Вольная рецензия Лемешева (на фильм "Как я провёл этим летом") Часть 1
валькаркай:
По следам Попогребского
Константин ЛЕМЕШЕВ (фото автора)
Сразу признаюсь: что такое Валькаркай и где он находится, до недавнего времени даже не представлял, пускай и живу на Чукотке четверть века. Да и не мудрено, округ не маленький, шутка ли, его берега омываются сразу тремя морями. И вот режиссер Алексей Попогребский снял на берегу одного из этих студеных морей, точнее Восточно-Сибирского, свой фильм «Как я провел этим летом». Таким образом, о полярной гидрометеостанции, где проходили съемки, узнали многие. Спасибо человеку, просветил. Хотя, если честно, кино не понравилось, но слышал и противоположное мнение. В любом случае, как фотографу, захотелось побывать на том самом берегу, у мыса Шелагского - максимально северной материковой точки Чукотки. Тем более, оказывается, Валькаркай действует по сей день, и на станции по-прежнему работают метеорологи. Значит, будет у кого остановиться. Едем!
Близко не значит быстро
Кто не странствовал по Чукотке, поделюсь: добираться до отдаленных уголков округа, занятие не из простых, нужны помимо желания, как минимум еще три составляющие. Во-первых, располагать транспортными возможностями, которые найти порой ой как не просто, во-вторых, везение с непредсказуемой местной погодой, и, в-третьих, иметь в запасе много времени: дабы удачно совместить первое и второе. Да еще - крепкие нервы, дождаться, когда же случится задуманное. Но на сей раз, что называется, все срослось! С доставкой обещал помочь сам Дмитрий Козелов - главный по чукотскому гидрометеоуправлению. Он же во многом помог и киноэкспедиции, за что ему в титрах фильма прописано отдельное спасибо. Правда, Дмитрий Аркадьевич, хотя это по его ведомству, гарантировать погоду к отъезду на Валькаркай поостерегся. Зато желания и времени, у автора этих строк было в избытке и, в конце концов, задуманное воплотилось в реальность. Не прошло и трех недель ожидания после прилета в Певек. Хорошо, в городке и вокруг него, фотографу было чем занять время.
Но вот оно долгожданное утро, пускай и пасмурное. Большой и белоснежный трехосный вездеход на колесах сверхнизкого давления - ТРЭКОЛ, расшифровывается, как транспорт экологический, загружен вещами, запчастями и продуктами. Все на своих местах, можно отправляться в дорогу. Ехать недалеко, порядка восьмидесяти километров. Из них половину пути, до соседнего села Янранай, двигаемся по хорошей дороге. Дальше пред нами предстала нетронутая целина глубокого пушистого снега: поехали значительно медленнее. Въехать на перевал вовсе оказалась целая проблема. За рулем старается механик Андрей Шмонин. В свое время он немало лет отработал в полярке на острове Врангель, даже возглавлял станцию в трудные времена. В общем, знает все тонкости островной гидрометеослужбы. Между делом интересуюсь впечатлениями о вышеупомянутом фильме, мол, насколько соотносится реальность с кинотворчеством. Андрей помялся, произнес общие слова, но вразумительно так и не ответил: ни да, ни нет. Вроде никого обидеть не хочет. Любопытно!
Двигаемся дальше, делаем по склону длинные галсы, туда-сюда-обратно, пробуем штурмовать подъем с разных сторон. Получается не очень: колесная техника не вытягивает, буксует в снежной колее. А снегоходу Владимира Мелюшкина все нипочем. Владимир - начальник валькаркайской станции, возвращается с нами на новеньком гусеничном ходу, что прикупил совсем недавно. Большинство пассажиров пересаживаются в самодельные корытообразные сани, и мощная иностранная техника играючи втаскивает их на подъем. Следом на вершину таким же образом переправляется и основная часть груза. И только после этого бедолага ТРЭКОЛ еле-еле пробил свою колею на перевал. Все облегченно вздохнули. Уф! Вниз покатим явно веселее!
В узкой полоске багрового заката, под низкой облачностью высветился далекий силуэт Певека и погас. В Заполярье в эту пору смеркается рано. Лишь первые звезды на быстро темнеющем небе подсвечивают наш спуск. Катить, нет, ползти(!) вниз, оказалось ничуть не легче подъема. Снега на подветренной стороне навалило еще больше: вездеход то и дело зарывается по самые мосты. Меж тем, в свете фар возникли, полетели, заискрились снежные ниточки поземки. До Валькаркая осталось всего километров пятнадцать. Вызвали по рации помощь и вскоре из заснеженной мглы на станционном «Буране» появились метеорологи вооруженные лопатами. Началась операция под условным названием «Копай-толкай!». Результат практически нулевой, колеса лишь беспомощно елозят в колее. Технически грамотные мужики предположили: на задних двух мостах «полетели», не выдержав нагрузок, полуоси… А порывы ветра все сильнее. Не хватало дождаться настоящей пурги. Делать нечего, решено бросать вездеход и эвакуироваться снегоходами: часть пассажиров и багажа еще ранее были отправлены вперед.
… Все когда-то кончается: сквозь снежную поземку мелькнули долгожданные станционные огни! Воистину Валькаркай в очередной раз подтвердил свою категорию ТДС - труднодоступной станции.
