сегодня у меня было много поводов быть счастливой ( Read more... )

ломит всё тело. каждая лестница - испытание.
но это всё ерунда. я хочу танцевать ещё. просто танцевать и всё.
а так кругом сполшная пыль. её бьешь, вытряхиваешь, а она только наверх поднимается. всё пыльное, дурцкое. надоело.
ничего не получается.

прогуливаться по Юсуповскому садику, крошить половинку дарницкого круглого хлеба и кидать уткам в пруд. немного ежиться от совершенного невесеннего ветра и щуриться от почти летнего солнца.
задумчиво улыбаться.

строго говоря, я даже не уверена, что в Юсуповском есть утки.

Часто вспоминаю ночи в ближайших круглосуточных заведениях, где мы часами сидели и обсуждали какие-то очень важные темы, например, о том, лучше ли думать о людях заранее плохо, а потом радоваться приятным удивлениям или наоборот. Или о том, всегда ли дети должны своим родителям... Или ещё о чем-то важном и серьезном. Мы просто сидели и часами ( Read more... )

я чувствую тепло, заботу, любовь, поддержку, радость, воодушевление, предвкушение...
все одновременно.
дети, лагерь, огонек, песни, друзья, танцы, семья, грядущая поездка, лето, Петербург, ночные прогулки, свобода...

я вдруг очень счастлива.

Такое чувство, будто бы читаешь безумно интересную книгу, и так тянет скорее узнать, что будет дальше, но и страницы пролистывать не хочется, потому что и прямо сейчас очень интересно и очень хочется прочитать, осознать и насладиться каждой строчкой, каждым словом ( Read more... )

я шла вчера по городу и чувствовала себя совершенно счастливой, потому что я купила килограмм пластилина.

Я больше не джедай, не Рио Наберри, у меня не синие глаза и не синие волосы. У меня больше нет джедайского плаща с огромным капюшоном, который можно накинуть, когда холодно или когда хочется нагнать на себя таинственный вид ( Read more... )

Ай, дурная голова, в волосах листва, и руки красны.
Просит беса незрячей луны, чтобы за зимой не было весны.

не хочу весну. рано еще.

с одной стороны хочется всех одновременно увидеть и начать буйно веселиться.
а с другой - запереться в комнате, лечь по плед и ни с кем не разговаривать.