Волшебный источник
В сказках народов мира героям часто приходится преодолевать всяческие препятствия на пути к источнику с живой водой. В жизни иногда бывает как в сказке и даже лучше.
Шла я по лабиринту Будайской крепости пути не разбирая, в карту не глядючи, потому что от нетерпения схватила брошюру на уже-неоднократно-тут-обруганном языке.
Тьма кромешная, звуки душераздирающие, но за двадцать третьим поворотом услыхала я множество голосов ангельских и один строгий: отроки из Секешфехервара или Ньиредьхазы на экскурсию приехали, к истории и архитектуре столицы своей, «жемчужины Дуная», приобщиться. И коллега моя венгерская квохтала над ними, до кучи собирая, чтобы не сгинуло будущее Евросоюза в сырых казематах. (Конечно, экскурсанты вполне могли быть из города Печ, или Мишкольц, но я покрасивше и подиковиннее выбрала).
Шла я за ними, шла и вышла наконец к волшебному источнику, а бутылочку пластиковую, литра на три, прихватить-то и забыла.
И задалась я вопросом жизненым да архиважным: возможно ли было сохранить чудо сие только в условиях «гуляш-коммунизма»? Что бы сотворила с фонтанчегом великая социальная общность времён развитого социализьма? Холила бы - лелеяла бы, либо высосала бы всё вино до последней капли, а крантег стащила бы?
А потом, подслеповато щурясь от полуденного солнца, я всё-таки пыталась расшифровать лингвистические единицы на уже-неоднократно-тут-обруганном языке, и сидевшая напротив королева Эржибет расхохоталась бы, если бы не монументальность её, выдержка австро-венгерская и августейшество. А брошюру ту, второпях взятую, до сих пор храню, как зеницу ока. И гостей своих захмелевших да раздухарившихся прошу забавы ради прочесть литеры те мудрёные.
Шла я по лабиринту Будайской крепости пути не разбирая, в карту не глядючи, потому что от нетерпения схватила брошюру на уже-неоднократно-тут-обруганном языке.
Тьма кромешная, звуки душераздирающие, но за двадцать третьим поворотом услыхала я множество голосов ангельских и один строгий: отроки из Секешфехервара или Ньиредьхазы на экскурсию приехали, к истории и архитектуре столицы своей, «жемчужины Дуная», приобщиться. И коллега моя венгерская квохтала над ними, до кучи собирая, чтобы не сгинуло будущее Евросоюза в сырых казематах. (Конечно, экскурсанты вполне могли быть из города Печ, или Мишкольц, но я покрасивше и подиковиннее выбрала).
Шла я за ними, шла и вышла наконец к волшебному источнику, а бутылочку пластиковую, литра на три, прихватить-то и забыла.
И задалась я вопросом жизненым да архиважным: возможно ли было сохранить чудо сие только в условиях «гуляш-коммунизма»? Что бы сотворила с фонтанчегом великая социальная общность времён развитого социализьма? Холила бы - лелеяла бы, либо высосала бы всё вино до последней капли, а крантег стащила бы?
А потом, подслеповато щурясь от полуденного солнца, я всё-таки пыталась расшифровать лингвистические единицы на уже-неоднократно-тут-обруганном языке, и сидевшая напротив королева Эржибет расхохоталась бы, если бы не монументальность её, выдержка австро-венгерская и августейшество. А брошюру ту, второпях взятую, до сих пор храню, как зеницу ока. И гостей своих захмелевших да раздухарившихся прошу забавы ради прочесть литеры те мудрёные.