Арчум и другие станционные обитатели
Среди сумятицы подъехавших и встречающих крутятся три собаки: внимательно обнюхивают каждого вновь прибывшего. Крупные собачки, такие цапнут, мало не покажется, вон какие пасти. Но мохнатая троица оказывается наимилейшими друзьями человечества: не проявляют даже намека на агрессию. Наоборот, большой лобастый кобель миролюбиво ткнулся в ладонь, мол, давай знакомиться. Все его зовут Арчум. Да, тот самый, в честь которого автор фильма назвал придуманный им остров. А в жизни хвостатый герой фантазии Попогребского просто всеобщий любимец. Пса наперебой стараются приласкать, дружелюбно теребят со всех сторон. Приняв ласки как должное, Арчум с достоинством истинного француза, а он вправе претендовать на принадлежность к французской республике, но об этом позже, прошествовал по коридору и по-свойски улегся в центре кают-компании. Умостил поудобнее морду на лапы и флегматично поглядывает на происходящее вокруг. И дела ему нет до снующих мимо ног. Оживился, лишь учуяв под носом кусок подкопченной колбасы: дружественное подношение от Николая Сосновского - вернувшегося на станцию с месячного лечения. Не забыл механик, от щедрот, одарить мясным деликатесом и других собачек: Джессику и Банду - вот уж не собака, а шило! Невеликие зарплаты на станции, но для четвероногих друзей не жалко!
Что-то чересчур внимательно наблюдаю, как хвостатые с аппетитом уплетают краковскую, и ловлю себя на мысли, что сам бы не прочь им помочь. Проснувшемуся аппетиту способствуют доносящиеся с кухни вкусные запахи. С приготовлением ужина хлопочет женская часть коллектива. Меню заявлено, по случаю приезда гостей, праздничное. Включая салат из свежей капусты и не менее свежих помидоров, которые умудрились в дороге не поморозить. У электроплиты хозяйничает повариха Елена, со звучной фамилией Мантада, но истинная дочь Чукотки, из коренных. На сковороде в шкворчащем масле она румянит до золотистой корочки корюшку. Такой рыбный изыск здесь не ловится: Владимир, обкатывая снегоход, съездил порыбачить за сотню км совсем в другую сторону от Певека, на Усть-Чаун. Фотографирую и рыбешку, и открытую улыбку поварихи. Поварского колпака на ней нет, зато на ярко-красной футболке красуется на английском реклама будущей российской Олимпиады. Ясно, у RUSSIA все впереди! Прямо начиная с 2014 года.
В ожидании застолья, народ, балуясь чайком, смотрит телевизор. То один канал включат, то другой, то третий... Перебирать среди полусотни спутниковых телеканалов можно долго. Чета Мелюшкиных потратила кровные на космическое удовольствие, благо, удалось сэкономить на спутниковой тарелке, сгодилась старая, сохранившаяся с незапамятных времен. Недавно установили на станции и казенную спутниковую связь, но позвонить по ней нельзя: пока нет трубки. Для сношения с внешним миром предназначена рация. Радиорубка расположена с восточной стороны станции. Там в уединении живет Михаил Савченко. Он всего несколько месяцев на Чукотке: выучился на материке на ускоренных курсах техников-метеорологов и прилетел. Не молодой, не старый - в расцвете сил, но уже, как бы сказать, успевший расстаться с иллюзиями молодости и слегка разочаровавшийся в жизни-злодейке. Каким ветром занесло его и других на этот северный берег? Надоели материковая обыденность или заработать захотел? Разбогатеть, как выяснилось, здесь прямо скажем трудновато. В подтверждение на виду лежит листок-расчетка коллектива за последний месяц, переданный из управления по рации. Против фамилий суммы, с которых богатств не накопишь. Неудивительно, что на станциях надолго не задерживаются, сильная текучка. Не спасает и утешительное поощрение от государства - бесплатное питание из расчета семь тысяч на нос, вернее, рот. Но так или иначе, наличные на станции не нужны - негде тратить, и зарплата перечисляется на банковский счет. Глядишь, к отпуску что-то и набегает. Сей факт, в разговоре особо отметил второй механик Виталий Попков. И как-то невесело пошутил, мол, лучше держаться подальше от денег: они у него, как вода, не успеет получить - утекают, куда не понятно.
Оставим грустное - стол накрыт! Уже и обитателя радиорубки вызванивают к ужину по антикварному полевому телефону: крутишь ручку вызова, затем говоришь. Все в сборе, садимся. Моим соседом оказался молодой истопник - Петр Эттувге, родом из соседнего Янраная. И напротив молодежная пара, опять же новоиспеченные метеорологи с Сибири: Иван Григорьев с женой - Анной. В довершении, с хозяйского краю стола, рядом с супругом-начальником Владимиром, его ненаглядная Елена. Хотя оба тоже в расцвете молодости, именно они признанные старожилы и костяк станции. Владимир вообще обживает Валькаркай с начала нынешнего тысячелетия. Десять лет на берегу Ледовитого океана - это срок!
Вроде все представлены! Пора и по рюмочке поднять, за приезд!
Реальность выглядит человечнее
Сквозь оконный тюль забрезжил неяркий рассвет. Кто встал пораньше и не занят работой, подтягивается в кают-компанию к утреннему чаю. Прихлебываю из кружки и рассматриваю внимательней обстановку, невольно сверяя с картинкой фильма. В самом деле, небогато живут метеорологи. Большой обеденный стол застелен вытертой, продравшейся на углах клеенкой. Ей под стать износившаяся черная обшивка стульев, стоящих подле. И диван, на котором досматривает сны наш водитель, судя по виду, немало пережил на своем веку. Уж, не в него ли запихивал конфетные фантики… язык не поворачивается назвать героем инфантильного киноперсонажа? Дополняет обстановку, стоящий на проходе сервант, забитый собраниями сочинений мировой классики. Серьезными книгами на станции нашпигован не один шкаф, а говорят, было много больше. Нынешняя библиотека - остатки роскоши советского периода, когда полярки процветали и снабжались очень и очень неплохо.
