Николашка, которого мы потеряли
Исторические напёрстки
60 820 подписчиков
Отповедь монархистам: вы переоцениваете отречение Николая II
Вчера
2,6 тыс. прочитали
https://zen.yandex.ru/media/id/5ef8896c0d13dd78e21972de/otpoved-monarhistam-vy-pereocenivaete-otrechenie-nikolaia-ii-618cfaf0227ffb208e56b4ec
(Копия на случай, если цитируемый журнал закроется раньше, чем мой. Разметка текста, иллюстрации и комментарии - по линку, рекомендую!)
Если бы Ярослав Гашек был русским и взялся за написание романа «Похождения бравого солдата Спиридона» в период первой революции 1917 года, начались события книги именно так:
- Пристрелят, значит, Николашку-то нашего, - сказала Спиридону госпитальная сестрица милосердия.
- Какого Николашку, госпожа хорошая? - спросил Спиридон, не переставая массировать культю отнятой ноги. - Я знаю двух Николашек. Один Великий князь Николай Николаевич, служил Главнокомандующим первые годы войны и гонял нашу дивизию в штыковые атаки на германца без единого снаряда и патрона.
А ещё есть Николашка Кровавый. Что никак не посадит в тюрьму свою немку-жену, рассказывающую кайзеру о наших военных планах прямо из дворца по прямому проводу. У которой под юбками путался «хлыст» Гришка Распутин (тьфу-тьфу, борони Бог, упокоили антихриста добрые люди), пока дуралей в короне водку хлестал напропалую. Обоих ни чуточки не жалко…
Играя в домино.
Умиляет никак не исчезающая из дуроскопа, со страниц прессы дискуссия историков и политических публицистов: как так случилось, что в марте 1917-го самодержец всероссийский Николай II Александрович остался в звенящей пустоте. Один на один перед лицом русской революции. Без всякой поддержки. На пушечный выстрел не нашлось «союзников» по Антанте, всей огромной семьи Романовых, высшей аристократии Империи.
За него не вступилась «соль земли», опора трона в лице крестьянства, рабочих, попов, мещан и казачества. Телеграммами командующих фронтами огромная Русская Императорская Армия демонстративно отвернулась от Главковерха. Никто пальцем не шевельнул во всей стране в защиту царя-батюшки. Столь облизываемого сегодня даже в неприличных местах.
Заговор? Столь гигантских масштабов? Масонских лож в лице Милюкова, Гучкова, князя Львова и нервного вьюна Шульгина? Приставленный к затылку револьвер начальника Штаба генерала Алексеева, который настаивал таким образом на подписании акта отречения? А может быть… неумолимый контекст исторических событий? Придётся пройти по хронологии, чтобы испарились всякие конспирологии и черносотенные фантазии.
[== Нажмите, чтобы прочитать ==]Итак, до отречения полная неделя и один день. 7 марта 1917 года (22 февраля по «старому стилю») умиротворённый Николай II, окружённый свитой и охраной собственного железнодорожного полка, отправляется из Царского Села в Могилёв, Ставку Верховного Главнокомандующего. В дневнике, который он вёл с самых юных лет, очень тщательно, записано:
«Читал, укладывался... поехал с Аликс (императрица) к Знамению, а затем на станцию. В 2 часа уехал на ставку... Читал, скучал и отдыхал; не выходил из-за кашля».
Поздним вечером из Бологого летит телеграмма:
«Едем хорошо. Мысленно со всеми. Одиноко и скучно».
Император в курсе, ещё накануне жители Петрограда, возглавляемые супружницами рабочих военных заводов, начали громить булочные. На улицах глухо ворочается толпа, подогреваемая бабьими криками: «Хлеба, ироды!». Николай II в знал об этом, как бы не упражнялись его защитники. Начальник императорской дворцовой охраны генерал Спиридович в мемуарах не раз отметил: государя предупреждали о хлебных «хвостах и бунтах» офицеры. Отговаривали покидать столицу.
(Иллюстрация из открытых источников)
Но министр внутренних дел Протопопов клятвенно сообщил: «в столице всё спокойно, Ваше императорское величество!». Это ключевой момент в популярной историографии, отмывающей добела чёрного кобеля. Мол, обманули надёжу-государя злые люди и предатели. Версия может ограниченно работать, если принять на веру: хлебные бунты вспыхнули внезапно, беспричинно, на фоне какой-то идиллической, благополучной ситуации.
Но это ведь не так, продовольственный кризис терзал Петроград уже очень долгое время. Но не суть. Едем с государем-страстотерпцем дальше в Могилёв.
«Проснулся в Смоленске в 9-30. Было холодно, ясно и ветрено. Читал всё свободное время франц. книгу о завоевании Галлии Юлием Цезарем».
Ого, Юлия Цезаря почитывать изволил. Без едких комментариев обойдёмся пока. Императорские поезда остановились на перроне тихого Могилёва в середине дня. Николай II немедленно телеграфировал в Царское Село:
«Прибыл благополучно... Кашляю редко... Тоскую ужасно. Нежно целую всех».
Потом был часовой доклад о состоянии дел на фронтах от генерала Алексеева, и судя по дневнику, упражнения в стратегии от Юлия Цезаря: «обедал, писал, пил чай».
Петроград шумит, гудит, бунтует. На улицах уже не «бабьи пикеты», начались массовые забастовки, останавливаются предприятия военной промышленности. Из рабочих слободок и кварталов, из проходных фабрик и заводов выплёскиваются многотысячные демонстрации.
Помимо «Хлеба!» на транспарантах пестреют новые лозунги: «Долой войну!», «Долой самодержавие!». Полиция в полной растерянности, её попросту сметают с улиц. Появляются казаки с нагайками, бестолково кружат по городу, толком не успевая никуда.
Николай II это узнает… только через сутки, 9 марта. Получив телеграмму императрицы. Александра Фёдоровна далековато от происходящих событий, сидит безвылазно в Царском Селе. Хотя Петроград уже в полномасштабном мятеже, она телеграфирует о погоде… А перед рассказом о детях, сообщает:
«Вчера были беспорядки на Васильевском острове и на Невском, потому что бедняки брали приступом булочные. Они вдребезги разбили Филиппова, и против них вызывали казаков».
Это сообщение в дневнике Николая II никак не отражено. Он пишет о погоде, мол… гулял в саду, читал и писал. Ответив в Царское Село:
«Мой мозг отдыхает здесь - ни министров, ни хлопотливых вопросов, требующих обдумывания. Я считаю, что это мне полезно, но только для мозга. Сердце страдает от разлуки».
