Разрыв шаблона
Консервативного польского публициста Рональда Ласецкого в РФ не особенно активно переводят. Решил исправить дело, т.к. прислушаться к его концептуальным положениям, безусловно, стоит. Статья, с которой я хочу познакомить русского читателя, написана больше года назад, но актуальности не утратила нисколько, а в определённых отношениях стала даже интереснее. Не все прогнозы автора оправдались, но предчувствие Минска здесь грубо и зримо витает между строк. Ещё не прошла крымская эйфория, ещё "хитроплановцы" и "путинсливщики" только затевали свои бесконечные ристалища, а тут всё уже сказано - откровенно и резко. Даже местами чересчур резко.
Оригинал: "Eurazja umarła w Kijowie"
Евразия умерла в Киеве
4 июня 2014
Комментарий о событиях на Украине
Старый медведь спит крепко
Фотографии и материалы, которые приходят в последние недели и месяцы из южной и восточной частей Украины наглядно показывают, что правящая в Киеве хунта и верные ей националисты не остановятся перед самыми жестокими действиями, включая массовые убийства гражданского населения, чтобы восстановить политическую целостность государства и ликвидировать пророссийскую ирреденту. 300 человек, сожжённых заживо в Одессе, - это далеко не полный список жертв ожесточения, с которым Украина атакует сепаратистов. Украинские националисты, составляющие костяк национальной гвардии и создаваемых олигархами частных армий, не озабочены ни санкциями, ни порчей имиджа, ни угрозой собственных потерь в результате проводимых операций. Им удалось разделаться с пророссийскими организациями в Одессе и взять под контроль значительную часть Донецкой народной республики. Вероятно, в ближайшие месяцы обе сепаратистские республики, созданные на востоке Украины, будут ликвидированы силой оружия, а пророссийские объединения - организационно разгромлены, либо их участники устранены физически.
Все это происходит при почти полной пассивности России, которая ограничилась занятием стратегически изолированного Крыма и теперь скулит на международной арене, уговаривая Запад остановить кровопролитие и предпринять усилия по деэскалации конфликта. Российские власти также неоднократно давали понять, что воздержатся от вооружённого вмешательства в гражданскую войну на Украине, и что они намерены добиваться соглашения с новыми властями в Киеве.
Россия, таким образом, оказалась политически унижена и втоптана в грязь. Путина, который поспешил заявить о признании результатов выборов на Украине, даже не пригласили на инаугурацию нового президента страны. Русских граждан избивают и убивают, пророссийские кандидаты на украинских выборах запуганы, все активные политические силы Украины используют радикально антироссийскую риторику, а Россия тем временем отказывается от силовых решений и стремится договориться с властями в Киеве. Что всё это значит?
Конец мечтаний о могуществе
Прежде всего, события на Украине дискредитируют Россию в качестве мировой державы и развенчивают её как регионального гегемона. Украина - самая важная страна в плане поддержания Россией статуса сверхдержавы. Чтобы Россия могла сохранять этот статус, ей необходима, по крайней мере, нейтральная Украина. С враждебной и самостийной Украиной у своих границ Россия перестает быть великой державой и утрачивает шанс построения вокруг себя евразийской империи. Она превращается просто в большое сильное государство, по геополитическому значению соответствующее уровню, например, Франции или Индии.
Россия без Украины становится тем, чем Франция стала после потери Алжира. Лозунг «французского Алжира» для французских националистов был не просто лозунгом защиты одной из множества заморских колоний или провинций Парижа. Удержание французского Алжира было условием сохранения Францией статуса мировой державы, то есть, её прежней международной идентичности. После ухода из Алжира Франция сделалась просто крупным и сильным европейским государством, таким как Италия. Капитуляция в Алжире и предательство де Голлем проживающих там французов, франкоязычного населения и сторонников Франции - это в точности то же самое, что капитуляция Путина на Украине и предательство им живущих там русских, русскоязычного населения и сторонников России. Французские "чёрные ноги"***, оставленные на милость арабских националистов, попытались для спасения своей малой алжирской родины и международного статуса Франции организовать военно-политическое подполье с целью физического устранения де Голля. Это было правильно и с моральной, и с политической точки зрения, ибо де Голль был политическим предателем и трусом. Я не думаю, что на основе пророссийской ирреденты на Донбассе возникли подобные заговоры, направленные против Путина, но, видимо, не случайно нынешнего президента России часто сравнивают с де Голлем, а российская конституция продолжает традиции "полупрезидентской" Пятой Республики.
Чтобы уяснить, что означает для престижа России примириться с потерей Украины, представьте себе, что Китай вдруг согласился с независимостью Тайваня, или Сербия признала Косово. Как известно, сербы воевали за Косово со всей НАТО, да и Китай, со всей очевидностью, вступил бы в аналогичную войну за Тайвань без колебаний. Даже Франция до предательства де Голля вела долгую и дорогостоящую войну за Алжир. Португалия до коммунистического переворота в 1974 году также много лет боролась за сохранение статуса мировой державы. И только Путин добровольно согласился на такую деградацию, выставив свою страну на унижение и насмешки на международной арене.
