#Грузия-Россия, тезисы
Россия и Грузия история отношений. I часть
С авторством не сильно понятно (вордовский файл скачал) - но видимо http://putnik1.livejournal.com/
Непростая тема. Многократно обсуждая её с грузинскими друзьями, убедился в том, что даже наиболее разумные из них убеждены в том, что Россия в прошлом приносила Грузии только зло. В наиболее логически и неэмоционально оформленном виде претензии их выглядят так: «(1) Россия нарушила Георгиевский трактат и бросила Грузию на съедение персам, не оказав помощи во время нашествия Ага-Магомед-хана. (2) Россия нарушила Георгиевский трактат и упразднила многовековую грузинскую государственность, детронизировав династию Багратиони. (3) Россия пыталась уничтожить самый дух грузинского народа, упразднив автокефалию Грузинской Церкви, и не позволяла грузинам обучаться на родном языке, ведя дело к полной ассимиляции». Толковые вопросы. На них и постараюсь ответить. В силу масштабности темы, не в один присест. И, как всегда, стараясь не оправдать кого бы то ни было, а всего лишь рассмотреть общеизвестные и никем не оспариваемые факты объективно. А чтобы никто не упрекнул меня в предвзятости, предлагаю и "ультра-грузинскую" версию событий, дабы каждый желающий имел возможность сравнить: http://abkhazian2001.narod.ru/trakt.htm
Итак: нарушение Георгиевского трактата.
Прежде всего. На фиг расхожие завывания типа «Ууу, неблагодарные грузины, мы их от мусульман спасли, а они нам теперь платят черной неблагодарностью». Дурацкая позиция. Допустим, спасли. Ну и что? Во-первых, кто это «мы» и кто «они»? И те, кто спасал, и те, кого спасали, давно уже спят вечным сном, и не надо пытаться присоседиться к чужим заслугам. Во-вторых, если уж переводить на уровень «ты мне, я тебе», потомки спасенных многократно, в нескольких поколениях, расплатились за спасение, участвуя во всех войнах Империи, а потом и СССР, и поставляя Империи, а потом и СССР, едва ли не лучшие управленческие, военные, научные и культурные кадры. И в-третьих, позиция постоянного, векового и ультимативного требования благодарности за оказанную услугу в конечном итоге закономерно приводит к отторжению. Как, впрочем, и назойливое, вековое и ультимативное требование покаяний за причиненное зло.
a. Политический расклад на тот момент был такой. Россия рассматривала кавказский сюжет только в связи с противостоянием Турции; Иран её не интересовал вообще. В этом позиция СПб вполне совпадала с позицией Тбилиси: у Ираклия были великолепные отношения с персами, он был верным вассалом Надир-шаха, а затем Зендов, в свою очередь надежно крышевавших его от турецкой опасности. Однако к 1784 г. Ситуация изменилась. В Иране шла жесточайшая гражданская война, внешняя политика по факту перестала существовать, никаких гарантий защиты не то, что от Турции, но и от нападений горцев-мусульман (что было еще более опасно, поскольку со Стамбулом теоретически можно было говорить, а горцы просто рвали страну на куски) со стороны Ирана не существовало. Союз с Россией был единственным выходом. Правда, при этом разрывались традиционные вассальные отношения с персами, но персы на то момент были так слабы, а «горская» и «турецкая» угрозы так реальны, что думать о реакции Ирана было просто недосуг и незачем.
