Про сына Пушкина или продолжаем разговор
Этого удивительно красивого человека звали Григорий Григорьевич Квитон.
И если у предыдущих наших героев было одно фотоателье, то Григорий Григорьевич владел целой сетью. Одно ателье было у него во Владикавказе, второе в Грозном. Про Грозненское ателье Квитона мне ничего не известно, а вот Владикавказское гремело на всю страну.
Первоначально, Квитон снимал помещение на Александровском проспекте, там, где сейчас Амбассадор. На первом этаже была студия, на втором квартира фотографа. Затем, он выкупил студию в доме №19 на том же проспекте.
В фотоателье Григорию Григорьевичу помогала жена, Раиса Ароновна, которая в 1908 году закончила Школу фотографии в Дрездене и была первой женщиной-фотографом на Кавказе. Меж тем, ателье Квитона было, пожалуй, самым популярным в городе. И не только из-за мастерства хозяина. ..
Григорий Григорьевич был не только хорош собой, но и имел безукоризненный вкус. По свидетельствам старожилов, чуть ли не все курсистки Владикавказа тайком вздыхали о нем и стремились попасть в его ателье. Был он, так же большим шутником, фантазером, и мастером перевоплощения. Шутки его, порой, будоражили весь Владикавказ.
Так, например, однажды Григорий Григорьевич решил перевоплотиться в Пушкина. Грим оказался удачным, а его собственная шляпа и трость только дополнили образ. В таком виде Квитон вышел на прогулку по Александровскому проспекту, совершив променад, новоиспеченный «Пушкин» зашел в гостиницу «Гранд-отель» , оглядел самым внимательнейшем образом весь холл, и вышел, не сказав ни слова, и даже не удостоив вниманием остолбеневшего от удивления администратора. Наутро весь Владикавказ взорвали слухи о сыне Пушкина, который приехал в город и не соизволил никому нанести визит вежливости. А Квитон с друзьями долго радовался произведенному эффекту.
Был Григорий Григорьевич и своеобразным борцом за справедливость. Так, однажды, во Владикавказе гастролировала труппа столичного театра. Билеты были неимоверно дороги, и , конечно, не всем было по карману пойти в театр. У дверей театра вереницей выстроились фаэтоны, поджидая богатую публику. Каково же было изумление возчиков, когда к ним по очереди стал подходить неизвестный господин в цилиндре, с тростью и чемоданом, и, давая каждому золотой, уговаривался на поездку. Когда же кто-то из возчиков спросил у господина, что же они повезут, то Квитон (а это был именно он) отвечал: «как что? Кто чемодан, кто трость, кто шляпу. Я поеду в первом фаэтоне, так что трогайтесь по моему сигналу». И, конечно же, вышедшая со спектакля публика не смогла с комфортом добраться домой. На следующий день цены на билеты театра упали в разы.
Александр Кевросов (третий слева) с супругой (первая справа) и друзьями. Из архива Веры Корнаевой
Григорий Григорьевич довольно часто ездил в Петербург. Он следил за фотографическими новинками и часто бывал на выставках, которые устраивали в столице. В один из таких приездов, приятель Квитона, столичный фотограф попросил подменить его на придворной съемке. Думая, что снимать придется какого-либо мелкого чиновника, Григорий Григорьевич согласился. Его провели в залу дворца, приказали подготовится, и предупредили, что на съемку ему дается не более 10 минут. А вот дальше мнения расходятся: одни говорят, что в залу вошел сам Император, другие, что это был кто-то из Великий князей. Ошарашенный Квитон, однако, не растерялся и провел съемку на высшем уровне. Портреты, сделанные его рукой, понравились царственной фамилии, и он был награжден золотым именным портсигаром. Но это была не единственная его награда. За свое мастерство он так же был удостоен двух золотых императорских медалей, которые с тех пор красовались на паспарту его ателье.
Революция смела ателье Квитона с лица Александровского проспекта. Дом был реквизирован, все негативы, которые, как и положено, хранились в ателье 5 лет после съемки, в коробках выбросили во двор. Григорий Григорьевич не сумел их спасти. Все негативы пропали.
Квитон сделал было робкую попытку вернуть дом, благо случай такой представился, когда Квитона попросили провести репортажную съемку приезда во Владикавказ всенародного старосты Калинина. Калинин ехал в Баку и Квитон сопровождал его от Владикавказа до Баку. В поезде они разговорились, и очарованный Калинин, вникнув в проблему Квитона, там же в поезде написал письмо с просьбой посодействовать подателю в возвращении дома. Однако, по возвращении во Владикавказ, Квитон это письмо никуда не понес. То ли решил, что это опасно, толи еще почему-то, но оно осталось в его доме как семейная реликвия.
Г.Г.Квитон с ученицей Бонской
До конца жизни Квитон работал в холодной летней студии в парке. Слава его, как выдающегося портретиста, была настолько велика, что даже партийные бонзы записывались к нему на съемку за две-три недели. Там же в парке он устраивал выставки своих работ.
Похоронен Григорий Григорьевич Квитон на еврейском кладбище Владикавказа, однако могилу его нам так и не удалось отыскать.
В нашей коллекции, экспонатов, связанных с именем Квитона нет, возможно, они скоро появятся.
Однако, в поздний свой, советский период, Квитону, наверняка, приходилось снимать на таких вот походных камерах. Их начали выпускать в 20-х годах, и выпускали вплоть до середины 80-х, как это не удивительно. Но это другая история.
