Поворот Китая в западном направлении
Из доклада Валдайского клуба Заглянуть в будущее: сценарии России в Азии и Азии в России.
Развитие отношений со странами Центральной Азии и Россией в период после холодной войны было важным направлением китайской внешней политики и останется таковым в обозримом будущее. Тем не менее Китай видит себя в дальнейшем, прежде всего, как великая морская держава с экономическими интересами по всему миру. О важности создания могучего флота упоминали все высшие руководители Китая, начиная с Цзян Цзэминя.
Приоритетность тихоокеанского направления по отношению к континентальному вытекает из масштабов китайской экономики. Они таковы, что ресурсная и экономическая безопасность Китая не может быть обеспечена за счёт позиций в каком-то одном регионе. Китай - крупнейшая экономика мира по паритету покупательной способности, а в перспективе - и по номинальному ВВП, в структуре которого значительную роль играет ресурсоёмкая промышленность.
Потребности в основных ресурсах требуют присутствия Китая в ресурсных отраслях экономики сразу по всему миру от Латинской Америки до Юго-Восточной Азии.
Китай также жизненно заинтересован в обеспечении доступа к рынкам, имеющим максимальный географический охват. Достижение Китаем экономических показателей развитого государства на душу населения к середине века (а именно такая задача поставлена недавним XIX съездом КПК) будет означать, что китайские потребности в импорте сырья, материалов и полуфабрикатов будут превышать американские настолько, насколько китайское население больше американского
(примерно вчетверо).
Китаю придётся создать десятки национальных брендов высокотехнологичной продукции, которые в своих сегментах должны будут завоевать большие доли мирового рынка, чем у США, ЕС и Японии.
В сущности, цель превратить Китай к 2050 г. в высокоразвитое государство означает, что за ближайшие 30 лет Пекин должен осуществить экономический блицкриг, разорив, скупив или сильно потеснив почти всех лидеров современного глобального бизнеса. Это потребует гигантского экспорта капитала, размещения по всему миру китайских производств, дилерских сетей, реализации сложных политических и экономических договорённостей и т.п.
Фокус на континентальном направлении экспансии едва ли может быть рациональным: в этом случае Китаю придётся столкнуться с сопротивлением таких крупных держав, как Россия и Индия. Даже сломив это сопротивление (что само по себе маловероятно или, как минимум, не гарантированно), Китай не решит своих проблем. Ресурсы Центральной Азии для Китая недостаточны, региональный рынок - ничтожен, а необходимые для прочного доминирования ресурсы - наоборот, огромны. Главная битва Китая - борьба за господство на Тихом
океане и на ключевых коммуникациях, соединяющих страну с основными рынками.
Роль региона Евразии (если рассматривать его как «Центральная Азия + Россия») является вспомогательной, но весьма важной. Значимость региона для целей китайской политики несравнимо меньше, чем значимость Юго-Восточной или Северо-Восточной Азии.
Тем не менее дестабилизация и возникновение серьёзных угроз безопасности вдоль
северных и северо-западных границ КНР способны отвлечь гигантские ресурсы и парализовать китайскую экспансию по другим направлениям.
С другой стороны, взаимозависимость и устойчивое сотрудничество с местными игроками (главным образом - с Россией) сильно облегчают Пекину решение стоящих перед ним грандиозных задач. Китай получает источники поставок ресурсов и транспортные коридоры, полностью защищённые от военного давления или экономических санкций со стороны США.
И ресурсный, и транзитный потенциалы региона недостаточны для обеспечения потребностей развития страны в нормальных условиях. Но он может быть полезным в условиях кризиса.
Прочная экономическая привязка России и стран Центральной Азии позволяет Китаю экономить на безопасности на данных направлениях, что происходит уже давно. Так, волны сокращений Народно-освободительной армии Китая (НОАК) происходили почти исключительно за счёт сухопутных войск. Политика Китая по «продвижению на Запад», таким
образом, является необходимой частью обращённой к океану глобальной стратегии Пекина. Конкретные масштабы инвестиций в неё на горизонте двадцати лет, однако, пока сложно прогнозируемы.
