Отказ расследовать обморок Навального - попадание в ловушку ЕСПЧ
Расследовать ситуацию с потерей сознания блогером Алексеем Навальным очевидно необходимо и не только потому, что западные партнеры просят (пустошумят), а потому, что бездействие правоохранительных органов в данном случае будет расценено Европейским Судом по правам человека как нарушение Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
В такие правовые ловушки Российская Федерации попадала неоднократно, а запоздалое расследование ставилось стране в вину и влекло к выплате крупных компенсаций. Вспомним, например группу дел по исчезнувшим гражданам в Чечне, расследование теракта в на спектакле Норд-Ост и др.
Конечно, в подобных делах юридическая линия строилась в споре о нарушении права на жизнь неэффективным расследованием смерти (исчезновения человека), а в случае в Навальным он формально жив и вред его здоровью врачами официально не установлен, о чем справедливо говорит пресс-секретать Президента РФ Дмитрий Песков. Однако, если ситуация сложится по иному, то расследование будет признано не эффективным и не своевременным.
Лично я не вижу проблем рассматривать случившийся с Навальным дефект его здоровья в рамках тщательного расследования уголовного дела, но не по тем статьям, что требуют его сторонники: 105 УК РФ - убийство и 277 УК РФ покушение на жизнь общественного деятеля, а по факту, например, покушения на причинение блогеру легкого вреда здоровья - ст. 115 УК РФ, т.е. по фактическому состоянию его здоровья и учитывая одну из версий в качестве умышленности, которая не исключает вовлеченности в этот процесс его помощника и/или секретаря Киры Ярмыш, которых следствия должно отрабатывать одними из первых.
Не исключено, что в результате расследования умышленный характер и не подтвердится - случайное заболевание, либо будет выявлен самоподлив, но выяснять это должны сотрудники транспортной полиции в чью зону ответсвенности входил самолет в Омске, поэтому возбуждать уголовное дело и проводить тщательное расследование необходимо, ведь переквалификации случившегося возможны во временной последовательности с опорой на состояние здоровья Навального, вернее срок его временной нетрудоспособности, влияющий на степень вреда здоровью а соответственно и на статью УК РФ.
Напомню о критерии которые выдвигает ЕСПЧ в части своевременного и эффективного расследования сформулированные например в деле «ФИНОГЕНОВ И ДРУГИЕ ПРОТИВ РОССИИ» (Жалобы №№ 18299/03 и 27311/03.
Европейский Суд указывает, что не каждое расследование должно обязательно иметь положительный результат или прийти к выводу, который совпадает с мнением заявителя о событиях; тем не менее, оно должно в принципе быть способным привести к установлению фактов дела и, если выяснится, что предположения оказались верными, к установлению и наказанию ответственных лиц (см., постановление Европейского Суда по делу «Махмут Кайя против Турции» (Mahmut Kaya v. Turkey), № 22535/93, пункт 124, ЕСПЧ 2000-III; см. также постановление Европейского Суда по делу «Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства» (Paul and Audrey Edwards v. the United Kingdom), жалоба № 46477/99, пункт 71, ЕСПЧ 2002-II).
Для того чтобы быть «эффективным», расследование должно отвечать нескольким основным требованиям, сформулированным в прецедентной практике Европейского Суда по статьям 2 и 3 Конвенции: оно должно быть тщательным (см. постановление Европейского Суда по делу «Ассенов и другие против Болгарии» (Assenov and Others v. Bulgaria), от 28 октября 1998 г., пункты 103 и далее, Отчеты 1998-VIII; см. также, mutatis mutandis, постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Салман против Турции» (Salman v. Turkey), упомянутое выше, пункт 106, ЕСПЧ 2000-VII; постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Танрикуду против Турции» (Tanrıkulu v. Turkey), жалоба № 23763/94, пункты 104 и далее, ЕСПЧ 1999-IV; и постановление Европейского Суда по делу «Гюль против Турции» (Gül v. Turkey), жалоба № 22676/93, пункт 89, 14 декабря 2000 г.), соответствующим обстоятельствам (см. постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Лабита против Италии» (Labita v. Italy), жалоба № 26772/95, пункты 133 и далее, ЕСПЧ 2000-IV; «Тимурташ против Турции» (Timurtaş v. Turkey), упомянутое выше, пункт 89; постановление Европейского Суда по делу «Текин против Турции» (Tekin v. Turkey) от 9 июня 1998 г., пункт 67, Отчеты 1998-IV; и постановление Европейского Суда по делу «Инделикато против Италии» (Indelicato v. Italy) от 18 октября 2001 г., жалоба № 31143/96, пункт 37), и независимым (см. постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Огур против Турции» (Öğur v. Turkey), жалоба № 21954/93, пункты 91-92, ЕСПЧ 1999-III; см. также постановление Европейского Суда по делу «Мехмет Эмин Юксель против Турции» (Mehmet Emin Yüksel v. Turkey) от 20 июля 2004 г., жалоба № 40154/98, пункт 37; и постановление Европейского Суда по делу «Гюлеч против Турции» (Güleç v. Turkey) от 27 июля 1998 г., пункты 80-82, Отчеты 1998-IV); а материалы и выводы следствия должны быть доступны родственниками пострадавших (см. постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Огур против Турции» (Oğur v. Turkey), жалоба № 21594/93, пункт 92, ЕСПЧ 1999-III, и постановление Европейского Суда по делу «Хаджиалиев и другие против России» (Khadzhialiyev and Others v. Russia) от 6 ноября 2008 г., жалоба № 3013/04, пункт 106), в рамках, в которых это не подрывает его эффективность.
