Кино
Кажется в конце мая мне позвонил Шура Шубадёров и спросил: "Хочешь в кино сниматься?" Оказалось, конечно, не сниматься, но как-то участвовать. В фильме один из героев имеет хобби - резьбу по кости и надо для съёмок предоставить кое-какой косторезный антураж. Со мной договорились, но начало съёмок всё откладывалось. Наконец, уже в самом закате лета, 28 августа должны были снимать этот эпизод, но снова сорвалось. Наконец, 27 сентября моя участие состоялось.
Ровно в 9 утра к дому подъехала газель, куда мы с водителем притащили несколько сумок с моим барахлом. В машине сидела помощник режиссера по реквизиту Валентина. Водитель, кстати, был братом Валентины. Кузов был заставлен коробками и другими вещами. Поехали по пробочной Москве к месту съёмок. Им оказался Московский 2-й мединcтитут. Вернее, он сейчас ФГБОУ ВО РНИМУ им. Н.И. Пирогова.
Видно, кинокомпаниям удобнее договариваться с обладателями больших зданий, чтоб в их интерьерах снимать эпизоды, чем выстраивать павильоны каких-то декораций на специальных площадках. При подъезде названивали каким-то людям, чтоб уточнить, куда конкретно подъезжать, ибо здание большое, много входов-выходов. Кто-то не знал, у кого-то телефон не отвечал. Наконец, выяснилось, что к "студенческому" входу. Приехали. Позвонили, выяснилось, что надо к "ректорскому" входу. Выехали со стоянки проехали через другой шлагбаум. Спросили, оказалось, "ректорский" - в другом месте. Пришлось выезжать обратно, разворачиваться на перекрёстке въезжать в квартал, проезжать через КПП, наконец подъехали к главному входу и втроём разгрузили газель на ближайшую скамейку. Водитель скрылся в здании. Я тоже заглянул - у входа бюсты и кубки. Проходят через турникеты по карточкам. Вернулся к газели - оказалось, вход нужен совсем другой, отсюда очень далеко тащить до места съёмок. Пришлось всю газель заново загружать. Благо большинство коробок лёгкие - с фальшивыми банками рыбных консервов. Банки пустые, только наклейки.
Появились местные помощники из киностудии. Загрузили и пошли пешком куда надо. Мы поехали, теперь въехали прямо во внутренний дворик-колодец ужасно обшарпанный (наверное, никогда не ремонтировали, раз снаружи не видно - зачем?). Это оказался служебное разгрузочное место столовой. Наши работяги вынесли коробки на металлический "причал", а местные начали покрикивать, что нельзя его занимать, им скоро свой груз придёт. Наши огрызались, что сейчас унесут. Я взял две своих сумки, а работяги вдвоём одну мою и мы пошли прямо через цех, где готовится еда и висят всякие объявления, что ходить нельзя, не только посторонним, но и без спецодежды. Мы же тащились в уличных куртках. Вошли через прилавки прямо в зал, где студенты обедают, часть из них в белых халатах ходит. Пошли дальше по коридорам. Обычный интерьер учебного здания. Вошли в какую-то боковую дверь, за ней оказался коридор совсем обшарпанный, с каким-то хламом, ободранными стенами и потолком. Судя по табличкам это был хозяйственный отдел университета. Бросили сумки, пошли в другое место, этажом выше, там было почище, вроде какая-то кафедра. Меня познакомили с одним из художников картины (вроде, их несколько, каждый отвечает за своё).
Тут готовились к съёмке первого эпизода. Как пояснила Валентина, собирались начинать с нашего, но один из актёров вечером играет в спектакле и ради него перенесли его эпизод на начало, а наш "костяной" оставили на втором месте.
Я вернулся в "хозяйственный" отдел и стал ждать. Для съёмок этого эпизода арендовали столярно-слесарную мастерскую этого университета. Она должна была изображать подсобку магазина "Океан" 1978 года. Для этого повесили две пластины с надписями "Рыба горячего копчения" и "Рыба холодного копчения". А так же был расставлен и разложен кое-какой реквизит, купленный Валентиной на блошиных рынках. Но что-то подходило и из обличия местной мастерской (так что я не мог понять, что тут киношное, а что "родное").
