Ван Гог, Гоген и дети
Почти одновременно со ставшей внезапно знаменитой «выставкой Серова» в Москве проходило не менее значимое экспозиционное событие, отсылающее зрителя к творчеству Караваджо. Как-то я уже рассказывал о первой (неудавшейся) моей попытке туда попасть (вот здесь) , и чтобы не быть обвиненным в досадной непоследовательности, вынужден рассказать теперь о и второй.
Если в первом своем караваджийском фиаско я мог винить только себя, соблазнившегося именами Паскина и Фужиты, то во втором случае причины оказались, что называется, технические - кассы основного здания музея имени Пушкина в этот день (без предупреждения!) закрылись на 2,5 часа раньше законного срока.
Пришлось, хотя слово это уместно здесь наполовину - снова, как и в первый раз, заявиться в галерею западно-европейского искусства.
На первом этаже там выставлялись разнообразные экспонаты, связанные с Ильей Зданевичем, поэтом, теоретиком авангарда, дизайнером, издателем, известным, среди прочего:
- своим портретом кисти Пиросмани;
- новой фамилией, взятой им по приезде в Париж из России в начале 20-х годов - ИЛЬЯЗД;
- работой художником по тканям для Коко Шанель;
- изданием книг в жанре livre d'artiste, когда текст соединяется с оригинальной печатной графикой в небольшом количестве экземпляров.
Друзьями Ильязда были знаменитые художники, жившие в Париже - Пикассо, здесь можно было увидеть его рисунки, например, этот.
Хуан Миро, жизнерадостность работ которого с лихвой компенсируют их беспредметность.
Убедившись в значительности вклада нашего соотечественника в европейское искусство жизни, я поднялся на второй этаж, к импрессионистам. Среди любителей живописи и скульптуры в тот вечер превалировали подростки, организованные в экскурсионные стайки. Волею случая (выражаясь фигурой речи) я оказался в зале Ван Гога,
когда там проходила детско-юношеская экскурсия, и был мгновенно очарован рассказчицей, с поразительной силой увлекавшей своих вольных слушателей судьбой и творчеством знаменитого голландца.
- Скажите, чем глаза доктора Рея отличаются от наших глаз?.. - и, округлив свои прекрасные глаза в виде подсказки, обводила она взглядом художественную малышню.
- Правильно! У Ван Гога нет белого цвета, белка! А почему? Какой нужен цвет, чтобы ярче выявить желтый?.. Да! Синий! Лицо доктора словно светится добротой, поэтому глаза у него такие «неправильные», зеленый фон, синий сюртук.
- А сейчас я открою вам секрет, и тогда вы сможете узнавать картины Ван Гога в любом музее мира. Сравните мазки его и Гогена. Видите, какие у Винсента они длинные, он и красками рисовал будто карандашом. Вот эту лошадь он изобразил шестью штрихами, и никто в мире еще не усомнился, что это лошадь!
Художник был для нашей проводницы в мир живописи, в первую очередь, человеком - добрым, страдающим, одиноким, подверженным приступам тревоги. Когда она рассказывала о последних днях Ван Гога, у меня на глаза буквально наворачивались слезы.
- Вот на такой же повозке везли гроб с телом Ван Гога, а за ним длинной вереницей шли люди. Если бы он знал, что столько людей его любит! Он-то думал, что только его брат Тео…
Юные слушатели её рассказов внешне вели себя вольно - садились на пол, тянули руки, чтобы задать вопрос или дать собственный комментарий, но при этом внимали ей, почти не перебивая и не отвлекаясь.
Когда мы плавно перешли к Гогену, одна девочка, глядя на эту картину,
спросила:
- А почему они у Гогена все курят? От этого же легкие засоряются?
Наш сокрушительно обаятельный гид не смогла сдержать улыбки и ответила так:
- Что ж, возможно, они жили не долго, но, думаю, были гораздо счастливее, чем мы.
А картина, между прочим, называется «Eiahа ohipa», что в переводе с таитянского значит «Не работай».