(Иллюстрация из открытых источников)
В Петрограде полная потеря контроля над ситуацией. Градоначальник сухо информирует командующего военным округом генерала Хабалова: «полиция против бунтовщиков бессильна». Начинают выводить из казарм войска гарнизона. Появляются доклады: казаки большей частью бездействуют, на приказы не реагируют. Но с восставшими не братаются, держатся особняком. Наблюдают.
На следующий день, 10 марта - новая телеграмма от императрицы. Александра Фёдоровна опять начинает с погоды, но потом считает нужным поделиться «слухами»:
«Стачки и беспорядки в городе более чем вызывающи... Это хулиганское движение, мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба, - просто для того, чтобы создать возбуждение, - и рабочие, которые мешают другим работать. Если бы погода была очень холодная, они все, вероятно, сидели бы по домам».
Следом приходят телеграммы от командующего Петроградским округом генерала Хабалова и министра внутренних дел Протопопова. Император отвечает:
«Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжёлое время войны с Германией и Австрией».
В дневнике всё дышит пасторалью, конфуцианским спокойствием. Погода, посещение церкви, прогулка на свежем воздухе… Запись от 11 марта заканчивается словами: «вечером поиграл в домино». А в Петрограде уже сотня убитых, стрельба, баррикады, полная неразбериха. Солдаты отказываются подчиняться офицерам, раздаются первые залпы в сторону полиции.
(Иллюстрация из открытых источников)
Где Николай?
12 марта. Петроград полностью в руках восставших. Части гарнизона переходят на сторону рабочих и мещан. В могилёвской Ставке генерал Алексеев напрашивается на доклады царю - утром, днём и вечером… пытается объяснить: ситуация сложная, по своим каналам он получает очень тревожные сигналы. Предлагает разрубить гордиев узел двумя ударами.
Во-первых, пойти на уступки восставшим, назначив «ответственное министерство», о котором слёзно умоляет Государственная Дума. Но подстраховаться тоже не будет лишним - придётся направить в столицу верные войска.
Что такое «ответственное министерство»? Это жупел и мечта либеральной общественности. Требование назначения ответственного перед «обществом» Правительства. Впервые вопрос стал острым ещё в 1905 году, после Революции и первых заседаний Думы I созыва. С 1915 года регулярно поднимался, как только стало ясно: война «до победного конца» очень затянется. Более конкретным требование стало после тотального кризиса с вооружением, началом проблем со снабжением продуктами питания.
Однако генерал Алексеев, негромкий въедливый генштабист… ошибался с первым советом императору. Никакого «ответственного министерства или Правительства» Петроград не требовал. Речь шла о полной передаче власти. С вечера 12 марта телеграммы о революции пошли в Могилёв полноводной рекой, панические доклады сыпались из всех министерств, ведомств, воинских частей и флота. Царь-батюшка на них не отвечает, приказов не отдаёт, предпочитая сообщить императрице:
«После вчерашних известий из города я видел здесь много испуганных лиц. К счастью, Алексеев спокоен, но полагает, что необходимо назначить очень энергичного человека, чтобы заставить министров работать для разрешения вопросов продовольственного, железнодорожного, угольного и т.д.
Это, конечно, совершенно справедливо. Беспорядки в войсках происходят от роты выздоравливающих, как я слышал. Удивляюсь, что делает Павел (инспектор войск Гвардии, Великий князь Павел Александрович, - прим.). Он должен был бы держать их в руках».
Генерал Алексеев стоит на своём. Убеждает Николая II снять с фронта и направить в столицу «сводный воинский отряд с командиром, облечённым чрезвычайными полномочиями». Николай II приказал выделить по одной бригаде пехоты и бригаде кавалерии от Северного и Западного фронтов, отдав их под руку богомольного генерала Николая Иванова.
Приказ выдал ему… странный. Предписав двигаться со штабом и «георгиевскими кавалерами» не в Петроград, а на защиту собственной семьи - в Царское Село. Там следовало дожидаться сосредоточения всех войск. Дневник того дня опять ровен, лишь набежала небольшая тучка беспокойства:
«В Петрограде начались беспорядки несколько дней тому назад; к прискорбию, в них стали принимать участие и войска... Днём сделал прогулку по шоссе на Оршу. Погода стояла солнечная. После обеда решил ехать в Царское Село поскорее и в час ночи перебрался в поезд».
(Иллюстрация из открытых источников)
Здесь показания мемуаристов и очевидцев событий начинают разниться. Но большинство утверждают: генерал Алексеев узнал о желании государя-императора покинуть Ставку одним из последних, от… стоящих на посту солдат. Бросился к царскому поезду, провёл там несколько часов. Убедил: покидать центр принятия всех решений, Ставку Главковерха, в столь противоречивой ситуации (начались перебои со связью) - преступно и опрометчиво. Было уговорил….
Едва начальник Штаба покинул могилёвский вокзал, чтобы заняться сколачиванием группировки для подавления мятежа… Николай II начинает долго шушукаться со свитскими генералами. Приказывает поезду отправляться. В 5 часов утра 13 марта императорские литерные составы тихо покидают Могилёв. Связь с Николаем II… прерывается.
Царю предстоит окунуться в хаос, который уже окутывает страну. Поезда должны преодолеть почти тысячу верст: Могилёв - Орша - Вязьма - Лихославль - Тосно - Гатчина - Царское Село. Из Вязьмы летит телеграмма императрице:
«Выехал сегодня утром в 5 ч. Мысленно постоянно с тобою. Дивная погода. Надеюсь, что вы себя хорошо чувствуете и спокойны».
Николай II не в курсе, что как только он покинул Могилев, туда прилетела паническая депеша генерала Хабалова. Извещая Ставку о полной катастрофе и невозможности взять ситуацию под контроль. Войска перешли на сторону восставших. Ему вторит председатель Думы Родзянко, сухо сообщив: Правительство (не дождавшись распоряжений императора) разбежалось, Временный комитет Государственной думы берёт власть в свои руки.
Военный министр Беляев предупреждает Могилёв, что министр путей сообщения «утратил контроль над железными дорогами империи», есть настоятельная потребность вводить прямое военное положение повсеместно. Требует приказа. От кого? Николай II пропал на заснеженных просторах, лишь в Орше получив невнятную телеграмму Государственного Совета с просьбой «о немедленных решительных мерах для спасения ситуации».
