«Громкая история фортепиано» Стюарт Исакофф
Вчера прочитал в блоге прекрасного пианиста и большого знатока музыки yudinkostik, что Google отмечал 4 мая 360 лет со дня рождения Бартоломео Кристофори, изобретателя фортепиано. По случайности, я только что прочитал книгу американца Стюарта Исакоффа, где как раз повествуется об обстоятельствах создания фортепиано во Флоренции в начале 18-го века, и его дальнейшей судьбе: как инструмент завоевывал популярность (глава «Фортепианная лихорадка»), как видоизменялся, какие композиторы и исполнители стали знамениты благодаря гениальному изобретению вчерашнего именинника падуанца Бартоломео Кристофори, каковы современные тенденции в этой области искусства и техники.
К первым фортепианным виртуозам автор (помимо итальянца Муцио Клементи) причисляет Моцарта, который к тому же занимался и устройством первых в Вене фортепианных концертов со своим участием, порой приносивших ему неплохой доход. Интересно, что в моцартовском инструменте, сделанном по спецзаказу Габриэлем Антоном Вальтером, была дополнительная клавиатура для ног. Фортепиано той поры были меньше нынешних, с более сухим, отрывистым звуком. Послушать, как звучит инструмент Кристофори, можно в этом посте.
Дабы структурировать свой рассказ автор - условно и с оговорками - развел музыкантов по четырем большим категориям, приуроченным к главным элементам мироздания (по версии Эмпедокла). Классификация Исакоффа-Эмпедокла выглядит так:
горячие головы (огонь) - Бетховен, Лист, Барток, Стравинский, рок-н-рольщик Джерри Ли Льюис, джазовый авангардист Сесил Тейлор, «каждый из которых вносил в фортепианную игру ощущение напряженной непредсказуемости и творил музыку, то медленно тлеющую, то взрывающуюся резкими вспышками»;
алхимики (воздух) - мастера атмосферы, «таинственным образом сочленяя звуки…, они конвертируют приземленные приемы музыкальной композиции в целые призрачные миры, подобно тому, как алхимики превращали обыкновенный свинец в золото» - Клод Дебюсси, Арнольд Шенберг, Александр Скрябин, Билл Эванс, «Дюк» Эллингтон, Телониус Монк, Джон Кейдж;
ритмизаторы (земля) - Сергей Прокофьев, Фэтс Домино, классик латино-джаза Артуро О.Фэррелл, виртуозные джазовые пианисты Арт Татум, Каунт Бэйси - музыканты, которые «во главу угла ставят тот отрывистый удар, который, собственно, и дает жизнь фортепианной ноте»;
мелодисты (вода) - И.С.Бах, Франц Шуберт, Роберт Шуман, Иоганес Брамс, Феликс Мендельсон, Фредерик Шопен, Эрик Сати, Морис Равель, Джордж Гершвин, джазовый пианист Джордж Ширинг - «их музыка разливается извилистыми волнами, которые вздымаются и опадают, будто линии на изысканном восточном узоре».
Повествование автор ведет живо, непринужденно, приводя множество любопытных биографических подробностей и перемежая собственный рассказ вставками из других авторов, а также фотографиями - в основном портретного свойства.
Много места в книге отведено развитию музыкальных направлений в США - регтайм, буги-вуги, навелти, джаз, рок-н-ролл. Отдельная глава («Русские идут») посвящена русской пианистической школе. А вообще количество упомянутых композиторов и исполнителей в книге огромно (в конце приведен указатель имен), причем почти каждому дана характеристика, дающая представление о стиле его музыки. Вот для примера, что он пишет о пианистке венесуэльского происхождения Габриэле Монтеро:
«Практика исполнения оригинальных каденций, а равно импровизированных прелюдий, то есть небольших экспромтов, играемых перед основной пьесой, никогда не прекращалась полностью, но Монтеро, словно Ференц Лист наших дней, принимает «заказы» из публики прямо на концерте и в конечном счете придумывает целые композиции. Лишь немногие музыканты в любом жанре могут сравниться с ней по уровню владения инструментом, по исполнительской яркости, по способности свободно работать в рамках самых разнообразных стилей и генерировать в режиме реального времени хитроумные контрапункты».
Послушать её можно в этом посте замечательной Петры m_petra, безвременно ушедшей от нас.
Подводя итог, скажу, что мне было любопытно погрузиться вместе с автором в разнообразный мир фортепианной музыки, о котором я прежде почти ничего не знал.