Сейчас не в пример, более чем скромно: и в обеспечении - выбор тех же продуктов, прямо скажем, скуден, и в интерьере - мебель давно пора менять. Зато опрятно и обихожено: побелено, обои поклеены свежие. Домашнего уюта добавляют цветы в горшках, их Елена переносит в кают-компанию, здесь теплее. Хотя фирменный мощный котел на соляре работает отлично, но старое здание, построенное аж в тридцать каком-то году прошлого столетия, прогреть непросто. Немаловажная деталь и лампы дневного света, ведь ноябрьское солнышко день ото дня всходит над горизонтом ниже и ниже. На глазах вокруг нас образуется ботанический уголок, обихоженный женским вниманием. А украшающие скромный интерьер рамочки с фотографиями уже дело рук начальника. Владимир оказывается еще тот самоделкин.
Допив чай, он взялся за сломаную хлебопечку, давеча привезенную из Певека. По идее легче было отнести эту импортную штуковину на свалку: мало не работает, к ней ни схемы, ни инструкции. Нет, сидит начальник, старательно упражняется с отверткой. Разобрал, вытряхнул засохших тараканов, покрутил, что должно вертеться - не крутится. Говорит, вышла из строя какая-то втулка или как она называется, прошу прощения, за собственный технический кретинизм. Тем более занятно, что будет дальше, где взять эту заморскую запчасть на краю света? Край, он и есть край. От сюда даже захочешь послать кого куда подальше,- не пошлешь: как-то неудобно! В самом деле, дальше только Ледовитый океан. Да что там, здесь чуть ли не физически ощущаешь, как теснятся меридианы стремящиеся воссоединиться на макушке планеты. Что тут осталось до Северного полюса?! Такие дела! Или все же выкинем эту печку?
Самоделкин походил, подумал, и все-таки нашел похожую по толщине и плотности резину, вырезал, втиснул, собрал - заработало! Ну, да все равно рецептуры выпечки нет. Сколько муки, дрожжей сыпать? Но метеорологи, вдохновленные успехом на ремонтном поприще, решили и дальше двигаться методом «тыка». Притащили англо-русский словарь, перевели обозначения, разобрались с кнопками. Отталкиваясь от опыта выпечки в духовке, но больше на глаз, всыпали ингредиенты, влили воды, включили замес. Реанимированная хлебопечка старательно крутит-вертит, замешивает. Видно поняла техника: эти все равно не отстанут. И ведь получилось! Вот она, с пылу, с жару - настоящая буханка хлеба! Попробовали - неплохо, но можно лучше. Сразу внесли коррективы: досыпали муки, еще что-то и следующая выпечка получилась на вид еще аппетитнее. Продегустировали - вкусно-о! Быстро вскипятили чайник и, весело строя громадье планов по почти автоматическому обеспечению станции хлебушком, умяли сие произведение пекарского искусства: с чайком, с маслицем, и, главное, удовольствием! За милую душу!
влюбленный киллер стал другом метеорологов
Шутки - шутками, а прежде всего работа. Подошел очередной синоптический срок. За окном в сгущающихся сумерках злобствует пурга. Собравшаяся на метеоплощадку Елена позвала Арчума. Вместе и отправились: впереди пес - следом старший метеоролог. Четвероногий друг частенько сопровождает гидрометеоспецов согласно классическому расписанию: каждые три часа днем и ночью. Для Арчума это не просто прогулка за компанию: он охраняет людей от диких зверей. В первую очередь от белых медведей! Это мультяшные мишки-умки умилительные создания - в жизни белый медведь самый крупный наземный хищник. Обычно он осторожно обходит людей стороной - побаивается! А случается и не обходит… И никогда неизвестно, когда и откуда объявится умка, нежелательные встречи, чаще случаются неожиданно. Ничего удивительного, сами попробуйте ночью или в снежной круговерти пурги отличить белую шкуру зверюги от сугроба. Выручает собачий нюх и преданность Арчума. В случае опасности он бросается заслонить человека от угрозы, отвлекая косолапого хищника на себя. Невзирая на то, что на внушительном фоне противника он, даже при своих немаленьких габаритах, выглядит словно щенок. И медведи отступают. Ну как такого смельчака не уважать и иногда не побаловать колбаской? При этом, нужно признать, четвероногий друг старается не ради подарков. Как бы это высокопарно не звучало, он, похоже, любит нас двуногих! Примеров тому не счесть. Хотя, смеются станционные, если честно, среди ночи Арчуму иногда ужасно не хочется прерывать сладкие сновидения, приходится упрашивать. И женщины уговаривают, пока не растолкают засоню. Дамское общество Арчум выделяет особо: женщины ласковые и заботливые, и он в ответ сама галантность. Этим качеством он возможно обязан прежнему хозяину - французу Жилю Элькему, совершившему за несколько лет грандиозное путешествие вдоль побережья Ледовитого океана. Где пешком, где на каяке, а завершал круиз на собачьей упряжке. В 2003 году заморский путешественник сделал на Валькаркае длительную передышку, давая отдых уставшим гренландским лайкам. Валькаркайцы запомнили тогдашнего Арчума худым и драным. Мало, что надрывался в упряжи, так еще без конца жестоко грызся с собратьями. Кобель на дух не переносил, когда хозяин привечал других собак. Он вымотал Жиля своей ревностью, и каюр отправился в дальнейший путь уже без влюбленного в него «киллера». Так он назвал Арчума в ответном письме Владимиру. Узнав, что пес прижился на станции, француз благодарил валькаркайцев за доброе отношение к подкидышу.
