(no subject)
В Библио-Глобусе во мне проснулся Гай Монтэг и зарыдал, затопал ногами, зажимая пальцами уши. Считайте меня Безумным Библиотекарем на пике профдеформации, но я НЕ МОГУ выбирать книги, когда у меня над головой кто-то неумолчно лепечет какую-то задушевную рекламную бессвязицу. Я старенькая, мне нужно открыть книгу, прежде чем её покупать, а какой смысл открывать, если глас свыше тут же без спросу залезет к тебе в голову, игриво пощекочет мозг, закроет глаза мягкими лапками: а ну-ка, угадай, кто я?... Ах, ты уже знаешь? хитрю-уга! - ну, тогда положи обратно эту муть и послушай про то, какие у нас сногсшибательные скидки и искромётные мероприятия…. Чую, в следующий раз мне расскажут-таки про зубную пасту Денэм, и, право, странно, что в мире Брэдбери до этого не додумались. Включать громкую рекламу в книжном магазине всяко дешевле, чем его сжигать.
Зато в магазине «Москва» на Тверской - тихий рай для рафинированных интеллигентов. Тишина, шелест страниц, пухлощёкие добрые ангелы в форменных блузках. «Счастье пахнет корицей!» - начертано на одном из щитов, и оно там так и пахнет, будьте уверены. И хоть ты и видишь, что это нежнейшее в мире разводилово, а всё равно идёшь за ускользающим в кусты кошельком-на-верёвочке, краем сознания понимая, что он не чей-нибудь, а твой собственный. В отделе книг - расслабляющая нега и внезапный порядок, в отделе сувениров - беспроигрышный интеллигентский пасьянс: ёжик в тумане, лампа в стиле «модерн», Цветаева в экзистенциальной тоске. Рядом с книжкой про собак - хмурый фаянсовый пёсик за три с половиной тыщи, рядом с книжкой про чёрные дыры - хитрый фарфоровый профессор в шарфике, как у Доктора Кто. Как я оттуда в конце концов ушла, сама понять не могу.
Зато в магазине «Москва» на Тверской - тихий рай для рафинированных интеллигентов. Тишина, шелест страниц, пухлощёкие добрые ангелы в форменных блузках. «Счастье пахнет корицей!» - начертано на одном из щитов, и оно там так и пахнет, будьте уверены. И хоть ты и видишь, что это нежнейшее в мире разводилово, а всё равно идёшь за ускользающим в кусты кошельком-на-верёвочке, краем сознания понимая, что он не чей-нибудь, а твой собственный. В отделе книг - расслабляющая нега и внезапный порядок, в отделе сувениров - беспроигрышный интеллигентский пасьянс: ёжик в тумане, лампа в стиле «модерн», Цветаева в экзистенциальной тоске. Рядом с книжкой про собак - хмурый фаянсовый пёсик за три с половиной тыщи, рядом с книжкой про чёрные дыры - хитрый фарфоровый профессор в шарфике, как у Доктора Кто. Как я оттуда в конце концов ушла, сама понять не могу.