Русскоязычные граждане Украины этнически стоят ближе всего к русским. Многие из них - это самые обычные русские, оказавшиеся по другую сторону произвольно проведенной государственной границы. Разумеется, они ближе к русским, чем большинство тюркских и кавказских этнических групп, проживающих в самой Российской Федерации. Наверняка ближе, чем к осетинам и абхазам, для защиты которых Россия вторглась в Грузию в августе 2008 года.
Поэтому подстрекать русскоязычное население Украины к восстанию против власти в Киеве лишь затем, чтобы потом сдать его украинским националистам - это со стороны нынешней власти в Кремле выглядит поистине отвратительно с этической точки зрения.
Косвенное участие российских военных в этом конфликте никоим образом не может служить оправданием, поскольку сегодня Россия могла бы легко победить Украину и занять весь её юго-восток, взяв под надёжную защиту проживающее там русскоязычное население.
С начала 90-х гг Запад молчаливо признает постсоветское пространство в качестве неофициальной сферы влияния России и наверняка побоялся бы напрямую вмешиваться в такой конфликт, грозящий дорогостоящей и в целом невыгодной для него войной. Представители киевской хунты не раз открыто признавали, что украинская армия не сможет противостоять русскому наступлению, и сомнительно, чтобы она вообще вступила в бой. Поэтому военная победа была у России в кармане, и только отсутствием политической воли у Путина можно объяснить, что она так и не захотела этой победой воспользоваться, согласившись с беспрецедентным унижением. Путин, поставленный перед выбором между войной и позором с полной рукой козырей, выбрал позор.
Возрождение континента? - Pas d'illusions, messieurs!
Во-вторых, мы имеем дело с геополитической катастрофой намного более серьезной, чем распад СССР. Украина, управляемая американскими марионетками, которые, в свою очередь, манипулируют националистами, - это атлантический клин, вбитый прямо в сердце Европы. Это сводит на нет как Евразийский проект, так и возможность сближения между Европейским Союзом и Россией. Атлантическая Украина, как и в меньшем масштабе Косово на Балканах, - это геополитическая язва на теле Европы. Национальный шовинизм в обеих этих странах настолько силён, что их реинтеграция с Сербией или Россией немыслима в обозримом будущем. При этом местный национализм выбирает строго атлантический, проамериканский курс. Дмитрий Ярош публикует в своих профилях в интернете картинки в поддержку США и президента Обамы, а албанские косовары - один из самых проамериканских народов в Европе. Но если Косово - это геополитическая периферия, то Украина под управлением атлантистов может стать "санитарным кордоном" для эффективного отделения друг от друга Европы и России.
Атлантическая Украина делает невозможным образование не только Большой Европы, но также и Евразии. Проектируемый в Кремле (и Астане) Евразийский союз без Украины не имеет смысла. В таком виде это всего лишь союз России и двух соседних с ней стран, Белоруссии и Казахстана, лишённый какого-либо геополитического значения, обычный трехсторонний альянс, которыми изобилует теперь даже евразийское пространство, не говоря уже об остальном мире.
Кроме того, отметим, что атлантическая Украина - это приговор пророссийскому Приднестровью, которое до сих пор могло выживать только благодаря нейтральному отношению властей Киева. Изоляция Приднестровья Украиной означает взятие этой русской республики в геополитические клещи и угрозу её удушения. В долгосрочной перспективе это может также решить судьбу самой независимой Республики Молдавии. До сих пор её аннексии Румынией мешало упомянутое выше Приднестровье и другие действующие в Молдавии пророссийские силы, которых без живой связи с Россией через Украину ждёт незавидная судьба.
Наконец, нынешняя победа атлантической ориентации на Украине, вероятнее всего, будет решающей для дальнейшего прозападного курса страны. Поскольку любая попытка проведения на Украине евразийской политики закончится насильственным свержением правительственной команды, которая такую попытку предпримет, а подавление пророссийских сил ставит крест на возможностях сопротивления прозападной политике. Важные изменения происходят также в общественном сознании: на Украине выросло поколение, которое не помнит Советского Союза и воспитано на историографии, выдвигающей на первый план казаччину, жизнь и творчество Тараса Шевченко и т.п. и совсем иначе оценивающей деятельность ОУН-УПА, чем это делала историография советская. Расширяется диапазон функционирования украинского языка - за счет языка русского, а использование последнего в разговоре становится поводом для смущения и причиной стигматизации. В ходе всё новых победоносных политических столкновений с Россией и местными выразителями её интересов независимое украинское государство приобретает в глазах новых поколений украинцев легитимность и реальное политическое содержание. Если в 2005 году против Януковича выходили на демонстрации, в первую очередь, жители западной части Украины, то во время революции, предшествующей нынешнему кризису, не протестовали только жители Донецка и Севастополя. Да и в восприятии западных политических элит Украина постепенно становится все более надежной площадкой для инвестиций.
Соответственно, геополитическим следствием текущих событий на Украине будет возврат юго-западных геополитических границ Евразии к их положению во времена Ивана Грозного в 16 веке. Украина через несколько лет станет членом НАТО и Европейского Союза, на её территории появятся военные базы США, а ещё раньше её экономика и идеологическая сфера будет колонизирована западным капиталом и поп-культурой.