Более точно, требование «тщательного расследования» означает, что власти должны всегда со всей серьезностью пытаться выяснить то, что произошло, и не должны полагаться на поспешные и малообоснованные выводы для того, чтобы закрыть дело, либо вынести решение. Они должны предпринимать все доступные им меры для сбора доказательств по делу, включая, среди прочего, показания свидетелей, данные судебной экспертизы и т.д. Любой недостаток в следствии, который подрывает его способность установить причину телесных повреждений или личность лиц, ответственных за их нанесение, влечет за собой риск несоблюдения данного принципа (см., среди прочего, постановление Европейского Суда по делу «Михеев против России» (Mikheyev v. Russia) от 26 января 2006 г., жалоба № 77617/01, пункты 107 и далее, и постановление Европейского Суда по делу «Ассенов и другие против Болгарии» (Assenov and Others v. Bulgaria) от 28 октября 1998 г., Отчеты 1998-VIII, пункты 102 и далее).
Наконец, выводы следствия должны основываться на тщательном, объективном и беспристрастном анализе соответствующих элементов. Неспособность следовать очевидному ходу следствия подрывает в значительной степени возможность следствия установить обстоятельства дела и установить ответственных лиц (см. «Колеви против Болгарии» (Kolevi v. Bulgaria), № 1108/02, пункт 201, 5 ноября 2009 г.). Тем не менее, характер и степень тщательности, которая удовлетворяет минимальному порогу эффективности расследования, зависит от обстоятельств конкретного дела. Они должны оцениваться на основании всех соответствующих фактов и с учетом практических реалий следственной работы (см. постановление Европейского Суда по делу «Велсеа и Мазаре против Румынии» (Velcea and Mazăre v. Romania) от 1 декабря 2009 г.жалоба № 64301/01, пункт 105).
В такие правовые ловушки Российская Федерации попадала неоднократно, а запоздалое расследование ставилось стране в вину и влекло к выплате крупных компенсаций. Вспомним, например группу дел по исчезнувшим гражданам в Чечне, расследование теракта в на спектакле Норд-Ост и др.
Конечно, в подобных делах юридическая линия строилась в споре о нарушении права на жизнь неэффективным расследованием смерти (исчезновения человека), а в случае в Навальным он формально жив и вред его здоровью врачами официально не установлен, о чем справедливо говорит пресс-секретать Президента РФ Дмитрий Песков. Однако, если ситуация сложится по иному, то расследование будет признано не эффективным и не своевременным.
Лично я не вижу проблем рассматривать случившийся с Навальным дефект его здоровья в рамках тщательного расследования уголовного дела, но не по тем статьям, что требуют его сторонники: 105 УК РФ - убийство и 277 УК РФ покушение на жизнь общественного деятеля, а по факту, например, покушения на причинение блогеру легкого вреда здоровья - ст. 115 УК РФ, т.е. по фактическому состоянию его здоровья и учитывая одну из версий в качестве умышленности, которая не исключает вовлеченности в этот процесс его помощника и/или секретаря Киры Ярмыш, которых следствия должно отрабатывать одними из первых.
Не исключено, что в результате расследования умышленный характер и не подтвердится - случайное заболевание, либо будет выявлен самоподлив, но выяснять это должны сотрудники транспортной полиции в чью зону ответсвенности входил самолет в Омске, поэтому возбуждать уголовное дело и проводить тщательное расследование необходимо, ведь переквалификации случившегося возможны во временной последовательности с опорой на состояние здоровья Навального, вернее срок его временной нетрудоспособности, влияющий на степень вреда здоровью а соответственно и на статью УК РФ.
Напомню о критерии которые выдвигает ЕСПЧ в части своевременного и эффективного расследования сформулированные например в деле «ФИНОГЕНОВ И ДРУГИЕ ПРОТИВ РОССИИ» (Жалобы №№ 18299/03 и 27311/03.