b. Назвать документ, подписанный в Георгиевске, «союзным договором» достаточно сложно. Это был очевидный договор о протекторате, очень напоминающий многочисленные договоры британской Ост-Индской Компании с индийскими княжествами или голландской Ост-Индской компании с раджами Индонезии. Грузия оставалась независимой во всех внутренних вопросах, отказываясь от самостоятельной внешней политики и обязуясь поставлять России «сипаев» в её войнах (с Турцией, безусловно, ибо Иран в сферу интересов России не входил). Россия, со своей стороны, обещала защищать Грузию от турок и горцев, гарантируя это, в частности, вводом в страну своего «ограниченного контингента», а также - в случае войны с Турцией и победы - способствовать возврату Грузии земель, отторгнутых турками. Важнейшим отличием Георгиевского договора, резко отличающим его от классических английских и прочих шаблонов, был пункт, согласно которому границы двух стран становились прозрачными, разрешалась взаимная миграция, а грузинские и русские дворяне, духовенство и купечество уравнивались в правах. Фактически это был договор о «двойном гражданстве», то есть, то, о чем и мечтать не смели никакие индусы, малайцы, арабы и прочие субъекты интереса Западной Европы.
c. Повторю еще раз: для России данный договор имел значение «отдаленное», в контексте еще не идущей, но неизбежной войны с Турцией. Для Ираклия, напротив, очень и очень сиюминутное: опираясь на Россию, он мог дать по ушам горцам (что и было сделано) и показать туркам (не султану, а паше из сопредельного Ахалциха, поскольку само по себе «грузинское» направление было не уровнем Стамбула), что отныне шалить становится себе дороже. Паша намек понял, и в сентябре 1786 года предложил Ираклию подписать договор о ненападении. Естественно, сепаратный, и, естественно же, подразумевающий неучастие Восточной Грузии в любых войнах с Турцией (поскольку его пашалык, как ни крути, самостоятельной единицей не являлся). Выгодно ли это было паше? Да. Он мог спокойно докладывать в Стамбул, что силы противника в надвигающейся войне будут хоть сколько-то минимизированы. Выгодно ли это было Ираклию? Безусловно. Он получал - уже сейчас! - спокойствие на турецкой границе (чего, собственно, и хотел более всего) и мог пользоваться влиянием паши на горцев, чтобы те, не имея помощи от паши, хоть сколько-то угомонились. Фишка, однако, в том, что сам по себе факт ведения переговоров с пашой был грубейшим нарушением важнейшего 4 артикула Георгиевского трактата, прямо исключающего ведение Грузией внешнеполитической деятельности без консультаций с Санкт-Петербургом и одобрения ими грузинских инициатив.
d. Известие о сепаратных переговорах, ведущихся между Ираклием и пашой, было крайне неприятным сюрпризом для российской стороны. Даже не говоря о "сипаях", летели к черту все уже подготовленные планы снабжения и передвижения войск. Представители России на Кавказе несколько раз в достаточно вежливой форме напоминали Тбилиси о том, что существуют некие обязательства, которые надо бы исполнять. Ираклий, однако, отписывался в том духе, что, дескать, nothing personal, dear friends, only business (спасибо уважаемому ra2005 за поправку), и продолжал в том же духе, по ходу дела используя русские батальоны, введенные в Грузию для защиты от врагов, в завоевательных войнах с ханами Азербайджана. В итоге договор был заключен и, разумеется, ратифицирован Стамбулом. Летом 1787 года, когда русско-турецкая война уже началась. После чего, паша получил благодарность с занесением, Ираклий избавил страну от такой докуки, как участие в войне с е1 неизбежными издержками... а русским оставалось лишь покинуть Грузию. Что они, как ни странно, и сделали, хотя, находясь на территории страны, объективно ставшей союзником Турции, вполне могли действовать иначе. Еще раз подчеркну: политика дело грязное, мораль тут не работает и, с точки зрения «only business» Ираклия вполне можно понять. Но совершенно ясно, что с этого момента русско-грузинский договор перестал работать. Формально его никто не отменял и гуманитарные статьи сохранили силу, но военная составляющая сошла на нет. Спустя всего лишь несколько лет Ираклию пришлось крепко пожалеть об этом, но это уже тема следующего «ликбеза». А пока что задам риторический вопрос: можно ли говорить о нарушении Георгиевского трактата Россией?
e. Для полноты картины. Хотя в войне 1787-91 годов Грузия участия не принимала, оставаясь сторонним наблюдателем, Россия, вышедшая из войны победителем, при подписании Ясского мирного договора потребовала от Стамбула «отныне и навеки» отказаться от каких-либо претензий на Восточную Грузию и дать гарантии ненападения на неё впредь. Видимо, в понимании «вероломной империи» моральные обязательства стояли выше политических и договоры должны были выполняться вне зависимости от того, как повел себя союзник.