Пока трудно сказать, как мы должны реагировать на это. Очевидно, что в сегодняшней Украине нет ни одной серьёзной политической силы, с которой мы могли бы себя ассоциировать. Пророссийские силы в скором времени будут устранены, а украинские русские могут разделить судьбу сербов в Косово. Правый Сектор - украинский аналог исламистских крыс в Ливии и Сирии. Киевский либерально-демократический лагерь полностью состоит из американских и сионистских марионеток. Расклад сил в послереволюционной Украине повторяет, таким образом, схему, знакомую нам по косовской, ливийской, сирийской и подобных им революциях: наверху сидят никчемные шестёрки Вашингтона, а для грязной работы есть имбецильные нацистские ублюдки, которым достаточно помахать перед глазами чёрным солнцем или свастикой, как они станут с чавканьем уплетать подсунутую им кошерную мацу. Возможно, со временем на Украине появится сила, на которую можно будет опереться, хотя бы в качестве меньшего зла, но пока что такой силы не видно.
А король-то голый
В-третьих, Путин оказался слабым лидером. Для большинства наблюдателей личность Путина всегда была непроницаемой и таинственной. В нём как бы сталкивались тенденции евразийские и патриотические, либерализм и технократия. Похоже, однако, что ассоциация Путина с евразийством оказалась самообманом сторонников восстановления российского центра силы. В действительности Путин практически не предпринимал шагов, которые бы вписывались в евразийскую логику. Путин окружил себя либеральными технократами и олигархами, такими как Гонтмахер, Юргенс, Волошин, Сурков, Павловский, Фридман. Своим преемником в конце второго президентского срока он выбрал не представляющего патриотическое крыло Сергея Иванова, а связанного с либеральными западниками Дмитрия Медведева. Он ввел Россию в ВТО и до сих пор не конвертировал в золото валютные резервы России. Фактически он отошёл от развития евразийской интеграции. После пятнадцати лет правления Путина уже ясно, что он ближе к либеральным и прозападным технократам, а не к евразийскому проекту. Традиционалисты, возлагавшие надежды на Путина, ошибались, как когда-то французские правые, поставившие на де Голля. Путин мог бы стать неплохим руководителем европейского государства размером с Польшу. Он справился бы со своей ролью, управляя страной геополитического ранга Венгрии, перед которой не стоит масштабных проблем геополитического или исторического характера. Путин был бы хорошим консервативным лидером национального государства, но чтобы управлять Россией как евразийской империей, требуется более серьёзный идеологический стержень и широта исторического мышления, которой Путину явно не хватает.
С точки зрения западных европейских стандартов, Путин - это жесткий, реалистичный и консервативный политик. Западные стандарты, однако, изрядно занижены под воздействием либерализма и не отражают тем самым потребностей политики, проводимой вне тепличных условий ЕС. За пределами живущего постполитическими миражами брюссельского протектората США международные отношения по-прежнему регулируются правом силы, и не оставляют места для слабости. Путин же в ходе украинского кризиса неоднократно демонстрировал просто неприличную слабость и беспомощность, если не сказать, трусость. Его пассивность на фоне массового уничтожения русскоязычных граждан Украины можно сравнить с бездействием взрослого мужчины у которого на его глазах несовершеннолетний сопляк насилует жену, угрожая: "только сунься, получишь у меня!", а тот лишь разводит руками, глядя на эту сцену, и голосит по сторонам: "Помогите! Остановите его, пожааалуйста…!", одновременно уговаривая юного насильника не отнимать у жены кредитные карточки и новые туфли. Путин в политике - это даже не мужчина. Это слабый и нерешительный лидер, который боится ответственных политических решений. Это комбинатор, который стремится заработать несколько рублей за газ на человеческой трагедии его соотечественников. Он не вызывает уважения и даже неприязни, а только презрение. От него несёт холодным потом и пропитавшей брюки мочой. Грозные ужимки на камеру и позирование с обнажённым торсом ничего не могут изменить. Наступил момент выложить карты на стол, и под величественной имперской мантией вдруг обнаружился голый король.
Подмоченная репутация державы
Вывод, вытекающий из этих наблюдений - это банкротство геополитической ориентации на Россию. Поскольку путинская Россия не способна защитить собственных соотечественников, уничтожаемых в соседнем разваливающемся государстве, от вооружённых чем попало маргиналов и футбольного хулиганья, то ещё меньше шансов, что она примет участие в конфликте на стороне территориально более удалённого союзника. Восточная Украина - это, в сущности, Россия, что не помешало Путину бросить её на произвол судьбы. Поэтому если бы в опасности оказались Белоруссия, Казахстан или любая другая союзная России страна в Евразии, Москва тем более не пошевелилась бы.
Что же говорить о таких более удалённых союзниках России, как Сирия, Ливия или Сербия. В такого рода случаях, когда государства расположены за пределами евразийского геополитического пространства, у Кремля нет не только воли, но и возможностей для успешного предотвращения западной агрессии. Это было очевидно, когда Запад разваливал Югославию, поддерживая восстания хорватских националистов и затем албанцев. Сирия избежала участи Югославии только благодаря слабости и некомпетентности американского президента Обамы, а отнюдь не благодаря поддержке России, изначально ограниченной объективным недостатком возможностей эффективного применения силы в восточном Средиземноморье.
