(no subject)
На выходе из температуры есть дивное пограничное пространство, в котором, видимо, и застревают самые крупные осколки детства. Когда у изголовья - кружка с разлохмаченным, как медуза, лимоном, над головой - плохо проветренный космос с микстурными отдушками, а во всём теле - злорадная слабость, то оно не просто вспоминается, а прямо-таки материализуется где-то рядом. И так хорошо. И ёлкой пахнет, и где-то в ближайшей невесомости неразборчиво блестит мишура, а в узорчатом бокале плещется смородиновая вода с кокетливым названием «витаминчик». И расплывчатые лица взрослых за столом, и праздничный неразборчивый гул, точь-в-точь как в театральном зале перед спектаклем, и голова гудит в такт, а в чашке с чаем тихо угасает заранее посаженная туда розочка с торта…
- А завтра мы с папой поедем в магазин за подарками! - Мамин голос, возвышаясь, отделяется от общего гула и целенаправленно летит в мою сторону. - Таня знает, как он называется. Таня, помнишь? «Тысяча…»
- Чертей! - ору я, окончательно перекрывая гул.
И гул тотчас выключается и сменяется восхищённой тишиной.
А потом… Бог мой, как же они ржут. Как они, дураки, гогочут!
А я за эти три-четыре секунды успела так ярко себе вообразить этот восхитительный магазин.
С пиратскими костылями и яркими алыми косынками на витрине. С разноцветными аптечными пузырьками, на каждом из которых наклеена кривая этикетка с надписью «пей, и дьявол тебя доведёт до конца!». Со смешными пистолетами, у которых вместо дула - старинные докторские трубки для прослушивания. С мушкетёрскими шпагами и разбойничьими повязками для глаза - наподобие той, которую я носила ещё год назад, безуспешно выправляя астигматизм. И, конечно, с попугаями. Каждый размером с пингвина. Стёкла с витражами-корабликами вздрагивают, когда они начинают орать на тысячу голосов: «Тысяча черррртей!» Так, что кораблики не выдерживают и вылетают из переплётов сразу в открытое море.
…. Стоп, стоп. Не будем увлекаться. А то опять получатся одни домыслы вместо воспоминаний.
Нет, костыли, шпаги и попугаи точно были. И мелкие бородатые черти с испуганными глазами. И кораблики из цветных стёкол. И конфуз, конечно. Ужасный, до слёз и полыхающих ушей. Хоть топись в той же чашке с чаем, где перед этим утонула розочка от торта.
О конфузах обычно не хочется вспоминать. Хочется гнать их из памяти, тряся головой и зажимая теплеющие уши. Но прогнать насовсем конкретно этот конфуз у меня так и не поднялась рука. Уж слишком хорош был волшебный магазин с его пистолетами и чертями. И так отрадно было потом, сквозь стыд и досаду, додумывать подробности тамошнего ассортимента и с радостным содроганием представлять себе облик тамошних продавцов.
Кстати, не так давно я убедилась в том, что сеть этих магазинов действительно существует. И один из них теперь называется «девятьсот девяносто девять чертей», потому что я там побывала и сделала-таки покупку.
- А завтра мы с папой поедем в магазин за подарками! - Мамин голос, возвышаясь, отделяется от общего гула и целенаправленно летит в мою сторону. - Таня знает, как он называется. Таня, помнишь? «Тысяча…»
- Чертей! - ору я, окончательно перекрывая гул.
И гул тотчас выключается и сменяется восхищённой тишиной.
А потом… Бог мой, как же они ржут. Как они, дураки, гогочут!
А я за эти три-четыре секунды успела так ярко себе вообразить этот восхитительный магазин.
С пиратскими костылями и яркими алыми косынками на витрине. С разноцветными аптечными пузырьками, на каждом из которых наклеена кривая этикетка с надписью «пей, и дьявол тебя доведёт до конца!». Со смешными пистолетами, у которых вместо дула - старинные докторские трубки для прослушивания. С мушкетёрскими шпагами и разбойничьими повязками для глаза - наподобие той, которую я носила ещё год назад, безуспешно выправляя астигматизм. И, конечно, с попугаями. Каждый размером с пингвина. Стёкла с витражами-корабликами вздрагивают, когда они начинают орать на тысячу голосов: «Тысяча черррртей!» Так, что кораблики не выдерживают и вылетают из переплётов сразу в открытое море.
…. Стоп, стоп. Не будем увлекаться. А то опять получатся одни домыслы вместо воспоминаний.
Нет, костыли, шпаги и попугаи точно были. И мелкие бородатые черти с испуганными глазами. И кораблики из цветных стёкол. И конфуз, конечно. Ужасный, до слёз и полыхающих ушей. Хоть топись в той же чашке с чаем, где перед этим утонула розочка от торта.
О конфузах обычно не хочется вспоминать. Хочется гнать их из памяти, тряся головой и зажимая теплеющие уши. Но прогнать насовсем конкретно этот конфуз у меня так и не поднялась рука. Уж слишком хорош был волшебный магазин с его пистолетами и чертями. И так отрадно было потом, сквозь стыд и досаду, додумывать подробности тамошнего ассортимента и с радостным содроганием представлять себе облик тамошних продавцов.
Кстати, не так давно я убедилась в том, что сеть этих магазинов действительно существует. И один из них теперь называется «девятьсот девяносто девять чертей», потому что я там побывала и сделала-таки покупку.