Европейский Суд указывает, что не каждое расследование должно обязательно иметь положительный результат или прийти к выводу, который совпадает с мнением заявителя о событиях; тем не менее, оно должно в принципе быть способным привести к установлению фактов дела и, если выяснится, что предположения оказались верными, к установлению и наказанию ответственных лиц (см., постановление Европейского Суда по делу «Махмут Кайя против Турции» (Mahmut Kaya v. Turkey), № 22535/93, пункт 124, ЕСПЧ 2000-III; см. также постановление Европейского Суда по делу «Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства» (Paul and Audrey Edwards v. the United Kingdom), жалоба № 46477/99, пункт 71, ЕСПЧ 2002-II).
Для того чтобы быть «эффективным», расследование должно отвечать нескольким основным требованиям, сформулированным в прецедентной практике Европейского Суда по статьям 2 и 3 Конвенции: оно должно быть тщательным (см. постановление Европейского Суда по делу «Ассенов и другие против Болгарии» (Assenov and Others v. Bulgaria), от 28 октября 1998 г., пункты 103 и далее, Отчеты 1998-VIII; см. также, mutatis mutandis, постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Салман против Турции» (Salman v. Turkey), упомянутое выше, пункт 106, ЕСПЧ 2000-VII; постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Танрикуду против Турции» (Tanrıkulu v. Turkey), жалоба № 23763/94, пункты 104 и далее, ЕСПЧ 1999-IV; и постановление Европейского Суда по делу «Гюль против Турции» (Gül v. Turkey), жалоба № 22676/93, пункт 89, 14 декабря 2000 г.), соответствующим обстоятельствам (см. постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Лабита против Италии» (Labita v. Italy), жалоба № 26772/95, пункты 133 и далее, ЕСПЧ 2000-IV; «Тимурташ против Турции» (Timurtaş v. Turkey), упомянутое выше, пункт 89; постановление Европейского Суда по делу «Текин против Турции» (Tekin v. Turkey) от 9 июня 1998 г., пункт 67, Отчеты 1998-IV; и постановление Европейского Суда по делу «Инделикато против Италии» (Indelicato v. Italy) от 18 октября 2001 г., жалоба № 31143/96, пункт 37), и независимым (см. постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Огур против Турции» (Öğur v. Turkey), жалоба № 21954/93, пункты 91-92, ЕСПЧ 1999-III; см. также постановление Европейского Суда по делу «Мехмет Эмин Юксель против Турции» (Mehmet Emin Yüksel v. Turkey) от 20 июля 2004 г., жалоба № 40154/98, пункт 37; и постановление Европейского Суда по делу «Гюлеч против Турции» (Güleç v. Turkey) от 27 июля 1998 г., пункты 80-82, Отчеты 1998-IV); а материалы и выводы следствия должны быть доступны родственниками пострадавших (см. постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Огур против Турции» (Oğur v. Turkey), жалоба № 21594/93, пункт 92, ЕСПЧ 1999-III, и постановление Европейского Суда по делу «Хаджиалиев и другие против России» (Khadzhialiyev and Others v. Russia) от 6 ноября 2008 г., жалоба № 3013/04, пункт 106), в рамках, в которых это не подрывает его эффективность.
Более точно, требование «тщательного расследования» означает, что власти должны всегда со всей серьезностью пытаться выяснить то, что произошло, и не должны полагаться на поспешные и малообоснованные выводы для того, чтобы закрыть дело, либо вынести решение. Они должны предпринимать все доступные им меры для сбора доказательств по делу, включая, среди прочего, показания свидетелей, данные судебной экспертизы и т.д. Любой недостаток в следствии, который подрывает его способность установить причину телесных повреждений или личность лиц, ответственных за их нанесение, влечет за собой риск несоблюдения данного принципа (см., среди прочего, постановление Европейского Суда по делу «Михеев против России» (Mikheyev v. Russia) от 26 января 2006 г., жалоба № 77617/01, пункты 107 и далее, и постановление Европейского Суда по делу «Ассенов и другие против Болгарии» (Assenov and Others v. Bulgaria) от 28 октября 1998 г., Отчеты 1998-VIII, пункты 102 и далее).
Наконец, выводы следствия должны основываться на тщательном, объективном и беспристрастном анализе соответствующих элементов. Неспособность следовать очевидному ходу следствия подрывает в значительной степени возможность следствия установить обстоятельства дела и установить ответственных лиц (см. «Колеви против Болгарии» (Kolevi v. Bulgaria), № 1108/02, пункт 201, 5 ноября 2009 г.). Тем не менее, характер и степень тщательности, которая удовлетворяет минимальному порогу эффективности расследования, зависит от обстоятельств конкретного дела. Они должны оцениваться на основании всех соответствующих фактов и с учетом практических реалий следственной работы (см. постановление Европейского Суда по делу «Велсеа и Мазаре против Румынии» (Velcea and Mazăre v. Romania) от 1 декабря 2009 г.жалоба № 64301/01, пункт 105).