Там, где кипели кинострасти
Арчум и в самом деле, похоже, вполне доволен жизнью. В очередной раз, честно исполнив миссию секьюрити, по возвращении с метеоплощадки он блаженно вытянулся посреди радирубки: тепло, покойно. На тщательно вычесанной собачьей шкуре заблестели капельки растаявших снежинок. Вроде дремлет, а чуткие собачьи уши подрагивая внимают будничной интонации Елены, зачитывающей в эфир для «Феи» свежую метеосводку. Последнее очень смахивает на сцену из кино. Тот же фейный позывной, за которым скрывается певекское гидрометеоуправление, и та же комната радиорубки: здесь перед объективом разыгрывались драматические сцены. Елена, рассказывая, как проходил процесс, говорит, что для съемки только кое-что убрали из кадра, да переставляли стол, в поисках выгодного освещения. Думается, с этим операторам пришлось поломать голову. Сложно в реальном интерьере действующей станции заниматься художественными проектами, когда поневоле приходится вмешиваться в повседневный рабочий процесс метеорологов? Впрочем, гостеприимный коллектив станции все три месяца съемки терпеливо мирился с возникающими трудностями. Больше того, с радостью шел навстречу работникам киноискусства, в чем только можно. Например, помогая добиться реальной картинки, показывали и рассказывали обо всех нюансах своей профессии. Вспоминая эти консультации, Володя сетует: получается, слушали не всегда внимательно, некоторые профессиональные «фишки» метеорологов автором фильма проигнорированы. И тут же сам себе парирует:
- Главная тема - психологический конфликт, тонкостей соответствия действительности ни московский зритель, ни тем более заграничный кинокритик, все равно не заметит. Разве только спецы по нашему профилю улыбнутся, - махнул рукой начальник Валькаркая. - А, насчет того, что на отдаленных станциях случается всякое с психикой, тому не один пример. Знаю чудика, у которого «сорвало крышу» и он начал усердно молиться портрету Ленина, как святой иконе. И это безобидный пример, бывает много хуже.
В котельную радиорубки прошел истопник. Привычно прошурудил жар в топке котла, вычистил шлак: взметнувшаяся пыль оседает не сразу. Стараюсь увековечить в фотографии усилия Петра на отопительном поприще, а он, подкидывая очередную порцию угля, вдруг рассмеялся, мол, на сей раз снимают котельную по прямому назначению, а не устраивают из нее поварскую. В самом деле, в кадре еда готовится в чумазом интерьере котельной. Отдадим должное съемочной группе, лихо сымитировавшей процесс варки: декорация плиты, пар из бадейки - все как полагается. Хотя на обмуровке котла впору спать, как на русской печи. Пыльные, прокопченные стены подыграли в создании примитивного образа жизни полярников. Подобного эффекта явно не удалось бы добиться в опрятных владениях госпожи Мантады. Помните, в фильме мелькнули вполне приличные стены, фрагмент современной электропроводки, цветы… здесь и обитают валькаркайцы, но автор фильма зачем-то показав одно, «переселил» своих персонажей в условия много хуже: начальник станции Гулыбин (актер Сергей Пускепалис) у него спал в комнате, валькаркайцами приспособленную под мастерскую, где хранится всякий хлам. Спрашивается, зачем, если даже в фильме показано, что в двух шагах стоит жилье просторнее и лучше? И что немаловажно, отапливаемое: посреди прохладного заполярного лета в якобы брошенном доме красуется зелень! Без теплых батарей такая нежность точно не выдержит: рядом вдоль берега дрейфует лед, и даже крутой полярник не расстается с теплой курткой. Честное слово не пойму: отчего такая путаница и зачем потребовалось опускать до гротескового котельного андеграунда, и без того непростой быт чукотских полярников?
Имидж ничто?
- Между прочим, подобные художества добавляют темных красок к имиджу страны не способной цивилизованно освоить даже имеющиеся у нее территории, - с усмешкой подсказывает, заглянувший на голоса Михаил. - Сейчас арктический шельф делят? Еще как делят! Все горят желанием отхватить от арктического пирога кусок побольше, а других урезать. Делайте выводы.
В самом деле, претензии на разработку природных недр, скрытых под глубинами Ледовитого океана, выдвигают даже страны, не имеющие ничего общего с Арктикой. Что уже говорить о приполярных странах. Среди них и Россия доказывает мировому сообществу, что территория ее континентального шельфа выходит за границу двухсотмильной экономической зоны. А какое тут расширение, когда у нее по берегам такой бардак творится?! Дикари носятся с неконтролируемой радиацией, как обезьяны с гранатой. Сегодня по глупости друг друга уничтожают, завтра воспаленная психика станет угрозой всему миру. Готовый сценарий для голливудской кинострашилки о сумасшедших среди снегов в шапках-ушанках, с «грязной бомбой» в кармане.
Не знаю, как насчет бомб, но что у нас на Севере грязного хватает - факт. В этой части, Алексей Попогребский, отразил истинное положение дел. Практически по всей Чукотке места человеческого обитания загажены свалками всевозможного мусора и печальными последствиями варварского производства двадцатого века… Последние время за экологией присмотра становится больше, а вот человеческая психология, к сожалению, пока сильно не поменялась. Для многих небрежно брошенный окурок - обычное дело. Мелочь? Скорее жизненная позиция: моя земля - могу сорить!
На этом нерадостном фоне, как бальзам на раны, одна из финальных сцен картины - вывоз ритэга. С помощью такой штуковины, действующей на радиоактивном распаде, в фильме якобы и состоялась смертоносная месть. Ура, минувшим летом с Чукотки в самом деле начали массово вывозить отработавшие радиоизотопные термоэлектрические генераторы! По официальным источникам, чукотский округ в 2010 году покинуло тридцать четыре ритэга. Несколько десятков оставшихся генераторов отправятся на утилизацию уже в следующею навигацию.."
