Точка наблюдения №623. Бургахчан 2011. Часть III. База-3 р. Темный, комары и Песчанка.

Apr 22, 2019 13:20


Данная работа была направлена на прогнозирование структурных ловушек и определение
условий формирования медно-порфировых штокверков и жильно-прожилковых золотоносных
зон в пределах Баимской рудной зоны (региональной медно-порфировой и золотополиме-
таллической рудной сдвиговой зоны Западной Чукотки). Для решения проблемы предпо-
лагалось выполнить тектонофизическое моделирование полихронной зоны сдвига в
неоднородной геологической среде и изучить структурные парагенезы различных стадий
деформаций в зоне сдвига. Это был абзац из диссертации для привлечения внимания -
именно её написание прокрастинируется написанием данных мемуаров, потому что
хочется использовать в тексте слова попроще ))

Участок на ручье Снежный, несмотря на сопротивление рельефа и климата тоже был
отработан. Снег понемногу таял, кончался июнь, неспешно наступало стремительное
чукотское лето. В горах зацвели рододендроны и лиственница. Мы научились печатать
маршрутным парам индивидуальные "бегунки" на 2-3 дня отбора - небольшую карту
участка формата А4, которая ловка пряталась в файлике.  Пробы отбирались, сушлись
и сеялись, но более того - в нашем распоряжении было новейшее достижение науки и
техники - портативный рентгено-флюоресцентный спектрометр! Прибор, определяющий
химический состав пробы по 21 элементам, в основном - металлам. Так что каждая
пробы после сушки и просева анализировалась и выкладывалась на карту в соответствии
своим координатам, рисуя в режиме реального времени картину геохимических аномалий.
Ну, скажем, с задержкой где-то в месяц - когда мы работали на 3-м участке у нас
была готова картинка первого. Но все же в сравненнии с ожиданием результатов из
лаборатории ближе к концу года - это существенный прогресс.

К концу месяца почти оттаял следующий перевал - из долины ручья Снежного в долину
ручия Среднего, который относился уже к бассейну нашей титульной реки Бургахчан.
Ну как - оттаял? Нам удалось проскочить его разогнавшись на вездеходе, так что
Серега, ехавший сверху, на броне уже приготовился экстренно покидать безрельсовое
транспортное средство в случае непредвиденного изменения траектории его движения.
Перевал, честно говоря, был так себе - объехать по тундре его нельзя, так как он
врезан ступенькой в скальный склон. Справа вверху - несколько метров отвесного
вреза и выше - крутой крупноглыбовый курум, слева внизу - тоже крутой, еще немного
заснеженный склон до самой долины. Сама ступенька дороги еще закрыта диагональным
наддувом снега, уже почти обледеневшего и притаившегося здесь в тени. Но масса и
скорость вездехода обеспечили нам достаточный импульс, чтобы частично продавив
снежник под некотороым углом проскочить его и вылететь на уже оттаявший участок
дороги. С перевала открывался отличный вид, как мы заметили остановившись перекурить
и отдышаться. Впереди лежал спуск у широкую зеленую долину Бургахчана, после узкой
и серой каменистой долины Снежного она не могла не радовать глаз, особено в хорошую
погоду.

Спуск с перевала был уже попроще, хотя и тут бульдозер, делавший дорогу, не утруждал
себе нарезанием лишних петель серпантина вдоль склона - и так сойдет. Для гусенечной
техники - нормально. В прошлом году мы здесь не проезжали - объезжали другим перевалом,
через ручей Прямой. Долина ручья Средний достаточно бесхитростно и прямолинейно впадает
в широкую долину Бургахчана в том же примерно месте, где и узкая извилистая долина
р. Темный - нашего следущего участка, образуя общее устье, которое издалека смотрится
как изумрудная лужайка. Но прогуляться по ней вблизи - не рекомендую, кочка по колено
весьма затрудняет ходьбу - требутся ноги разной длины, причем, желательно, переменной.
У чукотских пастухов за годы ходьбы по тундровой кочке вырабатывается особая походка
вразвалочку, но с непривычки это занятие весьма утомительно! Тем временем на вездеходе
мы вывыливаемся к устью и наконец-то видим воочию саму реку Бургахчан. Река не особо
впечатляет - в межень её местами можно перейти в сапогах, но долину имеет изрядную.