И если у предыдущих наших героев было одно фотоателье, то Григорий Григорьевич владел целой сетью. Одно ателье было у него во Владикавказе, второе в Грозном. Про Грозненское ателье Квитона мне ничего не известно, а вот Владикавказское гремело на всю страну.
Первоначально, Квитон снимал помещение на Александровском проспекте, там, где сейчас Амбассадор. На первом этаже была студия, на втором квартира фотографа. Затем, он выкупил студию в доме №19 на том же проспекте.
В фотоателье Григорию Григорьевичу помогала жена, Раиса Ароновна, которая в 1908 году закончила Школу фотографии в Дрездене и была первой женщиной-фотографом на Кавказе. Меж тем, ателье Квитона было, пожалуй, самым популярным в городе. И не только из-за мастерства хозяина. ..
Григорий Григорьевич был не только хорош собой, но и имел безукоризненный вкус. По свидетельствам старожилов, чуть ли не все курсистки Владикавказа тайком вздыхали о нем и стремились попасть в его ателье. Был он, так же большим шутником, фантазером, и мастером перевоплощения. Шутки его, порой, будоражили весь Владикавказ.
Так, например, однажды Григорий Григорьевич решил перевоплотиться в Пушкина. Грим оказался удачным, а его собственная шляпа и трость только дополнили образ. В таком виде Квитон вышел на прогулку по Александровскому проспекту, совершив променад, новоиспеченный «Пушкин» зашел в гостиницу «Гранд-отель» , оглядел самым внимательнейшем образом весь холл, и вышел, не сказав ни слова, и даже не удостоив вниманием остолбеневшего от удивления администратора. Наутро весь Владикавказ взорвали слухи о сыне Пушкина, который приехал в город и не соизволил никому нанести визит вежливости. А Квитон с друзьями долго радовался произведенному эффекту.
Был Григорий Григорьевич и своеобразным борцом за справедливость. Так, однажды, во Владикавказе гастролировала труппа столичного театра. Билеты были неимоверно дороги, и , конечно, не всем было по карману пойти в театр. У дверей театра вереницей выстроились фаэтоны, поджидая богатую публику. Каково же было изумление возчиков, когда к ним по очереди стал подходить неизвестный господин в цилиндре, с тростью и чемоданом, и, давая каждому золотой, уговаривался на поездку. Когда же кто-то из возчиков спросил у господина, что же они повезут, то Квитон (а это был именно он) отвечал: «как что? Кто чемодан, кто трость, кто шляпу. Я поеду в первом фаэтоне, так что трогайтесь по моему сигналу». И, конечно же, вышедшая со спектакля публика не смогла с комфортом добраться домой. На следующий день цены на билеты театра упали в разы.
Александр Кевросов (третий слева) с супругой (первая справа) и друзьями. Из архива Веры Корнаевой
Григорий Григорьевич довольно часто ездил в Петербург. Он следил за фотографическими новинками и часто бывал на выставках, которые устраивали в столице. В один из таких приездов, приятель Квитона, столичный фотограф попросил подменить его на придворной съемке. Думая, что снимать придется какого-либо мелкого чиновника, Григорий Григорьевич согласился. Его провели в залу дворца, приказали подготовится, и предупредили, что на съемку ему дается не более 10 минут. А вот дальше мнения расходятся: одни говорят, что в залу вошел сам Император, другие, что это был кто-то из Великий князей. Ошарашенный Квитон, однако, не растерялся и провел съемку на высшем уровне. Портреты, сделанные его рукой, понравились царственной фамилии, и он был награжден золотым именным портсигаром. Но это была не единственная его награда. За свое мастерство он так же был удостоен двух золотых императорских медалей, которые с тех пор красовались на паспарту его ателье.
Революция смела ателье Квитона с лица Александровского проспекта. Дом был реквизирован, все негативы, которые, как и положено, хранились в ателье 5 лет после съемки, в коробках выбросили во двор. Григорий Григорьевич не сумел их спасти. Все негативы пропали.
Квитон сделал было робкую попытку вернуть дом, благо случай такой представился, когда Квитона попросили провести репортажную съемку приезда во Владикавказ всенародного старосты Калинина. Калинин ехал в Баку и Квитон сопровождал его от Владикавказа до Баку. В поезде они разговорились, и очарованный Калинин, вникнув в проблему Квитона, там же в поезде написал письмо с просьбой посодействовать подателю в возвращении дома. Однако, по возвращении во Владикавказ, Квитон это письмо никуда не понес. То ли решил, что это опасно, толи еще почему-то, но оно осталось в его доме как семейная реликвия.
Г.Г.Квитон с ученицей Бонской
До конца жизни Квитон работал в холодной летней студии в парке. Слава его, как выдающегося портретиста, была настолько велика, что даже партийные бонзы записывались к нему на съемку за две-три недели. Там же в парке он устраивал выставки своих работ.
Похоронен Григорий Григорьевич Квитон на еврейском кладбище Владикавказа, однако могилу его нам так и не удалось отыскать.
В нашей коллекции, экспонатов, связанных с именем Квитона нет, возможно, они скоро появятся.
Однако, в поздний свой, советский период, Квитону, наверняка, приходилось снимать на таких вот походных камерах. Их начали выпускать в 20-х годах, и выпускали вплоть до середины 80-х, как это не удивительно. Но это другая история.