Вырусь
Одним из наиболее болезненных открытий и уроков украинского кризиса надо признать отказ немалой части русского населения бывшей Украины от русской этнополитической и этнокультурной идентичности. За четверть века огромное количество этнических русских в этом постсоветском государстве перестало отождествлять себя с русской цивилизацией и культурой. Хуже того, их отношение к своим сородичам по другую сторону границы с РФ стало настороженным, а порой и откровенно враждебным. В результате в минувшем году мы получили то, что совсем недавно не могло привидеться даже в липком кошмаре - на юго-западе исторической России русские начали стрелять в русских. Трещина ненависти и отчуждения прошла сквозь дружбы, семьи, сердца... Эта новоявленная масса русскоговорящих манкуртов, отказывающихся от русской идентичности, получила убийственно точное название - вырусь.
Трудно назвать другой разделённый народ, часть которого (и это десятки миллионов!) за такой исторически ничтожный срок претерпела бы столь впечатляющую метаморфозу. Вы в состоянии себе представить восточных немцев, которые в своё время объявили бы западным, что они теперь уже совсем другой народ и ни о каком воссоединении не может быть и речи? Или, может быть, вы допускаете, что курды Ближнего Востока оставят лелеемую мечту о собственном государстве и станут маршировать по улицам с лозунгами за единую Турцию или единый Ирак? И даже в Северной Корее, боюсь, не снискало бы такой бешеной популярности стихотворение, аналогичное "Никогда мы не будем братьями". Везде, во все времена и при любой погоде для всякого народа естественным и насущным является стремление к геополитическому единству, к созданию и обустройству собственного дома, собственного ареала обитания, дискретного по отношению к ареалам соседних народов.
Что же происходит? Можно ли говорить о своеобразном "синдроме иммунодефицита", поразившем русских, которые в результате утратили способность к сохранению национальной идентичности? Или же всё дело в специфике процессов нациогенеза в государстве "Украина"? Эта специфика уже отчасти рассматривалась мною в стартовом посте "украинской серии". Кратко суть дела в следующем. Выделение юго-западных губерний бывшей Российской империи в национальную союзную республику нарушило ход уже практически завершённого формирования русской нации и запустило конкурирующий процесс украинского нациогенеза, точнее, вывело его из криптической фазы конца 19-го - начала 20-го вв.
В рамках навязанной нам большевистской этноисториографией концепции "трёх братских народов" субэтносы русского народа (малорусы, великорусы и белорусы) получили статус самостоятельных этносов, что и стало предпосылкой образования национальных государств и начала формирования соответствующих политических наций - украинской, белорусской и (фактически) великорусской, причём последнюю, несмотря на сокращение объёма понятия, продолжают именовать русской. В отличие от Белоруссии и Украины, где нациогенез организуется и поддерживается пассионарными центрами, целиком лежащими в пределах этих государств, формирование "РФ-центрической" нации тормозится наличием многомиллионных русских общин за пределами Российской федерации. Недавнее присоединение Крыма - наглядная иллюстрация этого нехитрого тезиса для тех наивных людей, которые убеждены, что русская нация давно сформирована.
При этом если в неславянских государствах вроде Казахстана русские чётко противопоставлены титульным нациям и по этой причине легче вовлекаются в орбиту русского нациогенеза, прежде всего, посредством культурных механизмов, то на бывшей Украине такое противопоставление почти не выражено. Напротив, близость языков (вплоть до наличия континуума переходных форм в диалектной и разговорной речи), частичное конфессиональное единство и практически полное отсутствие культуры федерализма, который попросту табуирован, активно используются для вовлечения русского этнического материала в вихрь формирования украинской политической нации. Очевидно, что консолидация последней в данном случае происходит на базе неких общих ценностей, изначально заложенных в украинский проект (см. ниже), а полная языковая и культурная ассимиляция русских отложена на поколение-два - хотя болезненные щелчки по носу вырусь получает уже сейчас.
Таким образом, мы оказались перед очень важной развилкой русского нациогенеза. Если пути русской и украинской политической нации уже необратимо разошлись, то вопрос, в каких границах замкнётся русский нациогенез, пока не решён и стоит сегодня как никогда остро. Либо это будет некая "россиянская" (велико)русская нация, которая оказалась неспособна принять в себя русских за пределами РФ, либо эта нация состоится в границах русской языковой области (за исключением этнополитически необратимо украинизированных территорий). Поскольку эта область охватывает не только великорусские, но также малорусские и белорусские говоры, естественно ожидать, что в состав русской нации войдут также малорусы и белорусы, не вовлечённые в украинский и белорусский нациогенез.