(Иллюстрация из открытых источников)
В полночь на 14 марта генерал Алексеев собирает прибывшую днём паническую корреспонденцию, прикладывает послание наглеца Родзянко. Отправляет этот пакет телеграфом генералу Иванову в Царское Село, требует ознакомить Николая II со всей картиной происходящего. Прямую связь с царём не удаётся наладить, императорские поезда замерли подле Малой Вишеры. Тосно и Любань уже заняты революционерами. Царь-государь принимает решение… возвращаться в Бологое, оттуда - мчать в сторону Пскова. Часы тикают…
Последний шанс.
Временный комитет Думы не бездействует, приказывает железнодорожникам «задержать императорский поезд в Бологом, передать царю телеграмму председателя Думы». Распоряжение не исполнено, составы проскочили станцию. Следующий пункт «перехвата» - станция Дно. На перроне появляется перепуганный вусмерть чиновник… трясущимися руками передаёт свитским телеграмму Родзянко:
«Его Императорскому Величеству. Сейчас экстренным поездом выезжаю на ст. Дно для доклада Вам, Государь, о положении дел и необходимых мерах для спасения России. Убедительно прошу дождаться моего приезда, ибо дорога каждая минута».
Это вторая точка в историографии, вокруг которой полыхают споры. Родзянко пытался спасти положение или просто тянул время, чтобы окончательно раскрутился маховик хаоса революции? Придерживаюсь нейтральной точки зрения. Уверен: жирдяй Родзянко пытался спасти положение, напуганный размахом выступлений, появлением радикальной «левой повестки» среди матросов, рабочих, в некоторых частях (перестрелявших своих офицеров).
Наивный. Раскачав ситуацию до предела, верить во Временный комитет Думы? Который собирался «для восстановления порядка и для сношений с лицами и учреждениями»? Любой политик понимал: это странное сборище интеллигентов и болтунов «вынуждено взять власть в свои руки», чтобы в случае чего… отказаться от идей революции. Как только в пригородах Петрограда появится хоть одна боеспособная дивизия, верная императору.
Император дожидаться Родзянко не стал. А тот физически не мог приехать без разрешения Петроградского Совета. Царский дневник от 14 марта сообщает:
«Ночью повернули с М. Вишеры назад... Поехали на Валдай, Дно и Псков, где остановился на ночь... Стыд и позор! Доехать до Царского не удалось. А мысли и чувства всё время там!..»
(Иллюстрация из открытых источников)
Крах.
Генерал «борода лопатой» Иванов явился в Царское Села с огромным опозданием, лишь к ночи 14 марта. Покачал головой. Войск, снятых с фронта для наведения порядка в Петрограде, - нет в помине, продрался через забастовку железнодорожников только один полк. Остальные части растянулись серой змеёй вдоль рельсов между Двинском, Полоцком и Лугой. Кстати, если бы Николай II не метался по шпалам туда-сюда, обрушивая трафик… бригады спокойно успевали к Иванову.
В Царском Селе генерал чудом связывается с императором, уже достигшим Пскова. В первом часу ночи 15 марта тот телеграфировал в Царское Село самое странное сообщение с начала кризиса:
«Надеюсь, прибыли благополучно. Прошу до моего приезда и доклада мне никаких мер не предпринимать».
Бездействие генерала подтвердила императрица:
«Ночью виделась с Ивановым. Теперь (он) здесь сидит в своём поезде».
Ага, что ещё оставалось-то делать? Тем временем Николай II обживает перрон города Пскова, где расположен штаб Северного фронта. Мог бы понять уже, ему здесь не рады. Командующий генерал Рузский даже не отправил на вокзал почетный расчёт для встречи «царя-батюшки», он в курсе творящегося в столице бардака.
Взбешён бездействием Николая II. Уверен, Армию должен возглавить другой Николай. Жёсткий и циничный Великий Князь Николай Николаевич. Рузский демонстративно опаздывает на назначенный «высочайший доклад», вопиющее нарушение субординации. Восстановив телеграфную связь с Главковерхом, генерал Алексеев спокойно и детально сообщает о всех событиях, произошедших после бегства царя из Ставки. Опять настаивает:
«Пока не поздно, принять меры к успокоению населения и восстановлению нормальной жизни в стране».
Алексеев по второму аппарату на связи с Родзянко, получает свежие и лживые новости из Петрограда. Начальника Штаба РИА убеждают: «Государственная Дума старается водворить возможный порядок». Тот с удвоенной энергией пытается достучаться до Николая II:
«Ещё не поздно дать народу ответственное и подконтрольное парламенту министерство».
(Иллюстрация из открытых источников)
Генерал Рузский рядышком бубнит о том же, полночи проведя в железнодорожном вагоне царя. Тот отказывает генералам. Мол, не может пойти на уступки, он принял на себя «абсолютную власть и абсолютную ответственность».
«Соглашаясь передать свои права другим, я лишу себя власти управлять событиями, не избавляясь при этом от ответственности за них».
Шах и мат. Это говорит человек, государь огромной воюющей страны, скатывающейся в хаос… За неделю совершивший подряд все безответственные поступки, которые только возможны в сложившейся ситуации. Болтаться на прогулках в Могилёве, поигрывая в домино. Двое суток бесцельно кататься по железным дорогам, оставив державу без управления.
Прекрасно зная, никакой надёжной связи нет, доверия к министрам (у которых «всё спокойно») - тем более. Лишь бы забиться под подол императрицы, проявить себя добропорядочным семьянином. Чем Николай собирался командовать в Царском Селе? Четырьмя бригадами, о сосредоточении которых не получил точного рапорта?
Армия взбудоражена слухами, но никаких приказов… не получает. Даже декларативных обращений Главковерха. Генералы это оценили верно, полностью став солидарными со всем офицерским корпусом. Который о личности государя уже давно имел собственное мнение, не очень лицеприятное…
Путём откровенного и прямого давления на царя, после предъявления телеграмм о восстании в Москве и других городах, на Балтийском флоте… Алексееву и Рузскому удалось убедить Николая II: «ответственное министерство» - наименьшее из зол. Согласившись с ошибочным мнением абсолютно не владеющих политической ситуацией генералов, император отправился… почивать. Эта катастрофа состоялась в ночь с 14 на 15 марта 1917 года.
