Римские записки, сделанные в течение дня
Римляне производят впечатление прохиндеев, причем без отрицательной коннотации, просто - прохиндеи, такова их природа, точка. К слову, прохиндеями выглядят и мои земляки одесситы, но с ними постоянно такое ощущение, что вот сейчас обжулит и будет потом злорадно лыбиться вслед, и всем родным-друзьям расскажет, выставит тебя в глупейшем виде, хорошо хоть заочно. Римлянин же обжулит, отвернется и пойдет дальше, не потрудившись маркировать тебя как лоха - то есть, с его точки зрения, ничего особенного не случилось, он не ловкий злодей, ты не жертва, просто - ну, такая жизнь, такие роли, такие дела.
(Меня при этом, вроде бы, никто пока не обжулил и, возможно, вообще никто никого никогда не, я говорю исключительно об ощущениях.)
***
Когда я прихожу на Пьяцца дель Пополо, там всегда начинают играть квиновское «Innuendo». После второго совпадения мне стало интересно, я теперь туда хожу как на работу - проверять.
Играют.
То есть, когда я подхожу, могут играть все что угодно. Но закончив, тут же заводят «Innuendo». Если не ухожу, неизмено звучит композиция все того же ВИА «I want it all». Рим дразнится - э, да ты у нас жадина. Жадина, жадина, кто бы сомневался. Когда встаю, чтобы уйти, репертуар немедленно меняется.
Если я когда-нибудь вырасту большой стану городом, я тоже буду так шутить.
***
Я не хожу по парфюмерным магазинам примерно по той же причине, по какой крайне редко слушаю живую музыку - это слишком хорошо для меня, в смысле, слишком сильные ощущения, может надолго выбить из седла.
Однако в Барселоне меня настиг запах мимозы - просто вот накрыл, и все, оставалось только идти за ним, как крыса за дудочником, и прийти туда, где аромат разлит по флаконам, бери и уноси.
В Риме меня точно так же накрыло и потащило в заданном направлении. Инжир в смеси с чем-то еще, неуловимым, но очень уместным. Оказалось, ирис - так на флаконе написано: инжир и ирис.
Прощай, умственная жизнь.
***
Последнее приключение запишу, и буду спать.
Нынче Сантаглория посадила меня в автобус. Обычно я езжу до вокзала Термини, отуда до гостиницы минут семь пешком. А нынче мы замерзли, и тут вдруг автобус, который не до Термини, а до Кастро Преторио, это тоже рядом с гостиницей, даже ближе, чем вокзал, но с другой стороны. Места не шибко исследованные, в каком месте там автобусная остановка, я не знаю, но мы замерзли, поэтому я устремляюсь к автобусу, двери закрываются, Сантаглория стучит в стекло, двери открываются, я в автобусе, поехали, уфф.
Какое-то время мы едем по знакомым мне улицам, потом по незнакомым, в конце концов, улицы становятся настолько незнакомыми, что ситуация перестает мне нравитьтся. Останавливается автобус только по требованию, то есть, почти никогда, названия остановок я не успеваю прочитать, а если учесть, что мне тоже, по идее, надо бы позвонить, чтобы водитель остановился, становится понятно, что ситуация окончатльно вышла из-под контроля. В конце концов, я решаю, что надо выходить сейчас, пока автобус не слишком удалился от центра - карта при мне, дойду как-нибудь. Встаю, наживаю кнопку. Автобус почти сразу останавливается, я выхожу. Читаю название улицы. Офигеваю. Делаю несколько шагов. Читаю название другой улицы. Офигеваю окончательно. Поворачиваю голову и вижу свою гостиницу. То есть, автобус остановился буквально в двадцати метрах от нее. Кода. Happy end.
Вот это и есть настоящая любовь, как я ее понимаю.
(Меня при этом, вроде бы, никто пока не обжулил и, возможно, вообще никто никого никогда не, я говорю исключительно об ощущениях.)
***
Когда я прихожу на Пьяцца дель Пополо, там всегда начинают играть квиновское «Innuendo». После второго совпадения мне стало интересно, я теперь туда хожу как на работу - проверять.
Играют.
То есть, когда я подхожу, могут играть все что угодно. Но закончив, тут же заводят «Innuendo». Если не ухожу, неизмено звучит композиция все того же ВИА «I want it all». Рим дразнится - э, да ты у нас жадина. Жадина, жадина, кто бы сомневался. Когда встаю, чтобы уйти, репертуар немедленно меняется.
Если я когда-нибудь вырасту большой стану городом, я тоже буду так шутить.
***
Я не хожу по парфюмерным магазинам примерно по той же причине, по какой крайне редко слушаю живую музыку - это слишком хорошо для меня, в смысле, слишком сильные ощущения, может надолго выбить из седла.
Однако в Барселоне меня настиг запах мимозы - просто вот накрыл, и все, оставалось только идти за ним, как крыса за дудочником, и прийти туда, где аромат разлит по флаконам, бери и уноси.
В Риме меня точно так же накрыло и потащило в заданном направлении. Инжир в смеси с чем-то еще, неуловимым, но очень уместным. Оказалось, ирис - так на флаконе написано: инжир и ирис.
Прощай, умственная жизнь.
***
Последнее приключение запишу, и буду спать.
Нынче Сантаглория посадила меня в автобус. Обычно я езжу до вокзала Термини, отуда до гостиницы минут семь пешком. А нынче мы замерзли, и тут вдруг автобус, который не до Термини, а до Кастро Преторио, это тоже рядом с гостиницей, даже ближе, чем вокзал, но с другой стороны. Места не шибко исследованные, в каком месте там автобусная остановка, я не знаю, но мы замерзли, поэтому я устремляюсь к автобусу, двери закрываются, Сантаглория стучит в стекло, двери открываются, я в автобусе, поехали, уфф.
Какое-то время мы едем по знакомым мне улицам, потом по незнакомым, в конце концов, улицы становятся настолько незнакомыми, что ситуация перестает мне нравитьтся. Останавливается автобус только по требованию, то есть, почти никогда, названия остановок я не успеваю прочитать, а если учесть, что мне тоже, по идее, надо бы позвонить, чтобы водитель остановился, становится понятно, что ситуация окончатльно вышла из-под контроля. В конце концов, я решаю, что надо выходить сейчас, пока автобус не слишком удалился от центра - карта при мне, дойду как-нибудь. Встаю, наживаю кнопку. Автобус почти сразу останавливается, я выхожу. Читаю название улицы. Офигеваю. Делаю несколько шагов. Читаю название другой улицы. Офигеваю окончательно. Поворачиваю голову и вижу свою гостиницу. То есть, автобус остановился буквально в двадцати метрах от нее. Кода. Happy end.
Вот это и есть настоящая любовь, как я ее понимаю.