Прохождение этой точки бифуркации зависит от осознания важности данного исторического этапа во всём русском мире и в пределах Российской Федерации в особенности. К сожалению, поведение РФ, которая из всего юго-востока б.У. признала русским только Крым, значительной частью русских других областей исторической Новороссии справедливо рассматривается как предательство. Но политические перемены готовятся переменами в сознании и языке. Если в российском дискурсе доминирующей и приоритетной не станет тема сохранения целостности русского мира, дальнейшая фрагментация русского народа на несколько этнополитических образований, а в будущем и самостоятельных этносов неизбежна, что по геополитическим последствиям сравнимо с окатоличиванием западного и части южного славянства на рубеже I и II тысячелетий н.э.
Для утверждения русского ирредентизма хотя бы в культурном пространстве необходимо отказаться от терминологической системы, унаследованной от советского периода, и для обозначения этнополитических реалий и ценностей создать новую терминосистему, ориентированную на замыкание русского нациогенеза в максимально широких границах. Об этом я рассчитываю написать отдельно и подробно. Думается, что термин и понятие "вырусь" заслуживают в этой терминосистеме видного места.
Термин придуман в 2004 г. (в контексте весьма мутной, на мой взгляд, дискуссии о русском национализме и этнической чистоте) и первоначально был использован для обозначения космополитически-приспособленческого отпадения от русских ценностей. Впоследствии так стали называть людей с русскими корнями, ненавидящих всё русское и не желающих иметь с русскими ничего общего. Презрительное словцо, построенное по той же модели, что "выкрест" и "выродок", некоторое время обреталось на околицах языка, не находя толкового применения, и оказалось по-настоящему востребованным после победы радикальных националистов на бывшей Украине. Появилась даже статья в сетевой энциклопедии "Традиция":
"В результате потери существенных черт русской идентичности, например, языка (человек не считает русский язык родным) или самоидентификации (человек не считает себя русским), человек не может более считаться частью русского народа и отпадает от него. Если при этом человек примыкает к неруси, то он переходит в категорию вырусь.
Причиной утраты русской идентичности может, в частности, быть проживание в нерусской или антирусской среде. К выруси не относятся люди, не бывшие носителями русской идентичности и не происходящие от её носителей. (...)
Вырусь представляет собой денационализированный материал, который используется для нерусского этногенеза (см. ассимиляция), включения в антинациональные, вненациональные, антирусские общности."
Выше мы коснулись вопроса о ценностной основе такой ассимиляции. Очевидно, что никаких позитивных ценностей (кроме циничной евроинтеграционной сказки) укропассионарии предложить гражданам б.У. не могут. Действительно, Украина - такое же олигархическое государство, как и РФ, только с ещё более высоким уровнем правового беспредела и коррупции, не говоря уже о заметно более низком уровне жизни. Поэтому сплочение вокруг "украинской идеи" построено на создании образа врага в лице РФ (и прорусских сил в самой б.У.) и медийном накачивании этого образа негативными разрушительными эмоциями, вызывающими массовую невротизацию общества. Слова "Украина", "украинский", напротив, интенсивно нагружаются положительными эмоциями и смыслом. Рефлексирование ситуации, её критический анализ при этом заблокированы, а естественное ощущение принадлежности к русской культуре и русскому миру подавляется аффективными реакциями отторжения "навязанного чужого". Обратимость подобных трансформаций человеческой психики далеко не очевидна.
Для русскоговорящего человека переход в состояние выруси психологически чрезвычайно болезнен, поскольку язык имплицитно является носителем той самой культуры в самом широком смысле, которую индивидуум отринул, что порождает общественно опасный внутренний конфликт шизофренического толка. Исчерпывающе точно об этом сказано у публициста Романа Носикова:
Беда украинцев в том, что эта великая, сложная, дающая истинную человеческую полноценность, высокая культура мирового значения - у нас с ними общая.
Это - Великая Русская Культура. Она у нас общая потому, что мы её создавали сообща.
А следовательно, с точки зрения того, кто хочет оторвать украинцев от русских навсегда, - эта культура - помеха. И значит, её нужно уничтожить.
(...)
Словом, на том месте, где у человека, полноценного человека, у русского должна находиться высокая культура, у продукта украинизации находится обугленная чёрная дыра, присыпанная по краям «кохайтеся чорнобривi, та не з москалями» и «вражою злою кровью волю окропите». Потому, что больше ничего ему не оставлено.
(...)
Вырусь автоматически является вылюдью.
Подчеркну: Украина - проект по расчеловечиванию огромной общности людей, по производству из русских нелюдей под руководством выруси.
(...)
Историческая миссия России - не только положить конец античеловеческому проекту, но и вернуть культуру и человечность жертвам этого эксперимента.