Итак, разобрав в первой части идеологему "Россия, нарушив Георгиевский трактат, преднамеренно бросила Грузию на съедение мусульманам", мы выяснили, что как минимум первая часть тезиса действительности не соответствует. Россия ничего не нарушала, поскольку "военные статьи" трактата перестали действовать по инициативе Грузии. Это в ходе дискуссии "по мотивам" были вынуждены признать (пусть и весьма раздраженным тоном) даже такие убежденные сторонники теории "Россия - вечное зло", как уважаемый ra2005.
Теперь - ни на миг не забывая, что задача наша не лакировать историю и защищать Россию, а всего лишь понять, была ли она Империей Зла - остается выяснить: бросал ли кто-то кого-то кому-то на съедение и насколько преднамеренно.
1 .Еще раз подчеркну: сепаратный мир Ираклия с турками, фактически перечеркнувший военные статьи Георгиевского трактата, ни в коем случае не следует рассматривать как «предательство». Царь всего лишь решил свои конкретные вопросы. Он, собственно, не е возражал бы, чтобы русские остались и по-прежнему помогали ему в наступательных войнах против соседних ханов. Он даже прямо просил об этом. Но в планы России (и это понятно) никак не входило таскать каштаны из огня для союзника, не выполняющего обязательств. Впрочем, Ираклий особо и не настаивал. Благо, русско-турецкая война, оттянув на себя силы Османов, обезопасила границы его царства, а соседей он успел приструнить, пока пресловутые «два батальона» находились в Грузии. Политический расклад, однако, менялся. Междоусобица, терзавшая Иран почти 20 лет, наконец завершилась, причем наихудшим для Ираклия, а следовательно, и для Грузии, образом: персоязычные луры Зенды, с которыми у Ираклия всегда были прекрасные отношения (они были далеки от проблем Кавказа, зато враждовали с северными тюрками, что делало их естественными покровителями Грузии), проиграли тюркам-Каджары, опиравшимся на азербайджанские ханства и, соответственно, враждебным грузинам. При этом целью Ага-Магомеда, «сильной руки» Каджаров было навести порядок во всем Иране, включая вассальные территории, вернув status quo времен Надир-шаха. Это означало, что война неизбежна. А Грузия к войне готова не была совершенно (почему, будет разобрано ниже).
2. В ситуации, когда тактический выигрыш 1787 года грозил обернуться стратегическим провалом, царь (неудивительно) вспоминает о Георгиевском трактате. Начиная с весны 1793 года, он буквально бомбит СПб просьбами о помощи. Разумеется, ссылаясь на военные статьи Георгиевского трактата. Петербург молчит. Там не забыли «зигзага» шестилетней давности и «молчанкой» дают Ираклию понять, что «персидские» принципы дипломатии неприемлемы в отношениях с Европой. Тем более, в сущности, не очень ясно было, действует ли Георгиевский трактат по-прежнему. Сенат, впрочем, этот вопрос изучает и настроен достаточно благожелательно. Однако общий расклад очень не в пользу Грузии. Параллельно с ее сложностями затрясло и Европу. Казнен Людовик XVI, Англия, Австрия, Пруссия и Испания заключают союз против цареубийц, активно агитируя и Россию. Екатерина - за, она хорошо знает цену мятежа черни. А весной 1794 загорается еще и Польша: восстание Костюшки, война, третий раздел. Это куда актуальнее Кавказа, тем паче, что теперь речь идет уже не о «двух батальонах». Каджары пока что «темная лошадка», но то, что они уничтожили Зендов и объединили Иран, факт, а значит, война потребует мобилизации всех сил Империи. То есть, помощь Грузии означает отказ от активности в подхватившей вирус бунта Европе. И опять-таки: кто даст гарантию, что Ираклий в решительный момент не устроит очередной пируэт типа имевшего место в 1787-м? Никто. А пока СПб размышляет, Ага-Магомед прощупывает позицию России: на всякий случай не пересекая границ Грузии, он понемногу откусывает от нее земли, присоединенные Ираклием в период иранской Смуты. При этом ничем не рискуя: защита «новых приобретений» Ираклия, формально остающихся вассалами Ирана, под статьи Георгиевского трактата не подпадает.