Путин осознал слабость России и в начале 2000-х переопределил её международный статус как региональной державы, отказавшись от утопических мечтаний Ельцина и Козырева о глобальном партнерстве с Соединенными Штатами, которые не принесли Москве ничего, кроме дальнейшего унижения. По этой причине Россия прекратила поддержку КНДР в холодной войне, национально-освободительной борьбы палестинцев, Кубы и других своих традиционных союзников.
Это решение было правильным, поскольку опиралось на реалистичную оценку возможностей России. Оно укрепляло её силы, консолидируя их на территории, где у России были средства для эффективного применения этих сил и на которой сосредоточены её экзистенциальные интересы. Тем не менее, сужение интересов России до одного лишь евразийского пространства заслуживало бы поддержки при условии, что Москва сосредоточит силы на ключевых для неё территориях, не отказываясь полностью от более широкой международной активности. До сих пор казалось, что курс Путина направлен именно на то, чтобы сконцентрировать силы на ключевых регионах с точки зрения государственных интересов России, и тем самым соответствует требованиям реализма, определяя дальнодействие внешней политики в соответствии с интересами и возможностями российского государства. Сегодня, однако, Кремль демонстрирует беспомощную политику по отношению к стране, имеющей ключевое значение для России и при этом в наивысшей степени попадающей в сферу её влияния.
"Чучхе" для стран Евразии?
С точки зрения других стран, расположенных в Евразийском регионе или в зоне влияния бывшего СССР, более разумной, чем ориентация на Россию, представляется политика изоляции и наработки собственного потенциала. Коль скоро Россия перестаёт быть гарантом региональной безопасности (а украинский кризис не даёт возможности думать иначе), небольшим государствам, привыкшим опираться в своей политике безопасности на Россию, теперь остаётся только полагаться на собственные силы. Туркменистан и КНДР выбрали, как выясняется, более надёжную стратегию, чем более близкая к нам географически и культурно Белоруссия. Когда государство, которое до сих пор выполняло роль противовеса Соединенным Штатам, утрачивает эту роль, малым государствам остаётся лишь обратиться к политике изоляции и самодостаточности. Находящейся под особенной угрозой со стороны западного блока Белоруссии следует внимательно изучить опыт Северной Кореи и Туркменистана, остерегаясь чрезмерной зависимости от России.
Россия нас не спасет
Украинский кризис заставляет сделать выводы также и нас, поляков. Если Россия бессильна противостоять этноциду своих соотечественников на Украине, она тем более не может быть надежным гарантом безопасности для нашей страны. Раздающиеся там и тут голоса, что Польше следует войти с Россией в антизападный альянс, сегодня можно рассматривать как призывы к геополитическому самоубийству. Такой союз наверняка привёл бы к консолидации Запада, а значит, и Германии на почве враждебности к такого рода панславянской оси. На западе могли бы заново получить легитимность немецкие территориальные претензии к Польше. В свете событий в Югославии 90-х годов (а с тех пор также и во многих других странах за пределами Европы - от Ливии до Сирии) сценарий с немецкими "зелеными человечками" в форме некоей "Силезской самообороны", раздувающими в регионе антипольский ирредентизм, не кажется таким уж абстрактным. Стала бы Россия в этом случае на защиту своего потенциального польского союзника, помогла бы ему защитить свою территориальную целостность? Бездействие Кремля на фоне преследований русскоязычного населения восточной Украины заставляет сомневаться в вероятности такого поворота событий, а положение Польши в зоне, где - в отличие от Украины - может быть эффективным применение силы Западом, делает его практически невозможным. После Одессы, Мариуполя и Луганска пророссийская ориентация, с чисто реалистической точки зрения, утрачивает смысл.
Россия, Путин и польский вопрос
Должны ли мы в этой связи требовать свержения Путина или поощрять его, подобно тому, как после бегства Януковича раздавались голоса, что Россия должна выдать его бандеровцам, чтобы наказать за трусость и предательство? - Не обязательно. Путин - это слабый и хилый лидер, похожий на понтующегося гопника школьного возраста, что запугивает всех вокруг своими угрозами, но в бою уступит любому слабаку, который не побоится дать ему отпор. Тем не менее, в сегодняшней России это единственный политик, который имеет доступ к реальной власти, чьи действия к тому же относительно благоприятны с точки зрения традиционализма, сохранения идентичности и пан-европейского выбора.
Путин положил конец слепому копированию в России свойственных Западу бытовых извращений, выдвинул ряд консервативных инициатив во внутренней политике, провёл частичную ренационализацию приватизированного Гайдаром и Чубайсом национального имущества, обеспечил своевременную выплату зарплат и пенсий, ликвидировал чеченский сепаратизм и укоротил поводок бандитизму, но прежде всего, - он вернул россиянам чувство собственного достоинства. Отобрал ли он это чувство обратно после событий на Украине - на это граждане России уже должны ответить сами.
В любом случае, вопрос отношения к Путину - это внутренняя проблема русских, нам же - с польской точки зрения - следует поддерживать его в патриотических и консервативных начинаниях, сохраняя, однако, способность к конструктивной критике. Имея перед глазами весьма поучительный пример несчастного Эдуарда Лимонова, который с евразийских и фашистских позиций поддерживает прозападных демолибералов лишь потому, что его объединяет с ними неприязнь к Путину, мы не должны выдвигать радикальных требований. Евразийский вопрос не является непосредственно нашей заботой, а вопрос о том, кто правит Россией, тем более, не нужно принимать близко к сердцу. Это проблема россиян, и пусть они её решают сами. Нам остаётся только наблюдать и делать выводы.