(Иллюстрация из открытых источников)
Еле сдерживался,
чтобы не комментировать каждый этап того балагана, который разыгрался 7-15 марта 1917-го. Оставив за скобками всё остальное безобразие, которое творилось в России… выскажусь лишь с точки зрения военного человека.
Да, в офицерском корпусе русской Императорской Армии отношение к Николаю II было… сложным. С 1905 года безоговорочной лояльностью к идее абсолютной монархии человек в погонах не страдал. Особенно после «реформ» министра Сухомлинова, расшатавшего армию пустопорожней болтовней, коррупцией, введением жандармской слежки за офицерами. Великая Война выбила почти весь кадровый состав, на смену пришли разночинцы, едва закончившие курсы ускоренной подготовки.
Но даже они были способны понять: войну необходимо довести до конца, революционные выступления - зло, верность присяге - великая честь и благо. Если менять строй, то явно не прямыми бунтами из окопов. Революционными идеями Армия не страдала, лишь сосредоточенно и с мрачным лицом воевала. Но история с Распутиным… убила любое уважение к «царской фамилии» и особенно Главковерху. Деникин прямо написал в «Очерках русской смуты»:
«Кадровое офицерство постепенно изменяло свой облик... Мистическое «обожание» монарха начало постепенно меркнуть... Появлялось всё больше людей, умевших различать идею монархизма от личностей, счастье родины - от формы правления. Катастрофическое влияние на настроения офицеров оказала распутинщина».
Не буду становиться в вопросе «Распутина» на позиции Валентина Пикуля, достаточно довольно взвешенного исследования Эдварда Радзинского. Чтобы понять, как наэлектризованный войной русский офицер осознал - над ним самым грязным образом надругались. Бестолковостью крепко пьющего Главковерха, скотским разгулом «земских гусар» и промышленников с оркестрами цыган, бездарными Правительствами.
(Иллюстрация из открытых источников)
Которые «святой старец», возомнивший себя закулисным кукловодом… обычно надевал не на руку. Со всем сонмом экзальтированных аристократок из окружения государыни-императрицы, сидящей на «российском хозяйстве». Пока муженёк играл в домино, гулял на могилёвской природе, колол дрова, чистил снег, посещал церковь, не забывая вколачивать в глотку «гвардейские тычки» анисовой во время всех приемов пищи…
Чем закончилось -
известно. Родзянко сообщил обманутому генералу Рузскому и Алексееву: нам не нужно согласие императора на создание «ответственного министерства». Речь может идти только об отречении. Потому что, болтуны Государственной Думы проморгали главного бенефициара Революции, захватившего все низовые рычаги управления революционными массами - Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов.
Который идею об «ответственном министерстве» просто бы высмеял, «ответственных министров» - разогнал дурно пахнущими тряпкам. Уже полным ходом шли дебаты о Временном правительстве, царь в политических раскладах страны полностью и бесповоротно - отсутствовал. Как и наследник Алексей, да хоть любимец армии Великий Князь Михаил Александрович, брат императора. Монархии больше не бывать! Ни тушкой, ни чучелком…
Родзянко ничего не контролировал, ничем не управлял. Единственное, что могло придать ему революционный вес, - добытый лично Манифест об отречении монарха. Шанс опять оказаться на пенном гребне революции. Формально он выезжает за Указом о новом Правительстве, на самом деле - за отречением Николая II.
Генерал Алексеев после такой вопиющей наглости толстяка взял паузу. Потребовал к аппарату Николая II. Ему сообщили… Его Величество изволят почивать, стучите утром. Алексеев потребовал разбудить. Ему резко отказали. Первому заместителю Главковерха. Начальнику Штаба Русской Императорской Армии. Оказывается… государь «и без того поздно лёг».
Николай II, славно выспавшись, записал потом в дневнике:
«Утром пришёл Рузский и прочёл свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко… Нужно моё отречение. Рузский передал наш разговор в ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 2-30 ч. пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился... Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин... В час ночи уехал из Пскова с тяжёлым чувством пережитого. Кругом измена и трусость и обман!».
(Иллюстрация из открытых источников)
Совсем другого мнения была вся страна. Меньшевики вообще крайне огорчились, что Николашку Кровавого не пристрелили на станции Дно. «Союзники» по Антанте, Франция и Великобритания просто списали со счетов Николая II. Вместе с монархией и горячо любимой семьей. Они ещё за полтора суток до отречения, 14 марта, официально признали власть Временного комитета Государственной Думы. 24-го марта уточнив новую диспозицию: соглашаемся на власть Временного Правительства. С освобождением вас от тирании, господа!
Формально и эмоционально… Ни для страны, ни для армии, ни для «международного сообщества» отречение последнего российского императора не имело никакого значения.
Он всех утомил. Причём, давно. Очень показательно, как подписав Манифест перед жуликами Гучковым и Шульгиным, сей достойный муж… обрёл счастье. Записав в дневнике 16 марта (уже будучи гражданином Романовым):
«Спал долго и крепко. Проснулся далеко за Двинском. День стоял солнечный и морозный. Говорил со своими о вчерашнем дне. Читал много о Юлии Цезаре».
Почитать это ничтожество за… какого-то там святого-страстотерпца? Рассказывать сегодня о «монархической идее» в лице бродящих где-то по свету Романовых? Оправдывать демагогией период бестолкового правления, которое началось кровавой Ходынкой… ею закончившись? Одной последней недели перед отречением достаточно, чтобы понять, насколько прав был генерал Драгомиров, отчаявшийся вколотить в голову (тогда ещё цесаревича) Николая II азы военного искусства:
«Сидеть на престоле годен, но стоять во главе России не способен».
[Spoiler (click to open)]
-------------------------------------------
Комментарии356
Наталья
1 день
Какая невообразимая прелесть Ваша интерпретация Гашека👍
Нестор Махно
1 день
Хорошо написано,спасибо автору)Однако эта статья в никуда-монархистов-догматиков не переубедить)
12 ответов
Роман Акимкин
1 день
Все правильно.
А наши монархисты еще удивляются, почему потом бОльшая часть старших офицеров и почти весь генштаб перешли на сторону большевиков. Страна - она там, где народ и политические силы, его представляющие. Где хоть какая-то крепкая власть. А не там, где бардак и добровольно сложивший корону человек, который этой короны не был достоин с самого начала. Прав был Александр III про Николая и Михаила - "балбесы они". Как чувствовал....
