Слияние и «сон наяву»
Определение: Слияние - объединение или собрание множества в одном месте, большое собрание или объединение; соединение. Этимология: от Латинского confluentia «сливаться/стекаться вместе» Муравьёв использует термин слияние для обозначения своеобразного гипнотического состояния человека, где он отождествляется с ментальными потоками, которые проходят через него, порождая ошибочные мысли, принимаемые человеком за свои собственные. Погружение человека в этот ментальный поток, Гурджиев называет «сон наяву» или «относительное сознание», и именно с этим уровнем сознания обычный человек рождается, живёт своей повседневной жизнью, и затем умирает, и никогда не пробудившись в более объективное состояние сознания.
Человек проживает свою осознанную жизнь в своего рода «галлюцинации», где ему только снится, что он проснулся. Обыкновенный физический сон это чисто субъективное состояние. Однако, когда человек «просыпается», он, по словам Гурджиева, все еще «спит наяву». Это состояние «сна наяву» менее субъективно, чем обычный сон, потому что человек может там различать «Я» и «не Я» в том смысле, что он может распознавать объекты, независимо от его физического тела, и в определённой степени ориентироваться среди них в отношении к их расположению и качествам.
Именно вo «снe наяву» человек проживает свою жизнь. Он живет, любит, работает, растит семью и т.д в этом состоянии «сна наяву». Но нельзя сказать, что человек действительно проснулся в этом бодрствующем состоянии сна, потому что сны/мечты по-прежнему сильно влияют на его мысли, и он действительно больше живёт в своих снах, чем как-то еще. Как раз в внутри этого состояния сна находятся наши бессознательные мотивации, и из-за этого, человек, как правило, не осознаёт, что действительно мотивирует его, пока он живёт своей повседневной жизнью. Он не осознает свои истинные мотивации, потому что случайные силы движут им в его повседневной деятельности. Ему только снится, что он осознан, и, таким образом, он лжёт самому себе о своих истинных мотивах. Таким образом, его жизнь это ложь. Успенский говорил:
«Все нелепости и все противоречия людей, и человеческой жизни в целом, можно объяснить, когда мы поймём, что люди живут во сне, всё делают во сне, и не знают, что они спят».
Однако, если человека спросить, не спит ли он, то природа показывает любопытный трюк. В своей книге «Психология возможной эволюции человека» Успенский говорит:
«Если вы спросите человека, находится ли он в сознании или, вы скажете ему, что он не осознаёт, он ответит, что он находится в сознании, и это абсурдно утверждать, что он без сознания, поскольку он слышит и понимает вас». «И ОН БУДЕТ СОВЕРШЕННО ПРАВ, ХОТЯ В ТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ СОВЕРШЕННО НЕ ПРАВ. Он будет прав, потому что ваш вопрос или ваше замечание сделали его смктно сознательным на какой-то момент. В следующее мгновение сознание исчезнет. Но он будет помнить, что вы сказали и что он ответил, и он, конечно же, будет считать, что находится в сознании».
«На самом деле, обретение самосознания означает долгий и тяжелый труд. Как человек может согласиться на эту работу, если он думает, что у него уже есть то, что обещано ему лишь как результат долгой и тяжелой работы? Естественно, человек не начнет эту работу и не будет считать се необходимой до тех пор, пока не убедится, что у него нет как самосознания, так и всего, что с ним связано, то есть, единства или индивидуальности, постоянного "Я" и Воли».[Конец цитаты]
Относительно этого состояния «сна наяву» или «относительной осознанности» Гурджиев говорит Успенскому в книге «В поисках чудесного»: «Чтобы понять, в чём заключается разница между этими состояниями сознания, вернёмся к первому из них, ко сну. Это - целиком субъективное состояние сознания. Человек погружен во сны, и совсем не важно, помнит он их или нет. Даже если до него доходят какие-то реальные впечатления (звуки, тепло, холод, ощущение собственного тела, голоса), они пробуждают в нём только фантастические субъективные образы. Затем человек пробуждается. На первый взгляд, он переходит в совершенно иное состояние сознания: может двигаться, разговаривать с другими людьми, что-то заранее рассчитать, видеть опасность и избегать её и т.п. С точки зрения рассудка, такой человек оказывается в лучшем положении по сравнению с тем, когда он спит. Но если мы глубже вникнем в суть дела, если присмотримся к его внутреннему миру, к мыслям, к причинам действий, мы увидим, что он пребывает почти в том же состоянии, что и во время сна». ]
«Более того, это состояние еще хуже, потому что во сне он пассивен, т.е. не может ничего делать; а в бодрственном состоянии он всё время может что-то делать, и результаты его действий отразятся на нём самом и на окружающих. И всё же он не помнит себя. Он машина; с ним всё случается. Он не в состоянии остановить поток своих мыслей, не может контролировать своё воображение, эмоции, внимание». ]
«Он живёт в субъективном мире «люблю - не люблю», «нравится - не нравится», «хочу - не хочу», т.е. он думает о чём-то, что оно ему нравится, а о другом - что оно ему не нравится; он считает, что желает чего-то, а другого - не желает. Он не видит реального мира. Реальный мир скрыт от него стеной его собственного воображения». ]