*** "Pieds Noirs" - презрительное прозвище белых французов алжирского происхождения.
Илл.: http://yeurasia.org/2015/01/11/sommer_eau_eu/
Оригинал: "Eurazja umarła w Kijowie"
Евразия умерла в Киеве
4 июня 2014
Комментарий о событиях на Украине
Старый медведь спит крепко
Фотографии и материалы, которые приходят в последние недели и месяцы из южной и восточной частей Украины наглядно показывают, что правящая в Киеве хунта и верные ей националисты не остановятся перед самыми жестокими действиями, включая массовые убийства гражданского населения, чтобы восстановить политическую целостность государства и ликвидировать пророссийскую ирреденту. 300 человек, сожжённых заживо в Одессе, - это далеко не полный список жертв ожесточения, с которым Украина атакует сепаратистов. Украинские националисты, составляющие костяк национальной гвардии и создаваемых олигархами частных армий, не озабочены ни санкциями, ни порчей имиджа, ни угрозой собственных потерь в результате проводимых операций. Им удалось разделаться с пророссийскими организациями в Одессе и взять под контроль значительную часть Донецкой народной республики. Вероятно, в ближайшие месяцы обе сепаратистские республики, созданные на востоке Украины, будут ликвидированы силой оружия, а пророссийские объединения - организационно разгромлены, либо их участники устранены физически.
Все это происходит при почти полной пассивности России, которая ограничилась занятием стратегически изолированного Крыма и теперь скулит на международной арене, уговаривая Запад остановить кровопролитие и предпринять усилия по деэскалации конфликта. Российские власти также неоднократно давали понять, что воздержатся от вооружённого вмешательства в гражданскую войну на Украине, и что они намерены добиваться соглашения с новыми властями в Киеве.
Россия, таким образом, оказалась политически унижена и втоптана в грязь. Путина, который поспешил заявить о признании результатов выборов на Украине, даже не пригласили на инаугурацию нового президента страны. Русских граждан избивают и убивают, пророссийские кандидаты на украинских выборах запуганы, все активные политические силы Украины используют радикально антироссийскую риторику, а Россия тем временем отказывается от силовых решений и стремится договориться с властями в Киеве. Что всё это значит?
Конец мечтаний о могуществе
Прежде всего, события на Украине дискредитируют Россию в качестве мировой державы и развенчивают её как регионального гегемона. Украина - самая важная страна в плане поддержания Россией статуса сверхдержавы. Чтобы Россия могла сохранять этот статус, ей необходима, по крайней мере, нейтральная Украина. С враждебной и самостийной Украиной у своих границ Россия перестает быть великой державой и утрачивает шанс построения вокруг себя евразийской империи. Она превращается просто в большое сильное государство, по геополитическому значению соответствующее уровню, например, Франции или Индии.
Россия без Украины становится тем, чем Франция стала после потери Алжира. Лозунг «французского Алжира» для французских националистов был не просто лозунгом защиты одной из множества заморских колоний или провинций Парижа. Удержание французского Алжира было условием сохранения Францией статуса мировой державы, то есть, её прежней международной идентичности. После ухода из Алжира Франция сделалась просто крупным и сильным европейским государством, таким как Италия. Капитуляция в Алжире и предательство де Голлем проживающих там французов, франкоязычного населения и сторонников Франции - это в точности то же самое, что капитуляция Путина на Украине и предательство им живущих там русских, русскоязычного населения и сторонников России. Французские "чёрные ноги"***, оставленные на милость арабских националистов, попытались для спасения своей малой алжирской родины и международного статуса Франции организовать военно-политическое подполье с целью физического устранения де Голля. Это было правильно и с моральной, и с политической точки зрения, ибо де Голль был политическим предателем и трусом. Я не думаю, что на основе пророссийской ирреденты на Донбассе возникли подобные заговоры, направленные против Путина, но, видимо, не случайно нынешнего президента России часто сравнивают с де Голлем, а российская конституция продолжает традиции "полупрезидентской" Пятой Республики.
Чтобы уяснить, что означает для престижа России примириться с потерей Украины, представьте себе, что Китай вдруг согласился с независимостью Тайваня, или Сербия признала Косово. Как известно, сербы воевали за Косово со всей НАТО, да и Китай, со всей очевидностью, вступил бы в аналогичную войну за Тайвань без колебаний. Даже Франция до предательства де Голля вела долгую и дорогостоящую войну за Алжир. Португалия до коммунистического переворота в 1974 году также много лет боролась за сохранение статуса мировой державы. И только Путин добровольно согласился на такую деградацию, выставив свою страну на унижение и насмешки на международной арене.
Русскоязычные граждане Украины этнически стоят ближе всего к русским. Многие из них - это самые обычные русские, оказавшиеся по другую сторону произвольно проведенной государственной границы. Разумеется, они ближе к русским, чем большинство тюркских и кавказских этнических групп, проживающих в самой Российской Федерации. Наверняка ближе, чем к осетинам и абхазам, для защиты которых Россия вторглась в Грузию в августе 2008 года.