Продолжение следует
По следам Попогребского
Константин ЛЕМЕШЕВ (фото автора)
Сразу признаюсь: что такое Валькаркай и где он находится, до недавнего времени даже не представлял, пускай и живу на Чукотке четверть века. Да и не мудрено, округ не маленький, шутка ли, его берега омываются сразу тремя морями. И вот режиссер Алексей Попогребский снял на берегу одного из этих студеных морей, точнее Восточно-Сибирского, свой фильм «Как я провел этим летом». Таким образом, о полярной гидрометеостанции, где проходили съемки, узнали многие. Спасибо человеку, просветил. Хотя, если честно, кино не понравилось, но слышал и противоположное мнение. В любом случае, как фотографу, захотелось побывать на том самом берегу, у мыса Шелагского - максимально северной материковой точки Чукотки. Тем более, оказывается, Валькаркай действует по сей день, и на станции по-прежнему работают метеорологи. Значит, будет у кого остановиться. Едем!
Близко не значит быстро
Кто не странствовал по Чукотке, поделюсь: добираться до отдаленных уголков округа, занятие не из простых, нужны помимо желания, как минимум еще три составляющие. Во-первых, располагать транспортными возможностями, которые найти порой ой как не просто, во-вторых, везение с непредсказуемой местной погодой, и, в-третьих, иметь в запасе много времени: дабы удачно совместить первое и второе. Да еще - крепкие нервы, дождаться, когда же случится задуманное. Но на сей раз, что называется, все срослось! С доставкой обещал помочь сам Дмитрий Козелов - главный по чукотскому гидрометеоуправлению. Он же во многом помог и киноэкспедиции, за что ему в титрах фильма прописано отдельное спасибо. Правда, Дмитрий Аркадьевич, хотя это по его ведомству, гарантировать погоду к отъезду на Валькаркай поостерегся. Зато желания и времени, у автора этих строк было в избытке и, в конце концов, задуманное воплотилось в реальность. Не прошло и трех недель ожидания после прилета в Певек. Хорошо, в городке и вокруг него, фотографу было чем занять время.
Но вот оно долгожданное утро, пускай и пасмурное. Большой и белоснежный трехосный вездеход на колесах сверхнизкого давления - ТРЭКОЛ, расшифровывается, как транспорт экологический, загружен вещами, запчастями и продуктами. Все на своих местах, можно отправляться в дорогу. Ехать недалеко, порядка восьмидесяти километров. Из них половину пути, до соседнего села Янранай, двигаемся по хорошей дороге. Дальше пред нами предстала нетронутая целина глубокого пушистого снега: поехали значительно медленнее. Въехать на перевал вовсе оказалась целая проблема. За рулем старается механик Андрей Шмонин. В свое время он немало лет отработал в полярке на острове Врангель, даже возглавлял станцию в трудные времена. В общем, знает все тонкости островной гидрометеослужбы. Между делом интересуюсь впечатлениями о вышеупомянутом фильме, мол, насколько соотносится реальность с кинотворчеством. Андрей помялся, произнес общие слова, но вразумительно так и не ответил: ни да, ни нет. Вроде никого обидеть не хочет. Любопытно!
Двигаемся дальше, делаем по склону длинные галсы, туда-сюда-обратно, пробуем штурмовать подъем с разных сторон. Получается не очень: колесная техника не вытягивает, буксует в снежной колее. А снегоходу Владимира Мелюшкина все нипочем. Владимир - начальник валькаркайской станции, возвращается с нами на новеньком гусеничном ходу, что прикупил совсем недавно. Большинство пассажиров пересаживаются в самодельные корытообразные сани, и мощная иностранная техника играючи втаскивает их на подъем. Следом на вершину таким же образом переправляется и основная часть груза. И только после этого бедолага ТРЭКОЛ еле-еле пробил свою колею на перевал. Все облегченно вздохнули. Уф! Вниз покатим явно веселее!
В узкой полоске багрового заката, под низкой облачностью высветился далекий силуэт Певека и погас. В Заполярье в эту пору смеркается рано. Лишь первые звезды на быстро темнеющем небе подсвечивают наш спуск. Катить, нет, ползти(!) вниз, оказалось ничуть не легче подъема. Снега на подветренной стороне навалило еще больше: вездеход то и дело зарывается по самые мосты. Меж тем, в свете фар возникли, полетели, заискрились снежные ниточки поземки. До Валькаркая осталось всего километров пятнадцать. Вызвали по рации помощь и вскоре из заснеженной мглы на станционном «Буране» появились метеорологи вооруженные лопатами. Началась операция под условным названием «Копай-толкай!». Результат практически нулевой, колеса лишь беспомощно елозят в колее. Технически грамотные мужики предположили: на задних двух мостах «полетели», не выдержав нагрузок, полуоси… А порывы ветра все сильнее. Не хватало дождаться настоящей пурги. Делать нечего, решено бросать вездеход и эвакуироваться снегоходами: часть пассажиров и багажа еще ранее были отправлены вперед.
… Все когда-то кончается: сквозь снежную поземку мелькнули долгожданные станционные огни! Воистину Валькаркай в очередной раз подтвердил свою категорию ТДС - труднодоступной станции.