Предстоит найти место для следующего лагеря, поднимается вездеодом по ручью Темный -
он, как и Средний, преставляет собой, в основном, отвалы отработок россыпей. Да, конечно,
существует красивое слово "рекультивация", которая по отчетам тут, конечно же, произведена.
Но в реальности - строгость наших природоохранных законов компенсируется необязательностью
их исполнения. Да и лет через 10 эти отвалы снова вовлекатся в отработку как техногенные
залежи - методика извлечения золота не стоит на месте, и то что 20-30 лет назад было
отходом производства, сегодня - снова ценное сырье! Так что перекладывать лишний грунт
с места на место никто не торопится. Кстати, знаете ли Вы что обычный грунт, перемещенный
бульдозером с места на место тут же превращается в отходы 4го класса опасности? Живите
теперь с этим ;)

Бульдозера у нас не было, долина р. Темный, прорезающего Ничанский интрузивный массив
узким ущельем, раздваивающимся в верховьях на два рукава, которые мы для простоты назвали
Правый и Левый Темный, камениста и неприветлива. Из-за субмеридиональной ориентировки и
высоких бортов солнце заглядывает сюда недадолго посреди дня - потому и Тёмный. После
долины Бургахчана в районе устья кажется нам неприветливым, да и совсем нет дров для
лагеря - хлипкие кусты кедровго сланника да полярная березка по колено. Возвращемся и
решаем ставить лагерь в долине Бургахчана напротив устья - 1,5 км от края участка работ,
конечно, зато со всеми удобствами - вода и рыба в реке, дрова и камни для бани на берегу,
красивое скальное обнажение над лагерем и отличный вид на зеленые как-бы луга устья.
А на работу ездить будем - на то и вездеход. Хватит, натерпелись. Обратно возвращаемся
вокруг, через долину Прямого и Извилистого. Хотя там перевал тоже не очень - один из самых
опасных здесь, с памятником из рулевого колеса погибшему водителю, но зато он уже расчищен
от снега. Да и гусеничной технике проще, только горят на спуске тормозные ленты да пахнет
палёной резиной.

Через несколько дней переезжаем на новое место - лагерный скраб на Урале вкругаля - через
Извилистый и Темный, люди на вездеходе напрямки, несмотря на мои наставления высадить всех
на перевале, не слезая с вездехода, повторяют этот прорыв, но по своему следу уже проще и
приезжают первыми. Тут же в долину заходят олени. Но уже заряжая ружья для славной охоты -
не все же тушенкой питаться - охотнички наши замечают пастухов. Домашнее стадо, идем
знакомиться, однако. У Клима, нашего рабочего, пол-Чукотки родственники, так как вырос он
на стойбище и до армии тоже пас оленей. В армии попал в войска связи, выучил английский
язык, бросил пить и после в стадо уже не вернулся, подвизавшись в геологии и научившись
водить вездеход. Но отношения с многочисленными родственниками поддерживает по возможности.
Так что охотится не пришлось, оленя мы променяли на соль, спички и бензин - вообщем скорее
обменялись подарками, чем провели торговую операцию.

А также помогли с вездеходом откочевать оленеводом на более удобное место - какая-то беда
у них случилась с трактором, но позже они его починили. Раньше-то они кочевали на нартах -
зимой и летом, одним цветом - не сильно груженная нарта неплохо едет и по траве речной
долины, сложнее только на перевалах, по камням. Но для кочевки обычно выбираются низкие,
заболоченные перевалы - оленям некуда спешить. При коммунизме чукчи получили железных
оленей, но методика осталась прежней - в трактор впрягаются тракторные сани, на них
грузится весь скраб и все это с ужасным скрежетом тащится по гальке речной косы...
Местный климат не располагает к изобретению колеса, оно не очень нужно было бы кочевникам -
ведь снег лежит до июня, потом можно должаться снежного заряда в конце июля и откочевать
куда надо, а там уже и до сентябрьского снега недалеко. Впрочем, старожилы сказывали что
однажды летом 1953-го снег, выпавший в конце июля, уже и не расстаял до зимы.

По случаю появления оленины меню наше разнообразилось. Потому что кроме консервов - тушенки,
сгущенки и круп с макаронами в нем присутствовали, в основном, сублимированный овощи - карошку,
морковку и лук перевозят с собой тут начисто лишая воды, яичный порошок, из которого при некоторых
навыках можно изготовить омлет и мука. Однажды, возвращаясь из маршрута, мы нашли на дороге
две луковицы - видимо, оброненные из посылки какой-то старательской машиной и эти свежие
луковицы, как чудо, дыли доставлены на кухню и разделены на всех. В целом из овощей хорошо
переносил транспортировку и хранение только чеснок, но местный китайский супротив кубанского
слаб, конечно. Но в целом июнь - ещё голодный месяц, еще нет ягоды, разве из-под снега местами
оттаивает прошлогодняя забродившая брусника, еще не выросли перья дикого лука и на кедровом
сланнике только начинают завязываться шишки.

