ум, сердце и прочие части тела А.Ш.
Арно Шмидт "Каменное сердце" М. Комментарии, 2002 - перечитал под настроение в ходе новогодних тухлых дней. Книга была куплена лет двенадцать назад в ходе питерского вояжа (флибуста с торрентами и прочие сетевые радости тогда не светили маяками на горизонте интеллектуальных богатств, вот и приходилось навещать столицы в поисках литературных достопримечательностей). Имя бывшего солдата, ставшего западногерманским пророком антиутопии, было знакомом и определено в ранг "достойного" - после новеллы "Гадир" в ИЛ 1999 года. Во многом купился из-за определения "исторический роман": как экспериментальный автор поднял сей низкий и замыленный жанр?
Первое чтение состоялось быстро - обескураживающе и весело. Общий итог впечатлений от романа положительный, более от строения текста и манеры рассказа (переводчик Татьяна Баскакова в обширном предисловии-толковании отправила немецкого мизантропа по модному в те годы маршруту постмодернизм). В восприятие тогда не вписался слащавый хеппи-энд, но сюжет не был главным в оценке: концовку "Улисса" (например) также можно обозначить таким ярлычком - вроде бы и верно, да только настолько мелочно.
Трактовку "исторический" оценил как излишне смелую, впрочем это дело критериев и систему координат, уперекать автора за непопадание в субъективную классификацию глупо.
Последующие годы Арно Шмидт как писатель шёл наравне со своим старшим коллегой по ремеслу Готфридом Бенном.С переводами на русский врачу посчастливилось больше чем литератору - по объёму издания, а не качеству переложения. Только благодаря всё той же самой "Иностранной литературе" удалось прочесть "Левиафан" & "Чёрные зеркала": опять же, вещи достойные, повествователь мрачен. Докучны лишь его сексуальные преверсии (монотонны), не такое уж большое упущение.
Сейчас "К.с." (пере)читалось более плоско: бытовая история с идейным капиталом. Тщание переводчицы нагнать тексту массы за счёт всякого нью-эйджа (гностицизм и т.п.) местами смешило, равно и интерпретации выведенных фигур в эпико-героическом ключе: если поднапрячь общую эрудицию и добавит фантазии, то их несложно замазать чёрным по самые макушки, особенно каталожную крысу Эггерса. Возможно, что такой ход даже не будет противоречить авторскому замыслу.
Первое чтение состоялось быстро - обескураживающе и весело. Общий итог впечатлений от романа положительный, более от строения текста и манеры рассказа (переводчик Татьяна Баскакова в обширном предисловии-толковании отправила немецкого мизантропа по модному в те годы маршруту постмодернизм). В восприятие тогда не вписался слащавый хеппи-энд, но сюжет не был главным в оценке: концовку "Улисса" (например) также можно обозначить таким ярлычком - вроде бы и верно, да только настолько мелочно.
Трактовку "исторический" оценил как излишне смелую, впрочем это дело критериев и систему координат, уперекать автора за непопадание в субъективную классификацию глупо.
Последующие годы Арно Шмидт как писатель шёл наравне со своим старшим коллегой по ремеслу Готфридом Бенном.С переводами на русский врачу посчастливилось больше чем литератору - по объёму издания, а не качеству переложения. Только благодаря всё той же самой "Иностранной литературе" удалось прочесть "Левиафан" & "Чёрные зеркала": опять же, вещи достойные, повествователь мрачен. Докучны лишь его сексуальные преверсии (монотонны), не такое уж большое упущение.
Сейчас "К.с." (пере)читалось более плоско: бытовая история с идейным капиталом. Тщание переводчицы нагнать тексту массы за счёт всякого нью-эйджа (гностицизм и т.п.) местами смешило, равно и интерпретации выведенных фигур в эпико-героическом ключе: если поднапрячь общую эрудицию и добавит фантазии, то их несложно замазать чёрным по самые макушки, особенно каталожную крысу Эггерса. Возможно, что такой ход даже не будет противоречить авторскому замыслу.