3. Летом 1795-го Ага-Магомед выступает в очередной поход на Карабах. Ираклий в очеред-ной раз просит о помощи: дескать, на сей раз нас атакуют обязательно. Но он столько раз уже кричал «Волки», что СПб по-прежнему не спешит. На что, видими, и рассчитывал шах, неожиданно развернувший войска из-под Шуши на Тбилиси. А сил у Грузии, как выясняет-ся, нет вовсе. На то имеются вполне серьезные причины, не столько военного, сколько по-литического характера, о которых нам еще придется говорить, однако удивляет то, что Ираклий, предполагавший нападение персов еще за 2,5 года до того, не принял никаких мер для (хотя бы) подготовки города к обороне. Впрочем, это уже не суть важно. Важно другое: как только российским властям становится известно, что Ага-Магомед все-таки решился, волокита заканчивается. О падении Тбилиси в СПб узнает примерно к концу сентября, а уже ранней весной следующего, 1796 года, в поход против Персии выступает хорошо подготов-ленная российская армия. Поскольку достаточных сил у России на Кавказе в тот момент не было, а уровень развития транспорта и связи очень отличался от нынешнего, следует при-знать: 2-й Персидский был подготовлен в рекордные сроки. Учитывая, что Иран Россию на тот момент все еще не интересовал, вопрос о подчинении азербайджанских ханств на по-вестке дня не стоял, имеющиеся разногласия по таможенным пошлинам вполне можно было решить в рабочем порядке, остается только гадать: что заставило Екатерину, заморозив серь-езные европейские проекты, перебросить максимум сил на второстепенное направление. Ответить на этот вопрос тем более сложно, что версию об осознании Россией морального долга перед христианами Кавказа мы не рассматриваем по определению, как чересчур поли-тизированную.
4. О дальнейшем - вкратце. Войска Зубова и Римского-Корсакова, как известно, вытеснили Каджаров с Южного Кавказа, отбросили из от границ Грузии, заняли ряд ключевых пунктов и уже готовились к наступлению вглубь Ирана. Однако в декабре 1796 года поход был свернут, армия вернулась в Россию. В известной статье «Правда о Георгиевском трактате», отражающей точку зрения грузинского официоза (см. ссылку в первой части), это отступление толкуется как «очередное предательство», более того, трусость: «В 1796г. русские бата-льоны вернулись в Грузию (…). Хотя как только посыпались очередные угроза Ага Магомет-хана, русские тут же покинули Грузию. Торжество Ага Магомет-хана от возвра-щения русских войск было неизреченное». При всем уважении, с данной версией трудно согласиться. Возможно, Ага-Магомед кому-то и угрожал, но - издалека, аж из Тегерана, куда поспешил отступить при появлении на Кавказе армии Зубова. Однако куда важнее то, что в начале ноября в СПб скончалась Императрица, а её наследник Павел, имея совсем иные по-литические приоритеты, к азиатским инициативам матери относился более чем прохладно. Ему, тем более, еще власть укреплять, вытеснять из политики мамины кадры, а Зубов как раз из их числа (даже более чем) и оставлять его во главе армии и создавать ему реноме «вели-кого полководца» новому Императору никак не с руки. Впрочем, даже в такой ситуации кавказские позиции Каджаров (сколь бы ни выпендривался Ага-Магомед) подорваны настолько, что Грузия получает гарантию передышки как минимум на год, если не больше.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
