ВШЭТ. Русский язык. О творческих методиках или «серпом по грамоте».
Однажды, когда мой чертенок сдал вступительные экзамены (тссссс, их же согласно открытому обращению администрации якобы не должно быть) в одно так называемое «образовательное учреждение повышенного типа», администрация сего штурмующего рейтинги храма науки радостно сообщила, что нашему классу сильно повезло. Дескать, выделили нам не какого-то там простого словесника, а цельного автора уникальной творческой методики преподавания, который к тому же с Пушкиным на дружеской ноге широко известен в узких кругах, в которые простым смертным словесникам вход заказан.
Но недолго кричали женщины: «Ура!» (и в воздух чепчики бросали). Очень скоро выяснилось, что ниспосланная нам «уникальная методика» оказалась весьма специфичной. Она сводилась к тому, что к каждому уроку дети просто должны были писать сочинения в том или ином жанре (включая стихоплетную графоманию на заказ), но при этом грамматические упражнения на дом категорически не задавались.
Сначала мы лишь пожимали плечами да ворчали по поводу непосильности поставленных детям задач. Согласитесь, не каждый 5-6классник сможет лихо рожать к ближайшему уроку складные вирши на тему «Запахи осени» или эссе «Миг бытия».
Но это еще цветочки. Ягодки начались, когда выяснилось, что вместо учебника источником преподаваемых детям правил русского языка оказались некие вышедшие из-под пера нашей учительницы печатные листочки. Их дети были обязаны складывать в специальную папку, которую таскали к каждому уроку. Конечно же, день ото дня папка становилась тяжелее, и к середине второго года обучения ей уже легко можно было забивать сваи или сшибать головы медведям.
Однажды, когда вес портфеля стал приближаться к 10кг (о СанПиН 2.4.2.2821-10 администрация школы, естественно, «не слышала»), мы предложили ребенку сей талмуд в школу не брать, но напоролись на полный страха и отчаяния взгляд. Оказалось, что наличие папки каждый урок проверяется, за ее отсутствие торжественно ставится «пара», а ученик под свист класса удаляется в позорную ссылку на заднюю парту (что особо «радует» детей со слабым зрением). Такая вот милая феодальная шалость барыни высшей квалификационной категории.
Решили мы глянуть, что ж там в папке за ценные правила такие. Глянули и, пардон, обалдели! Ни с учебником, ни со справочниками Розенталя, ни со здравым смыслом добрая половина содержимого папки не имела ничего общего. Напротив, она изобиловала и ошибками, и демагогической бредятиной а-ля «написание суффиксов в причастиях зависит от причастия» (обязательно как-нибудь процитирую лучшие перлы).
В ужасе полезли тщательно инспектировать тетрадки...
Мамма мия! Ошибок хватало, причем в одних случаях неправильное с точки зрения Розенталя, но правильное с точки зрения «чудесной папки» написание было оставлено педагогом без внимания, а в других верное написание исправлялось на неверное. Встречались нередко и случаи, когда одно верное написание заменялось другим (тоже верным), но, естественно, оценка за это снижалась.
Хватало ошибок и в красноте, щедро оставленной рукой самого педагога. «Причем здесь (то-то)?» - вопрошал титулованный «знаток» русской словесности, которого такое слитное написание ничуть не смущало. Что уж и говорить про энциклопедические знания нашего горе-словесника, с легкостью исправляющего верное «Западный Саян» из домашнего сочинения на неверное «Западные Саяны». Ну, что поделать, если не знает педагог, почему две горные гряды с названиями в единственном числе объединены в массив с общим названием во множественном числе. Не лезть же ей в словари или энциклопедии в самом деле, а то вдруг корона упадет.
А уж сколько «ереси» обнаружилось во всяких синтаксических, морфологических, морфемных и прочих разборах... Читаем предложение в тетрадке: «Хотят ли русские войны?» Рукой ребенка написано, что слово «русские» - существительное. Рука педагога исправляет на «прилагательное». О как! А что? Вопрос к этому слову, видимо, звучит: «какие, чьи?» А ответ на него - «моя твоя не понимай».
На первое время избрали тактику «непротивления злу насилием». Учили ребенка сами, ссылались на учебник с кучей купленных умных книжек и убедительно просили не идти на поводу у (как бы покорректнее) иногда заблуждающегося педагога. Несомненно, о пятерках пришлось забыть, но это и не главное. Все равно однажды выяснилось, что оценку «5» по русскому языку в классе не имеет никто, и на собрании наша горе-словесница долго охала по этому поводу. Дескать, экс-отличники собрались дутые, а наш класс - самый слабый в гимназии.
Тут-то терпение родителей и начало потихоньку лопаться. Пришли однажды в школу и мы, дабы выяснить, по какой причине уроки русского языка превращены в нашем классе в креативное издевательство и грамматический бред.
Вооружившись свежим переизданием Розенталя, кучей справочной литературы, орфографическими словарями и т.п., мы отправились в святая святых «храма науки повышенного типа», где попытались докопаться до истины, спрашивая мнения всех приглашенных словесников то вместе, то поврозь, а то попеременно.
Честно скажу: было бы весело, если бы не было так грустно. Задавшись благой целью любой ценой выгородить собрата (но не зная как), педагоги всё сильнее погружались в трясину круговой поруки, и вопиющая безграмотность одного постепенно казалась всеобщей вопиющей безграмотностью.
Тщетно пытаясь найти соломинку и ухватиться за нее, одни авторитетно заявляли, что мы используем слишком старый справочник Розенталя. Другие тут же называли эту же книгу слишком новой. Однако никто не желал сообщить, урожай какого года для справочников Розенталя следует считать лучшим для употребления.
Тогда мы попросили педагогов прокомментировать мнение по нашим вопросам следующего действующего нормативного акта:
ПРАВИЛА РУССКОЙ ОРФОГРАФИИ И ПУНКТУАЦИИ. Утверждены Академией наук СССР, Министерством высшего образования СССР и Министерством просвещения РСФСР, 1956 г
http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=113901
Видимо, это был уже контрольный выстрел в голову. Во всяком случае всё, услышанное нами с этого момента, было очень далеко и от филологии, и от педагогики, и от цивилизованной дискуссии.
О том, как ведут себя педагоги в ответ на поставивший их в тупик вопрос, я расскажу в следующий раз. Кстати, это будет вполне узнаваемый рейтинг самых популярных ответов стереотипных педагогов (не путать с учителями) в любой дискуссии. В том числе и в интернет-общении.
;)