Рыцарское благочестие
Рыцарь, по определению Мориса Кина (https://chevalry.livejournal.com/330243.html) - это аристократ, воин и христианин. То есть ему должно быть свойственно умение властвовать, воевать и ещё ему вменяется в обязанность рыцарское благочестие. Рыцарь должен быть добродетельным, иначе это не рыцарь! Это особое рыцарское благочестие немецкий историк Ваас, как пишет Морис Кин в книге «Рыцарство», окрестил словом Ritterfrommigkeit.
Что же это за добродетели, которые образуют благочестие рыцаря? Великодушие и щедрость. Доблесть и верность. Мужество на поле брани. Милосердие к побеждённым. Защита родной земли, ее святынь и храмов. Защита вдов и сирот, помощь слабым и неимущим. И конечно же христианская вера и христианский долг.
По этому последнему поводу тот же Морис Кин в своей книге приводит такое интересное суждение:
«Монастыри - где монахи молились за победу войска своей страны - часто действительно становились хранилищем не только религиозной, но и военной традиции, а также центрами почитания выдающихся и особо родовитых военачальников… [далее следует описание примеров - chevalry] Подобный культ эпических героев, погибших в битве с язычниками - это поразительное свидетельство того, как двойная цель активной жизни рыцаря - слава и этом мире и спасение души в мире ином - начала в XI веке превращаться в единую, как бы сдвоенную цель и основную составляющую рыцарского благочестия».
Несомненно, утверждению такого взгляда на рыцарское благочестие (слава в этом мире и спасение в мире ином) способствовали Крестовые походы, радикально изменившие весь облик Западной Европы благодаря тесным контактам с Востоком. И в результате эти ценности были усвоены рыцарством достаточно глубоко и органично, что и сформировало тот образ рыцаря, который оставил свой след в истории и культуре Европы.
Впоследствии рыцарское благочестие продолжало оказывать влияние на дворянское сословие уже и в эпоху Нового времени, когда век рыцарства, казалось бы, уже давно миновал.
Интересно, что Бальтазар Грациан, который много пишет о добродетели, аппелирует скорее ко временам античности и приводит в пример Сенеку. И слишком уж мало для иезуита говорит о христианстве. И в этом он, скорее всего, отражает настроения своей секуляризированной эпохи. Хотя в одном месте он и высказывается о муже, не подвластному соблазнам - разумном христианине, светском философе. И даже говорит о святости в самом конце его «Карманного оракула».
На его фоне высказывания Суворова (которого я ставлю в один ряд с Грацианом в силу схожести и стиля, и идей, и суждений) гораздо более смелые и откровенные, и сильнее выражают сущность и дух Ritterfrommigkeit. Непонимание или игнорирование этих его высказываний, как и в целом рыцарского благочестия, лишает целостного понимания рыцарства (читай - дворянства) как явления.
Вот некоторые мысли и афоризмы Суворова:
«Велик Бог русский! Мы пойдем с ним по стезям древней славы!»
«Русский Бог велик! Охают французы, усмиряются цесарцы!»
«Умирай за Дом Богородицы, за Матушку-Царицу, за Пресветлейший дом. Церковь Бога молит. Кто остался жив, тому честь и слава!»
«Французы - нарушители общей тишины и враги общего спокойствия. Французы отвергли Христа Спасителя, они попрали законное правительство. Страшитесь их разврата... Вы были счастливы верой - храните ее. Дорожите совестью своей: да не упрекнет она вас в том, что вы были сопутниками утеснителей веры и прав народных. Бегите от лжеучетелей».
«Без добродетели нет ни славы, ни чести».
«Безбожие поглощает государства и государей, веру, права и нравы».
«(О безбожии). Зрите ад, над которым царствует безумие еще сильнее в исходе века. Сей ад распростер челюсти свои до гор Альпийских, воздвигает новый Рим, основание которого близ бездны».
