Конец 19-го века
Вторая половина 19-го столетия не была хорошим временем для деревни.
Усиливающиеся кризисные явления в этой отрасли хозяйства не давали возможности расширять производство продуктов, мало того, производство сельскохозяйственной продукции пошло на спад. О какой стройке могла идти речь в крестьянском хозяйстве, когда денег не хватало на жизнь?
Из 125 миллионов человек Российского населения только около десяти проживало в городах, остальное население было занято в сельском хозяйстве страны. А если 9/10 людей испытывают нужду, то и оставшаяся одна десятая не может считаться богатой. Лишь небольшая кучка населения того времени жила относительно неплохо.
В конце века Россия строила Транссиб, поэтому многие крестьяне ушли с насиженных мест и стали рабочими на строительстве железных дорог. Здесь платили не очень много, но стабильно, а потому люди могли что-то строить, переходя из бараков в собственные, пусть и небольшие, дома.
И это обстоятельство начало менять облик страны, когда деревни одна за другой угасали, а железнодорожные посёлки развивались. И это продолжалось не пять, не 10 лет, а почти до самой Первой Мировой войны. Столыпинская аграрная реформа лишь подстегнула те процессы, от Урала и до дальнего Востока вдоль построенного Транссиба вырастали посёлки, на несколько километров вглубь развивались деревни, на десятки километров от железной дороги раскинулась сеть небольших, но крепких крестьянских хозяйств.
Но в отличие от европейских домов они выглядели довольно убого в своём дощатом и бревенчатом одеянии. Дома без элементарных удобств, не делающие жизнь их владельцев менее тяжёлой, чем прежде.
Усиливающиеся кризисные явления в этой отрасли хозяйства не давали возможности расширять производство продуктов, мало того, производство сельскохозяйственной продукции пошло на спад. О какой стройке могла идти речь в крестьянском хозяйстве, когда денег не хватало на жизнь?
Из 125 миллионов человек Российского населения только около десяти проживало в городах, остальное население было занято в сельском хозяйстве страны. А если 9/10 людей испытывают нужду, то и оставшаяся одна десятая не может считаться богатой. Лишь небольшая кучка населения того времени жила относительно неплохо.
В конце века Россия строила Транссиб, поэтому многие крестьяне ушли с насиженных мест и стали рабочими на строительстве железных дорог. Здесь платили не очень много, но стабильно, а потому люди могли что-то строить, переходя из бараков в собственные, пусть и небольшие, дома.
И это обстоятельство начало менять облик страны, когда деревни одна за другой угасали, а железнодорожные посёлки развивались. И это продолжалось не пять, не 10 лет, а почти до самой Первой Мировой войны. Столыпинская аграрная реформа лишь подстегнула те процессы, от Урала и до дальнего Востока вдоль построенного Транссиба вырастали посёлки, на несколько километров вглубь развивались деревни, на десятки километров от железной дороги раскинулась сеть небольших, но крепких крестьянских хозяйств.
Но в отличие от европейских домов они выглядели довольно убого в своём дощатом и бревенчатом одеянии. Дома без элементарных удобств, не делающие жизнь их владельцев менее тяжёлой, чем прежде.