Но стоило нам расположиться на новом месте, попытаться пожарить шашлык из оленины и устроить
баню из тентов и полиэтилена, как обнаружилось что у этого места уже есть хозяева, и имя им -
комары. Нет, даже так: КОМАРЫ!!! Это место побило мой личный рекорд количества комаров на
квадратный метр, который сперва был зафиксирован в экспедиции "Гиперборея-98" у горы Вавнбед
на Ловозерском массиве и держался до уральской практики на Ильменском озере, где мы убитых
в камералке комаров складывали в литровую банку и очень быстро она наполнилась у нас. Тут
же силы были неравны. Как ни задраивали мы свои палатки, комары просачивались вовнутрь. Они
обязательно были в супе на кухне, а уж мысль о том, что придется выйти, извините за подробности,
в туалет, подставив им наиболее нежные части комиссарского тела так и вовсе вызывала ужас ))
На короткое время в палатке их можно было разогнать спиралью от комаров, или протопив печь до
состояния ЖАРА, впрочем и самим находится там тогда становилось затруднительно.

В принципе от этой напасти во время сна помогают марлевые полога, подвешиваемые внутри палатки -
выглядит это как маленькая палаточка из марли, размером со спальный мешок, но их  у нас почти не
оказалось. Свой трехспальный полог был у прошаренных местных рабочих, более-менее новый я случайно
нашел в одном из экспедиционных казенных спальников еще до комаров и на всякий случай заначил, а
еще пол-полога отжал Серега на кухне - этот остаток был взят на тряпки, успел немного пропахнуть
пирожками и закрывал только голову, но лучше, чем ничего. Остальные спасались накомарниками, что
не очень удобно во время сна. Впрочем, и под полога и под накомарники комары умудряются проникать.
И только стоит начать засыпать - будят тебя пронзительным писком, заходя на посадку...Спаситить
от этой нечисти можно было только в маршруте, забравшись на хорошо продуваемый водораздел.
Поэтому домой никто не торопился ))

Оленье стадо, кочевавшее мимо, принесло за собой также дополнительные тучи комаров. Желающие
отправились на экскурсию в стадо, запаковавшись в сапоги, энцефалитки и накомарники по самое
небалуйся, а у меня наступили эти самые дни - дни ежемесячных отчетов )) Но, пользуясь случаем,
я заодно отправил тот самый пост в ЖЖ, за который мне досталось - надо бы его потом отыскать в
архиве )) Также мы развлекли оленеводов распечаткой на нашем принтере их фотографий, сделанных
на цифровой фотоаппарат. Для них это было чем-то вроде магии - только вчера снимали и уже сегодня
можно напечатать! )) А спустя несколько дней к нам прилетел бог еды и огненной воды северных
народов - вертолёт. С ним прибыл Геннадий Леонтьевич, еще один участник нашей шайки, который
составил конкуренцию Сереге, так как тоже был кандидатом наук. И стало у нас два кандидата.
А у двух геологов, как известно - три мнения и мнения, как всегда, расходятся.

Геннадий родом из Молдавии, закончил воронежский университет, после которого работал на Кольском -
геологи любят кататься. Зато у него была договоренность о нашем визите на соседнее месторождение
Песчанка - буквально за краем нашего листа, на соседней лицензии имеется месторождение, которое
входит в первую десятку мировых неразрабатываемых по запасам меди - это вам не penis conina!  Но
в наше непростое время конкурирующих недропользователей нельзя просто так взять и приехать на
соседнее месторождение - нужно договариваться. Мир тесен, прослойка тонка, общие знакомые были
найдены через Университет, возглявлял геологическую службу на Песчанке всем известный А.Ф., так
что оставалось до них добраться, не прекратив одновременно работу на участке. В состав делегации
к дружественным конкурентам вошли: Генндадий, как организатор, я, как начальник, Серега, как геолог,
Антон, как студент, которому полезно и Пенсионер, как рабочий, потому что господа геологи требут
какой-то организиции быта на время экскурсии, а один студент может трех геологов не прокормить ))