«Он живёт во сне, он спит. То, что он называет «ясным сознанием», есть сон - и сон гораздо более опасный, чем ночной сон в постели. Возьмём какое-нибудь событие в жизни человечества, например, войну. Вот сейчас идёт война. Что это означает? Это означает, что несколько миллионов спящих людей пытаются уничтожить несколько миллионов других спящих людей». ]
«Конечно, если бы они находились в состоянии бодрствования, они этого не сделали бы. Всё, что обычно имеет место, совершается вследствие этого сна. Оба состояния сознания, сон и (ложное) бодрствование, одинаково субъективны. Только начиная вспоминать себя, человек по-настоящему пробуждается. И тогда вся окружающая жизнь раскрывается ему в ином аспекте, приобретает иное значение. Он видит, что это жизнь спящих, жизнь во сне. Всё, что люди говорят, всё, что они делают - они говорят и делают во сне. И всё это лишено какой-либо ценности. Только пробуждение и то, что ведёт к пробуждению, имеет действительную ценность. «Меня много раз спрашивали, можно ли остановить войны? Конечно, можно. Для этого необходимо всего-навсего одно: чтобы люди пробудились. Это кажется мелочью. Однако такая вещь - самая трудная из всех возможных, потому что сон вызван так называемым образованием и поддерживается всем окружающим сообществом». [Конец цитаты]]
Это состояние «сна наяву» Муравьёв называет состоянием, которое приводит к слиянию. Морис Николл (Maurice Nicholl) обращается к этому состоянию слияния, как к «смешиванию уровней», где мы смешиваем понятия и идеи, которые никогда не должны быть смешаны, что ведет человека к созданию обобщённых пересекающихся концептуализаций о себе и мире вокруг него, толкая его дальше в бездну глубоких бредовых состояний, делающих его добычей тех, кто желает управлять его мышлением в своих гнусных целях.
Отрывок из книги Муравьева Гнозис том 1:
Когда человек подвержен СЛИЯНИЮ с внешней жизнью, так что в этом слиянии теряет себя, его попросту сносит одним из психических потоков, свободно проходящих сквозь него, но сам он этого не сознает; он думает, что действует, а на самом деле он погружен в умственный сон и его уносит течением. Когда он практикует «трезвение», то есть до тех пор, пока он присутствует, он осознает, что его сносит течением. Тем дело и ограничивается: сносит - и что уж поделаешь. Но само это присутствие - уже большой прогресс: ведь человек получает возможность сосредоточиться на идее «Я ЕСМЬ». Это первая попытка приобщиться к вечному, отделившись от преходящего. С помощью формулы Я ЕСМЬ человек впервые пытается противостоять множеству психических потоков, которым прежде он служил игрушкой. В результате такого сознательного усилия он начинает строить клеть - свой будущий командный пункт.
Человек проживает свою осознанную жизнь в своего рода «галлюцинации», где ему только снится, что он проснулся. Обыкновенный физический сон это чисто субъективное состояние. Однако, когда человек «просыпается», он, по словам Гурджиева, все еще «спит наяву». Это состояние «сна наяву» менее субъективно, чем обычный сон, потому что человек может там различать «Я» и «не Я» в том смысле, что он может распознавать объекты, независимо от его физического тела, и в определённой степени ориентироваться среди них в отношении к их расположению и качествам.
Именно вo «снe наяву» человек проживает свою жизнь. Он живет, любит, работает, растит семью и т.д в этом состоянии «сна наяву». Но нельзя сказать, что человек действительно проснулся в этом бодрствующем состоянии сна, потому что сны/мечты по-прежнему сильно влияют на его мысли, и он действительно больше живёт в своих снах, чем как-то еще. Как раз в внутри этого состояния сна находятся наши бессознательные мотивации, и из-за этого, человек, как правило, не осознаёт, что действительно мотивирует его, пока он живёт своей повседневной жизнью. Он не осознает свои истинные мотивации, потому что случайные силы движут им в его повседневной деятельности. Ему только снится, что он осознан, и, таким образом, он лжёт самому себе о своих истинных мотивах. Таким образом, его жизнь это ложь. Успенский говорил:
«Все нелепости и все противоречия людей, и человеческой жизни в целом, можно объяснить, когда мы поймём, что люди живут во сне, всё делают во сне, и не знают, что они спят».
Однако, если человека спросить, не спит ли он, то природа показывает любопытный трюк. В своей книге «Психология возможной эволюции человека» Успенский говорит:
«Если вы спросите человека, находится ли он в сознании или, вы скажете ему, что он не осознаёт, он ответит, что он находится в сознании, и это абсурдно утверждать, что он без сознания, поскольку он слышит и понимает вас». «И ОН БУДЕТ СОВЕРШЕННО ПРАВ, ХОТЯ В ТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ СОВЕРШЕННО НЕ ПРАВ. Он будет прав, потому что ваш вопрос или ваше замечание сделали его смктно сознательным на какой-то момент. В следующее мгновение сознание исчезнет. Но он будет помнить, что вы сказали и что он ответил, и он, конечно же, будет считать, что находится в сознании».
