the shortest visit to the dublin castle ever
Есть в британской жизни такое понятие - my local, что означает натурально паб, в котором ты завсегдатай. Это то место, где тебя скорей всего можно найти вечером и где, в некотором смысле, тоже твой дом. Local он потому, что обычно, вполне логично, такой паб находится рядом с домом - иначе неудобно было бы туда часто мотаться. Впрочем, это требование не является обязательным, как, например, в нашем случае. У нас есть паб возле дома, но тем не менее завсегдатаи мы в другом, до которого идти от дома минут 30-40 (смотря как шаркать будешь), но именно там нас знают все, кто работает за баром и кто бывает там с той же регулярностью, что и мы, там с нами здоровается хозяин и там с нами чаще всего происходят всякие невероятные истории. По собственному определению Капитана "когда приходишь в Дублин Касл, как правило происходит какая-нибудь лютая хуйня", что верно во многих смыслах. Рассказывать все эти истории у меня пока нет настроения, хотя когда-нибудь - непременно, но вот одну из них, произошедшую прямо вчера, я расскажу сейчас.
Как только мы вернулись из ссылки Швейцарии, самое жгучее желание у нас было, естественно, заглянуть в свой local и отметиться. Почувствовать атмосферу дома, поздороваться с местными алкашами знакомыми, послушать музыку из музыкального автомата и таки наконец-то выпить старого-доброго эля - разве это не естественное желание после долгих странствий? Пару раз на неделе мы туда заглядывали, но кульминация явно должна была ждать нас на выходных, так что в субботу вечером мы направились прямиком туда.
Как только мы вышли из такси напротив родного красно-белого дома, мы почуяли неладное: вместо одного вышибалы у дверей мрачно переминалось аж три, а такое бывает только в случае какого-нибудь бурного концерта в задней комнате. Лица этих ребят при этом были как-то необычно суровы, что тоже наводило на мысли. Ну подумайте сами - чего опасаться двухметровому ямайскому негру весом килограмм под 120 среди тщедушных английских забияк? Я отчетливо помню ироническую полу-улыбку на его добром лице, когда он последовательно водворял засидевшегося, пытавшегося на четвереньках вползти обратно в паб, назад на улицу. А тут улыбкой даже и не пахло, хотя он был явно рад нас видеть, как и всегда. Мы зашли внутрь, как обычно, без всякого досмотра вещей и документов.
Внутри творился ад. Во-первых, народу было вдвое больше, чем это вообще физически возможно, но это не так уж необычно в таком месте. Во-вторых, атмосфера царила явно нездоровая: вместо обычной британской формальной приветливости в воздухе явно витала фраза "а кого бы отметелить?", как запах адреналина для собак, понятная каждой точке моего тела. Бармены явно зашивались, выдавая то стеклянную, то пластиковую (!) тару крупным и очень крупным мужикам лет за сорок в татуировках и еще более крупным их спутницам, стриженным под mullet (ежик с челочкой и хвостом сздаи, он же "кефаль"). Взгляды у всех у них были мутные и какие-то совсем недобрые. Мы с трудом взяли выпить и протолкнулись покурить. В дверях нас попытались зажать двое настолько упитанных граждан, что даже Капитан выглядел рядом с ними миниатюрно, а это уже существенно. В этот момент я поняла, что целостность моего скелета находится под угрозой от их колебаний - мои 167 см они просто не заметят и снесут локтем. Ребята зло наехали на нас за то, что мы извинилсь, пытаясь оттолкнуть их от прохода: "Never be sorry!" Для несведущих поясню: в Англии ты постоянно извиняешься - даже если тебе наступили на ногу, это нормально, и всякий, кто не уважает эту традцию - натурально нарушитель самых основ местных правил жизни и будет подвержен самому глубокому презрению, которое здесь вообще можно заслужить.