Развитие отношений со странами Центральной Азии и Россией в период после холодной войны было важным направлением китайской внешней политики и останется таковым в обозримом будущее. Тем не менее Китай видит себя в дальнейшем, прежде всего, как великая морская держава с экономическими интересами по всему миру. О важности создания могучего флота упоминали все высшие руководители Китая, начиная с Цзян Цзэминя.
Приоритетность тихоокеанского направления по отношению к континентальному вытекает из масштабов китайской экономики. Они таковы, что ресурсная и экономическая безопасность Китая не может быть обеспечена за счёт позиций в каком-то одном регионе. Китай - крупнейшая экономика мира по паритету покупательной способности, а в перспективе - и по номинальному ВВП, в структуре которого значительную роль играет ресурсоёмкая промышленность.
Потребности в основных ресурсах требуют присутствия Китая в ресурсных отраслях экономики сразу по всему миру от Латинской Америки до Юго-Восточной Азии.
Китай также жизненно заинтересован в обеспечении доступа к рынкам, имеющим максимальный географический охват. Достижение Китаем экономических показателей развитого государства на душу населения к середине века (а именно такая задача поставлена недавним XIX съездом КПК) будет означать, что китайские потребности в импорте сырья, материалов и полуфабрикатов будут превышать американские настолько, насколько китайское население больше американского
(примерно вчетверо).
Китаю придётся создать десятки национальных брендов высокотехнологичной продукции, которые в своих сегментах должны будут завоевать большие доли мирового рынка, чем у США, ЕС и Японии.
В сущности, цель превратить Китай к 2050 г. в высокоразвитое государство означает, что за ближайшие 30 лет Пекин должен осуществить экономический блицкриг, разорив, скупив или сильно потеснив почти всех лидеров современного глобального бизнеса. Это потребует гигантского экспорта капитала, размещения по всему миру китайских производств, дилерских сетей, реализации сложных политических и экономических договорённостей и т.п.
Фокус на континентальном направлении экспансии едва ли может быть рациональным: в этом случае Китаю придётся столкнуться с сопротивлением таких крупных держав, как Россия и Индия. Даже сломив это сопротивление (что само по себе маловероятно или, как минимум, не гарантированно), Китай не решит своих проблем. Ресурсы Центральной Азии для Китая недостаточны, региональный рынок - ничтожен, а необходимые для прочного доминирования ресурсы - наоборот, огромны. Главная битва Китая - борьба за господство на Тихом
океане и на ключевых коммуникациях, соединяющих страну с основными рынками.
Роль региона Евразии (если рассматривать его как «Центральная Азия + Россия») является вспомогательной, но весьма важной. Значимость региона для целей китайской политики несравнимо меньше, чем значимость Юго-Восточной или Северо-Восточной Азии.
Тем не менее дестабилизация и возникновение серьёзных угроз безопасности вдоль
северных и северо-западных границ КНР способны отвлечь гигантские ресурсы и парализовать китайскую экспансию по другим направлениям.
С другой стороны, взаимозависимость и устойчивое сотрудничество с местными игроками (главным образом - с Россией) сильно облегчают Пекину решение стоящих перед ним грандиозных задач. Китай получает источники поставок ресурсов и транспортные коридоры, полностью защищённые от военного давления или экономических санкций со стороны США.
И ресурсный, и транзитный потенциалы региона недостаточны для обеспечения потребностей развития страны в нормальных условиях. Но он может быть полезным в условиях кризиса.
Прочная экономическая привязка России и стран Центральной Азии позволяет Китаю экономить на безопасности на данных направлениях, что происходит уже давно. Так, волны сокращений Народно-освободительной армии Китая (НОАК) происходили почти исключительно за счёт сухопутных войск. Политика Китая по «продвижению на Запад», таким
образом, является необходимой частью обращённой к океану глобальной стратегии Пекина. Конкретные масштабы инвестиций в неё на горизонте двадцати лет, однако, пока сложно прогнозируемы.