.
Людмила Марковна мило покраснела, мужики радостно заржали, Василий Петрович отвесил сыну подзатыльник. Святая простота! Я просто купался в исходящих от этой семьи лучах незамутненной радости.
- Так заходи вечерком, часов в семь, попьем водки, поговорим, песни попоем!
Когда вокруг начался строительный бум, Диденки не повелись на моду и не стали строить на своем участке капитальный дом. Домик у них старый, деревянный, зимой в нем жить никак невозможно, зато летом там рай. Когда отпуск у Вадика приходится на лето, он там и поселяется, как он утверждает, ради разминки на свежем воздухе. Разминка, ага. Знаем мы такие разминки. Периодически сами участвуем. Но теперь, когда я вспомнил о разминке, мне пришла в голову интересная мысль, которой я с Вадиком теми же вечером и поделился:
- Слушай, Рэмбо, у вас ведь бывают какие-то показательные выступления, бои на публику, или как там это называется?
- Бывают, но я в них никогда не участвовал.
- Жаль, - я слегка расстроился.
- А тебе зачем? - заинтересовался Вадик.
- Да вроде теперь и незачем.
- Ну расскажи, мне же интересно, - Вадик открутил пробку с запотевшей бутылки, разлил по чуть-чуть в стаканы.
- Хотел предложить тебе поработать сенсеем. Ради искусства. Понимаешь, есть такая опера - «Кармен» называется.
- Слышал.
- Слышал оперу?
- Да нет, название слышал. Ну, ну, дальше!
- А дальше все просто. Я ввожусь на заглавную мужскую партию…
- Главный герой?
- Да. И вот есть там сцена драки, мой герой дерется на ножах с другим персонажем и выбивает у него нож. Своего тенора в театре до сих пор не было, я только весной начал работать в полную силу, а до этого приглашали певцов со стороны. Ну и драку никто, естественно, толком не ставил, так, топчутся, пыхтят, бросаются друг на друга, нож падает на землю. Я и подумал - а не мог бы ты показать мне несколько эффектных движений, чтобы публика в зале не хихикала в кулачок. А говоришь, не можешь…
Вадик задумался.
- Нет, показать-то я могу, то, что я не участвовал в выступлениях, не значит, что я не знаю зрелищных приемов. Но, во-первых, нож все-таки холодное оружие, не поранились бы с непривычки…
- Нашими ножами не поранишься, у них специальная конструкция, у театральных ножей лезвие уходит в ручку.
- Это хорошо. Значит, остается только во-вторых. Показывать приемы одному бойцу, когда второй не имеет о них никакого понятия, бессмысленно, это будет выглядеть еще смешнее, чем ваше топтание на месте. Твой этот… второй персонаж, он сейчас в городе?
- А куда он денется?
- Да мало ли, уехал на отдых куда-нибудь.
- Борька-то? Куда ему ехать, у него ребенку полтора года.
- Можешь договориться с ним, чтобы я потренировал вас вместе?
- Могу, хоть на завтра. А я тебя не слишком напрягаю? Тебе есть, чем заняться, кроме как драки нам ставить?
- Есть, математику надо подтянуть, я все забыл уже. Но это после обеда, а с утра я свободен. Твой партнер, он как, с пузом или без?
- Худой, как щепка! Худее меня.
- Ладно, так и быть, поставлю вам эту драку.
- Вот так просто возьмешь и поставишь?
- За упаковку пива, - быстренько поправился Вадик.
- С каждого! - пообещал я, позвонил Борису и договорился с ним на завтра на десять часов утра. Борька ухватился за идею с радостью, ему тоже не доставляло никакого удовольствия ни с того ни с сего ронять оружие. Бой должен выглядеть по возможности натурально, это он понимал не хуже меня.
Мы с Вадиком выпили, потом поговорили про Майку и выпили еще, не чокаясь. Потом он пристал насчет Марты, родители ему исправно сообщали все новости, в том числе и о девочке с Донбасса, и я рассказал, что Марта стала лекарством против депрессии после гибели Майки, и как мы славно сошлись характерами, и как нам хорошо вдвоем, и какая прелесть наша Мира Яковлевна - в общем, как мог, ушел от ответа. О ее появлении в моем доме сказал чистую правду - свалилась из ниоткуда. Слегка захмелевший Вадик вполне удовлетворился моим рассказом, с пристрастием допросил о театральных делах, потом приволок гитару, вручил мне и заставил петь. Я спел несколько неаполитанских песен, потом Вадик отобрал у меня инструмент и сам исполнил весьма непристойную, но жутко смешную балладу о десантнике и жене либерала. Две последние строчки меня просто убили, я согнулся от хохота, стонал, хрюкал, утирал слезы:
- И в этом он тоже виноват?
