Почему православный сталинист В.Катасонов одобряет столыпинские галстуки?
По случаю 105-ой годовщины убийства Столыпина РНЛ публикует статью и берет интервью у известного православного экономиста проф. Катасонова.
Проф. Катасонов выделяет у Столыпина "сильные" и "слабые" стороны. К "сильным" он относит жестокое подавление русской революции 1905-го года:
"...надо отдать ему должное, он проявил последовательность и жесткость в том, что ему удалось погасить пламя революции."
"Конечно, Петр Аркадьевич тогда спас ситуацию, сумел загасить пламя революции."
Методы, при помощи которых Столыпин "спас ситуацию", секретом не являются. Можно открыть статью о Столыпине в Википедии :
"19 августа 1906 года в качестве «меры исключительной охраны государственного порядка» был принят «Закон о военно-полевых судах», который в губерниях, переведённых на военное положение или положение чрезвычайной охраны, временно вводил особые суды из офицеров, ведавших только делами, где преступление было очевидным (убийство, разбой, грабёж, нападения на военных, полицейских и должностных лиц). Предание суду происходило в течение суток после совершения преступления. Разбор дела мог длиться не более двух суток, приговор приводился в исполнение в 24 часа. Введение военно-полевых судов было вызвано тем, что военные суды (постоянно действующие), на тот момент разбиравшие дела о революционном терроре и тяжких преступлениях в губерниях, объявленных на исключительном положении, проявляли, по мнению правительства, чрезмерную мягкость и затягивали рассмотрение дел. В то время как в военных судах дела рассматривались при обвиняемых, которые могли пользоваться услугами защитников и представлять своих свидетелей, в военно-полевых судах обвиняемые были лишены всех прав."
Хорошо известны и "столыпинские галстуки" - виселицы, на которых вешали осужденных введенными Столыпиным судами.
Об этих повешениях Лев Толстой написал свою знаменитую статью "Не могу молчать" (1908):
"Беру нынешнюю газету.
Нынче, 9 мая, что-то ужасное. В газете стоят короткие слова: "Сегодня в Херсоне на Стрельбицком поле казнены через повешение двадцать крестьян за разбойное нападение на усадьбу землевладельца в Елисаветградском уезде". (1)
Двенадцать человек из тех самых людей, трудами которых мы живем, тех самых, которых мы всеми силами развращали и развращаем, начиная от яда водки и до той ужасной лжи веры, в которую мы не верим, но которую стараемся всеми силами внушить им, -- двенадцать таких людей задушены веревками теми самыми людьми, которых они кормят, и одевают,
[ (1) В газетах появились потом опровержения известия о казни двадцати крестьян. Могу только радоваться этой ошибке: как тому, что задавлено на восемь человек меньше, чем было в первом известии, так и тому, что эта ужасная цифра заставила меня выразить в этих страницах то чувство, которое давно уже мучает меня, и потому только, заменяя слово двадцать словом двенадцать, оставляю без перемены всё то, что сказано здесь, так как сказанное относится не к одним двенадцати казненным, а ко всем тысячам, в последнее время убитым и задавленным людям.]
и обстраивают и которые развращали и развращают их. Двенадцать мужей, отцов, сыновей, тех людей, на доброте, трудолюбии, простоте которых только и держится русская жизнь, схватили, посадили в тюрьмы, заковали в ножные кандалы. Потом связали им за спиной руки, чтобы они не могли хвататься за веревку, на которой их будут вешать, и привели под виселицы. Несколько таких же крестьян, как и те, которых будут вешать, только вооруженные и одетые в хорошие сапоги и чистые мундиры, с ружьями в руках, сопровождают приговоренных. Рядом с приговоренными, в парчовой ризе и в эпитрахили, с крестом в руке идет человек с длинными волосами. Шествие останавливается. Руководитель всего дела говорит что-то, секретарь читает бумагу, и когда бумага прочтена, человек, с длинными волосами, обращаясь к тем людям, которых другие люди собираются удушить веревками, говорит что-то о боге и Христе. Тотчас же после этих слов палачи, -- их несколько, один не может управиться с таким сложным делом, -- разведя мыло и намылив петли веревок, чтобы лучше затягивались, берутся за закованных, надевают на них саваны, взводят на помост с виселицами и накладывают на шеи веревочные петли.