Возразить на это могу лишь одно - античеловеческий проект частично удался, и, как уже было сказано выше, создание украинской политической нации (в просторечии - "свидомых украинцев") - процесс необратимый (хотя и незавершённый), и средств культурного воздействия на его дефинитивную стадию у сегодняшней России практически нет. Но остановить всасывание теряющих национальную почву под ногами русских людей в воронку украинского нациогенеза мы можем и обязаны.
И для начала перестать идти на поводу у кремлёвских СМИ, упорно именующих "украинцами" русских Новороссии, мы тем более можем.
Трудно назвать другой разделённый народ, часть которого (и это десятки миллионов!) за такой исторически ничтожный срок претерпела бы столь впечатляющую метаморфозу. Вы в состоянии себе представить восточных немцев, которые в своё время объявили бы западным, что они теперь уже совсем другой народ и ни о каком воссоединении не может быть и речи? Или, может быть, вы допускаете, что курды Ближнего Востока оставят лелеемую мечту о собственном государстве и станут маршировать по улицам с лозунгами за единую Турцию или единый Ирак? И даже в Северной Корее, боюсь, не снискало бы такой бешеной популярности стихотворение, аналогичное "Никогда мы не будем братьями". Везде, во все времена и при любой погоде для всякого народа естественным и насущным является стремление к геополитическому единству, к созданию и обустройству собственного дома, собственного ареала обитания, дискретного по отношению к ареалам соседних народов.
Что же происходит? Можно ли говорить о своеобразном "синдроме иммунодефицита", поразившем русских, которые в результате утратили способность к сохранению национальной идентичности? Или же всё дело в специфике процессов нациогенеза в государстве "Украина"? Эта специфика уже отчасти рассматривалась мною в стартовом посте "украинской серии". Кратко суть дела в следующем. Выделение юго-западных губерний бывшей Российской империи в национальную союзную республику нарушило ход уже практически завершённого формирования русской нации и запустило конкурирующий процесс украинского нациогенеза, точнее, вывело его из криптической фазы конца 19-го - начала 20-го вв.
В рамках навязанной нам большевистской этноисториографией концепции "трёх братских народов" субэтносы русского народа (малорусы, великорусы и белорусы) получили статус самостоятельных этносов, что и стало предпосылкой образования национальных государств и начала формирования соответствующих политических наций - украинской, белорусской и (фактически) великорусской, причём последнюю, несмотря на сокращение объёма понятия, продолжают именовать русской. В отличие от Белоруссии и Украины, где нациогенез организуется и поддерживается пассионарными центрами, целиком лежащими в пределах этих государств, формирование "РФ-центрической" нации тормозится наличием многомиллионных русских общин за пределами Российской федерации. Недавнее присоединение Крыма - наглядная иллюстрация этого нехитрого тезиса для тех наивных людей, которые убеждены, что русская нация давно сформирована.
При этом если в неславянских государствах вроде Казахстана русские чётко противопоставлены титульным нациям и по этой причине легче вовлекаются в орбиту русского нациогенеза, прежде всего, посредством культурных механизмов, то на бывшей Украине такое противопоставление почти не выражено. Напротив, близость языков (вплоть до наличия континуума переходных форм в диалектной и разговорной речи), частичное конфессиональное единство и практически полное отсутствие культуры федерализма, который попросту табуирован, активно используются для вовлечения русского этнического материала в вихрь формирования украинской политической нации. Очевидно, что консолидация последней в данном случае происходит на базе неких общих ценностей, изначально заложенных в украинский проект (см. ниже), а полная языковая и культурная ассимиляция русских отложена на поколение-два - хотя болезненные щелчки по носу вырусь получает уже сейчас.
Таким образом, мы оказались перед очень важной развилкой русского нациогенеза. Если пути русской и украинской политической нации уже необратимо разошлись, то вопрос, в каких границах замкнётся русский нациогенез, пока не решён и стоит сегодня как никогда остро. Либо это будет некая "россиянская" (велико)русская нация, которая оказалась неспособна принять в себя русских за пределами РФ, либо эта нация состоится в границах русской языковой области (за исключением этнополитически необратимо украинизированных территорий). Поскольку эта область охватывает не только великорусские, но также малорусские и белорусские говоры, естественно ожидать, что в состав русской нации войдут также малорусы и белорусы, не вовлечённые в украинский и белорусский нациогенез.
Прохождение этой точки бифуркации зависит от осознания важности данного исторического этапа во всём русском мире и в пределах Российской Федерации в особенности. К сожалению, поведение РФ, которая из всего юго-востока б.У. признала русским только Крым, значительной частью русских других областей исторической Новороссии справедливо рассматривается как предательство. Но политические перемены готовятся переменами в сознании и языке. Если в российском дискурсе доминирующей и приоритетной не станет тема сохранения целостности русского мира, дальнейшая фрагментация русского народа на несколько этнополитических образований, а в будущем и самостоятельных этносов неизбежна, что по геополитическим последствиям сравнимо с окатоличиванием западного и части южного славянства на рубеже I и II тысячелетий н.э.