Остальные, прервав на время геологические маршруты, остались отбирать пробы в составе 2-3
маршрутных пар. Потому что экскурсия - экскурсией, но работу никто не отменял. Отъехали,
мне кажется, на попутном грузовике? Благо полевая дорога по долине р. Бургахчан одна из
самых наезженных на районе. Пару десятков раз она пересекает доину с борта на борт, с
каждым разом все глубже и глубже, ниже по течению. Местами приходится поднимать ноги,
чтобы не замочить их когда вода переливается по кабине КАМАЗа. Те, кто едет в кузове,
таких проблем лишены. Тяжело бремя начальника партии. И правая рука загорает. В Казахчатне
даже была такая примета для определения субординации - белый человек с загоревшей левой
рукой - шофер, правой - начальник партии )) Дорога тогда занимала часов 6-8, но благодаря
смене пейзажа за окном не успела наскучить - все мы ехали по ней впервые.

От Бургахчана вверх по Омчаку и за перевалом открывается заброшенный поселок Весенний.
Он вырос и жил на богатых россыпях местных долин, в нем стояли двухэтажные дома, был
аэродром, своя школа, сберкаса, почта,два магазина, пока в одночасье году в 1995,
золотодобыча не стала вдруг убыточной, поселок был объявлен нерентабельным и расселен
в пол-года. Население, в количестве около 2000 человек, столкнувшись с перспективой
отсутствия северного завоза, добровольно-принудительно покинуло свои дома и поселок
остался декорацией самого себя и рембазой пары старательских артелей, приватизировавших
бывшие автомастерские. За годы заброшенности поселок, конечно, деградировал - что-то
вывезли, что-то сломали или сожгли, на бывшей взлетной полосе и посреди некоторых
улиц отработали россыпи, ранее недоступные. В целом картины постапокалиптические,
хотя и не столь масштабные из-за небольших размеров поселка.

В наше время о нем вспомнили как раз из-за месторождения Песчанка в 15 км от него,
в соседней долине реки Песчанки. Месторождение было найдено еще в 70х при заверке
геофизических аномалий, разведано да так и осталось в запасах - кому тогда нужна
была медь за полярным кругом, пока весь Казахстан и прочая Средняя Азия были наши?
Но потом в одночасье 150 млн. соотечественников превратились вдруг в "чурок нерусских",
с разной степерью ативности выдавив или вышвырнув русских инженеров из своих суверенных
республик и начали пытаться разрабатывать свои недра сами. Ну или с помощью западных
компаний, которые радостно пришли на хорошо изученные советской геологией места.
Тут-то мы и вспомнили что где-то там у нас есть Чукотка. Заметьте, первый визит
на Чукотку руководителя страны состоялся в 2008 году - до этого никто из царей
или генеральных секретарей не забирался так далеко...

Но в силу географической отдаленности, транспортной недоступности и суровых
природных условий именно на Чукотке еще остались перспективы крупных геологических
открытий, хотя вся площадь, конечно, покрыта регулярной съемкой еще в советское
время. Но советские геологи больше любили теплые фруктовые горные республики,
чем заснеженные оленеводческие края, поэтому многие бывшие союзные республики
оказались гораздо более изучены к моменту развала. Гораздо же приятнее писать
статью "Еще раз о некоторых особенностях висячего крыла лежачей брахиморфной
складки в бухте Лазурная (Южный берег Крыма)", или "Палеогеновые устрицы
Таджикской депрессии", чем изучать вулканиты южного берега Северного Ледовитого.
В одном из заброшенных, но используемых домов Весеннего мы и поселились на три
дня нашей экскурсии. На Песчанке в ту пору кипела работа по переразведке - несмотря
на наличие данных 70х годов для вовлечения меторождения в эксплуатаци в наше время
весь объем бурения пришлось повторить и даже увелисить современными методами.
А это сотни тысяч метров и годы работы. Нас прогуляли по канавам, полных азурита
и малахита, показали керн скважин и эталонную коллекцию пород, провели по характерным
обнажениям месторождения. При переразведке на Баимской площади выделили также новые
рудные объекты, увелчив старые запасы. Нас же интересовало как все это выглядит
в реальности.

