(no subject)
Разговаривали с klavdiaivanovna про старость Шерлока Холмса.
Я вот, к примеру, от души надеюсь, что никакого «угасания гения» у него так и не получилось. А получился вреднющий роскошный дед, пропахший табаком, пчелиным воском и книжным формалином. Чума и язва сассекских мест, кошмарный сон экономки и приказчиков, зануда и отшельник, у дверей которого вечно торчит какой-нибудь автомобиль от газетной редакции или от местного фан-клуба. Никогда не опускается до сплетен, но соседи-то в курсе, что он всё про всех знает, и потому ходят мимо его дома на цыпочках, а по воскресеньям несут ему вишнёвые пироги. Иногда ездит в ближайший райцентр посмотреть кино - детектив, разумеется. Возвращается возбуждённый, с лихорадочными пятнами на скулах, вечером много ходит по дому, разговаривает сам с собой и смеётся, потирая руки. А потом садится писать письмо очередному исполнителю собственной роли. Ни один из них этих писем никому никогда не показывал - ни одному журналисту, как те ни просили. Вообще никому.
Конечно, любимого киносыщика у него нет. Он их от души презирает - так же, как в былые времена презирал сыщиков литературных.
Кстати, а у вас-то, у вас какой сыщик любимый?
Про себя я вот даже и не знаю, что сказать. Пуаро слишком игрушечный, Мегрэ - наоборот, слишком уж настоящий. Фандорин после долгих лет моей дружбы с заядлой акунисткой стал мне совсем как родственник - какой-нибудь троюродный зять или вроде того. Придёт, прокурит весь дом, замучает банальностями… Хороший такой. Не сыщик, нет. Для сыщика ему не хватает проницательности. Целая деревня до одного человека может лгать ему в лицо, обвешивать его лапшой, как суповую тарелку, а он будет элегантно отводить от лица эту самую лапшу и лучезарно улыбаться в лицо этим бессовестным комедиантам. Ну, какой он сыщик, коль скоро в нём нет ни капли коварства?.. Но зато и правда как родной - хоть клей его портрет на внутреннюю сторону крышки сундука и любуйся по вечерам при керосиновой лампе.
То ли дело Коломбо. Вот его - люблю. Он такой страшный.
И все истории с ним - не игра в шарады, а поединок двух лжецов, один из которых изворачивается, а другой валяет ваньку. Один весь на нервах, а другой иезуитски спокоен и так утомительно страшен в своей болтливой невозмутимости, что к концу серии я, например, устаю не меньше, чем убийца. И вот эта его изумительная, дьявольская, детская проницательность. От него нельзя спрятаться. Его нельзя растрогать. Он найдёт тебя под любым одеялом и не станет слушать твоего лепета о том, что ты это нечаянно и больше никогда-никогда не будешь…. Мелкий такой, мятый, хищный, как хорёк… Ужасно его люблю. По сути, только один из убийц практически взял над ним верх, поскольку оказался актёром. Скверным актёришкой, играющим гениального сыщика в дешёвом сериале. Юродивым от искусства, который настолько вжился в роль, что сам притащил Коломбо все улики и сам под ручку вывел его на собственный след. Он не мог иначе, потому что в первую очередь был актёром, играющим гениального сыщика, а уж во вторую - преступником.
И играет-то его, между прочим, Шаттнер, обожаемый капитан Кирк (Стартрек, Сартрек - а вы что подумали?) Отлично, между прочим, играет. Нигде так не виден хороший актёр, как в роли актёра из рук вон плохого.
Но это ладно, это я к слову… А про сыщиков-то своих - расскажите!
Я вот, к примеру, от души надеюсь, что никакого «угасания гения» у него так и не получилось. А получился вреднющий роскошный дед, пропахший табаком, пчелиным воском и книжным формалином. Чума и язва сассекских мест, кошмарный сон экономки и приказчиков, зануда и отшельник, у дверей которого вечно торчит какой-нибудь автомобиль от газетной редакции или от местного фан-клуба. Никогда не опускается до сплетен, но соседи-то в курсе, что он всё про всех знает, и потому ходят мимо его дома на цыпочках, а по воскресеньям несут ему вишнёвые пироги. Иногда ездит в ближайший райцентр посмотреть кино - детектив, разумеется. Возвращается возбуждённый, с лихорадочными пятнами на скулах, вечером много ходит по дому, разговаривает сам с собой и смеётся, потирая руки. А потом садится писать письмо очередному исполнителю собственной роли. Ни один из них этих писем никому никогда не показывал - ни одному журналисту, как те ни просили. Вообще никому.
Конечно, любимого киносыщика у него нет. Он их от души презирает - так же, как в былые времена презирал сыщиков литературных.
Кстати, а у вас-то, у вас какой сыщик любимый?
Про себя я вот даже и не знаю, что сказать. Пуаро слишком игрушечный, Мегрэ - наоборот, слишком уж настоящий. Фандорин после долгих лет моей дружбы с заядлой акунисткой стал мне совсем как родственник - какой-нибудь троюродный зять или вроде того. Придёт, прокурит весь дом, замучает банальностями… Хороший такой. Не сыщик, нет. Для сыщика ему не хватает проницательности. Целая деревня до одного человека может лгать ему в лицо, обвешивать его лапшой, как суповую тарелку, а он будет элегантно отводить от лица эту самую лапшу и лучезарно улыбаться в лицо этим бессовестным комедиантам. Ну, какой он сыщик, коль скоро в нём нет ни капли коварства?.. Но зато и правда как родной - хоть клей его портрет на внутреннюю сторону крышки сундука и любуйся по вечерам при керосиновой лампе.
То ли дело Коломбо. Вот его - люблю. Он такой страшный.
И все истории с ним - не игра в шарады, а поединок двух лжецов, один из которых изворачивается, а другой валяет ваньку. Один весь на нервах, а другой иезуитски спокоен и так утомительно страшен в своей болтливой невозмутимости, что к концу серии я, например, устаю не меньше, чем убийца. И вот эта его изумительная, дьявольская, детская проницательность. От него нельзя спрятаться. Его нельзя растрогать. Он найдёт тебя под любым одеялом и не станет слушать твоего лепета о том, что ты это нечаянно и больше никогда-никогда не будешь…. Мелкий такой, мятый, хищный, как хорёк… Ужасно его люблю. По сути, только один из убийц практически взял над ним верх, поскольку оказался актёром. Скверным актёришкой, играющим гениального сыщика в дешёвом сериале. Юродивым от искусства, который настолько вжился в роль, что сам притащил Коломбо все улики и сам под ручку вывел его на собственный след. Он не мог иначе, потому что в первую очередь был актёром, играющим гениального сыщика, а уж во вторую - преступником.
И играет-то его, между прочим, Шаттнер, обожаемый капитан Кирк (Стартрек, Сартрек - а вы что подумали?) Отлично, между прочим, играет. Нигде так не виден хороший актёр, как в роли актёра из рук вон плохого.
Но это ладно, это я к слову… А про сыщиков-то своих - расскажите!