С авторством не сильно понятно (вордовский файл скачал) - но видимо http://putnik1.livejournal.com/
Непростая тема. Многократно обсуждая её с грузинскими друзьями, убедился в том, что даже наиболее разумные из них убеждены в том, что Россия в прошлом приносила Грузии только зло. В наиболее логически и неэмоционально оформленном виде претензии их выглядят так: «(1) Россия нарушила Георгиевский трактат и бросила Грузию на съедение персам, не оказав помощи во время нашествия Ага-Магомед-хана. (2) Россия нарушила Георгиевский трактат и упразднила многовековую грузинскую государственность, детронизировав династию Багратиони. (3) Россия пыталась уничтожить самый дух грузинского народа, упразднив автокефалию Грузинской Церкви, и не позволяла грузинам обучаться на родном языке, ведя дело к полной ассимиляции». Толковые вопросы. На них и постараюсь ответить. В силу масштабности темы, не в один присест. И, как всегда, стараясь не оправдать кого бы то ни было, а всего лишь рассмотреть общеизвестные и никем не оспариваемые факты объективно. А чтобы никто не упрекнул меня в предвзятости, предлагаю и "ультра-грузинскую" версию событий, дабы каждый желающий имел возможность сравнить: http://abkhazian2001.narod.ru/trakt.htm
Итак: нарушение Георгиевского трактата.
Прежде всего. На фиг расхожие завывания типа «Ууу, неблагодарные грузины, мы их от мусульман спасли, а они нам теперь платят черной неблагодарностью». Дурацкая позиция. Допустим, спасли. Ну и что? Во-первых, кто это «мы» и кто «они»? И те, кто спасал, и те, кого спасали, давно уже спят вечным сном, и не надо пытаться присоседиться к чужим заслугам. Во-вторых, если уж переводить на уровень «ты мне, я тебе», потомки спасенных многократно, в нескольких поколениях, расплатились за спасение, участвуя во всех войнах Империи, а потом и СССР, и поставляя Империи, а потом и СССР, едва ли не лучшие управленческие, военные, научные и культурные кадры. И в-третьих, позиция постоянного, векового и ультимативного требования благодарности за оказанную услугу в конечном итоге закономерно приводит к отторжению. Как, впрочем, и назойливое, вековое и ультимативное требование покаяний за причиненное зло.
a. Политический расклад на тот момент был такой. Россия рассматривала кавказский сюжет только в связи с противостоянием Турции; Иран её не интересовал вообще. В этом позиция СПб вполне совпадала с позицией Тбилиси: у Ираклия были великолепные отношения с персами, он был верным вассалом Надир-шаха, а затем Зендов, в свою очередь надежно крышевавших его от турецкой опасности. Однако к 1784 г. Ситуация изменилась. В Иране шла жесточайшая гражданская война, внешняя политика по факту перестала существовать, никаких гарантий защиты не то, что от Турции, но и от нападений горцев-мусульман (что было еще более опасно, поскольку со Стамбулом теоретически можно было говорить, а горцы просто рвали страну на куски) со стороны Ирана не существовало. Союз с Россией был единственным выходом. Правда, при этом разрывались традиционные вассальные отношения с персами, но персы на то момент были так слабы, а «горская» и «турецкая» угрозы так реальны, что думать о реакции Ирана было просто недосуг и незачем.