19 ответов
Еще 50 комментариев из 152
60 820 подписчиков
Отповедь монархистам: вы переоцениваете отречение Николая II
Вчера
2,6 тыс. прочитали
https://zen.yandex.ru/media/id/5ef8896c0d13dd78e21972de/otpoved-monarhistam-vy-pereocenivaete-otrechenie-nikolaia-ii-618cfaf0227ffb208e56b4ec
(Копия на случай, если цитируемый журнал закроется раньше, чем мой. Разметка текста, иллюстрации и комментарии - по линку, рекомендую!)
Если бы Ярослав Гашек был русским и взялся за написание романа «Похождения бравого солдата Спиридона» в период первой революции 1917 года, начались события книги именно так:
- Пристрелят, значит, Николашку-то нашего, - сказала Спиридону госпитальная сестрица милосердия.
- Какого Николашку, госпожа хорошая? - спросил Спиридон, не переставая массировать культю отнятой ноги. - Я знаю двух Николашек. Один Великий князь Николай Николаевич, служил Главнокомандующим первые годы войны и гонял нашу дивизию в штыковые атаки на германца без единого снаряда и патрона.
А ещё есть Николашка Кровавый. Что никак не посадит в тюрьму свою немку-жену, рассказывающую кайзеру о наших военных планах прямо из дворца по прямому проводу. У которой под юбками путался «хлыст» Гришка Распутин (тьфу-тьфу, борони Бог, упокоили антихриста добрые люди), пока дуралей в короне водку хлестал напропалую. Обоих ни чуточки не жалко…
Играя в домино.
Умиляет никак не исчезающая из дуроскопа, со страниц прессы дискуссия историков и политических публицистов: как так случилось, что в марте 1917-го самодержец всероссийский Николай II Александрович остался в звенящей пустоте. Один на один перед лицом русской революции. Без всякой поддержки. На пушечный выстрел не нашлось «союзников» по Антанте, всей огромной семьи Романовых, высшей аристократии Империи.
За него не вступилась «соль земли», опора трона в лице крестьянства, рабочих, попов, мещан и казачества. Телеграммами командующих фронтами огромная Русская Императорская Армия демонстративно отвернулась от Главковерха. Никто пальцем не шевельнул во всей стране в защиту царя-батюшки. Столь облизываемого сегодня даже в неприличных местах.
Заговор? Столь гигантских масштабов? Масонских лож в лице Милюкова, Гучкова, князя Львова и нервного вьюна Шульгина? Приставленный к затылку револьвер начальника Штаба генерала Алексеева, который настаивал таким образом на подписании акта отречения? А может быть… неумолимый контекст исторических событий? Придётся пройти по хронологии, чтобы испарились всякие конспирологии и черносотенные фантазии.
[== Нажмите, чтобы прочитать ==]Итак, до отречения полная неделя и один день. 7 марта 1917 года (22 февраля по «старому стилю») умиротворённый Николай II, окружённый свитой и охраной собственного железнодорожного полка, отправляется из Царского Села в Могилёв, Ставку Верховного Главнокомандующего. В дневнике, который он вёл с самых юных лет, очень тщательно, записано:
«Читал, укладывался... поехал с Аликс (императрица) к Знамению, а затем на станцию. В 2 часа уехал на ставку... Читал, скучал и отдыхал; не выходил из-за кашля».
Поздним вечером из Бологого летит телеграмма:
«Едем хорошо. Мысленно со всеми. Одиноко и скучно».
Император в курсе, ещё накануне жители Петрограда, возглавляемые супружницами рабочих военных заводов, начали громить булочные. На улицах глухо ворочается толпа, подогреваемая бабьими криками: «Хлеба, ироды!». Николай II в знал об этом, как бы не упражнялись его защитники. Начальник императорской дворцовой охраны генерал Спиридович в мемуарах не раз отметил: государя предупреждали о хлебных «хвостах и бунтах» офицеры. Отговаривали покидать столицу.
(Иллюстрация из открытых источников)
Но министр внутренних дел Протопопов клятвенно сообщил: «в столице всё спокойно, Ваше императорское величество!». Это ключевой момент в популярной историографии, отмывающей добела чёрного кобеля. Мол, обманули надёжу-государя злые люди и предатели. Версия может ограниченно работать, если принять на веру: хлебные бунты вспыхнули внезапно, беспричинно, на фоне какой-то идиллической, благополучной ситуации.
Но это ведь не так, продовольственный кризис терзал Петроград уже очень долгое время. Но не суть. Едем с государем-страстотерпцем дальше в Могилёв.
«Проснулся в Смоленске в 9-30. Было холодно, ясно и ветрено. Читал всё свободное время франц. книгу о завоевании Галлии Юлием Цезарем».
Ого, Юлия Цезаря почитывать изволил. Без едких комментариев обойдёмся пока. Императорские поезда остановились на перроне тихого Могилёва в середине дня. Николай II немедленно телеграфировал в Царское Село:
«Прибыл благополучно... Кашляю редко... Тоскую ужасно. Нежно целую всех».
Потом был часовой доклад о состоянии дел на фронтах от генерала Алексеева, и судя по дневнику, упражнения в стратегии от Юлия Цезаря: «обедал, писал, пил чай».
Петроград шумит, гудит, бунтует. На улицах уже не «бабьи пикеты», начались массовые забастовки, останавливаются предприятия военной промышленности. Из рабочих слободок и кварталов, из проходных фабрик и заводов выплёскиваются многотысячные демонстрации.
Помимо «Хлеба!» на транспарантах пестреют новые лозунги: «Долой войну!», «Долой самодержавие!». Полиция в полной растерянности, её попросту сметают с улиц. Появляются казаки с нагайками, бестолково кружат по городу, толком не успевая никуда.
Николай II это узнает… только через сутки, 9 марта. Получив телеграмму императрицы. Александра Фёдоровна далековато от происходящих событий, сидит безвылазно в Царском Селе. Хотя Петроград уже в полномасштабном мятеже, она телеграфирует о погоде… А перед рассказом о детях, сообщает:
«Вчера были беспорядки на Васильевском острове и на Невском, потому что бедняки брали приступом булочные. Они вдребезги разбили Филиппова, и против них вызывали казаков».
Это сообщение в дневнике Николая II никак не отражено. Он пишет о погоде, мол… гулял в саду, читал и писал. Ответив в Царское Село:
«Мой мозг отдыхает здесь - ни министров, ни хлопотливых вопросов, требующих обдумывания. Я считаю, что это мне полезно, но только для мозга. Сердце страдает от разлуки».