«На самом деле, обретение самосознания означает долгий и тяжелый труд. Как человек может согласиться на эту работу, если он думает, что у него уже есть то, что обещано ему лишь как результат долгой и тяжелой работы? Естественно, человек не начнет эту работу и не будет считать се необходимой до тех пор, пока не убедится, что у него нет как самосознания, так и всего, что с ним связано, то есть, единства или индивидуальности, постоянного "Я" и Воли».[Конец цитаты]
Относительно этого состояния «сна наяву» или «относительной осознанности» Гурджиев говорит Успенскому в книге «В поисках чудесного»: «Чтобы понять, в чём заключается разница между этими состояниями сознания, вернёмся к первому из них, ко сну. Это - целиком субъективное состояние сознания. Человек погружен во сны, и совсем не важно, помнит он их или нет. Даже если до него доходят какие-то реальные впечатления (звуки, тепло, холод, ощущение собственного тела, голоса), они пробуждают в нём только фантастические субъективные образы. Затем человек пробуждается. На первый взгляд, он переходит в совершенно иное состояние сознания: может двигаться, разговаривать с другими людьми, что-то заранее рассчитать, видеть опасность и избегать её и т.п. С точки зрения рассудка, такой человек оказывается в лучшем положении по сравнению с тем, когда он спит. Но если мы глубже вникнем в суть дела, если присмотримся к его внутреннему миру, к мыслям, к причинам действий, мы увидим, что он пребывает почти в том же состоянии, что и во время сна». ]
«Более того, это состояние еще хуже, потому что во сне он пассивен, т.е. не может ничего делать; а в бодрственном состоянии он всё время может что-то делать, и результаты его действий отразятся на нём самом и на окружающих. И всё же он не помнит себя. Он машина; с ним всё случается. Он не в состоянии остановить поток своих мыслей, не может контролировать своё воображение, эмоции, внимание». ]
«Он живёт в субъективном мире «люблю - не люблю», «нравится - не нравится», «хочу - не хочу», т.е. он думает о чём-то, что оно ему нравится, а о другом - что оно ему не нравится; он считает, что желает чего-то, а другого - не желает. Он не видит реального мира. Реальный мир скрыт от него стеной его собственного воображения». ]
«Он живёт во сне, он спит. То, что он называет «ясным сознанием», есть сон - и сон гораздо более опасный, чем ночной сон в постели. Возьмём какое-нибудь событие в жизни человечества, например, войну. Вот сейчас идёт война. Что это означает? Это означает, что несколько миллионов спящих людей пытаются уничтожить несколько миллионов других спящих людей». ]
«Конечно, если бы они находились в состоянии бодрствования, они этого не сделали бы. Всё, что обычно имеет место, совершается вследствие этого сна. Оба состояния сознания, сон и (ложное) бодрствование, одинаково субъективны. Только начиная вспоминать себя, человек по-настоящему пробуждается. И тогда вся окружающая жизнь раскрывается ему в ином аспекте, приобретает иное значение. Он видит, что это жизнь спящих, жизнь во сне. Всё, что люди говорят, всё, что они делают - они говорят и делают во сне. И всё это лишено какой-либо ценности. Только пробуждение и то, что ведёт к пробуждению, имеет действительную ценность. «Меня много раз спрашивали, можно ли остановить войны? Конечно, можно. Для этого необходимо всего-навсего одно: чтобы люди пробудились. Это кажется мелочью. Однако такая вещь - самая трудная из всех возможных, потому что сон вызван так называемым образованием и поддерживается всем окружающим сообществом». [Конец цитаты]]
Это состояние «сна наяву» Муравьёв называет состоянием, которое приводит к слиянию. Морис Николл (Maurice Nicholl) обращается к этому состоянию слияния, как к «смешиванию уровней», где мы смешиваем понятия и идеи, которые никогда не должны быть смешаны, что ведет человека к созданию обобщённых пересекающихся концептуализаций о себе и мире вокруг него, толкая его дальше в бездну глубоких бредовых состояний, делающих его добычей тех, кто желает управлять его мышлением в своих гнусных целях.
Отрывок из книги Муравьева Гнозис том 1:
Когда человек подвержен СЛИЯНИЮ с внешней жизнью, так что в этом слиянии теряет себя, его попросту сносит одним из психических потоков, свободно проходящих сквозь него, но сам он этого не сознает; он думает, что действует, а на самом деле он погружен в умственный сон и его уносит течением. Когда он практикует «трезвение», то есть до тех пор, пока он присутствует, он осознает, что его сносит течением. Тем дело и ограничивается: сносит - и что уж поделаешь. Но само это присутствие - уже большой прогресс: ведь человек получает возможность сосредоточиться на идее «Я ЕСМЬ». Это первая попытка приобщиться к вечному, отделившись от преходящего. С помощью формулы Я ЕСМЬ человек впервые пытается противостоять множеству психических потоков, которым прежде он служил игрушкой. В результате такого сознательного усилия он начинает строить клеть - свой будущий командный пункт.