Для утверждения русского ирредентизма хотя бы в культурном пространстве необходимо отказаться от терминологической системы, унаследованной от советского периода, и для обозначения этнополитических реалий и ценностей создать новую терминосистему, ориентированную на замыкание русского нациогенеза в максимально широких границах. Об этом я рассчитываю написать отдельно и подробно. Думается, что термин и понятие "вырусь" заслуживают в этой терминосистеме видного места.
Термин придуман в 2004 г. (в контексте весьма мутной, на мой взгляд, дискуссии о русском национализме и этнической чистоте) и первоначально был использован для обозначения космополитически-приспособленческого отпадения от русских ценностей. Впоследствии так стали называть людей с русскими корнями, ненавидящих всё русское и не желающих иметь с русскими ничего общего. Презрительное словцо, построенное по той же модели, что "выкрест" и "выродок", некоторое время обреталось на околицах языка, не находя толкового применения, и оказалось по-настоящему востребованным после победы радикальных националистов на бывшей Украине. Появилась даже статья в сетевой энциклопедии "Традиция":
"В результате потери существенных черт русской идентичности, например, языка (человек не считает русский язык родным) или самоидентификации (человек не считает себя русским), человек не может более считаться частью русского народа и отпадает от него. Если при этом человек примыкает к неруси, то он переходит в категорию вырусь.
Причиной утраты русской идентичности может, в частности, быть проживание в нерусской или антирусской среде. К выруси не относятся люди, не бывшие носителями русской идентичности и не происходящие от её носителей. (...)
Вырусь представляет собой денационализированный материал, который используется для нерусского этногенеза (см. ассимиляция), включения в антинациональные, вненациональные, антирусские общности."
Выше мы коснулись вопроса о ценностной основе такой ассимиляции. Очевидно, что никаких позитивных ценностей (кроме циничной евроинтеграционной сказки) укропассионарии предложить гражданам б.У. не могут. Действительно, Украина - такое же олигархическое государство, как и РФ, только с ещё более высоким уровнем правового беспредела и коррупции, не говоря уже о заметно более низком уровне жизни. Поэтому сплочение вокруг "украинской идеи" построено на создании образа врага в лице РФ (и прорусских сил в самой б.У.) и медийном накачивании этого образа негативными разрушительными эмоциями, вызывающими массовую невротизацию общества. Слова "Украина", "украинский", напротив, интенсивно нагружаются положительными эмоциями и смыслом. Рефлексирование ситуации, её критический анализ при этом заблокированы, а естественное ощущение принадлежности к русской культуре и русскому миру подавляется аффективными реакциями отторжения "навязанного чужого". Обратимость подобных трансформаций человеческой психики далеко не очевидна.
Для русскоговорящего человека переход в состояние выруси психологически чрезвычайно болезнен, поскольку язык имплицитно является носителем той самой культуры в самом широком смысле, которую индивидуум отринул, что порождает общественно опасный внутренний конфликт шизофренического толка. Исчерпывающе точно об этом сказано у публициста Романа Носикова:
Беда украинцев в том, что эта великая, сложная, дающая истинную человеческую полноценность, высокая культура мирового значения - у нас с ними общая.
Это - Великая Русская Культура. Она у нас общая потому, что мы её создавали сообща.
А следовательно, с точки зрения того, кто хочет оторвать украинцев от русских навсегда, - эта культура - помеха. И значит, её нужно уничтожить.
(...)
Словом, на том месте, где у человека, полноценного человека, у русского должна находиться высокая культура, у продукта украинизации находится обугленная чёрная дыра, присыпанная по краям «кохайтеся чорнобривi, та не з москалями» и «вражою злою кровью волю окропите». Потому, что больше ничего ему не оставлено.
(...)
Вырусь автоматически является вылюдью.
Подчеркну: Украина - проект по расчеловечиванию огромной общности людей, по производству из русских нелюдей под руководством выруси.
(...)
Историческая миссия России - не только положить конец античеловеческому проекту, но и вернуть культуру и человечность жертвам этого эксперимента.
Возразить на это могу лишь одно - античеловеческий проект частично удался, и, как уже было сказано выше, создание украинской политической нации (в просторечии - "свидомых украинцев") - процесс необратимый (хотя и незавершённый), и средств культурного воздействия на его дефинитивную стадию у сегодняшней России практически нет. Но остановить всасывание теряющих национальную почву под ногами русских людей в воронку украинского нациогенеза мы можем и обязаны.
И для начала перестать идти на поводу у кремлёвских СМИ, упорно именующих "украинцами" русских Новороссии, мы тем более можем.