Пока никто здесь не работал, все киношники пошли на съёмки эпизода этажом выше. Мне там делать было нечего и я скучал здесь. Уходить от своих ценных вещей мне не хотелось, да и не думал, что есть что интересное за дверями. В соседней комнате "работали" местные. Там были диванчики и эти "слесарЯ и столярА", которые делают мелкие ремонты в здании отдыхали, перекусывали, читали газеты, болтали. Им было сказано, что тут будут снимать кино и следовательно можно не работать у верстаков и и станков. Любопытства ради она стали спрашивать меня (!) о фильме. Я рассказать толком ничего не мог, кроме того, что мне рассказали по дороге Валентина и водитель. Снимется восьмисерийный фильм для первого канала. Рабочее название: "Икра", расследуется громкое дело по контрабанде черной икры (под видом кильки в консервных банках). Действует следователь, зам. министра рыбного хозяйства, директор магазина "Океан", товаровед и т.п.
Больше я ничего не знал и стал показывать работягам свои костяные произведения, моржовые клыки, моржовые "хрены" и стал рассказывать о жизни на Чукотке (что я рассказывал уже сотни раз). Так шло время ожидания. Изредка появлялись киношники. Например, какому-то человеку поручили сделать два тайника в столе и сейфе, где герой будет прятать деньги. Парень ловко сделал второе дно в ящике стола и какой-то ящичек внутри сейфа. Гордо показывал это местным работягам, чтоб они пользовались после съёмок (по-моему их такие "схроны" не заинтересовали). Появился художник, которые должен отвечать за интерьер.
Мой инвентарь нужен был как иллюстрация увлечения одного персонажа. Это некий товаровед магазина "Океан", которые имеет хобби - вырезать из кости (на рабочем месте). Так что сделали два места - стол, где он ведёт рыбные конторские дела и рабочий стол для резьбы. Вот тут этот интерьер:
в центре он должен сидеть с документацией, а слева - с костями.
Часть мастерской перегородили двумя шкафами из ДСП, чтоб подсобка "Океана" не была такой большой, тем более там было ещё много столов мастерской хозчасти этого "меда". Я потихоньку выгрузил свои запасы. Художник прикидывал, куда это всё ставить. Уже было часа два дня, а до наших съёмок было далеко. Начали заглядывать и другие работники киногруппы. Наконец, пожаловал сам режиссёр (видно, наверху перерыв) и дико раскритиковал место. Ему совсем не понравился интерьер. Он забраковал столы, их расположение и ушёл. Озадаченный художник начал прикидывать новые варианты. Его отвлекали более мелкие работник (типа рабочих сцены, кажется, они гордо именуются "постановщиками", так как ставят столы и таскают реквизит). Они сетовали, что перерабатывают, уезжают со съёмок в час ночи, хотя официально рабочий день кончается куда раньше. Художник их оборвал и мы стали загружать мои вещи в ДСПешные шкафы. Какой-то киношник деловито уселся в реквизитное кресло, снял обувь и с помощью ножниц приклеивал себе в ботинки чудодейственные гелевые стельки двусторонним скотчем. Заглянула Валентина и предложила сходить "на базу" выпить чаю с бутербродами. Она пошла на улицу, а я за нею (переживая за свои ценности, оставленные на месте). По университету ходили студенты и меж ними участники съёмок. В частности, два милиционера в форме 80-х годов и актриса с пышной грудью. Они, видно, как и я дефилировали меж местом съёмок и "базой". Мы вышли на улицу, Валентина одарила меня пончиком, а актрису догнали студенты и попросили сфотографироваться с нею. Она без удовольствия согласилась. Мы пришли на "базу". Это оказалось место на стоянке, где стоял автобус, несколько машин-автодомов, которые используются как гримёрки и палатка-навес, под которым стоял стол, чайник, запас пластиковых стаканов, чая в пакетиках, кофе, сахара. Я налил себе чай и уселся в нашу газель, так как на улице было холодно. Как оказалось, все киношники ходили сюда в первую очередь, чтобы перекурить, так как курить запрещено не только в помещениях университета но и на территории. А "база" вроде, независима.