Поэтому подстрекать русскоязычное население Украины к восстанию против власти в Киеве лишь затем, чтобы потом сдать его украинским националистам - это со стороны нынешней власти в Кремле выглядит поистине отвратительно с этической точки зрения.
Косвенное участие российских военных в этом конфликте никоим образом не может служить оправданием, поскольку сегодня Россия могла бы легко победить Украину и занять весь её юго-восток, взяв под надёжную защиту проживающее там русскоязычное население.
С начала 90-х гг Запад молчаливо признает постсоветское пространство в качестве неофициальной сферы влияния России и наверняка побоялся бы напрямую вмешиваться в такой конфликт, грозящий дорогостоящей и в целом невыгодной для него войной. Представители киевской хунты не раз открыто признавали, что украинская армия не сможет противостоять русскому наступлению, и сомнительно, чтобы она вообще вступила в бой. Поэтому военная победа была у России в кармане, и только отсутствием политической воли у Путина можно объяснить, что она так и не захотела этой победой воспользоваться, согласившись с беспрецедентным унижением. Путин, поставленный перед выбором между войной и позором с полной рукой козырей, выбрал позор.
Возрождение континента? - Pas d'illusions, messieurs!
Во-вторых, мы имеем дело с геополитической катастрофой намного более серьезной, чем распад СССР. Украина, управляемая американскими марионетками, которые, в свою очередь, манипулируют националистами, - это атлантический клин, вбитый прямо в сердце Европы. Это сводит на нет как Евразийский проект, так и возможность сближения между Европейским Союзом и Россией. Атлантическая Украина, как и в меньшем масштабе Косово на Балканах, - это геополитическая язва на теле Европы. Национальный шовинизм в обеих этих странах настолько силён, что их реинтеграция с Сербией или Россией немыслима в обозримом будущем. При этом местный национализм выбирает строго атлантический, проамериканский курс. Дмитрий Ярош публикует в своих профилях в интернете картинки в поддержку США и президента Обамы, а албанские косовары - один из самых проамериканских народов в Европе. Но если Косово - это геополитическая периферия, то Украина под управлением атлантистов может стать "санитарным кордоном" для эффективного отделения друг от друга Европы и России.
Атлантическая Украина делает невозможным образование не только Большой Европы, но также и Евразии. Проектируемый в Кремле (и Астане) Евразийский союз без Украины не имеет смысла. В таком виде это всего лишь союз России и двух соседних с ней стран, Белоруссии и Казахстана, лишённый какого-либо геополитического значения, обычный трехсторонний альянс, которыми изобилует теперь даже евразийское пространство, не говоря уже об остальном мире.
Кроме того, отметим, что атлантическая Украина - это приговор пророссийскому Приднестровью, которое до сих пор могло выживать только благодаря нейтральному отношению властей Киева. Изоляция Приднестровья Украиной означает взятие этой русской республики в геополитические клещи и угрозу её удушения. В долгосрочной перспективе это может также решить судьбу самой независимой Республики Молдавии. До сих пор её аннексии Румынией мешало упомянутое выше Приднестровье и другие действующие в Молдавии пророссийские силы, которых без живой связи с Россией через Украину ждёт незавидная судьба.
Наконец, нынешняя победа атлантической ориентации на Украине, вероятнее всего, будет решающей для дальнейшего прозападного курса страны. Поскольку любая попытка проведения на Украине евразийской политики закончится насильственным свержением правительственной команды, которая такую попытку предпримет, а подавление пророссийских сил ставит крест на возможностях сопротивления прозападной политике. Важные изменения происходят также в общественном сознании: на Украине выросло поколение, которое не помнит Советского Союза и воспитано на историографии, выдвигающей на первый план казаччину, жизнь и творчество Тараса Шевченко и т.п. и совсем иначе оценивающей деятельность ОУН-УПА, чем это делала историография советская. Расширяется диапазон функционирования украинского языка - за счет языка русского, а использование последнего в разговоре становится поводом для смущения и причиной стигматизации. В ходе всё новых победоносных политических столкновений с Россией и местными выразителями её интересов независимое украинское государство приобретает в глазах новых поколений украинцев легитимность и реальное политическое содержание. Если в 2005 году против Януковича выходили на демонстрации, в первую очередь, жители западной части Украины, то во время революции, предшествующей нынешнему кризису, не протестовали только жители Донецка и Севастополя. Да и в восприятии западных политических элит Украина постепенно становится все более надежной площадкой для инвестиций.
Соответственно, геополитическим следствием текущих событий на Украине будет возврат юго-западных геополитических границ Евразии к их положению во времена Ивана Грозного в 16 веке. Украина через несколько лет станет членом НАТО и Европейского Союза, на её территории появятся военные базы США, а ещё раньше её экономика и идеологическая сфера будет колонизирована западным капиталом и поп-культурой.
Пока трудно сказать, как мы должны реагировать на это. Очевидно, что в сегодняшней Украине нет ни одной серьёзной политической силы, с которой мы могли бы себя ассоциировать. Пророссийские силы в скором времени будут устранены, а украинские русские могут разделить судьбу сербов в Косово. Правый Сектор - украинский аналог исламистских крыс в Ливии и Сирии. Киевский либерально-демократический лагерь полностью состоит из американских и сионистских марионеток. Расклад сил в послереволюционной Украине повторяет, таким образом, схему, знакомую нам по косовской, ливийской, сирийской и подобных им революциях: наверху сидят никчемные шестёрки Вашингтона, а для грязной работы есть имбецильные нацистские ублюдки, которым достаточно помахать перед глазами чёрным солнцем или свастикой, как они станут с чавканьем уплетать подсунутую им кошерную мацу. Возможно, со временем на Украине появится сила, на которую можно будет опереться, хотя бы в качестве меньшего зла, но пока что такой силы не видно.