Но после месца, проведенного в палатках с комарами и отсутствия цивилизации нас
более всего поразили не обустроенная камералка-документаторская, вагон-столовая
и даже не тёплый сортир без комаров, а наличие при камеральном помещении стола
для настольного тенниса! Не снимая сапогов и энцефалиток мы тут же зарубились
2-3 партии, получив эдакий культурно-спортивный оргазм от обустройства разведочной
базы месторождения Песчанка )) Но в гостях, конечно, хорошо - даже овощи бывают
не сублимированные, а дома ждёт работа. Хотя на обратном пути мы совершили еще
фото-мародерский рейд по заброшенному поселку Весенний с целью обзавестись
недостающей в лагере мебелью, в избытке находящейся в брошенных квартирах и
учереждениях. Что поприличней было, конечно, вывезено жителями и разграбленно
до нас, но для условий полевого лагеря нам подходил любой стол на четырех ножках
и стул, на котором можно сидеть - благо не на себе же нести, в нашим распоряжении
был целый бортовой КАМАЗ.

Так наш полевой лагерь постепенно обрастал скрабом - кроме столов и стульев из
Весеннего геологи притаскивали из маршрутов найденные оленьи рога, использовавшиеся
в качестве вешалок в палатках, полезные ящики и прочий хлам, так что к следующему
переезду мы же с трудом помещались в предоставленный УРАЛ, борта приходилось
надставлять нашими нарами чтобы бутор не вываливался. Но и геологическая экскурсия
не прошла даром - теперь мы знали как выглядит то, что мы ищем в условиях скромной
чукотской обнаженности и спустя несколько дней в одном из распадков долины ручья
Темный обнаружили собственное кварцевое ядро медно-порфировой системы с проявлениями
азурита и малахита, приличными содержаниями меди и попутным золотом. Находки в обнажении
подтвердились данными геохимического опробования, когда были получены его результаты.
Работа шла своим чередом, все уже более-менее втянулись, пробы отбирались, сушились,
анализировались, маршруты ходились и карты рисовались. На скале над лагерем обитал
какой-то большой птиц, которого все радостно ходили фотографировать. Как-то раз к
лагерю подошел медведь, но когда на него набросились человек восемь фотографов с
зеркалками он не выдержал и предпочел ретироваться. Однажды даже случился выходной
день - я отоспался, а желающие отправились с вездеходом на охоту/рыбалку и поиски
воооооот таких огромадных лосинных рогов, оставленных лет 20 назад отцом нашего
вездеходчика где-то в горах Эргуней )) Рогов, конечно, ненашли, но и вездеход на
наледи не утопили, вернулись все - и то неплохо.

Основным пострадавшим оказалось серегино ружье - дедова трофейная двустволка какой-то
известной бельгийской фирмы, у которой по старости лет треснул приклад. Серега взял его
в поле вместе с ремнабором и первый месяц долгими вечерами аккуратно собирал и склеивал
дерево, и вот пришла пора выгулять его на охоту. На вездеходе ружье увидел Василий и из
чистого любопытсва "О! Что за двудулка такая?" переломил стволы, по чукотской привычке,
об колено. Нежное бельгийское изделие не выдержало и переломилось почему-то в прикладе,
а не там, где было задуманно конструкцией. Серега даже почти ничего сказать не успел,
если нецензурные выражения опустить. Но вездеходчик у нас был один, а приклад Серега
опять починил, но уже грубее, изолентой. В принцпе оружие у нас еще было - штуцер
Абрамовича при вездеходе, который делили Василий и Клим при необходимости и что-то
свое у пенсионера Валеры - вспомнл его имя по папке с фотографиями.

Но главная мудрость чукотской охоты состоит в том, чтобы не убивать оленя далеко от
лагеря, а то его придется тащить на себе. Нужно подождать пока он сам в лагерь придёт )
В принципе, проблема с мясом была решена после встречи со стадом. После паводка начала
ловиться рыба - Клим ходил за хариусом на речку, как в магазин - 2 часа, 50 шт, больше
и не надо. Появились ростки дикого лука, в июле за короткое чукотское лето все норовит
успеть вырасти и отцвести. Был у нас и еще один трехдневный выезд на участки Люкс-Кан и
Опора Восточно-Бургаханской площади - на это раз вездеходом, оставив часть коллектива
добивать ближние маршруты. Тут тоже мы пронеслись галопом по участкам, без деталных работ.
Люкс я уже видел в прошлом году, Кан оказался невелик - пара рукопашных канал на вооразделе
под глыбы жильного кварца с сульфидами, а вот на Опоре была пройдена предшественниками
километровая с лишком канава.