И вот, один за другим, живые люди сталкиваются с выдернутых из-под их ног скамеек и своею тяжестью сразу затягивают на своей шее петли и мучительно задыхаются. За минуту еще перед этим живые люди превращаются в висящие на веревках мертвые тела, которые сначала медленно покачиваются, потом замирают в неподвижности."
Толстой оценивал эффективность действий столыпинского правительства по "спасению ситуации" прямо противоположным образом, чем Катасонов:
"Вы говорите, что вы совершаете все эти ужасы для того, ЧТОБЫ ВОДВОРИТЬ СПОКОЙСТВИЕ, ПОРЯДОК.
Вы водворяете спокойствие и порядок!
Чем же вы его водворяете? Тем, что вы, представители христианской власти, руководители, наставники, одобряемые и поощряемые церковными служителями, РАЗРУШАЕТЕ В ЛЮДЯХ ПОСЛЕДНИЕ ОСТАТКИ ВЕРЫ И НРАВСТВЕННОСТИ, совершая величайшие преступления: ложь, предательство, всякого рода мучительство и -- последнее самое ужасное преступление, самое противное всякому не вполне развращенному сердцу человеческому: не убийство, не одно убийство, а убийства, бесконечные убийства, которые вы думаете оправдать разными глупыми ссылками на такие-то статьи, написанные вами же в ваших глупых и лживых книгах, кощунственно называемые вами законами.
Вы говорите, что это единственное средство успокоения народа и погашения революции, но ведь это явная неправда. Очевидно, что, не удовлетворяя требованиям самой первобытной справедливости всего русского земледельческого народа: уничтожения земельной собственности, а напротив, утверждая ее и всячески раздражая народ и тех легкомысленных озлобленных людей, которые начали насильническую борьбу с вами,ВЫ НЕ МОЖЕТЕ УСПОКОИТЬ ЛЮДЕЙ, МУЧАЯ ИХ, ТЕРЗАЯ, ссылая, заточая, вешая детей и женщин. Ведь как вы ни стараетесь заглушить в себе свойственные людям разум и любовь, они есть в вас, и стоит вам опомниться и подумать, чтобы увидать, что, поступая так, как вы поступаете, то есть участвуя в этих ужасных преступлениях, вы не только НЕ ИЗЛЕЧИВАЕТЕ БОЛЕЗНЬ, а только УСИЛИВАЕТЕ ЕЕ, ЗАГОНЯЯ ВНУТРЬ.
/.../
Так что всё, что вы делаете теперь, с вашими обысками, шпионствами, изгнаниями, тюрьмами, каторгами, виселицами -- всё это не только не приводит народ в то состояние, в которое вы хотите привести его, а, напротив, увеличивает раздражение и УНИЧТОЖАЕТ ВСЯКУЮ ВОЗМОЖНОСТЬ УСПОКОЕНИЯ.
"Но что же делать, говорите вы, что делать, чтобы теперь успокоить народ? Как прекратить те злодейства, которые совершаются?"
Ответ самый простой: перестать делать то, что вы делаете.
Если бы никто не знал, что нужно делать для того, чтобы успокоить "народ" -- весь народ (многие же очень хорошо знают, что нужнее всего для успокоения русского народа: НУЖНО ОСВОБОЖДЕНИЕ ЗЕМЛИ ОТ СОБСТВЕННОСТИ, как было нужно 50 лет тому назад освобождение от крепостного права), если бы никто и не знал, что нужно теперь для успокоения, народа, то все-таки очевидно, что для успокоения народа наверное не нужно делать того, что только увеличивает его раздражение. А вы именно это только и делаете.