- Как и во всем остальном. Сам же знаешь.
Потом мы попели вдвоем старые, неактуальные, но бесконечно любимые «Тропинку», «Кукушку», «Афганский вальс» и много чего еще. Под это дело допили вторую бутылку, проорали в назидание соседям «Жаннетту» (ибо нефиг, сказал Вадик), выслушали сонные матюки и обещания оторвать самое дорогое, церемонно пожали друг другу руки и разошлись отсыпаться.
Утром я встал с чувством вины перед Мартой. Вообще-то я человек мало пьющий, пара-тройка рюмочек в праздник и бутылка пива вечером не в счет, я ни разу еще не напивался при Марте. Я представил себе, в каком состоянии она увидела меня вчера, и мне стало стыдно.
Марта сидела на кухне с книгой. Я смущенно поздоровался и пошел умываться. Когда я вернулся, на столе уже исходила паром чашка свежесваренного кофе, на тарелке лежали бутерброды. Марта сияла.
- Коля! Садись, позавтракай, выпей кофе, тебе сразу станет легче!
- Спасибо. Да я нормально себя чувствую, качественной водкой под хорошую закуску не отравишься. Ты уж извини меня за вчерашнее…
- За что?!
- Ну… я же напился, как свинья, песни орал на все общество…
- Коля! Как ты не понимаешь? Даже не знаю, как объяснить… Ты всегда был такой… правильный, идеальный, что ли… никогда не повышал голос, вел себя чересчур примерно, был такой добрый, положительный, бескорыстный, совсем без недостатков, даже пел лучше всех… Принял на себя все заботы обо мне, хотя я ни о чем не просила. Я начала воспринимать тебя, как ангела-хранителя. А ты показал, что ты живой человек! Такой же, как все. Это прекрасно!
Ну нифига себе! Ангел, кто бы мог подумать. Это я-то ангел! Мне стало совсем неловко.
- Не выдумывай! Нашла ангела… Это ты еще с Мирой Яковлевной не знакома, с ментом Валеркой, с родителями Вадика. Да и вообще ты ни с кем толком не знакома. Присмотрись к людям, пообщайся, а потом уже будешь говорить об ангелах.
- То есть?
- То есть хороших людей абсолютное большинство. Просто надо узнать их поближе. И Крапивина читай, у него все очень ясно написано про таких ангелов.
Кофе окончательно взбодрил меня. Я сбегал на остановку, купил упаковку пива, притащил домой, водрузил на стол.
- Будем пить пиво? - невинно поинтересовалась Марта.
- Это гонорар. Плата за постановку драки в «Кармен», Вадик обещал помочь. Сейчас подъедет Борис, и мы с ним пойдем к Вадику тренироваться, а то драки у нас в спектакле, считай, нет вовсе. Ты как, уже посмотрела хоть одну постановку «Кармен»?
- Оперу, вроде, слушают. Ты же сам говорил, - подковырнула Марта.
- Слушать-то слушают, но ведь и смотрят тоже. И зрелище должно захватывать. По крайней мере, не раздражать.
Подкатил Борис, достал из багажника пиво, зашел в дом, покрутил носом:
- И как ты собираешься тренироваться с таким выхлопом? Привет, Марта!
- Тренер будет с таким же.
- А, так идея родилась во время пьянки? Так что может еще ничего не получиться?
- Получится, если мы с тобой не окончательные бездари. Вадик все-таки профессионал.
Борис скептически хмыкнул, мы подхватили гонорар и отправились на тренировку.
Вадик, свеженький, как огурчик, заканчивал выстругивать из деревяшки подобие кинжала, второй деревянный кинжал, уже вполне готовый, лежал на столе под яблоней.
- Вот он, наш сенсей, старший сержант воздушно-десантных войск Вадим Диденко, - представил я. Борька протянул руку:
- Борис.
- Вадим.
Я молчал, интересно все же полюбоваться, как Борька будет шипеть и морщиться, но Вадик не стал изуверствовать и давить в полную силу.
