такой квест
До меня сегодня дошло, что всё, чем я занимаюсь со сраной весны двадцатого - учусь отвечать неизъяснимому дедушке Константину Макаровичу на вечный вопрос: "Тепло ли тебе, девица?" - "да", вместо "да, блять".
Что касается собственно холода, этот вопрос мы решили ещё в январе двадцать первого. Что касается всего остального... ну, мы стараемся. Особенно милый дедушка. Много золочёных орешков нашлось у него для меня.
/Как настоящая девочка, каковой являюсь технически, я всю жизнь пытаюсь построить отношения с неизъяснимым господом и понравиться ему наконец. Как настоящий пацан, каковым являюсь вследствие некоторых особенностей психики, я всю жизнь стараюсь... ээээ... скажем так, слиться в экстазе с неизъяснимым господом на своих условиях, и чтобы он не разонравился мне. Как инструмент в деснице неизъяснимого, ну, предположим, игла, которой зашивают прорехи в реальности, я стараюсь не ржаветь и не гнуться, и не особо громко орать, когда меня со всей дури тычат фейсом в какой-нибудь тэйбл, который пришла пора зашивать. Подозреваю, с точки зрения неизъяснимого господа, я всё это время замечательно развлекаюсь, играя в девочку, мальчика, иголку и всратую настеньку вместо того, чтобы делать уроки, но он не сердится, а в неизъяснимом своём милосерии умиляется и говорит пролетающим мимо наших неизъяснимых окон неизъяснимым соседям: "Деточка у меня - ролевик"./
Что касается собственно холода, этот вопрос мы решили ещё в январе двадцать первого. Что касается всего остального... ну, мы стараемся. Особенно милый дедушка. Много золочёных орешков нашлось у него для меня.
/Как настоящая девочка, каковой являюсь технически, я всю жизнь пытаюсь построить отношения с неизъяснимым господом и понравиться ему наконец. Как настоящий пацан, каковым являюсь вследствие некоторых особенностей психики, я всю жизнь стараюсь... ээээ... скажем так, слиться в экстазе с неизъяснимым господом на своих условиях, и чтобы он не разонравился мне. Как инструмент в деснице неизъяснимого, ну, предположим, игла, которой зашивают прорехи в реальности, я стараюсь не ржаветь и не гнуться, и не особо громко орать, когда меня со всей дури тычат фейсом в какой-нибудь тэйбл, который пришла пора зашивать. Подозреваю, с точки зрения неизъяснимого господа, я всё это время замечательно развлекаюсь, играя в девочку, мальчика, иголку и всратую настеньку вместо того, чтобы делать уроки, но он не сердится, а в неизъяснимом своём милосерии умиляется и говорит пролетающим мимо наших неизъяснимых окон неизъяснимым соседям: "Деточка у меня - ролевик"./