Мухус, город Чика
Сухуми был уже мне знаком почти как родной Ленинград, когда в очередном номере «Юности» появился рассказ Фазиля Искандера о мальчике Чике. Автор был известный и уважаемый в кругу моих друзей: над его повестью «Созвездие Козлотура» мы хохотали и грустно покачивали головами еще за несколько лет до того. Но там речь шла о некоей безымянной «маленькой, но симпатичной автономной республике» - в которой, правда, легко угадывалась родная Искандеру Абхазия. В новом же рассказе место действия обозначалось настолько явно, насколько это вообще было возможно для склонного к иносказательству автора: Мухус. Только совсем тупой - а таких среди читателей Искандера и не водилось вовсе - не узнал бы в этой простой анаграмме Сухуми. Безошибочные местные приметы были рассыпаны по тексту: и обезьяний питомник, и школа по соседству с церковью… А главное - сам мальчик Чик со своими приятелями и их семьями, их разговоры и повадки, жизнь, проводимая большей частью на теплом и насыщенном южными ароматами, но все же городском воздухе. Они говорят друг с другом и по-грузински, и по-абхазски, и по-армянски, и по-турецки - но больше все же по-русски с теми характерными интонациями и словечками, которые безошибочно распознает любой сухумчанин, даже приёмный вроде меня.
Чик. Иллюстрация В.Чижикова.
Чик. Иллюстрация А Кукушкина.
Мальчик Чик жил в своем Мухусе в трудное военное и послевоенное время. Вряд ли думал автор, пристраивая в «Юность» свой цикл рассказов, что для его любимого города война не осталась в безвозвратном прошлом, и самое страшное еще впереди - смерть и страдания не только тысяч сухумчан всех национальностей, но и гибель самого города. Прошло двадцать лет просле кровопролитной трагедии, а Сухуми все еще частью лежит в развалинах. Дома в конце-концов можно отстроить заново - хотя что-то никак не отстраивают - но никакими усилиями уже не вернуть городу былую прекрасную душу, которая когда-то согревала всех его обитателей без различия наций и вер.
В грузино-абхазском конфликте Фазиль Искандер не смог и не захотел занять нейтральную позицию. Как истинно благородный муж, он без бития себя в грудь и разрывания на оной рубахи остался со своим Сандро из Чегема и с его земляками. Не знаю, найдется ли грузин, который осудит его за это. Но невозможно поверить, что мудрый бард Мухуса даже в страшном сне мог предположить, во что выльется борьба его народа «за освобождение от грузинского ига».
Хотя мы с Искандером наверняка не один раз одновременно оказывались в Сухуми, видеть мне его там, а уж тем более познакомиться, не довелось - а хотелось. Лишь как-то вечером на палубе парохода «Адмирал Нахимов», отходившего из Сухуми в Сочи, я увидел прислонившегося к борту пышноволосого смуглого красавца с чеканным профилем. Поймав мой взгляд, он пристально вгляделся и, естественно, не узнав, резко отвернулся. Видно, побоялся приставаний нового почитателя с неизменной просьбой автографа. А мне-таки страшно хотелось с ним поговорить и попытаться выяснить, кто такие эти загадочные эндурцы, без всяких симпатий описываемые на страницах «Сандро из Чегема»? Я подозревал, что под эндурцами подразумевались мегрельцы, но свербила и мыслишка - а уж не евреев ли он имел в виду? Это было бы обидно, и хотелось противное подозрение рассеять, что называется, из первоисточника. С добрых полчаса я курил поблизости на палубе и колебался - подойти или нет, пока писатель не спустился куда-то в недра парохода. А постеснялся подойти потому, что не мог решить, как к нему обратиться: его отчество Абдулович я не то что бы запамятовал, а и не знал его никогда. А как же к такому человеку соваться без имени-отчества?... Потом я рассказал об этой несостоявшейся встрече своей сухумской теще. «Ох, уж это ленинградское воспитание», вздохнула теща и пообещала разузнать среди своих бесчисленных знакомых, как бы мне с Искандером оказаться за одним столом на чьей-нибудь свадьбе или, на худой конец, поминках. Но оказия, увы, так по сей день и не представилась.
Фазиль Искандер.
"Адмирал Нахимов" в Сухумском порту.
Время от времени я перечитываю чудесные повести и рассказы Фазиля Искандера и каждый раз заново веселюсь и горюю вместе с Чиком, Сандро, Богатым Портным и его сынком Оником - а больше всего с необычайно теплым и душевным городом Мухусом, который на самом деле существовал под немножко другим именем, но которого уже больше никогда не будет.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