"Еще Польска не згинела..."
Чикаго - третий по величине город в США и второй по величине польский город в мире, где даже полуграмотные мексиканцы знают, что «курва» - это вовсе не поворот! Поэтому, если вы проживаете в нашем многонациональном городе, но никогда не состояли в компрометирующих связях с представителями гонорόвой европейской нации, вы себя сильно скомпрометируете.
Каждое утро жители Чикаго узнают, что на сегодняшний день «Еще Польска не згинела», и для этого совсем не обязательно смотреть новости по польскому каналу или читать польскую газету - достаточно прогуляться в районе близлежащей стройки, глубоко вдохнуть перегар «Крулевской» вудки и пИвка «Живец» и насладиться экспрессией языка Адама Мицкевича и Леха Валенсы. «Курва мать!» - проникновенно, на три окрестных квартала, орёт Яцек, когда ему на ногу летит кирпич, «В дупу, курва!» - вторит Мариуш, получив бревном по голове, и проходящий мимо яппи в который раз вспоминает, что ему необходимо записаться на курсы польского языка, а торопящаяся на работу в супермаркет гватемалка томно вздыхает:«Полакитос! Que lindos!».
Каждую субботу наши герои облачаются в костюм «евротреш» - драные джинсы, линялую майку и кеды и спешат в «Йедынку» - оплот раскрепощённости и торжества бигоса с кивбасой. А в это время колежанки Кася и Малгося смывают зловоние американских памперсов и детского питания, облачаются в костюм «еврокурвы» (описанию это не поддаётся, лучше один раз увидеть!) и тоже спешат в оплот свободы нравов и торжества пирόгов и галаретки. Там они соединяются с толпами таких же польских дивчин с идентичными прямыми носами, белокурыми волосами и изящными телами. Парадокс: при более чем фривольных вкусах в одежде, польки с их тонкими шляхетными лицами, не выглядят вульгарно, а ещё подолом мини юбки удобно вытирать глаза, оплакивая кончину Папы Римского. «Полакитас! Мамаситас!» - плотоядно облизываются низкорослые мексиканские басбои. Они понятия не имеют, где Польша, но знают, что это круто!
Шёл четвёртый год иммиграции, но у меня всё было, как всегда - нудные колумбийские сальсы, унылые доминиканские бачаты, вялотекущий роман с перуанцем. Но однажды мироздание решило, что я достойна большего, и прямо «средь шумного бала, случайно», средь латиноамериканского клуба с пошлым названием «Тропикана» подсунуло мне мою первую польскую жертву. Конечно, у меня всё было довольно прозаично, потому что он принял меня за пуэрториканку и обратился ко мне… по-испански. Ну да сгодится и испаноговорящий, главное, что он - пόляк!
Наш роман развивался быстрее ритмов меренге, под которые мы оттанчили. На 27-й минуте минуте знакомства Роберт вёз меня домой, в машине у него играла Групо Ниче, и он рассказывал мне про любовь с латиноамериканской девушкой (угадайте с одного раза откуда!). На вопрос, из какого она была города, он тоном, не терпящим возражений, заявил МНЕ: «Можно подумать, ты знаешь города в Колумбии!». Когда я обломала наглеца своими впечатляющими, как гряда Кордильер, знаниями из энциклопедии жизни, он меня сразу зауважал, и, запечатлев мне на уста жаркий славянский поцелуй, стал рваться в нумера так же рьяно, как несколькими годами позже, его страна в Евросоюз.
Будучи скромной советской девушкой, воспитанной на Тургеневе, а не развращённой польской панянкой, я тут же наплела ему грустную историю, что на выходные у меня снимает закуток пожилая украинка пани Лидия, женщина высоких моральных принципов. Роберт бил себя в грудь и говорил, что он бардзо пьяный, чтобы ехать к себе в пригород, и пани Лидия ему не мешает! В конечном счёте, Украина с Польшей достигли мирного соглашения, и Роберт отпердолил, оставив мне визитку в обмен на заверения непременно зателефонувать…
Продолжение следует.
Каждое утро жители Чикаго узнают, что на сегодняшний день «Еще Польска не згинела», и для этого совсем не обязательно смотреть новости по польскому каналу или читать польскую газету - достаточно прогуляться в районе близлежащей стройки, глубоко вдохнуть перегар «Крулевской» вудки и пИвка «Живец» и насладиться экспрессией языка Адама Мицкевича и Леха Валенсы. «Курва мать!» - проникновенно, на три окрестных квартала, орёт Яцек, когда ему на ногу летит кирпич, «В дупу, курва!» - вторит Мариуш, получив бревном по голове, и проходящий мимо яппи в который раз вспоминает, что ему необходимо записаться на курсы польского языка, а торопящаяся на работу в супермаркет гватемалка томно вздыхает:«Полакитос! Que lindos!».
Каждую субботу наши герои облачаются в костюм «евротреш» - драные джинсы, линялую майку и кеды и спешат в «Йедынку» - оплот раскрепощённости и торжества бигоса с кивбасой. А в это время колежанки Кася и Малгося смывают зловоние американских памперсов и детского питания, облачаются в костюм «еврокурвы» (описанию это не поддаётся, лучше один раз увидеть!) и тоже спешат в оплот свободы нравов и торжества пирόгов и галаретки. Там они соединяются с толпами таких же польских дивчин с идентичными прямыми носами, белокурыми волосами и изящными телами. Парадокс: при более чем фривольных вкусах в одежде, польки с их тонкими шляхетными лицами, не выглядят вульгарно, а ещё подолом мини юбки удобно вытирать глаза, оплакивая кончину Папы Римского. «Полакитас! Мамаситас!» - плотоядно облизываются низкорослые мексиканские басбои. Они понятия не имеют, где Польша, но знают, что это круто!
Шёл четвёртый год иммиграции, но у меня всё было, как всегда - нудные колумбийские сальсы, унылые доминиканские бачаты, вялотекущий роман с перуанцем. Но однажды мироздание решило, что я достойна большего, и прямо «средь шумного бала, случайно», средь латиноамериканского клуба с пошлым названием «Тропикана» подсунуло мне мою первую польскую жертву. Конечно, у меня всё было довольно прозаично, потому что он принял меня за пуэрториканку и обратился ко мне… по-испански. Ну да сгодится и испаноговорящий, главное, что он - пόляк!
Наш роман развивался быстрее ритмов меренге, под которые мы оттанчили. На 27-й минуте минуте знакомства Роберт вёз меня домой, в машине у него играла Групо Ниче, и он рассказывал мне про любовь с латиноамериканской девушкой (угадайте с одного раза откуда!). На вопрос, из какого она была города, он тоном, не терпящим возражений, заявил МНЕ: «Можно подумать, ты знаешь города в Колумбии!». Когда я обломала наглеца своими впечатляющими, как гряда Кордильер, знаниями из энциклопедии жизни, он меня сразу зауважал, и, запечатлев мне на уста жаркий славянский поцелуй, стал рваться в нумера так же рьяно, как несколькими годами позже, его страна в Евросоюз.
Будучи скромной советской девушкой, воспитанной на Тургеневе, а не развращённой польской панянкой, я тут же наплела ему грустную историю, что на выходные у меня снимает закуток пожилая украинка пани Лидия, женщина высоких моральных принципов. Роберт бил себя в грудь и говорил, что он бардзо пьяный, чтобы ехать к себе в пригород, и пани Лидия ему не мешает! В конечном счёте, Украина с Польшей достигли мирного соглашения, и Роберт отпердолил, оставив мне визитку в обмен на заверения непременно зателефонувать…
Продолжение следует.