на том свете мы вспомним об этом

[chhwe]

Важно отметить, что оторопение Фурманова не было ни оторопью, ни оторопеванием. Фурманов был просто поражен, а потом даже испугался. Он не знал этого термина и потому подумал о том же самом - «какого дьявола?». Он не понял, как можно говорить о том же самом с человеком из другого мира - а в этом была суть. Он не знал, что у нас есть другой мир. Он даже не знал, что он существует. Он думал, что это только слова - как все остальные. Но слово «другое» было в этом другом мире. Его просто нельзя было не заметить. Он даже не подозревал, что в этом мире есть другие слова - но они были. И они были в его голове.

А если добавить сюда еще и «Путь в Икстлан», то получится очень многообещающая модель, которая может стать одной из основных ментальных карт для всех наших размышлений. В общем, если говорить о «Путях в Икстлан» и других произведениях Гваттари как об инструментах для решения тех или иных проблем при составлении таблиц оголтения, то они оказываются очень полезными. И я не могу сказать, что их влияние на мою жизнь сильно. Онтологическая квазиэссенция, как я уже говорил выше - это всего лишь один из многих смыслов бытия. Более того, если вдуматься, то она не столько важна. Важна же эпистемология фактов. Если мы хотим понять, как устроено сознание человека в том или ином случае, мы должны понимать, что происходит в мире. А для этого надо разобраться со смыслами и понятиями англосаксов. В этом смысле они очень удобны - можно не только понять, что такое «другое», но и увидеть всю систему в целом. Англосаксонское эзотерическое доминирование в сфере астральной апперцепции, в частности и по причине того что оно является самым распространенным типом сознания во всем мире - это тоже одна из причин моего интереса к Гваттари. Ведь я, по сути дела и не говорю ничего о русской идентичности, а слушатель уже привычно оторопевает, нервно хватаясь губами за край стакана с самогоном. И не надо. Это нормально - это и есть русская идентичность, просто она другая, неизбывная. Но я уже не раз говорил, что это совершенно нормально и ничего тут нет удивительного. Апперцепция эпистемологических смыслов в трансценденции - это и есть то, что я назвал бы «русской идентичностью», если можно так выразиться. Это очень важная часть русской идентичности. Крайне, заметим, важная. Это как бы часть того, что я называю «эзотерическим капиталом» - то есть тем самым запасом метафизического знания о мире, который хранится в мрачных подземельях человеческого подсознания. Когда этот капитал будет высвобожден, то, я думаю - это случится очень скоро - и тогда, возможно - в России произойдет что-то вроде консервативной революции духа. В ней не будет ничего страшного и даже, я думаю - будет что-то вроде «русского чуда», но в ее основе будут лежать совершенно другие смыслы и потребности, нежели в современной России. Народ, очнувшись от сознания, что он просто кусок мяса и не более того - начнет искать смысл своей жизни в уничтожении леволиберальных обсессий и праволиберальных крамол. А пока мы видим, что подготовка к этой финальной революции консерваторов уже идёт полным ходом. Это и есть главная тема, которой мы будем касаться в наших исследованиях.

Семасиология экзотерики не так проста, как это может показаться недостаточно пытчивому читателю. Но в то же время она достаточно ясна - и это позволяет понять, почему именно так устроен мир. Ведь в Австралии есть такой зверёк, вомбат, который, если верить слухам, не знает ни о каких смыслах жизни. Не знает об эпистемологической бомбе, которую под фундамент жизни подложил человек. Не знает, почему он живет именно так. Не знает даже о том - зачем ему жить вообще и что такое его жизнь на самом деле. Он даже не знает, что Кастанеда о нём ничего не писал. Но он знает, что такое «быть вомбатом», и ему это очень нравится.