Разговор о погоде
Захожу сегодня в лифт, слышу шаги по коридору, соседка догоняет. Спускаемся вместе, начинаю говорить о погоде (неловкость произнесенной банальности оказывается легче неловкости молчания):
- Зима возвращается, со среды мороз обещают.
- Вот и хорошо, - ответствует соседка, - а то как-то неестественно, в феврале должны быть сугробы, морозы, а не слякоть.
- Да-да, - согласно киваю я.
- Потому мы и болеем, что погода такая, - продолжает развивать тему моя лифтопопутчица.
И вот тут я ни с того ни с сего, совершенно неожиданно для себя возражаю:
- Нет, не поэтому! Мы болеем, потому что плохо заботимся о своем здоровье: не закаляемся, не высыпаемся… - мы уже вышли из лифта, а я продолжаю свои обличения в спину торопящейся к дверям женщины, - едим много сладкого…
А вот этого уж и совсем не стоило говорить, поздно спохватываюсь я, понимая, что она может расценить мой выпад против сладкого как намек на её возможную полноту.
Ну, вот что меня дернуло заняться морализаторством в лифте? Не иначе я почувствовал себя на минуту приобщенным к медицинскому ведомству (влияние Светы!) и стал рассуждать так, как мог бы на моем месте это делать врач, никогда не упускающий случая наставить своего пациента на путь истинный.
Так попытка избежать неловкости оборачивается иногда куда большей неприятностью в виде бестактности, мог бы сказать вышедший из лифта любитель морали, и сказал.
- Зима возвращается, со среды мороз обещают.
- Вот и хорошо, - ответствует соседка, - а то как-то неестественно, в феврале должны быть сугробы, морозы, а не слякоть.
- Да-да, - согласно киваю я.
- Потому мы и болеем, что погода такая, - продолжает развивать тему моя лифтопопутчица.
И вот тут я ни с того ни с сего, совершенно неожиданно для себя возражаю:
- Нет, не поэтому! Мы болеем, потому что плохо заботимся о своем здоровье: не закаляемся, не высыпаемся… - мы уже вышли из лифта, а я продолжаю свои обличения в спину торопящейся к дверям женщины, - едим много сладкого…
А вот этого уж и совсем не стоило говорить, поздно спохватываюсь я, понимая, что она может расценить мой выпад против сладкого как намек на её возможную полноту.
Ну, вот что меня дернуло заняться морализаторством в лифте? Не иначе я почувствовал себя на минуту приобщенным к медицинскому ведомству (влияние Светы!) и стал рассуждать так, как мог бы на моем месте это делать врач, никогда не упускающий случая наставить своего пациента на путь истинный.
Так попытка избежать неловкости оборачивается иногда куда большей неприятностью в виде бестактности, мог бы сказать вышедший из лифта любитель морали, и сказал.