(Иллюстрация из открытых источников)
В Петрограде полная потеря контроля над ситуацией. Градоначальник сухо информирует командующего военным округом генерала Хабалова: «полиция против бунтовщиков бессильна». Начинают выводить из казарм войска гарнизона. Появляются доклады: казаки большей частью бездействуют, на приказы не реагируют. Но с восставшими не братаются, держатся особняком. Наблюдают.
На следующий день, 10 марта - новая телеграмма от императрицы. Александра Фёдоровна опять начинает с погоды, но потом считает нужным поделиться «слухами»:
«Стачки и беспорядки в городе более чем вызывающи... Это хулиганское движение, мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба, - просто для того, чтобы создать возбуждение, - и рабочие, которые мешают другим работать. Если бы погода была очень холодная, они все, вероятно, сидели бы по домам».
Следом приходят телеграммы от командующего Петроградским округом генерала Хабалова и министра внутренних дел Протопопова. Император отвечает:
«Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжёлое время войны с Германией и Австрией».
В дневнике всё дышит пасторалью, конфуцианским спокойствием. Погода, посещение церкви, прогулка на свежем воздухе… Запись от 11 марта заканчивается словами: «вечером поиграл в домино». А в Петрограде уже сотня убитых, стрельба, баррикады, полная неразбериха. Солдаты отказываются подчиняться офицерам, раздаются первые залпы в сторону полиции.
(Иллюстрация из открытых источников)
Где Николай?
12 марта. Петроград полностью в руках восставших. Части гарнизона переходят на сторону рабочих и мещан. В могилёвской Ставке генерал Алексеев напрашивается на доклады царю - утром, днём и вечером… пытается объяснить: ситуация сложная, по своим каналам он получает очень тревожные сигналы. Предлагает разрубить гордиев узел двумя ударами.
Во-первых, пойти на уступки восставшим, назначив «ответственное министерство», о котором слёзно умоляет Государственная Дума. Но подстраховаться тоже не будет лишним - придётся направить в столицу верные войска.
Что такое «ответственное министерство»? Это жупел и мечта либеральной общественности. Требование назначения ответственного перед «обществом» Правительства. Впервые вопрос стал острым ещё в 1905 году, после Революции и первых заседаний Думы I созыва. С 1915 года регулярно поднимался, как только стало ясно: война «до победного конца» очень затянется. Более конкретным требование стало после тотального кризиса с вооружением, началом проблем со снабжением продуктами питания.
Однако генерал Алексеев, негромкий въедливый генштабист… ошибался с первым советом императору. Никакого «ответственного министерства или Правительства» Петроград не требовал. Речь шла о полной передаче власти. С вечера 12 марта телеграммы о революции пошли в Могилёв полноводной рекой, панические доклады сыпались из всех министерств, ведомств, воинских частей и флота. Царь-батюшка на них не отвечает, приказов не отдаёт, предпочитая сообщить императрице:
«После вчерашних известий из города я видел здесь много испуганных лиц. К счастью, Алексеев спокоен, но полагает, что необходимо назначить очень энергичного человека, чтобы заставить министров работать для разрешения вопросов продовольственного, железнодорожного, угольного и т.д.
Это, конечно, совершенно справедливо. Беспорядки в войсках происходят от роты выздоравливающих, как я слышал. Удивляюсь, что делает Павел (инспектор войск Гвардии, Великий князь Павел Александрович, - прим.). Он должен был бы держать их в руках».
Генерал Алексеев стоит на своём. Убеждает Николая II снять с фронта и направить в столицу «сводный воинский отряд с командиром, облечённым чрезвычайными полномочиями». Николай II приказал выделить по одной бригаде пехоты и бригаде кавалерии от Северного и Западного фронтов, отдав их под руку богомольного генерала Николая Иванова.
Приказ выдал ему… странный. Предписав двигаться со штабом и «георгиевскими кавалерами» не в Петроград, а на защиту собственной семьи - в Царское Село. Там следовало дожидаться сосредоточения всех войск. Дневник того дня опять ровен, лишь набежала небольшая тучка беспокойства:
«В Петрограде начались беспорядки несколько дней тому назад; к прискорбию, в них стали принимать участие и войска... Днём сделал прогулку по шоссе на Оршу. Погода стояла солнечная. После обеда решил ехать в Царское Село поскорее и в час ночи перебрался в поезд».
(Иллюстрация из открытых источников)
Здесь показания мемуаристов и очевидцев событий начинают разниться. Но большинство утверждают: генерал Алексеев узнал о желании государя-императора покинуть Ставку одним из последних, от… стоящих на посту солдат. Бросился к царскому поезду, провёл там несколько часов. Убедил: покидать центр принятия всех решений, Ставку Главковерха, в столь противоречивой ситуации (начались перебои со связью) - преступно и опрометчиво. Было уговорил….
Едва начальник Штаба покинул могилёвский вокзал, чтобы заняться сколачиванием группировки для подавления мятежа… Николай II начинает долго шушукаться со свитскими генералами. Приказывает поезду отправляться. В 5 часов утра 13 марта императорские литерные составы тихо покидают Могилёв. Связь с Николаем II… прерывается.
Царю предстоит окунуться в хаос, который уже окутывает страну. Поезда должны преодолеть почти тысячу верст: Могилёв - Орша - Вязьма - Лихославль - Тосно - Гатчина - Царское Село. Из Вязьмы летит телеграмма императрице:
«Выехал сегодня утром в 5 ч. Мысленно постоянно с тобою. Дивная погода. Надеюсь, что вы себя хорошо чувствуете и спокойны».
Николай II не в курсе, что как только он покинул Могилев, туда прилетела паническая депеша генерала Хабалова. Извещая Ставку о полной катастрофе и невозможности взять ситуацию под контроль. Войска перешли на сторону восставших. Ему вторит председатель Думы Родзянко, сухо сообщив: Правительство (не дождавшись распоряжений императора) разбежалось, Временный комитет Государственной думы берёт власть в свои руки.
Военный министр Беляев предупреждает Могилёв, что министр путей сообщения «утратил контроль над железными дорогами империи», есть настоятельная потребность вводить прямое военное положение повсеместно. Требует приказа. От кого? Николай II пропал на заснеженных просторах, лишь в Орше получив невнятную телеграмму Государственного Совета с просьбой «о немедленных решительных мерах для спасения ситуации».
