(no subject)
По автостанции слоняется мелкий коричневатый мужик с лицом гнома, смертельно уставшего от окружающих эльфов. Трясёт в воздухе ключами от машины и кричит:
- Граждане-господа! Честно признайтесь - кому надо в Протвино? Вот лично мне - не надо! Может, вы там чего и забыли, а я - ничего не забыл! Я, может, вообще никуда не собираюсь! Но если кому надо, то могу по пути подбросить. Недорого!
Мне так это понравилось, что я чуть было не набилась к нему в попутчики. Тем более, что мне тоже было туда не надо.
***
Автобус осторожно, стараясь ни на кого не наступить, пробирается сквозь пробку. Машины вокруг него сбиваются в кучки и глубоко, покорно дышат, опустив головы, вздымая бока и взывая к небесам грубыми нечленораздельными голосами. Я совершенно точно знаю, что Бран-путешественник, едущий где-то там, в своём пространстве нам навстречу, видит вовсе не автобус, увязший посреди машин, а хрустальную ладью из Тир-на-н-Ог, заблудившуюся в тумане, выплывшую из моря в поле и застрявшую среди стада овец.
Между прочим, если хрусталь не мыть и не чистить, он со временем ужасно мутнеет. Поглядеть со стороны на наш автобус, так никто и не скажет, что это настоящий ирландский хрусталь, дорогущий, высшей пробы. Скажут - чушь, подделка, простое стекло, и не ладья даже вовсе, а плавучая бутылка с бумажкой “спасите наши души!”
***
А из артефактов, проплывающих мимо, мне понравились мясная лавка купца Колбассьера и глухо запертый любительский клуб «Забульдожник»
И ещё мне очень захотелось, чтобы автобус хоть на пять минут притормозил около магазина с вывеской «Алиби». Так, чисто ради любопытства - чем там торгуют?... Не притормозил, зараза.
***
В заливных лугах заливаются сладчайшими небесными трелями сводные лягушачьи хоры. Аист прямо с утра прилетает послушать… И до невозможности занятно, как эта самозабвенно клокочущая, неописуемо многоголосая масса умудряется разом выключаться, стоит только сделать полшажка за невидимую границу.. Миг - и мир вокруг тонет в девственной тишине, никем отродясь не тронутой и не потревоженной.
- Может, они всё-таки под фанеру? - морщась, предполагает моя Собака.
И я всё более склонна думать, что так оно и есть.
***
Мужики сидят возле реки на перевёрнутой лодке, подставляют солнцу голые спины, отдуваются, утирают пот с мучительно-расслабленных лиц и поют: «Ой, мороз, мороз, не морозь меня!» Сидящая над ними в переплетении ивовых веток ворона щурится от когнитивного диссонанса. Ивы - все в кокетливых девических серьгах и улыбках; и не скажешь, что плакучие - их зрелость и слёзы ещё впереди. Речные берега, на которых недавно палили сухую траву, пахнут, как одна большая, только что вынутая из золы картофелина.
***
А ещё видела воробья и воробьиху.
Воробей ещё только примеривался, как бы с наскока ею овладеть, а у неё в клюве уже торчали всяческие былинки для будущего гнезда.
- Граждане-господа! Честно признайтесь - кому надо в Протвино? Вот лично мне - не надо! Может, вы там чего и забыли, а я - ничего не забыл! Я, может, вообще никуда не собираюсь! Но если кому надо, то могу по пути подбросить. Недорого!
Мне так это понравилось, что я чуть было не набилась к нему в попутчики. Тем более, что мне тоже было туда не надо.
***
Автобус осторожно, стараясь ни на кого не наступить, пробирается сквозь пробку. Машины вокруг него сбиваются в кучки и глубоко, покорно дышат, опустив головы, вздымая бока и взывая к небесам грубыми нечленораздельными голосами. Я совершенно точно знаю, что Бран-путешественник, едущий где-то там, в своём пространстве нам навстречу, видит вовсе не автобус, увязший посреди машин, а хрустальную ладью из Тир-на-н-Ог, заблудившуюся в тумане, выплывшую из моря в поле и застрявшую среди стада овец.
Между прочим, если хрусталь не мыть и не чистить, он со временем ужасно мутнеет. Поглядеть со стороны на наш автобус, так никто и не скажет, что это настоящий ирландский хрусталь, дорогущий, высшей пробы. Скажут - чушь, подделка, простое стекло, и не ладья даже вовсе, а плавучая бутылка с бумажкой “спасите наши души!”
***
А из артефактов, проплывающих мимо, мне понравились мясная лавка купца Колбассьера и глухо запертый любительский клуб «Забульдожник»
И ещё мне очень захотелось, чтобы автобус хоть на пять минут притормозил около магазина с вывеской «Алиби». Так, чисто ради любопытства - чем там торгуют?... Не притормозил, зараза.
***
В заливных лугах заливаются сладчайшими небесными трелями сводные лягушачьи хоры. Аист прямо с утра прилетает послушать… И до невозможности занятно, как эта самозабвенно клокочущая, неописуемо многоголосая масса умудряется разом выключаться, стоит только сделать полшажка за невидимую границу.. Миг - и мир вокруг тонет в девственной тишине, никем отродясь не тронутой и не потревоженной.
- Может, они всё-таки под фанеру? - морщась, предполагает моя Собака.
И я всё более склонна думать, что так оно и есть.
***
Мужики сидят возле реки на перевёрнутой лодке, подставляют солнцу голые спины, отдуваются, утирают пот с мучительно-расслабленных лиц и поют: «Ой, мороз, мороз, не морозь меня!» Сидящая над ними в переплетении ивовых веток ворона щурится от когнитивного диссонанса. Ивы - все в кокетливых девических серьгах и улыбках; и не скажешь, что плакучие - их зрелость и слёзы ещё впереди. Речные берега, на которых недавно палили сухую траву, пахнут, как одна большая, только что вынутая из золы картофелина.
***
А ещё видела воробья и воробьиху.
Воробей ещё только примеривался, как бы с наскока ею овладеть, а у неё в клюве уже торчали всяческие былинки для будущего гнезда.