В общем, излишне говорить, что о Караваджо я после такой экскурсии нисколько не пожалел.
Но вам придется меня еще немного потерпеть, потому что была и третья попытка!
(окончание следует)
Если в первом своем караваджийском фиаско я мог винить только себя, соблазнившегося именами Паскина и Фужиты, то во втором случае причины оказались, что называется, технические - кассы основного здания музея имени Пушкина в этот день (без предупреждения!) закрылись на 2,5 часа раньше законного срока.
Пришлось, хотя слово это уместно здесь наполовину - снова, как и в первый раз, заявиться в галерею западно-европейского искусства.
На первом этаже там выставлялись разнообразные экспонаты, связанные с Ильей Зданевичем, поэтом, теоретиком авангарда, дизайнером, издателем, известным, среди прочего:
- своим портретом кисти Пиросмани;
- новой фамилией, взятой им по приезде в Париж из России в начале 20-х годов - ИЛЬЯЗД;
- работой художником по тканям для Коко Шанель;
- изданием книг в жанре livre d'artiste, когда текст соединяется с оригинальной печатной графикой в небольшом количестве экземпляров.
Друзьями Ильязда были знаменитые художники, жившие в Париже - Пикассо, здесь можно было увидеть его рисунки, например, этот.
Хуан Миро, жизнерадостность работ которого с лихвой компенсируют их беспредметность.
Убедившись в значительности вклада нашего соотечественника в европейское искусство жизни, я поднялся на второй этаж, к импрессионистам. Среди любителей живописи и скульптуры в тот вечер превалировали подростки, организованные в экскурсионные стайки. Волею случая (выражаясь фигурой речи) я оказался в зале Ван Гога,
когда там проходила детско-юношеская экскурсия, и был мгновенно очарован рассказчицей, с поразительной силой увлекавшей своих вольных слушателей судьбой и творчеством знаменитого голландца.
- Скажите, чем глаза доктора Рея отличаются от наших глаз?.. - и, округлив свои прекрасные глаза в виде подсказки, обводила она взглядом художественную малышню.
- Правильно! У Ван Гога нет белого цвета, белка! А почему? Какой нужен цвет, чтобы ярче выявить желтый?.. Да! Синий! Лицо доктора словно светится добротой, поэтому глаза у него такие «неправильные», зеленый фон, синий сюртук.
- А сейчас я открою вам секрет, и тогда вы сможете узнавать картины Ван Гога в любом музее мира. Сравните мазки его и Гогена. Видите, какие у Винсента они длинные, он и красками рисовал будто карандашом. Вот эту лошадь он изобразил шестью штрихами, и никто в мире еще не усомнился, что это лошадь!
Художник был для нашей проводницы в мир живописи, в первую очередь, человеком - добрым, страдающим, одиноким, подверженным приступам тревоги. Когда она рассказывала о последних днях Ван Гога, у меня на глаза буквально наворачивались слезы.
- Вот на такой же повозке везли гроб с телом Ван Гога, а за ним длинной вереницей шли люди. Если бы он знал, что столько людей его любит! Он-то думал, что только его брат Тео…
Юные слушатели её рассказов внешне вели себя вольно - садились на пол, тянули руки, чтобы задать вопрос или дать собственный комментарий, но при этом внимали ей, почти не перебивая и не отвлекаясь.
Когда мы плавно перешли к Гогену, одна девочка, глядя на эту картину,
спросила:
- А почему они у Гогена все курят? От этого же легкие засоряются?
Наш сокрушительно обаятельный гид не смогла сдержать улыбки и ответила так:
- Что ж, возможно, они жили не долго, но, думаю, были гораздо счастливее, чем мы.
А картина, между прочим, называется «Eiahа ohipa», что в переводе с таитянского значит «Не работай».
В общем, излишне говорить, что о Караваджо я после такой экскурсии нисколько не пожалел.
Но вам придется меня еще немного потерпеть, потому что была и третья попытка!
(окончание следует)