Арчум и другие станционные обитатели
Среди сумятицы подъехавших и встречающих крутятся три собаки: внимательно обнюхивают каждого вновь прибывшего. Крупные собачки, такие цапнут, мало не покажется, вон какие пасти. Но мохнатая троица оказывается наимилейшими друзьями человечества: не проявляют даже намека на агрессию. Наоборот, большой лобастый кобель миролюбиво ткнулся в ладонь, мол, давай знакомиться. Все его зовут Арчум. Да, тот самый, в честь которого автор фильма назвал придуманный им остров. А в жизни хвостатый герой фантазии Попогребского просто всеобщий любимец. Пса наперебой стараются приласкать, дружелюбно теребят со всех сторон. Приняв ласки как должное, Арчум с достоинством истинного француза, а он вправе претендовать на принадлежность к французской республике, но об этом позже, прошествовал по коридору и по-свойски улегся в центре кают-компании. Умостил поудобнее морду на лапы и флегматично поглядывает на происходящее вокруг. И дела ему нет до снующих мимо ног. Оживился, лишь учуяв под носом кусок подкопченной колбасы: дружественное подношение от Николая Сосновского - вернувшегося на станцию с месячного лечения. Не забыл механик, от щедрот, одарить мясным деликатесом и других собачек: Джессику и Банду - вот уж не собака, а шило! Невеликие зарплаты на станции, но для четвероногих друзей не жалко!
Что-то чересчур внимательно наблюдаю, как хвостатые с аппетитом уплетают краковскую, и ловлю себя на мысли, что сам бы не прочь им помочь. Проснувшемуся аппетиту способствуют доносящиеся с кухни вкусные запахи. С приготовлением ужина хлопочет женская часть коллектива. Меню заявлено, по случаю приезда гостей, праздничное. Включая салат из свежей капусты и не менее свежих помидоров, которые умудрились в дороге не поморозить. У электроплиты хозяйничает повариха Елена, со звучной фамилией Мантада, но истинная дочь Чукотки, из коренных. На сковороде в шкворчащем масле она румянит до золотистой корочки корюшку. Такой рыбный изыск здесь не ловится: Владимир, обкатывая снегоход, съездил порыбачить за сотню км совсем в другую сторону от Певека, на Усть-Чаун. Фотографирую и рыбешку, и открытую улыбку поварихи. Поварского колпака на ней нет, зато на ярко-красной футболке красуется на английском реклама будущей российской Олимпиады. Ясно, у RUSSIA все впереди! Прямо начиная с 2014 года.
В ожидании застолья, народ, балуясь чайком, смотрит телевизор. То один канал включат, то другой, то третий... Перебирать среди полусотни спутниковых телеканалов можно долго. Чета Мелюшкиных потратила кровные на космическое удовольствие, благо, удалось сэкономить на спутниковой тарелке, сгодилась старая, сохранившаяся с незапамятных времен. Недавно установили на станции и казенную спутниковую связь, но позвонить по ней нельзя: пока нет трубки. Для сношения с внешним миром предназначена рация. Радиорубка расположена с восточной стороны станции. Там в уединении живет Михаил Савченко. Он всего несколько месяцев на Чукотке: выучился на материке на ускоренных курсах техников-метеорологов и прилетел. Не молодой, не старый - в расцвете сил, но уже, как бы сказать, успевший расстаться с иллюзиями молодости и слегка разочаровавшийся в жизни-злодейке. Каким ветром занесло его и других на этот северный берег? Надоели материковая обыденность или заработать захотел? Разбогатеть, как выяснилось, здесь прямо скажем трудновато. В подтверждение на виду лежит листок-расчетка коллектива за последний месяц, переданный из управления по рации. Против фамилий суммы, с которых богатств не накопишь. Неудивительно, что на станциях надолго не задерживаются, сильная текучка. Не спасает и утешительное поощрение от государства - бесплатное питание из расчета семь тысяч на нос, вернее, рот. Но так или иначе, наличные на станции не нужны - негде тратить, и зарплата перечисляется на банковский счет. Глядишь, к отпуску что-то и набегает. Сей факт, в разговоре особо отметил второй механик Виталий Попков. И как-то невесело пошутил, мол, лучше держаться подальше от денег: они у него, как вода, не успеет получить - утекают, куда не понятно.
Оставим грустное - стол накрыт! Уже и обитателя радиорубки вызванивают к ужину по антикварному полевому телефону: крутишь ручку вызова, затем говоришь. Все в сборе, садимся. Моим соседом оказался молодой истопник - Петр Эттувге, родом из соседнего Янраная. И напротив молодежная пара, опять же новоиспеченные метеорологи с Сибири: Иван Григорьев с женой - Анной. В довершении, с хозяйского краю стола, рядом с супругом-начальником Владимиром, его ненаглядная Елена. Хотя оба тоже в расцвете молодости, именно они признанные старожилы и костяк станции. Владимир вообще обживает Валькаркай с начала нынешнего тысячелетия. Десять лет на берегу Ледовитого океана - это срок!
Вроде все представлены! Пора и по рюмочке поднять, за приезд!
Реальность выглядит человечнее
Сквозь оконный тюль забрезжил неяркий рассвет. Кто встал пораньше и не занят работой, подтягивается в кают-компанию к утреннему чаю. Прихлебываю из кружки и рассматриваю внимательней обстановку, невольно сверяя с картинкой фильма. В самом деле, небогато живут метеорологи. Большой обеденный стол застелен вытертой, продравшейся на углах клеенкой. Ей под стать износившаяся черная обшивка стульев, стоящих подле. И диван, на котором досматривает сны наш водитель, судя по виду, немало пережил на своем веку. Уж, не в него ли запихивал конфетные фантики… язык не поворачивается назвать героем инфантильного киноперсонажа? Дополняет обстановку, стоящий на проходе сервант, забитый собраниями сочинений мировой классики. Серьезными книгами на станции нашпигован не один шкаф, а говорят, было много больше. Нынешняя библиотека - остатки роскоши советского периода, когда полярки процветали и снабжались очень и очень неплохо.