(Иллюстрация из открытых источников)
В полночь на 14 марта генерал Алексеев собирает прибывшую днём паническую корреспонденцию, прикладывает послание наглеца Родзянко. Отправляет этот пакет телеграфом генералу Иванову в Царское Село, требует ознакомить Николая II со всей картиной происходящего. Прямую связь с царём не удаётся наладить, императорские поезда замерли подле Малой Вишеры. Тосно и Любань уже заняты революционерами. Царь-государь принимает решение… возвращаться в Бологое, оттуда - мчать в сторону Пскова. Часы тикают…
Последний шанс.
Временный комитет Думы не бездействует, приказывает железнодорожникам «задержать императорский поезд в Бологом, передать царю телеграмму председателя Думы». Распоряжение не исполнено, составы проскочили станцию. Следующий пункт «перехвата» - станция Дно. На перроне появляется перепуганный вусмерть чиновник… трясущимися руками передаёт свитским телеграмму Родзянко:
«Его Императорскому Величеству. Сейчас экстренным поездом выезжаю на ст. Дно для доклада Вам, Государь, о положении дел и необходимых мерах для спасения России. Убедительно прошу дождаться моего приезда, ибо дорога каждая минута».
Это вторая точка в историографии, вокруг которой полыхают споры. Родзянко пытался спасти положение или просто тянул время, чтобы окончательно раскрутился маховик хаоса революции? Придерживаюсь нейтральной точки зрения. Уверен: жирдяй Родзянко пытался спасти положение, напуганный размахом выступлений, появлением радикальной «левой повестки» среди матросов, рабочих, в некоторых частях (перестрелявших своих офицеров).
Наивный. Раскачав ситуацию до предела, верить во Временный комитет Думы? Который собирался «для восстановления порядка и для сношений с лицами и учреждениями»? Любой политик понимал: это странное сборище интеллигентов и болтунов «вынуждено взять власть в свои руки», чтобы в случае чего… отказаться от идей революции. Как только в пригородах Петрограда появится хоть одна боеспособная дивизия, верная императору.
Император дожидаться Родзянко не стал. А тот физически не мог приехать без разрешения Петроградского Совета. Царский дневник от 14 марта сообщает:
«Ночью повернули с М. Вишеры назад... Поехали на Валдай, Дно и Псков, где остановился на ночь... Стыд и позор! Доехать до Царского не удалось. А мысли и чувства всё время там!..»
(Иллюстрация из открытых источников)
Крах.
Генерал «борода лопатой» Иванов явился в Царское Села с огромным опозданием, лишь к ночи 14 марта. Покачал головой. Войск, снятых с фронта для наведения порядка в Петрограде, - нет в помине, продрался через забастовку железнодорожников только один полк. Остальные части растянулись серой змеёй вдоль рельсов между Двинском, Полоцком и Лугой. Кстати, если бы Николай II не метался по шпалам туда-сюда, обрушивая трафик… бригады спокойно успевали к Иванову.
В Царском Селе генерал чудом связывается с императором, уже достигшим Пскова. В первом часу ночи 15 марта тот телеграфировал в Царское Село самое странное сообщение с начала кризиса:
«Надеюсь, прибыли благополучно. Прошу до моего приезда и доклада мне никаких мер не предпринимать».
Бездействие генерала подтвердила императрица:
«Ночью виделась с Ивановым. Теперь (он) здесь сидит в своём поезде».
Ага, что ещё оставалось-то делать? Тем временем Николай II обживает перрон города Пскова, где расположен штаб Северного фронта. Мог бы понять уже, ему здесь не рады. Командующий генерал Рузский даже не отправил на вокзал почетный расчёт для встречи «царя-батюшки», он в курсе творящегося в столице бардака.
Взбешён бездействием Николая II. Уверен, Армию должен возглавить другой Николай. Жёсткий и циничный Великий Князь Николай Николаевич. Рузский демонстративно опаздывает на назначенный «высочайший доклад», вопиющее нарушение субординации. Восстановив телеграфную связь с Главковерхом, генерал Алексеев спокойно и детально сообщает о всех событиях, произошедших после бегства царя из Ставки. Опять настаивает:
«Пока не поздно, принять меры к успокоению населения и восстановлению нормальной жизни в стране».
Алексеев по второму аппарату на связи с Родзянко, получает свежие и лживые новости из Петрограда. Начальника Штаба РИА убеждают: «Государственная Дума старается водворить возможный порядок». Тот с удвоенной энергией пытается достучаться до Николая II:
«Ещё не поздно дать народу ответственное и подконтрольное парламенту министерство».
(Иллюстрация из открытых источников)
Генерал Рузский рядышком бубнит о том же, полночи проведя в железнодорожном вагоне царя. Тот отказывает генералам. Мол, не может пойти на уступки, он принял на себя «абсолютную власть и абсолютную ответственность».
«Соглашаясь передать свои права другим, я лишу себя власти управлять событиями, не избавляясь при этом от ответственности за них».
Шах и мат. Это говорит человек, государь огромной воюющей страны, скатывающейся в хаос… За неделю совершивший подряд все безответственные поступки, которые только возможны в сложившейся ситуации. Болтаться на прогулках в Могилёве, поигрывая в домино. Двое суток бесцельно кататься по железным дорогам, оставив державу без управления.
Прекрасно зная, никакой надёжной связи нет, доверия к министрам (у которых «всё спокойно») - тем более. Лишь бы забиться под подол императрицы, проявить себя добропорядочным семьянином. Чем Николай собирался командовать в Царском Селе? Четырьмя бригадами, о сосредоточении которых не получил точного рапорта?
Армия взбудоражена слухами, но никаких приказов… не получает. Даже декларативных обращений Главковерха. Генералы это оценили верно, полностью став солидарными со всем офицерским корпусом. Который о личности государя уже давно имел собственное мнение, не очень лицеприятное…
Путём откровенного и прямого давления на царя, после предъявления телеграмм о восстании в Москве и других городах, на Балтийском флоте… Алексееву и Рузскому удалось убедить Николая II: «ответственное министерство» - наименьшее из зол. Согласившись с ошибочным мнением абсолютно не владеющих политической ситуацией генералов, император отправился… почивать. Эта катастрофа состоялась в ночь с 14 на 15 марта 1917 года.