А король-то голый
В-третьих, Путин оказался слабым лидером. Для большинства наблюдателей личность Путина всегда была непроницаемой и таинственной. В нём как бы сталкивались тенденции евразийские и патриотические, либерализм и технократия. Похоже, однако, что ассоциация Путина с евразийством оказалась самообманом сторонников восстановления российского центра силы. В действительности Путин практически не предпринимал шагов, которые бы вписывались в евразийскую логику. Путин окружил себя либеральными технократами и олигархами, такими как Гонтмахер, Юргенс, Волошин, Сурков, Павловский, Фридман. Своим преемником в конце второго президентского срока он выбрал не представляющего патриотическое крыло Сергея Иванова, а связанного с либеральными западниками Дмитрия Медведева. Он ввел Россию в ВТО и до сих пор не конвертировал в золото валютные резервы России. Фактически он отошёл от развития евразийской интеграции. После пятнадцати лет правления Путина уже ясно, что он ближе к либеральным и прозападным технократам, а не к евразийскому проекту. Традиционалисты, возлагавшие надежды на Путина, ошибались, как когда-то французские правые, поставившие на де Голля. Путин мог бы стать неплохим руководителем европейского государства размером с Польшу. Он справился бы со своей ролью, управляя страной геополитического ранга Венгрии, перед которой не стоит масштабных проблем геополитического или исторического характера. Путин был бы хорошим консервативным лидером национального государства, но чтобы управлять Россией как евразийской империей, требуется более серьёзный идеологический стержень и широта исторического мышления, которой Путину явно не хватает.
С точки зрения западных европейских стандартов, Путин - это жесткий, реалистичный и консервативный политик. Западные стандарты, однако, изрядно занижены под воздействием либерализма и не отражают тем самым потребностей политики, проводимой вне тепличных условий ЕС. За пределами живущего постполитическими миражами брюссельского протектората США международные отношения по-прежнему регулируются правом силы, и не оставляют места для слабости. Путин же в ходе украинского кризиса неоднократно демонстрировал просто неприличную слабость и беспомощность, если не сказать, трусость. Его пассивность на фоне массового уничтожения русскоязычных граждан Украины можно сравнить с бездействием взрослого мужчины у которого на его глазах несовершеннолетний сопляк насилует жену, угрожая: "только сунься, получишь у меня!", а тот лишь разводит руками, глядя на эту сцену, и голосит по сторонам: "Помогите! Остановите его, пожааалуйста…!", одновременно уговаривая юного насильника не отнимать у жены кредитные карточки и новые туфли. Путин в политике - это даже не мужчина. Это слабый и нерешительный лидер, который боится ответственных политических решений. Это комбинатор, который стремится заработать несколько рублей за газ на человеческой трагедии его соотечественников. Он не вызывает уважения и даже неприязни, а только презрение. От него несёт холодным потом и пропитавшей брюки мочой. Грозные ужимки на камеру и позирование с обнажённым торсом ничего не могут изменить. Наступил момент выложить карты на стол, и под величественной имперской мантией вдруг обнаружился голый король.
Подмоченная репутация державы
Вывод, вытекающий из этих наблюдений - это банкротство геополитической ориентации на Россию. Поскольку путинская Россия не способна защитить собственных соотечественников, уничтожаемых в соседнем разваливающемся государстве, от вооружённых чем попало маргиналов и футбольного хулиганья, то ещё меньше шансов, что она примет участие в конфликте на стороне территориально более удалённого союзника. Восточная Украина - это, в сущности, Россия, что не помешало Путину бросить её на произвол судьбы. Поэтому если бы в опасности оказались Белоруссия, Казахстан или любая другая союзная России страна в Евразии, Москва тем более не пошевелилась бы.
Что же говорить о таких более удалённых союзниках России, как Сирия, Ливия или Сербия. В такого рода случаях, когда государства расположены за пределами евразийского геополитического пространства, у Кремля нет не только воли, но и возможностей для успешного предотвращения западной агрессии. Это было очевидно, когда Запад разваливал Югославию, поддерживая восстания хорватских националистов и затем албанцев. Сирия избежала участи Югославии только благодаря слабости и некомпетентности американского президента Обамы, а отнюдь не благодаря поддержке России, изначально ограниченной объективным недостатком возможностей эффективного применения силы в восточном Средиземноморье.
Путин осознал слабость России и в начале 2000-х переопределил её международный статус как региональной державы, отказавшись от утопических мечтаний Ельцина и Козырева о глобальном партнерстве с Соединенными Штатами, которые не принесли Москве ничего, кроме дальнейшего унижения. По этой причине Россия прекратила поддержку КНДР в холодной войне, национально-освободительной борьбы палестинцев, Кубы и других своих традиционных союзников.