То, что вы делаете, вы делаете не для народа, а для себя, для того, чтобы удержать то, по заблуждению вашему считаемое вами выгодным, а в сущности самое жалкое и гадкое положение, которое вы занимаете. Так и не говорите, что то, что вы делаете, вы делаете для народа: это неправда. Все те гадости, которые вы делаете, вы делаете для себя, для своих корыстных, честолюбивых, тщеславных, мстительных, личных целей, для того, ЧТОБЫ САМИМ ПОЖИТЬ ЕЩЕ В ТОМ РАЗВРАЩЕНИИ, в котором вы живете и которое вам кажется благом."
Неужели проф. Катасонов не читал этой знаменитой статьи Толстого? Мне думается, что читал. Но ведь Толстой, как известно, анафема.
"Слабыми сторонами" деятельности Столыпина проф. Катасонов считает его экономические реформы:
"Но его реформы, конечно, очень неоднозначны и противоречивы. Потому что Петр Аркадьевич считал, что Россию можно выстраивать на путях развития капитализма. И конечно, он считал, что, в частности, в России, как аграрной стране, решающую роль должны играть не крестьянские общины, а фермеры, подобные тем, которые существовали в Северной Америке и Европе. Его аграрная реформа - это как раз попытка перевести Россию на модель фермерского развития сельского хозяйства. Его грандиозная программа по переселению крестьян из центральных частей Европейской России за Урал себя не оправдала. Но он нанес достаточно серьезный удар по сельской общине.
Столыпин, по сути дела, снизил разрушительной потенциал революции 1905 года, но отчасти поспособствовал революции 1917 года. Потому что он ослабил сельскую общину, он сумел ориентировать процессы социально-имущественного расслоения в деревне, появились кулаки. Это были не фермеры, это была сельская буржуазия, которая, безусловно, требовала новых преобразований, требовала дополнительных реформ на пути развития капитализма. При этом, что касается промышленности, я не заметил, что Петр Аркадьевич как-то реформировал ее в нужном направлении."
Как могло случиться, что проф. Катасонов, православный христианин, с одной стороны, противник капитализма и поклонник сталинской социалистической экономики, с другой, одобряет жесточайшие методы подавления первой русской революции?
Click to viewНеужели он не видит прямой связи между критикуемой им столыпинской экономической политикой насаждения капитализма в деревне и одобряемым им подавлением революционного, в том числе крестьянского, движения?
Мне представляется, причина кроется в следующем.
Сегодня для огромной части православных история России ХХ века облеклась в оболочку религиозно-исторического мифа. Частью этого мифа является демонизация Ленина, большевиков, Великой Октябрьской социалистической революции, революции вообще. РЕВОЛЮЦИЯ ПОНИМАЕТСЯ КАК АБСОЛЮТНОЕ ЗЛО.
Многие православные настолько запуганы самим словом "революция",что оказываются неспособны отличить социальную революцию от оранжевой.
Как известно, мифологическое сознание не всегда дружит с логикой. Поэтому в одной голове вполне может соседствовать преклонение перед Сталиным и ненависть к Ленину, тоска по социалистическому строю и ненависть к социалистической революции. Сочиняются нелепые сказки о "благородном" происхождении Сталина (сын Пржевальского, внук Александра II), о юношеской клятве Сталина бороться с революционерами, о его мести большевикам за убийство царской семьи и т.д.
Трудно сказать, какая часть этого мифа является плодом бессознательного творчества масс, а какая намеренно внедрена в их сознание специалистами по манипуляции. Главное, результат налицо: находясь в плену религиозно-исторического мифа, его носители просто неспособны увидеть реальный исторический процесс в его диалектической сложности.
По-видимому, сознание проф. Катасонова настолько мифологизировано, что он не способен заметить противоречивость данной им оценки деятельности Столыпина и, хуже того, - антигуманность своей позиции в отношении подавления революции 1905 года.