(Иллюстрация из открытых источников)
Еле сдерживался,
чтобы не комментировать каждый этап того балагана, который разыгрался 7-15 марта 1917-го. Оставив за скобками всё остальное безобразие, которое творилось в России… выскажусь лишь с точки зрения военного человека.
Да, в офицерском корпусе русской Императорской Армии отношение к Николаю II было… сложным. С 1905 года безоговорочной лояльностью к идее абсолютной монархии человек в погонах не страдал. Особенно после «реформ» министра Сухомлинова, расшатавшего армию пустопорожней болтовней, коррупцией, введением жандармской слежки за офицерами. Великая Война выбила почти весь кадровый состав, на смену пришли разночинцы, едва закончившие курсы ускоренной подготовки.
Но даже они были способны понять: войну необходимо довести до конца, революционные выступления - зло, верность присяге - великая честь и благо. Если менять строй, то явно не прямыми бунтами из окопов. Революционными идеями Армия не страдала, лишь сосредоточенно и с мрачным лицом воевала. Но история с Распутиным… убила любое уважение к «царской фамилии» и особенно Главковерху. Деникин прямо написал в «Очерках русской смуты»:
«Кадровое офицерство постепенно изменяло свой облик... Мистическое «обожание» монарха начало постепенно меркнуть... Появлялось всё больше людей, умевших различать идею монархизма от личностей, счастье родины - от формы правления. Катастрофическое влияние на настроения офицеров оказала распутинщина».
Не буду становиться в вопросе «Распутина» на позиции Валентина Пикуля, достаточно довольно взвешенного исследования Эдварда Радзинского. Чтобы понять, как наэлектризованный войной русский офицер осознал - над ним самым грязным образом надругались. Бестолковостью крепко пьющего Главковерха, скотским разгулом «земских гусар» и промышленников с оркестрами цыган, бездарными Правительствами.
(Иллюстрация из открытых источников)
Которые «святой старец», возомнивший себя закулисным кукловодом… обычно надевал не на руку. Со всем сонмом экзальтированных аристократок из окружения государыни-императрицы, сидящей на «российском хозяйстве». Пока муженёк играл в домино, гулял на могилёвской природе, колол дрова, чистил снег, посещал церковь, не забывая вколачивать в глотку «гвардейские тычки» анисовой во время всех приемов пищи…
Чем закончилось -
известно. Родзянко сообщил обманутому генералу Рузскому и Алексееву: нам не нужно согласие императора на создание «ответственного министерства». Речь может идти только об отречении. Потому что, болтуны Государственной Думы проморгали главного бенефициара Революции, захватившего все низовые рычаги управления революционными массами - Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов.
Который идею об «ответственном министерстве» просто бы высмеял, «ответственных министров» - разогнал дурно пахнущими тряпкам. Уже полным ходом шли дебаты о Временном правительстве, царь в политических раскладах страны полностью и бесповоротно - отсутствовал. Как и наследник Алексей, да хоть любимец армии Великий Князь Михаил Александрович, брат императора. Монархии больше не бывать! Ни тушкой, ни чучелком…
Родзянко ничего не контролировал, ничем не управлял. Единственное, что могло придать ему революционный вес, - добытый лично Манифест об отречении монарха. Шанс опять оказаться на пенном гребне революции. Формально он выезжает за Указом о новом Правительстве, на самом деле - за отречением Николая II.
Генерал Алексеев после такой вопиющей наглости толстяка взял паузу. Потребовал к аппарату Николая II. Ему сообщили… Его Величество изволят почивать, стучите утром. Алексеев потребовал разбудить. Ему резко отказали. Первому заместителю Главковерха. Начальнику Штаба Русской Императорской Армии. Оказывается… государь «и без того поздно лёг».
Николай II, славно выспавшись, записал потом в дневнике:
«Утром пришёл Рузский и прочёл свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко… Нужно моё отречение. Рузский передал наш разговор в ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 2-30 ч. пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился... Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин... В час ночи уехал из Пскова с тяжёлым чувством пережитого. Кругом измена и трусость и обман!».
(Иллюстрация из открытых источников)
Совсем другого мнения была вся страна. Меньшевики вообще крайне огорчились, что Николашку Кровавого не пристрелили на станции Дно. «Союзники» по Антанте, Франция и Великобритания просто списали со счетов Николая II. Вместе с монархией и горячо любимой семьей. Они ещё за полтора суток до отречения, 14 марта, официально признали власть Временного комитета Государственной Думы. 24-го марта уточнив новую диспозицию: соглашаемся на власть Временного Правительства. С освобождением вас от тирании, господа!
Формально и эмоционально… Ни для страны, ни для армии, ни для «международного сообщества» отречение последнего российского императора не имело никакого значения.
Он всех утомил. Причём, давно. Очень показательно, как подписав Манифест перед жуликами Гучковым и Шульгиным, сей достойный муж… обрёл счастье. Записав в дневнике 16 марта (уже будучи гражданином Романовым):
«Спал долго и крепко. Проснулся далеко за Двинском. День стоял солнечный и морозный. Говорил со своими о вчерашнем дне. Читал много о Юлии Цезаре».
Почитать это ничтожество за… какого-то там святого-страстотерпца? Рассказывать сегодня о «монархической идее» в лице бродящих где-то по свету Романовых? Оправдывать демагогией период бестолкового правления, которое началось кровавой Ходынкой… ею закончившись? Одной последней недели перед отречением достаточно, чтобы понять, насколько прав был генерал Драгомиров, отчаявшийся вколотить в голову (тогда ещё цесаревича) Николая II азы военного искусства:
«Сидеть на престоле годен, но стоять во главе России не способен».
[Spoiler (click to open)]
-------------------------------------------
Комментарии356
Наталья
1 день
Какая невообразимая прелесть Ваша интерпретация Гашека👍
Нестор Махно
1 день
Хорошо написано,спасибо автору)Однако эта статья в никуда-монархистов-догматиков не переубедить)
12 ответов
Роман Акимкин
1 день
Все правильно.
А наши монархисты еще удивляются, почему потом бОльшая часть старших офицеров и почти весь генштаб перешли на сторону большевиков. Страна - она там, где народ и политические силы, его представляющие. Где хоть какая-то крепкая власть. А не там, где бардак и добровольно сложивший корону человек, который этой короны не был достоин с самого начала. Прав был Александр III про Николая и Михаила - "балбесы они". Как чувствовал....
19 ответов
Еще 50 комментариев из 152