В курилке снаружи было еще веселее: пьяный пожилой мужик в малиновом костюме и татуировках упорно падал с лавки, на которую его терпеливо садил вышибала. Мы обменялись с нашим приятелем парой понимающих взглядов и пошли искать разъяснения. На наше счастье скоро покурить вышла Джесси - менеджер паба и по совместительству вполне очаровательная, но твердая американская девушка лет слегка за тридцать, в коротком платьице и с лицом, явно не оставлявшим сомнений в том, что она тоже может прописать по ебалу всякому, кто только попробует до нее докопаться. Сказать, что лицо это выражало ярость, было бы несправедливостью. Когда мы спросили, что за толпа тут сегодня, она ответила: "ужасная". Потом она добавила, что за десять лет работы здесь она ни разу не видела настолько отвратительной публики, не имеющей ни малейшего уважения к этому старинному заведению. Пока мы разговарили, в курилку выперся старичок в блестящих розовых лосинах и женских балетках! Он попытался подкатить ко мне по поводу моих бирюзовых туфель (да, я была одета настолько неподходяще, что дальше некуда - в бежевый тренч и бирюзовые лодочки, и если бы не косуха Капитана, нас вполне могли бы побить уже за это), ибо он почему-то уверовал, что я решила заранее отметить День Святого Патрика. Я заверила старика, что туфли мои не зеленые, так что под тему не сканают, а когда он ушел, подмигнула вышибале, что дескать, к нему тоже можно было прицепиться, что у нас тут и не маскарад, вообще-то, но я сочла за лучшее промолчать. На вопрос, кто эти люди, нам ответили: ska people, и тут все слилось воедино: я зашла внутрь и указала Капитану на ноги этой публики, а потом - на плакат Madness на стене. Почти все до единого были в мартенсах и подвернутых джинсах, а на куртке проталкивавшегося мимо нас сурового мужика было вышито English Skins...
Сказать, что мы решили поскорей допить пиво и сделать ноги - это ничего не сказать: мы принялись оперативно его заглатывать, по возможности имея суровые лица и ни на кого не глядя. Краем глаза я увидела, как один из этих болванов, никого не стесняясь, плевал на пол. Мы вышли покурить в последний раз, чтобы попрощаться с вышибалой, и стали свидетелем того, как Джесси, вне себя от ярости, выскочила из служебного входа и объявила, что один из чуваков там бьет бокалы, так что наш приятель поспешил на помощь, успев нам сообщить, что эти ребята еще и бухло из магазина в туалете глушат, не говоря уже обо всех прочих их безумствах.
Признаюсь, что я, что Капитан видели в жизни немало, и очень немало треша, но даже мы, выйдя на улицу, исступленно шагали с километр, прежде чем смогли остановиться и вызвать такси - уж очень хотелось оставить максимально большое расстояние между нами и этим всем. Было, как в детской песне, страшно и смешно: страшно от того, что нас вполне реально чуть не побили за просто так, а смешно от того, что довелось же нам и такое увидеть в этой жизни - вот повезет же. Мы твердо решили пойти туда сегодня и расспросить выживших о том, как закончился этот вечер, как в два ночи они сумели убедить всех этих ребят выместись восвояси и сколько инвентаря (и, возможно, ебальников) пострадало, помимо битого при нас текла и сломанного ограждения, на которое кто-то из этих тяжеловесов догадался сесть.
Как только мы вернулись из ссылки Швейцарии, самое жгучее желание у нас было, естественно, заглянуть в свой local и отметиться. Почувствовать атмосферу дома, поздороваться с местными алкашами знакомыми, послушать музыку из музыкального автомата и таки наконец-то выпить старого-доброго эля - разве это не естественное желание после долгих странствий? Пару раз на неделе мы туда заглядывали, но кульминация явно должна была ждать нас на выходных, так что в субботу вечером мы направились прямиком туда.
Как только мы вышли из такси напротив родного красно-белого дома, мы почуяли неладное: вместо одного вышибалы у дверей мрачно переминалось аж три, а такое бывает только в случае какого-нибудь бурного концерта в задней комнате. Лица этих ребят при этом были как-то необычно суровы, что тоже наводило на мысли. Ну подумайте сами - чего опасаться двухметровому ямайскому негру весом килограмм под 120 среди тщедушных английских забияк? Я отчетливо помню ироническую полу-улыбку на его добром лице, когда он последовательно водворял засидевшегося, пытавшегося на четвереньках вползти обратно в паб, назад на улицу. А тут улыбкой даже и не пахло, хотя он был явно рад нас видеть, как и всегда. Мы зашли внутрь, как обычно, без всякого досмотра вещей и документов.
