(no subject)
Новый год - жуткое время; ладно бы, только родственники приезжали, а то ведь ещё всяческие воспоминанья минувших дней, не ко времени разбуженные и весёлые, как медведи-шатуны. Как завалятся всей кодлой, как начнут жрать твоё икорное масло и днями напролёт скакать у тебя под ёлочкой - ужас, до чего утомительно. Вот - детство, к примеру. Достало уже, ей-богу. В Ярославль его свози, в Зоологический музей своди, игрушек купи.... Хорошо ещё, на ёлки не просится, ёлок оно у меня с детства не терпит.
А сегодня пришла посылка отamarinn и - ура! - сегодня оно, как зайчик, сидит с ней в уголке, радуется и ко мне не пристаёт. А в посылке - небесный кит, уютная молочная шоколадка с двумя собаками на обёртке, мешок настоящих обсыпных монпансье, привезённых прямиком из семидесятых (amarinn, кто тебя туда пустил и, главное - как ты сумела их достать перед самым-то праздником, при тамошних очередях?!) Когда-то мы с сестрой, не глядя, различали на вкус, какого они цвета; вот эта - кисло-жёлтая, с прозрачной горчинкой, вот эта - сладко-зеленая, виноградная, лучше любого торта, потому что торт - это мгновение, а такие леденцы - мгновение, растянутое на целую вечность. Конечно, если не грызть их варварски, теряя при этом пломбы, а бережно хранить за щекой, иногда трогая и перекатывая языком.
А ещё в этой посылке было презабавное кольцо из начала восьмидесятых - правда, тогда таких ещё не делали, только примеривались. Монументализм в миниатюре, заставка к серии «зарубежная фантастика», замысел примерно как на этой картинке, а исполнение - хрупкое, девичье, в пух раззолоченное и сияющее, как витраж на «Новослободской».
Мои воспоминанья, увидев его, тут же восхитились и передрались, но я сказала: «прекратить, будете носить по очереди, оно безразмерное». Весь день они с этим кольцом носились, как с писаной торбой, а вечером из реала пришёл соседский ребёнок и сказал: «никакой это не Космос, это протоплазма». И добавил ещё несколько слов, которых мы не поняли, но на всякий случай покраснели. Но ценность кольца от этого в наших глазах только возросла.
И ещё кое-что было в этой посылке, от чего я совсем уж растаяла от восторга и радости, но об этом речь будет отдельно и чуть попозже.
А сегодня пришла посылка отamarinn и - ура! - сегодня оно, как зайчик, сидит с ней в уголке, радуется и ко мне не пристаёт. А в посылке - небесный кит, уютная молочная шоколадка с двумя собаками на обёртке, мешок настоящих обсыпных монпансье, привезённых прямиком из семидесятых (amarinn, кто тебя туда пустил и, главное - как ты сумела их достать перед самым-то праздником, при тамошних очередях?!) Когда-то мы с сестрой, не глядя, различали на вкус, какого они цвета; вот эта - кисло-жёлтая, с прозрачной горчинкой, вот эта - сладко-зеленая, виноградная, лучше любого торта, потому что торт - это мгновение, а такие леденцы - мгновение, растянутое на целую вечность. Конечно, если не грызть их варварски, теряя при этом пломбы, а бережно хранить за щекой, иногда трогая и перекатывая языком.
А ещё в этой посылке было презабавное кольцо из начала восьмидесятых - правда, тогда таких ещё не делали, только примеривались. Монументализм в миниатюре, заставка к серии «зарубежная фантастика», замысел примерно как на этой картинке, а исполнение - хрупкое, девичье, в пух раззолоченное и сияющее, как витраж на «Новослободской».
Мои воспоминанья, увидев его, тут же восхитились и передрались, но я сказала: «прекратить, будете носить по очереди, оно безразмерное». Весь день они с этим кольцом носились, как с писаной торбой, а вечером из реала пришёл соседский ребёнок и сказал: «никакой это не Космос, это протоплазма». И добавил ещё несколько слов, которых мы не поняли, но на всякий случай покраснели. Но ценность кольца от этого в наших глазах только возросла.
И ещё кое-что было в этой посылке, от чего я совсем уж растаяла от восторга и радости, но об этом речь будет отдельно и чуть попозже.