Это решение было правильным, поскольку опиралось на реалистичную оценку возможностей России. Оно укрепляло её силы, консолидируя их на территории, где у России были средства для эффективного применения этих сил и на которой сосредоточены её экзистенциальные интересы. Тем не менее, сужение интересов России до одного лишь евразийского пространства заслуживало бы поддержки при условии, что Москва сосредоточит силы на ключевых для неё территориях, не отказываясь полностью от более широкой международной активности. До сих пор казалось, что курс Путина направлен именно на то, чтобы сконцентрировать силы на ключевых регионах с точки зрения государственных интересов России, и тем самым соответствует требованиям реализма, определяя дальнодействие внешней политики в соответствии с интересами и возможностями российского государства. Сегодня, однако, Кремль демонстрирует беспомощную политику по отношению к стране, имеющей ключевое значение для России и при этом в наивысшей степени попадающей в сферу её влияния.
"Чучхе" для стран Евразии?
С точки зрения других стран, расположенных в Евразийском регионе или в зоне влияния бывшего СССР, более разумной, чем ориентация на Россию, представляется политика изоляции и наработки собственного потенциала. Коль скоро Россия перестаёт быть гарантом региональной безопасности (а украинский кризис не даёт возможности думать иначе), небольшим государствам, привыкшим опираться в своей политике безопасности на Россию, теперь остаётся только полагаться на собственные силы. Туркменистан и КНДР выбрали, как выясняется, более надёжную стратегию, чем более близкая к нам географически и культурно Белоруссия. Когда государство, которое до сих пор выполняло роль противовеса Соединенным Штатам, утрачивает эту роль, малым государствам остаётся лишь обратиться к политике изоляции и самодостаточности. Находящейся под особенной угрозой со стороны западного блока Белоруссии следует внимательно изучить опыт Северной Кореи и Туркменистана, остерегаясь чрезмерной зависимости от России.
Россия нас не спасет
Украинский кризис заставляет сделать выводы также и нас, поляков. Если Россия бессильна противостоять этноциду своих соотечественников на Украине, она тем более не может быть надежным гарантом безопасности для нашей страны. Раздающиеся там и тут голоса, что Польше следует войти с Россией в антизападный альянс, сегодня можно рассматривать как призывы к геополитическому самоубийству. Такой союз наверняка привёл бы к консолидации Запада, а значит, и Германии на почве враждебности к такого рода панславянской оси. На западе могли бы заново получить легитимность немецкие территориальные претензии к Польше. В свете событий в Югославии 90-х годов (а с тех пор также и во многих других странах за пределами Европы - от Ливии до Сирии) сценарий с немецкими "зелеными человечками" в форме некоей "Силезской самообороны", раздувающими в регионе антипольский ирредентизм, не кажется таким уж абстрактным. Стала бы Россия в этом случае на защиту своего потенциального польского союзника, помогла бы ему защитить свою территориальную целостность? Бездействие Кремля на фоне преследований русскоязычного населения восточной Украины заставляет сомневаться в вероятности такого поворота событий, а положение Польши в зоне, где - в отличие от Украины - может быть эффективным применение силы Западом, делает его практически невозможным. После Одессы, Мариуполя и Луганска пророссийская ориентация, с чисто реалистической точки зрения, утрачивает смысл.
Россия, Путин и польский вопрос
Должны ли мы в этой связи требовать свержения Путина или поощрять его, подобно тому, как после бегства Януковича раздавались голоса, что Россия должна выдать его бандеровцам, чтобы наказать за трусость и предательство? - Не обязательно. Путин - это слабый и хилый лидер, похожий на понтующегося гопника школьного возраста, что запугивает всех вокруг своими угрозами, но в бою уступит любому слабаку, который не побоится дать ему отпор. Тем не менее, в сегодняшней России это единственный политик, который имеет доступ к реальной власти, чьи действия к тому же относительно благоприятны с точки зрения традиционализма, сохранения идентичности и пан-европейского выбора.
Путин положил конец слепому копированию в России свойственных Западу бытовых извращений, выдвинул ряд консервативных инициатив во внутренней политике, провёл частичную ренационализацию приватизированного Гайдаром и Чубайсом национального имущества, обеспечил своевременную выплату зарплат и пенсий, ликвидировал чеченский сепаратизм и укоротил поводок бандитизму, но прежде всего, - он вернул россиянам чувство собственного достоинства. Отобрал ли он это чувство обратно после событий на Украине - на это граждане России уже должны ответить сами.
В любом случае, вопрос отношения к Путину - это внутренняя проблема русских, нам же - с польской точки зрения - следует поддерживать его в патриотических и консервативных начинаниях, сохраняя, однако, способность к конструктивной критике. Имея перед глазами весьма поучительный пример несчастного Эдуарда Лимонова, который с евразийских и фашистских позиций поддерживает прозападных демолибералов лишь потому, что его объединяет с ними неприязнь к Путину, мы не должны выдвигать радикальных требований. Евразийский вопрос не является непосредственно нашей заботой, а вопрос о том, кто правит Россией, тем более, не нужно принимать близко к сердцу. Это проблема россиян, и пусть они её решают сами. Нам остаётся только наблюдать и делать выводы.
*** "Pieds Noirs" - презрительное прозвище белых французов алжирского происхождения.
Илл.: http://yeurasia.org/2015/01/11/sommer_eau_eu/