b. Назвать документ, подписанный в Георгиевске, «союзным договором» достаточно сложно. Это был очевидный договор о протекторате, очень напоминающий многочисленные договоры британской Ост-Индской Компании с индийскими княжествами или голландской Ост-Индской компании с раджами Индонезии. Грузия оставалась независимой во всех внутренних вопросах, отказываясь от самостоятельной внешней политики и обязуясь поставлять России «сипаев» в её войнах (с Турцией, безусловно, ибо Иран в сферу интересов России не входил). Россия, со своей стороны, обещала защищать Грузию от турок и горцев, гарантируя это, в частности, вводом в страну своего «ограниченного контингента», а также - в случае войны с Турцией и победы - способствовать возврату Грузии земель, отторгнутых турками. Важнейшим отличием Георгиевского договора, резко отличающим его от классических английских и прочих шаблонов, был пункт, согласно которому границы двух стран становились прозрачными, разрешалась взаимная миграция, а грузинские и русские дворяне, духовенство и купечество уравнивались в правах. Фактически это был договор о «двойном гражданстве», то есть, то, о чем и мечтать не смели никакие индусы, малайцы, арабы и прочие субъекты интереса Западной Европы.
c. Повторю еще раз: для России данный договор имел значение «отдаленное», в контексте еще не идущей, но неизбежной войны с Турцией. Для Ираклия, напротив, очень и очень сиюминутное: опираясь на Россию, он мог дать по ушам горцам (что и было сделано) и показать туркам (не султану, а паше из сопредельного Ахалциха, поскольку само по себе «грузинское» направление было не уровнем Стамбула), что отныне шалить становится себе дороже. Паша намек понял, и в сентябре 1786 года предложил Ираклию подписать договор о ненападении. Естественно, сепаратный, и, естественно же, подразумевающий неучастие Восточной Грузии в любых войнах с Турцией (поскольку его пашалык, как ни крути, самостоятельной единицей не являлся). Выгодно ли это было паше? Да. Он мог спокойно докладывать в Стамбул, что силы противника в надвигающейся войне будут хоть сколько-то минимизированы. Выгодно ли это было Ираклию? Безусловно. Он получал - уже сейчас! - спокойствие на турецкой границе (чего, собственно, и хотел более всего) и мог пользоваться влиянием паши на горцев, чтобы те, не имея помощи от паши, хоть сколько-то угомонились. Фишка, однако, в том, что сам по себе факт ведения переговоров с пашой был грубейшим нарушением важнейшего 4 артикула Георгиевского трактата, прямо исключающего ведение Грузией внешнеполитической деятельности без консультаций с Санкт-Петербургом и одобрения ими грузинских инициатив.
d. Известие о сепаратных переговорах, ведущихся между Ираклием и пашой, было крайне неприятным сюрпризом для российской стороны. Даже не говоря о "сипаях", летели к черту все уже подготовленные планы снабжения и передвижения войск. Представители России на Кавказе несколько раз в достаточно вежливой форме напоминали Тбилиси о том, что существуют некие обязательства, которые надо бы исполнять. Ираклий, однако, отписывался в том духе, что, дескать, nothing personal, dear friends, only business (спасибо уважаемому ra2005 за поправку), и продолжал в том же духе, по ходу дела используя русские батальоны, введенные в Грузию для защиты от врагов, в завоевательных войнах с ханами Азербайджана. В итоге договор был заключен и, разумеется, ратифицирован Стамбулом. Летом 1787 года, когда русско-турецкая война уже началась. После чего, паша получил благодарность с занесением, Ираклий избавил страну от такой докуки, как участие в войне с е1 неизбежными издержками... а русским оставалось лишь покинуть Грузию. Что они, как ни странно, и сделали, хотя, находясь на территории страны, объективно ставшей союзником Турции, вполне могли действовать иначе. Еще раз подчеркну: политика дело грязное, мораль тут не работает и, с точки зрения «only business» Ираклия вполне можно понять. Но совершенно ясно, что с этого момента русско-грузинский договор перестал работать. Формально его никто не отменял и гуманитарные статьи сохранили силу, но военная составляющая сошла на нет. Спустя всего лишь несколько лет Ираклию пришлось крепко пожалеть об этом, но это уже тема следующего «ликбеза». А пока что задам риторический вопрос: можно ли говорить о нарушении Георгиевского трактата Россией?
e. Для полноты картины. Хотя в войне 1787-91 годов Грузия участия не принимала, оставаясь сторонним наблюдателем, Россия, вышедшая из войны победителем, при подписании Ясского мирного договора потребовала от Стамбула «отныне и навеки» отказаться от каких-либо претензий на Восточную Грузию и дать гарантии ненападения на неё впредь. Видимо, в понимании «вероломной империи» моральные обязательства стояли выше политических и договоры должны были выполняться вне зависимости от того, как повел себя союзник.