Сейчас не в пример, более чем скромно: и в обеспечении - выбор тех же продуктов, прямо скажем, скуден, и в интерьере - мебель давно пора менять. Зато опрятно и обихожено: побелено, обои поклеены свежие. Домашнего уюта добавляют цветы в горшках, их Елена переносит в кают-компанию, здесь теплее. Хотя фирменный мощный котел на соляре работает отлично, но старое здание, построенное аж в тридцать каком-то году прошлого столетия, прогреть непросто. Немаловажная деталь и лампы дневного света, ведь ноябрьское солнышко день ото дня всходит над горизонтом ниже и ниже. На глазах вокруг нас образуется ботанический уголок, обихоженный женским вниманием. А украшающие скромный интерьер рамочки с фотографиями уже дело рук начальника. Владимир оказывается еще тот самоделкин.
Допив чай, он взялся за сломаную хлебопечку, давеча привезенную из Певека. По идее легче было отнести эту импортную штуковину на свалку: мало не работает, к ней ни схемы, ни инструкции. Нет, сидит начальник, старательно упражняется с отверткой. Разобрал, вытряхнул засохших тараканов, покрутил, что должно вертеться - не крутится. Говорит, вышла из строя какая-то втулка или как она называется, прошу прощения, за собственный технический кретинизм. Тем более занятно, что будет дальше, где взять эту заморскую запчасть на краю света? Край, он и есть край. От сюда даже захочешь послать кого куда подальше,- не пошлешь: как-то неудобно! В самом деле, дальше только Ледовитый океан. Да что там, здесь чуть ли не физически ощущаешь, как теснятся меридианы стремящиеся воссоединиться на макушке планеты. Что тут осталось до Северного полюса?! Такие дела! Или все же выкинем эту печку?
Самоделкин походил, подумал, и все-таки нашел похожую по толщине и плотности резину, вырезал, втиснул, собрал - заработало! Ну, да все равно рецептуры выпечки нет. Сколько муки, дрожжей сыпать? Но метеорологи, вдохновленные успехом на ремонтном поприще, решили и дальше двигаться методом «тыка». Притащили англо-русский словарь, перевели обозначения, разобрались с кнопками. Отталкиваясь от опыта выпечки в духовке, но больше на глаз, всыпали ингредиенты, влили воды, включили замес. Реанимированная хлебопечка старательно крутит-вертит, замешивает. Видно поняла техника: эти все равно не отстанут. И ведь получилось! Вот она, с пылу, с жару - настоящая буханка хлеба! Попробовали - неплохо, но можно лучше. Сразу внесли коррективы: досыпали муки, еще что-то и следующая выпечка получилась на вид еще аппетитнее. Продегустировали - вкусно-о! Быстро вскипятили чайник и, весело строя громадье планов по почти автоматическому обеспечению станции хлебушком, умяли сие произведение пекарского искусства: с чайком, с маслицем, и, главное, удовольствием! За милую душу!
влюбленный киллер стал другом метеорологов
Шутки - шутками, а прежде всего работа. Подошел очередной синоптический срок. За окном в сгущающихся сумерках злобствует пурга. Собравшаяся на метеоплощадку Елена позвала Арчума. Вместе и отправились: впереди пес - следом старший метеоролог. Четвероногий друг частенько сопровождает гидрометеоспецов согласно классическому расписанию: каждые три часа днем и ночью. Для Арчума это не просто прогулка за компанию: он охраняет людей от диких зверей. В первую очередь от белых медведей! Это мультяшные мишки-умки умилительные создания - в жизни белый медведь самый крупный наземный хищник. Обычно он осторожно обходит людей стороной - побаивается! А случается и не обходит… И никогда неизвестно, когда и откуда объявится умка, нежелательные встречи, чаще случаются неожиданно. Ничего удивительного, сами попробуйте ночью или в снежной круговерти пурги отличить белую шкуру зверюги от сугроба. Выручает собачий нюх и преданность Арчума. В случае опасности он бросается заслонить человека от угрозы, отвлекая косолапого хищника на себя. Невзирая на то, что на внушительном фоне противника он, даже при своих немаленьких габаритах, выглядит словно щенок. И медведи отступают. Ну как такого смельчака не уважать и иногда не побаловать колбаской? При этом, нужно признать, четвероногий друг старается не ради подарков. Как бы это высокопарно не звучало, он, похоже, любит нас двуногих! Примеров тому не счесть. Хотя, смеются станционные, если честно, среди ночи Арчуму иногда ужасно не хочется прерывать сладкие сновидения, приходится упрашивать. И женщины уговаривают, пока не растолкают засоню. Дамское общество Арчум выделяет особо: женщины ласковые и заботливые, и он в ответ сама галантность. Этим качеством он возможно обязан прежнему хозяину - французу Жилю Элькему, совершившему за несколько лет грандиозное путешествие вдоль побережья Ледовитого океана. Где пешком, где на каяке, а завершал круиз на собачьей упряжке. В 2003 году заморский путешественник сделал на Валькаркае длительную передышку, давая отдых уставшим гренландским лайкам. Валькаркайцы запомнили тогдашнего Арчума худым и драным. Мало, что надрывался в упряжи, так еще без конца жестоко грызся с собратьями. Кобель на дух не переносил, когда хозяин привечал других собак. Он вымотал Жиля своей ревностью, и каюр отправился в дальнейший путь уже без влюбленного в него «киллера». Так он назвал Арчума в ответном письме Владимиру. Узнав, что пес прижился на станции, француз благодарил валькаркайцев за доброе отношение к подкидышу.
