«Диванные» эксперты XVII века
Курильщики (1636), Андриан Браувер, Фламандия
Чтение литературы XVII века, а точнее - сочинений Бальтазара Грациана, позволяет немного и расслабиться, и посмеяться.
И ещё провести параллели! В мире ничего не меняется. Можно сколько угодно рассуждать о демократии, и «новом дивном мире» будущего, и о том, как все вокруг прогрессирует. Но на поверку - люди не меняются. Что сейчас, что 300 лет назад, что 5000 - все одно и то же.
Нашёл замечательный отрывок из «Критикона», часть II, кризис V «Площадь черни и загон для толпы».
Краткая предыстория. Критило и Андренио, два главных персонажа книги, следуют за мифическим героем Кекропсом, основателем Афин (получеловек-полузмей) попадают на Площадь Черни.
Там много людей, точнее, полулюдей с частями того или иного животного, которые рядят и судят обо всем, о чем придётся.
Одним словом, «диванные эксперты» XVII века:
«Столпясь в кружки, они рассуждали, нет, судачили; в одном кружке «воевали»: яростно осаждали Барселону и, не теряя зря денег и солдат, штурмом брали ее в несколько дней; пока во Франции идет гражданская война, занимали Перпиньян; наводили порядок во всей Испании; выступали походом во Фландрию - чего там, в два дня управиться можно! - по пути сворачивали во Францию, делили ее на четыре государства, меж собой враждующие, подобно четырем стихиям, и завершали походы взятием Святого Града.
- Кто это такие? - спросил Андренио. - Ишь, как отважно воюют! Может, тут находится храбрый Пикколомини? А вон тот - не граф де Фуэнсалданья? И рядом с ним - не Тотавила?
- Никто из них и в солдатах не бывал, - отвечал Мудрец, - и отродясь войны не видывал. Приглядись получше - это же кучка мужланов из одной деревни. А тот, что разглагольствует больше всех, он в географических картах немного разбирается. Прожекты сочиняет да ходит по пятам за священником, короче - он цирюльник.
Андренио с досадой сказал:
- Но если они только и умеют, что землю пахать, зачем берутся завоевывать страны да упразднять королевства?
- Ба, - молвил Кекропс, - у нас тут все умеют.
- Не говори «все умеют», - возразил Мудрец, - но «обо всем судят».
Подошли к другому кружку - здесь правили миром: один издавал указы, другой оглашал прагматики, поощряли торговлю и упорядочивали расходы.
- Не иначе, - сказал Андренио, - как это члены парламента, судя по их речам.
- Парламентским умом тут и не пахнет, - сказал Мудрец. - Эти люди привели свои дома в упадок, а теперь пытаются наводить в государствах порядок.
- Подлая сволочь! - воскликнул Андренио. - Чего им взбрело лезть в правители?
- Вот послушай, - отвечал Змеечеловек, - как здесь каждый подает совет.
- И даже отдает свою шкуру, - заметил Мудрец.
И, подойдя к кузнецу, сказал:
- Помни, что твое дело - подковывать скот, бей не по мозгам, а по гвоздям.
А сапожнику посоветовали знать свои колодки и судить не выше сапога.
Чуть подальше спорили о знати - у кого в Испании самая благородная кровь - да судачили об одном славном воине: не столько-де он храбр, сколько везуч, просто не было у него достойного противника; не щадили государей, перемывали им косточки, находя в них больше пороков человеческих, чем достоинств королевских. Словом, всех мерили одним аршином.
- Ну, что скажешь? - спросил Кекропс. - Разве семеро греческих мудрецов могли бы лучше рассуждать? И заметь, все это ремесленники, в большинстве портные.
- Верю, портачей на свете больше всего.
- Но кто заставляет их пороть вздор? - спросил Андренио.
- А как же иначе! Ведь их ремесло - пороть да мерку снимать да платья кроить. Все в мире стали теперь портными - режут чужую жизнь и пришивают черные дела даже к ослепительной мантии славы».