Итак, разобрав в первой части идеологему "Россия, нарушив Георгиевский трактат, преднамеренно бросила Грузию на съедение мусульманам", мы выяснили, что как минимум первая часть тезиса действительности не соответствует. Россия ничего не нарушала, поскольку "военные статьи" трактата перестали действовать по инициативе Грузии. Это в ходе дискуссии "по мотивам" были вынуждены признать (пусть и весьма раздраженным тоном) даже такие убежденные сторонники теории "Россия - вечное зло", как уважаемый ra2005.
Теперь - ни на миг не забывая, что задача наша не лакировать историю и защищать Россию, а всего лишь понять, была ли она Империей Зла - остается выяснить: бросал ли кто-то кого-то кому-то на съедение и насколько преднамеренно.
1 .Еще раз подчеркну: сепаратный мир Ираклия с турками, фактически перечеркнувший военные статьи Георгиевского трактата, ни в коем случае не следует рассматривать как «предательство». Царь всего лишь решил свои конкретные вопросы. Он, собственно, не е возражал бы, чтобы русские остались и по-прежнему помогали ему в наступательных войнах против соседних ханов. Он даже прямо просил об этом. Но в планы России (и это понятно) никак не входило таскать каштаны из огня для союзника, не выполняющего обязательств. Впрочем, Ираклий особо и не настаивал. Благо, русско-турецкая война, оттянув на себя силы Османов, обезопасила границы его царства, а соседей он успел приструнить, пока пресловутые «два батальона» находились в Грузии. Политический расклад, однако, менялся. Междоусобица, терзавшая Иран почти 20 лет, наконец завершилась, причем наихудшим для Ираклия, а следовательно, и для Грузии, образом: персоязычные луры Зенды, с которыми у Ираклия всегда были прекрасные отношения (они были далеки от проблем Кавказа, зато враждовали с северными тюрками, что делало их естественными покровителями Грузии), проиграли тюркам-Каджары, опиравшимся на азербайджанские ханства и, соответственно, враждебным грузинам. При этом целью Ага-Магомеда, «сильной руки» Каджаров было навести порядок во всем Иране, включая вассальные территории, вернув status quo времен Надир-шаха. Это означало, что война неизбежна. А Грузия к войне готова не была совершенно (почему, будет разобрано ниже).
2. В ситуации, когда тактический выигрыш 1787 года грозил обернуться стратегическим провалом, царь (неудивительно) вспоминает о Георгиевском трактате. Начиная с весны 1793 года, он буквально бомбит СПб просьбами о помощи. Разумеется, ссылаясь на военные статьи Георгиевского трактата. Петербург молчит. Там не забыли «зигзага» шестилетней давности и «молчанкой» дают Ираклию понять, что «персидские» принципы дипломатии неприемлемы в отношениях с Европой. Тем более, в сущности, не очень ясно было, действует ли Георгиевский трактат по-прежнему. Сенат, впрочем, этот вопрос изучает и настроен достаточно благожелательно. Однако общий расклад очень не в пользу Грузии. Параллельно с ее сложностями затрясло и Европу. Казнен Людовик XVI, Англия, Австрия, Пруссия и Испания заключают союз против цареубийц, активно агитируя и Россию. Екатерина - за, она хорошо знает цену мятежа черни. А весной 1794 загорается еще и Польша: восстание Костюшки, война, третий раздел. Это куда актуальнее Кавказа, тем паче, что теперь речь идет уже не о «двух батальонах». Каджары пока что «темная лошадка», но то, что они уничтожили Зендов и объединили Иран, факт, а значит, война потребует мобилизации всех сил Империи. То есть, помощь Грузии означает отказ от активности в подхватившей вирус бунта Европе. И опять-таки: кто даст гарантию, что Ираклий в решительный момент не устроит очередной пируэт типа имевшего место в 1787-м? Никто. А пока СПб размышляет, Ага-Магомед прощупывает позицию России: на всякий случай не пересекая границ Грузии, он понемногу откусывает от нее земли, присоединенные Ираклием в период иранской Смуты. При этом ничем не рискуя: защита «новых приобретений» Ираклия, формально остающихся вассалами Ирана, под статьи Георгиевского трактата не подпадает.