Там, где кипели кинострасти
Арчум и в самом деле, похоже, вполне доволен жизнью. В очередной раз, честно исполнив миссию секьюрити, по возвращении с метеоплощадки он блаженно вытянулся посреди радирубки: тепло, покойно. На тщательно вычесанной собачьей шкуре заблестели капельки растаявших снежинок. Вроде дремлет, а чуткие собачьи уши подрагивая внимают будничной интонации Елены, зачитывающей в эфир для «Феи» свежую метеосводку. Последнее очень смахивает на сцену из кино. Тот же фейный позывной, за которым скрывается певекское гидрометеоуправление, и та же комната радиорубки: здесь перед объективом разыгрывались драматические сцены. Елена, рассказывая, как проходил процесс, говорит, что для съемки только кое-что убрали из кадра, да переставляли стол, в поисках выгодного освещения. Думается, с этим операторам пришлось поломать голову. Сложно в реальном интерьере действующей станции заниматься художественными проектами, когда поневоле приходится вмешиваться в повседневный рабочий процесс метеорологов? Впрочем, гостеприимный коллектив станции все три месяца съемки терпеливо мирился с возникающими трудностями. Больше того, с радостью шел навстречу работникам киноискусства, в чем только можно. Например, помогая добиться реальной картинки, показывали и рассказывали обо всех нюансах своей профессии. Вспоминая эти консультации, Володя сетует: получается, слушали не всегда внимательно, некоторые профессиональные «фишки» метеорологов автором фильма проигнорированы. И тут же сам себе парирует:
- Главная тема - психологический конфликт, тонкостей соответствия действительности ни московский зритель, ни тем более заграничный кинокритик, все равно не заметит. Разве только спецы по нашему профилю улыбнутся, - махнул рукой начальник Валькаркая. - А, насчет того, что на отдаленных станциях случается всякое с психикой, тому не один пример. Знаю чудика, у которого «сорвало крышу» и он начал усердно молиться портрету Ленина, как святой иконе. И это безобидный пример, бывает много хуже.
В котельную радиорубки прошел истопник. Привычно прошурудил жар в топке котла, вычистил шлак: взметнувшаяся пыль оседает не сразу. Стараюсь увековечить в фотографии усилия Петра на отопительном поприще, а он, подкидывая очередную порцию угля, вдруг рассмеялся, мол, на сей раз снимают котельную по прямому назначению, а не устраивают из нее поварскую. В самом деле, в кадре еда готовится в чумазом интерьере котельной. Отдадим должное съемочной группе, лихо сымитировавшей процесс варки: декорация плиты, пар из бадейки - все как полагается. Хотя на обмуровке котла впору спать, как на русской печи. Пыльные, прокопченные стены подыграли в создании примитивного образа жизни полярников. Подобного эффекта явно не удалось бы добиться в опрятных владениях госпожи Мантады. Помните, в фильме мелькнули вполне приличные стены, фрагмент современной электропроводки, цветы… здесь и обитают валькаркайцы, но автор фильма зачем-то показав одно, «переселил» своих персонажей в условия много хуже: начальник станции Гулыбин (актер Сергей Пускепалис) у него спал в комнате, валькаркайцами приспособленную под мастерскую, где хранится всякий хлам. Спрашивается, зачем, если даже в фильме показано, что в двух шагах стоит жилье просторнее и лучше? И что немаловажно, отапливаемое: посреди прохладного заполярного лета в якобы брошенном доме красуется зелень! Без теплых батарей такая нежность точно не выдержит: рядом вдоль берега дрейфует лед, и даже крутой полярник не расстается с теплой курткой. Честное слово не пойму: отчего такая путаница и зачем потребовалось опускать до гротескового котельного андеграунда, и без того непростой быт чукотских полярников?
Имидж ничто?
- Между прочим, подобные художества добавляют темных красок к имиджу страны не способной цивилизованно освоить даже имеющиеся у нее территории, - с усмешкой подсказывает, заглянувший на голоса Михаил. - Сейчас арктический шельф делят? Еще как делят! Все горят желанием отхватить от арктического пирога кусок побольше, а других урезать. Делайте выводы.
В самом деле, претензии на разработку природных недр, скрытых под глубинами Ледовитого океана, выдвигают даже страны, не имеющие ничего общего с Арктикой. Что уже говорить о приполярных странах. Среди них и Россия доказывает мировому сообществу, что территория ее континентального шельфа выходит за границу двухсотмильной экономической зоны. А какое тут расширение, когда у нее по берегам такой бардак творится?! Дикари носятся с неконтролируемой радиацией, как обезьяны с гранатой. Сегодня по глупости друг друга уничтожают, завтра воспаленная психика станет угрозой всему миру. Готовый сценарий для голливудской кинострашилки о сумасшедших среди снегов в шапках-ушанках, с «грязной бомбой» в кармане.
Не знаю, как насчет бомб, но что у нас на Севере грязного хватает - факт. В этой части, Алексей Попогребский, отразил истинное положение дел. Практически по всей Чукотке места человеческого обитания загажены свалками всевозможного мусора и печальными последствиями варварского производства двадцатого века… Последние время за экологией присмотра становится больше, а вот человеческая психология, к сожалению, пока сильно не поменялась. Для многих небрежно брошенный окурок - обычное дело. Мелочь? Скорее жизненная позиция: моя земля - могу сорить!
На этом нерадостном фоне, как бальзам на раны, одна из финальных сцен картины - вывоз ритэга. С помощью такой штуковины, действующей на радиоактивном распаде, в фильме якобы и состоялась смертоносная месть. Ура, минувшим летом с Чукотки в самом деле начали массово вывозить отработавшие радиоизотопные термоэлектрические генераторы! По официальным источникам, чукотский округ в 2010 году покинуло тридцать четыре ритэга. Несколько десятков оставшихся генераторов отправятся на утилизацию уже в следующею навигацию.."
Продолжение следует