(no subject)
Утром насыпала мюсли в фарфоровую мисочку с большеглазыми китайскими ангелами, залила сверху нежным, чуть взбитым кефиром со свежими ягодами куманики, доставленными прямо из подкалужских лесов. Всё равно получилась дрянь какая-то. В зубах застревает.
По выпученным глазам мыши, созерцающей эту процедуру, догадалась, что вместо мюслей всыпала себе в миску мышиный корм. Не поверила. Посмотрела на надпись на коробочке. Чёрт.
***
Собираясь в музей Чехова, хотела надеть джинсы. Но вовремя опомнилась: он, конечно же, при встрече ничего не скажет, сделикатничает, но потом непременно пропишет это в фельетоне. Нет уж, надену лучше чёрные шёлковые брюки с пуговками на кармашках. Или шёлковые с пуговками он тоже пропишет?
Вспомнила, как он сам, собираясь в гости к Толстому, перемерил со страху кучу штанов. Обиделась. Надела юбку с турнюром. Пусть пишет - жалко, что ли?
***
В метро мужик читает «Биржевые ведомости» и время от времени осеняет себя крестом.
В переполненном автобусе народ переливчато шевелится и вздыхает, как один большой раздражительный дракон.
- Девушка! Вы мне своим локтем всю душу изранили!
..- Лид, Лид, нет, ты постой…. Не вешай трубку, а то я тут свихнусь! Вот слушай: это пальто… оно такое, знаешь.. цвета не то чтобы совсем баклажана, а такое - цвета мокрого заката с перьями…
Боже мой. Нам только кажется, что рядом с нами едут драконы. А на самом деле это сплошные поэты в мокрых ангельских перьях цвета баклажана и с нежными израненными душами. Не надо, не надо на них смотреть. Они прекрасны.
На углу полицейский выговаривает какой-то тётеньке:
- И запомните: дорогу надо переходить не там, где зебра, а там, где положено!
***
В кабаках уже гуляют какие-то купцы, хотя до вечера ещё далеко. Я тоже хочу расслабиться и по пути в коллектор то и дело пытаюсь купить себе пирожное. Но чуть только я захожу в какую-нибудь кондитерскую и, как ногу над пропастью, заношу руку над кошельком, как мне тотчас кто-нибудь звонит:
- Привет, это я! Ты где? В кондитерской! С ума сойти! Что?... Почему у меня тут такое веселье? Да это я некрополистам склеп показываю… Не, скоро не освобожусь, и не жди. Зачем звоню? Ну, я же знаю, что ты в кондитерской! Откуда? Блин, элементарно! Ты же мне сама только что сказала!
Так мне и не удаётся купить себе пирожное. И вечером я возвращаюсь домой, хрупкая и прекрасная, как китайский ангел, и смотрю в зеркало громадными китайскими глазами, а мышь смотрит на меня и доедает сухофрукты из мюслей.
По выпученным глазам мыши, созерцающей эту процедуру, догадалась, что вместо мюслей всыпала себе в миску мышиный корм. Не поверила. Посмотрела на надпись на коробочке. Чёрт.
***
Собираясь в музей Чехова, хотела надеть джинсы. Но вовремя опомнилась: он, конечно же, при встрече ничего не скажет, сделикатничает, но потом непременно пропишет это в фельетоне. Нет уж, надену лучше чёрные шёлковые брюки с пуговками на кармашках. Или шёлковые с пуговками он тоже пропишет?
Вспомнила, как он сам, собираясь в гости к Толстому, перемерил со страху кучу штанов. Обиделась. Надела юбку с турнюром. Пусть пишет - жалко, что ли?
***
В метро мужик читает «Биржевые ведомости» и время от времени осеняет себя крестом.
В переполненном автобусе народ переливчато шевелится и вздыхает, как один большой раздражительный дракон.
- Девушка! Вы мне своим локтем всю душу изранили!
..- Лид, Лид, нет, ты постой…. Не вешай трубку, а то я тут свихнусь! Вот слушай: это пальто… оно такое, знаешь.. цвета не то чтобы совсем баклажана, а такое - цвета мокрого заката с перьями…
Боже мой. Нам только кажется, что рядом с нами едут драконы. А на самом деле это сплошные поэты в мокрых ангельских перьях цвета баклажана и с нежными израненными душами. Не надо, не надо на них смотреть. Они прекрасны.
На углу полицейский выговаривает какой-то тётеньке:
- И запомните: дорогу надо переходить не там, где зебра, а там, где положено!
***
В кабаках уже гуляют какие-то купцы, хотя до вечера ещё далеко. Я тоже хочу расслабиться и по пути в коллектор то и дело пытаюсь купить себе пирожное. Но чуть только я захожу в какую-нибудь кондитерскую и, как ногу над пропастью, заношу руку над кошельком, как мне тотчас кто-нибудь звонит:
- Привет, это я! Ты где? В кондитерской! С ума сойти! Что?... Почему у меня тут такое веселье? Да это я некрополистам склеп показываю… Не, скоро не освобожусь, и не жди. Зачем звоню? Ну, я же знаю, что ты в кондитерской! Откуда? Блин, элементарно! Ты же мне сама только что сказала!
Так мне и не удаётся купить себе пирожное. И вечером я возвращаюсь домой, хрупкая и прекрасная, как китайский ангел, и смотрю в зеркало громадными китайскими глазами, а мышь смотрит на меня и доедает сухофрукты из мюслей.