Правда попали мы туда часам к 11 вечера уже, но времени было немного, так что решили
смотреть. А пока мы с молотками топали по канаве туда и обратно, любуясь офиолитами
водопадинского комплекса, Василий решил лихо прокатиться прямо по канаве на вездеходе
и тут впервые за сезон "разулся" - т.е. у вездехода слетела гусеница. Так-то это
штатная ситуация, которая исправляется парой человек с кувалдой за пятнадцать минут,
но дело осложнялось узкими бортам канавы, в которой вездеход и застрял, так что вместо
того чтобы просто сесть и поехать домой, пришлось немного поупражняться с железками
на свежем воздухе всем коллективом. Но надо отметить что делать это прихоидлось совсем
нечасто, если следить за гусеницами и дорогой.

А по возвращению настала пора переезжать с гостеприимного Бургахчана на следующий участок
работ - ручей Прямой. Близился август. Место под лагерь на Прямом было менее удачным, тоже
рядом с базой старательской артели, но уже другой, не столь продуманной и организованной,
работники которй в промасленных спецовках осмысленностью своих передвижений по базе больше
напоминали зомби из фильмов про зомби-апокалипсис. Впрочем у них тоже была баня, правда печка
была обложена не камнями, которых тут в избыке, а битыми керамическми изоляторами со столбов
линии электропередач. Такая уж тут экзотика - край несобранного металоллома. Отстутсвие
наземной дороги большую часть года и её качество - меньшую делает пока невыгодным вывоз к
ближайшим портам не то что черного металла, но и цветного - здесь по-прежнему в изобилии
валяются медные радиаторы и аллюминиевые провода, не говоря уже о нескончаемом количестве
железных бочек... Но со временем появление федеральной трассы решит эту проблему и металлисты
вывезут все вторсырье в Китай, как из более доступных регионов.

Участок Прямой находился к северу от Ничанского массива, в прошлом году мы прошли здесь один
маршрут, но, как выяснилосб, ручей по котрому мы тогда прошли оказался самым удачным в плане
минерализации - других существенных проявлений мы на всем участке не обнаружили, хотя геохимию
честно отобрали. Тем временем были проанализированны предыдущие участки и один из них потребовал
возвращения для сгущения сети блие к окончанию работ. Но мой дозор подходил к концу - в первых
числах августа по предварительной договоренности меня должен был сменить Лёха Борисович, таки
полный решимости добраться до Чукотки в этом году. А тут как раз случился июльский снег - заряд
плохой погоды, начинающийся ветром и дождем и обычно заканчивающийся снегом в конце июля - начале
августа. Зато снег и мороз прибивает комаров и в августе устанавливается ясная, хотя и не жаркая
погода. По утрам на лужах вас уже встречает лёд, но днем на солнце воздух может прогреваться до
+15 градусов. Созревает шишка и ягода. Появляются грибы и олени.

Эту непогоду мы пересиживали уже на Прямом, наконец-то отсыпаясь и приводя в порядок материалы
предыдущей пары месяцев. Иногда даже доставая гитару и настойку можжевелька, которая успела уже
настоятся на спирту за прошедший месяц. Даже генератор особо не доставал - эго удалось унести
за ближний галечный увал, лагерь стоял на речной галечной косе, шум ручья почти глушил гул
генератора с другой стороны. Но все кончается, распогодилось и за мной прилетел вертолёт,
привезщий на смену Лёху Борисовича. Конечно, можно было бы остаться еще на месц работ - тем
более что переработка неплохо оплачивалась, но как-то я решил что время ценнее денег, хотя
оглядываясь назад хочу заметить что несмотря не некоторые трения с тех пор так и не удавалось
больше поработаь в столь приятной атмосфере. Конечно, к концу сезона противоречия в замкнутом
коллективе имеют свойство накапливаться. Партию ждал еще участок Верный и Бочки, а потом -
возвращение на Темный для сгущения сети отбора. Двухнедельный выезд с вездеходом дальним
маршрутом в горы Вукней на дальнем востоке лицензии, куда мы вернемся потом с детальными
работами только четыре года совсе с другими людьми, а оставшихся - пешая работа на Темном.
Но меня ждало прощальное фото на память на броне вездехода - одно из немногих, где запечатлен
весь коллектив и вертолет, загруженный ящиками с пробами за пару месяцев, которые отправлялись
в лабораторию, в Москву, на более детальный анализ. От раскручивающихся винтов взвилась с площадки
пыль, гул моторов перешел в вой и непривычно пустой вертолет медленно начал подниматься над
размахивающими на прощанье руками коллегами. Так для меня необычайно рано заканчивался полевой
сезон 2011 года. Ждала еще дорога в Москву, камеральные работы, защиты отчетов, но все это
было уже потом. Потому что ничего нельзя повернуть назад...

геология, гео, Чукотка, Бургахчан

Previous post Next post
Up