Внутри творился ад. Во-первых, народу было вдвое больше, чем это вообще физически возможно, но это не так уж необычно в таком месте. Во-вторых, атмосфера царила явно нездоровая: вместо обычной британской формальной приветливости в воздухе явно витала фраза "а кого бы отметелить?", как запах адреналина для собак, понятная каждой точке моего тела. Бармены явно зашивались, выдавая то стеклянную, то пластиковую (!) тару крупным и очень крупным мужикам лет за сорок в татуировках и еще более крупным их спутницам, стриженным под mullet (ежик с челочкой и хвостом сздаи, он же "кефаль"). Взгляды у всех у них были мутные и какие-то совсем недобрые. Мы с трудом взяли выпить и протолкнулись покурить. В дверях нас попытались зажать двое настолько упитанных граждан, что даже Капитан выглядел рядом с ними миниатюрно, а это уже существенно. В этот момент я поняла, что целостность моего скелета находится под угрозой от их колебаний - мои 167 см они просто не заметят и снесут локтем. Ребята зло наехали на нас за то, что мы извинилсь, пытаясь оттолкнуть их от прохода: "Never be sorry!" Для несведущих поясню: в Англии ты постоянно извиняешься - даже если тебе наступили на ногу, это нормально, и всякий, кто не уважает эту традцию - натурально нарушитель самых основ местных правил жизни и будет подвержен самому глубокому презрению, которое здесь вообще можно заслужить.
В курилке снаружи было еще веселее: пьяный пожилой мужик в малиновом костюме и татуировках упорно падал с лавки, на которую его терпеливо садил вышибала. Мы обменялись с нашим приятелем парой понимающих взглядов и пошли искать разъяснения. На наше счастье скоро покурить вышла Джесси - менеджер паба и по совместительству вполне очаровательная, но твердая американская девушка лет слегка за тридцать, в коротком платьице и с лицом, явно не оставлявшим сомнений в том, что она тоже может прописать по ебалу всякому, кто только попробует до нее докопаться. Сказать, что лицо это выражало ярость, было бы несправедливостью. Когда мы спросили, что за толпа тут сегодня, она ответила: "ужасная". Потом она добавила, что за десять лет работы здесь она ни разу не видела настолько отвратительной публики, не имеющей ни малейшего уважения к этому старинному заведению. Пока мы разговарили, в курилку выперся старичок в блестящих розовых лосинах и женских балетках! Он попытался подкатить ко мне по поводу моих бирюзовых туфель (да, я была одета настолько неподходяще, что дальше некуда - в бежевый тренч и бирюзовые лодочки, и если бы не косуха Капитана, нас вполне могли бы побить уже за это), ибо он почему-то уверовал, что я решила заранее отметить День Святого Патрика. Я заверила старика, что туфли мои не зеленые, так что под тему не сканают, а когда он ушел, подмигнула вышибале, что дескать, к нему тоже можно было прицепиться, что у нас тут и не маскарад, вообще-то, но я сочла за лучшее промолчать. На вопрос, кто эти люди, нам ответили: ska people, и тут все слилось воедино: я зашла внутрь и указала Капитану на ноги этой публики, а потом - на плакат Madness на стене. Почти все до единого были в мартенсах и подвернутых джинсах, а на куртке проталкивавшегося мимо нас сурового мужика было вышито English Skins...
Сказать, что мы решили поскорей допить пиво и сделать ноги - это ничего не сказать: мы принялись оперативно его заглатывать, по возможности имея суровые лица и ни на кого не глядя. Краем глаза я увидела, как один из этих болванов, никого не стесняясь, плевал на пол. Мы вышли покурить в последний раз, чтобы попрощаться с вышибалой, и стали свидетелем того, как Джесси, вне себя от ярости, выскочила из служебного входа и объявила, что один из чуваков там бьет бокалы, так что наш приятель поспешил на помощь, успев нам сообщить, что эти ребята еще и бухло из магазина в туалете глушат, не говоря уже обо всех прочих их безумствах.
Признаюсь, что я, что Капитан видели в жизни немало, и очень немало треша, но даже мы, выйдя на улицу, исступленно шагали с километр, прежде чем смогли остановиться и вызвать такси - уж очень хотелось оставить максимально большое расстояние между нами и этим всем. Было, как в детской песне, страшно и смешно: страшно от того, что нас вполне реально чуть не побили за просто так, а смешно от того, что довелось же нам и такое увидеть в этой жизни - вот повезет же. Мы твердо решили пойти туда сегодня и расспросить выживших о том, как закончился этот вечер, как в два ночи они сумели убедить всех этих ребят выместись восвояси и сколько инвентаря (и, возможно, ебальников) пострадало, помимо битого при нас текла и сломанного ограждения, на которое кто-то из этих тяжеловесов догадался сесть.