3. Летом 1795-го Ага-Магомед выступает в очередной поход на Карабах. Ираклий в очеред-ной раз просит о помощи: дескать, на сей раз нас атакуют обязательно. Но он столько раз уже кричал «Волки», что СПб по-прежнему не спешит. На что, видими, и рассчитывал шах, неожиданно развернувший войска из-под Шуши на Тбилиси. А сил у Грузии, как выясняет-ся, нет вовсе. На то имеются вполне серьезные причины, не столько военного, сколько по-литического характера, о которых нам еще придется говорить, однако удивляет то, что Ираклий, предполагавший нападение персов еще за 2,5 года до того, не принял никаких мер для (хотя бы) подготовки города к обороне. Впрочем, это уже не суть важно. Важно другое: как только российским властям становится известно, что Ага-Магомед все-таки решился, волокита заканчивается. О падении Тбилиси в СПб узнает примерно к концу сентября, а уже ранней весной следующего, 1796 года, в поход против Персии выступает хорошо подготов-ленная российская армия. Поскольку достаточных сил у России на Кавказе в тот момент не было, а уровень развития транспорта и связи очень отличался от нынешнего, следует при-знать: 2-й Персидский был подготовлен в рекордные сроки. Учитывая, что Иран Россию на тот момент все еще не интересовал, вопрос о подчинении азербайджанских ханств на по-вестке дня не стоял, имеющиеся разногласия по таможенным пошлинам вполне можно было решить в рабочем порядке, остается только гадать: что заставило Екатерину, заморозив серь-езные европейские проекты, перебросить максимум сил на второстепенное направление. Ответить на этот вопрос тем более сложно, что версию об осознании Россией морального долга перед христианами Кавказа мы не рассматриваем по определению, как чересчур поли-тизированную.
4. О дальнейшем - вкратце. Войска Зубова и Римского-Корсакова, как известно, вытеснили Каджаров с Южного Кавказа, отбросили из от границ Грузии, заняли ряд ключевых пунктов и уже готовились к наступлению вглубь Ирана. Однако в декабре 1796 года поход был свернут, армия вернулась в Россию. В известной статье «Правда о Георгиевском трактате», отражающей точку зрения грузинского официоза (см. ссылку в первой части), это отступление толкуется как «очередное предательство», более того, трусость: «В 1796г. русские бата-льоны вернулись в Грузию (…). Хотя как только посыпались очередные угроза Ага Магомет-хана, русские тут же покинули Грузию. Торжество Ага Магомет-хана от возвра-щения русских войск было неизреченное». При всем уважении, с данной версией трудно согласиться. Возможно, Ага-Магомед кому-то и угрожал, но - издалека, аж из Тегерана, куда поспешил отступить при появлении на Кавказе армии Зубова. Однако куда важнее то, что в начале ноября в СПб скончалась Императрица, а её наследник Павел, имея совсем иные по-литические приоритеты, к азиатским инициативам матери относился более чем прохладно. Ему, тем более, еще власть укреплять, вытеснять из политики мамины кадры, а Зубов как раз из их числа (даже более чем) и оставлять его во главе армии и создавать ему реноме «вели-кого полководца» новому Императору никак не с руки. Впрочем, даже в такой ситуации кавказские позиции Каджаров (сколь бы ни выпендривался Ага-Магомед) подорваны настолько, что Грузия получает гарантию передышки как минимум на год, если не больше.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