- Ладно, салаги. Эх, карузы, чего ж вы оба тощие-то такие?
- Зарплата маленькая, денег хватает только на водку, на еду не остается, - сострил Борис.
- Как я понял, Колян совсем новичок, еще ни разу в этой роли не выступал? А ты уже человек опытный, дерешься на каждом спектакле?
- Правильно понял.
- Покажи, как это у вас происходит. Вот, возьми, - Вадик протянул Борису деревянный кинжал.
Борис отвел руку с кинжалом в сторону и, грозно сопя, затоптался перед Вадиком на полусогнутых ногах.
- Уйй, бляаа… - сморщился Вадик. - И пипл это хавает? Ты нападать-то думаешь?
- Ты же безоружен. Вдруг я тебя пораню?
- Об этом не беспокойся! Давай!
Борька кинулся к Вадику, размахивая кинжалом, Вадик сделал почти незаметное движение всем телом - и вот он уже держит Борьку в жестком захвате, прижимая к его горлу отобранный нож. Я зааплодировал.
- Ну, ты это… отпусти! Больно же! - прохрипел Борька.
- А ты как хотел, мальчик? - ласково спросил Вадик и пошевелил кинжалом.
Я покачал головой:
- Не, Вадик, я так все равно не сумею. Да и мой противник по идее опытный боец.
Вадик отпустил Бориса, спросил:
- Ты по роли кто?
- Тореадор.
- А Колян?
- Бандит.
- Значит, оба должны уметь обращаться с холодным оружием. Я вам сейчас покажу несколько обманных движений, для прощупывания противника, потом атака, ну и научу Коляна, как красиво выбить нож. Ничего, думаю, драка будет зрелищная.
Над забором возникли три девчоночьих головенки, две черненькие, одна светленькая. Вадик проследил за моим взглядом и рявкнул:
- Малявки! Отставить напирать пузом на препятствие! Повалите предкам забор - поймаю и накажу больно!
Головки исчезли. Вадик заглянул за забор и сказал уже спокойно:
- Если хотите посмотреть, заходите, калитка не заперта. Одно условие - сидеть, где посажу, и ни в коем случае под руку не соваться, не мешать.
Девчонки вошли в калитку, Вадик сбегал в домик, вытащил байковое одеяло, постелил в тени:
- Отсюда все будет хорошо видно. Крыжовник на этом кусте уже поспел, куст ваш, лопайте хоть все без остатка, можно не мыть, химикатами не опрыскивали.
Марта с сомнением взглянула на меня, я просигналил руками и губами: «Больше грязи - ширше морда», Марта покорно вздохнула, сорвала ягоду и сунула в рот.
И началась работа. Пока мы с Борькой освоили эти самые обманные движения, с нас сошло семь потов, потом еще столько же, когда Вадик учил нас атаковать и защищаться, потом он показал мне несколько киношное, но очень красивое движение и сказал:
- Вот, ставишь такой блок, и у Бориса нож сам собой вылетает, - а потом Борька сказал:
- Стоп. Это сколько же по времени получается?
Верно! Я идиот. Совсем забыл, что время на драку ограничено.
- А сколько надо?
- Точно не скажу, пара минут, может три. Это же опера, все под музыку, оркестр играет, надо уложиться во время.
- И как нам сейчас определить это время?
- Марта! - сообразил я, - будь другом, сбегай за ноутбуком! Там есть караяновская «Кармен», у Семеныча темпы такие же. Динамик прихвати!
Вадик пару раз просмотрел сцену драки, обозвал исполнителей валенками, мы врубили динамик на полную громкость и работали, пока не начали достаточно хорошо укладываться во время. Потом выпили по банке пива, договорились повторить тренировку завтра, пока без ножей, а там посмотрим. На обратном пути я спросил Марту:
- Как все смотрится со стороны?
- Неплохо смотрится. Жестко. По-серьезному. У твоего друга талант постановщика. Представляю, как будет реагировать публика…
Мы позанимались с Вадиком еще три раза, один раз без оружия, два - уже с деревянными ножами, и сенсей отпустил нас в свободное плавание, пообещав подчистить хвосты перед отъездом, в конце августа. Драка в целом получалась весьма и весьма эффектная, зрелищная, партию Хозе я почти выучил, огорчало одно - Кармен будет петь наша Галька-Пародия, больше-то некому. И снова все испортит.