О Пасхе, кладбище и конфетах
Мои первые воспоминания о Пасхе - кладбище и конфеты. Я у бабушки с дедом в деревне. В деревне к Пасхе все белили потолки и печку, это обязательно. Мыли окна, между рамами выметали мух и убирали зимнюю соль. Соль ставили, знаете для чего? Не мух солить. А для того, чтобы стекла не потели. Потом бабушка варила яйца в луковой шелухе. Яйца в моем детстве были только коричневые.
Пасхальным утром было солнечно и радостно. Мы наряжались. Дед надевал свои единственные брюки, идеально отутюженные, и мы шли на кладбище. Храма у нас в деревне не было отродясь. На кладбище было многолюдно. Все здоровались, простодушно общались, потому что в деревне все друг другу какая-нибудь родня, сват-брат, сосед, кум. И как будто в подтверждение этому родству, фамилии на крестах то и дело повторялись.
Могилки были аккуратно убраны, об этом заранее позаботились, кое-где воткнуты искусственные цветы ядерного цвета. За столиками у могилок сидели люди в достаточно хорошем настроении. Они поминали самогончиком и яичком. И было много конфет за помин души. Конфеты лежали на каждой могилке. Деревенские дети шарились по кладбищу с огромными кульками и варварски, наперегонки собирали туда все, что им понравится. Я же была застенчивым ребенком, мне было стыдно так откровенно наживаться на чужих усопших. Но конфет вообще-то хотелось. Бабушка кое-что брала для меня...И потом моя деревенская подружка Катька Беляева отсыпала немного из своего пакета, с барского плеча. Раз в год кладбище было живым и радостным местом. И это тоже было воскресение, но без Воскресшего. Эрзац Воскресения.
Я вообще патриот. Без шуток. Спросите хоть у Катюши Швецовой. Я люблю русских людей и даже верю в богоизбранность русского народа. У деревенских людей, да и вообще у русских - хорошая память. Историческая. Православное бессознательное. Неистребимое коллективное. Неистребимое, но искаженное. Не выдернутое, но погнутое и поломанное. Отсюда смещения Новый Год-Рождество, отсюда походы на кладбище, отсюда и побелка печек и потолков вместо "паче снега убелюся"...
Пасхальным утром было солнечно и радостно. Мы наряжались. Дед надевал свои единственные брюки, идеально отутюженные, и мы шли на кладбище. Храма у нас в деревне не было отродясь. На кладбище было многолюдно. Все здоровались, простодушно общались, потому что в деревне все друг другу какая-нибудь родня, сват-брат, сосед, кум. И как будто в подтверждение этому родству, фамилии на крестах то и дело повторялись.
Могилки были аккуратно убраны, об этом заранее позаботились, кое-где воткнуты искусственные цветы ядерного цвета. За столиками у могилок сидели люди в достаточно хорошем настроении. Они поминали самогончиком и яичком. И было много конфет за помин души. Конфеты лежали на каждой могилке. Деревенские дети шарились по кладбищу с огромными кульками и варварски, наперегонки собирали туда все, что им понравится. Я же была застенчивым ребенком, мне было стыдно так откровенно наживаться на чужих усопших. Но конфет вообще-то хотелось. Бабушка кое-что брала для меня...И потом моя деревенская подружка Катька Беляева отсыпала немного из своего пакета, с барского плеча. Раз в год кладбище было живым и радостным местом. И это тоже было воскресение, но без Воскресшего. Эрзац Воскресения.
Я вообще патриот. Без шуток. Спросите хоть у Катюши Швецовой. Я люблю русских людей и даже верю в богоизбранность русского народа. У деревенских людей, да и вообще у русских - хорошая память. Историческая. Православное бессознательное. Неистребимое коллективное. Неистребимое, но искаженное. Не выдернутое, но погнутое и поломанное. Отсюда смещения Новый Год-Рождество, отсюда походы на кладбище, отсюда и побелка печек и потолков вместо "паче снега убелюся"...