Вот вид из нашей машины на "базу". Кстати, стоит и та актриса
Правда, её заслонят, но стати всё равно видны
Вскоре я вернулся назад. Вот, кстати, некий приказ ещё застойный времён, когда рьяно стали бороться с курением (текст довольно курьёзный). Висит в мастерской до сих пор. Его киношники с удовольствием читали. Жаль дальше текст перекрывается зеркалом.
Художник рьяно взялся улучшать интерьер. Например он решил перекрасить сейф, чтоб он не было столь обшарпан. Довольно ловко он развёл краску и стал валиком облагораживать сейф.
Вот тут видна краска для сейфа и фотография макета здания этого второго меда, которое построили в середине 70-х. База киногруппы была в центре, недалеко от "студенческого входа". "Ректорский" корпус слева - кубический, а столовая, куда мы въехали и разгружались, кажется, справа.
Подошла вторая половина дня. Художник решил в шкафах развернуть прямо таки музейную экспозицию (понятно, что никакая мастерская так не может выглядеть). Для того, чтоб клыки и хрены висели на задней стенке, в оргалит быстро вкрутили саморезы. Стол для конторской работы встал перед шкафами.
Я понял, что провожу долгий и бестолковый день и чтоб хоть как-нибудь использовать время, взялся тереть наждачкой одну свою нерпочку (что одобрил киношный художник). Часов в шесть, когда местные работяги закончили свой рабочий день и попрощались, у киношников был объявлен обед. Все пошли на базу (я снова побаивался за свои расставленные вещи, которые оставались без надзора, так как цена моих вещей вполне сравнима с той суммой, которую мне вручила в машине Валентина за моё участие). Каждый мог подойти в палатку и выбрать себе первое и второе блюда, которые выдавались в разогретом состоянии в запакованных пластиковых контейнерах.
Наконец, часов в семь все перешли к нам. Режиссер снова забраковал работу художника. Пришлось мою кость перенести в правый шкаф, а левый загрузили всякими папками, которые притащили со съёмки предыдущего эпизода. И теперь мой шкаф стал такими:
Стол, сидючи за которым будут сниматься сделали таким:
Режиссёр просил меня поставить инструменты так, как у меня на моём рабочем столе. Что-то похожее я сделал.
Второй стол уставили вещами, в частности, парусником, который, якобы, сделал киногерой, воплотив свою мечту. Парусник, конечно не из кости, а из дерева, но его удачно покрасили. Как реквизит вполне подходит.
Киноискусство подразумевает много условностей.
Теперь все переместились сюда. Пришли и два актёра этого эпизода. Пожилому персонажу я показал, как надо нажимать на педаль бормашины и скрести кусочек кости. Начались репетиции эпизода. Все расселись в коридоре. Моя роль уже по-существу закончилась и я только без толку мешался под ногами в коридоре у всяких ассистентов, осветителей, звуковиков, девушек гримёрш. Кажется тут было десятка два разных специалистов-людей. Художник, кстати, правильно нашёл себе укромное место, он забрался отдыхать в соседний отсек мастерской, за шкафы. Ему было всё слышно, одновременно его никто не видел и он мог спокойно отдыхать. Я сидел бестолково в коридоре и слушал в который раз диалог актёров. Молодой следователь пришёл на рабочее место к пожилому товароведу-косторезу и они обсуждают третьего, который мошенничает, но в войну спас нашего костореза, который в возмущении набрасывается с кулаками на следователя, но тот его быстро усмиряет. Поначалу персонаж сопровождал свои слова некоторым вгрызанием бормашиной в кусок кости, но потом от этого отказались и жужжание бормашины никому не мешало. Отрепетировав всё как надо, стали снимать. Всё как в классических фильмах о фильмах. "Мотор!, Начали!" Режиссёр сидел в коридоре, наблюдая за экраном, куда проецировалась камера. По-моему, одна девушка весь процесс работы режиссёра просто снимала на смартфон (наверное, это её задача).
В перерывах следователь-актер проклинал сценариста, хотя режиссёр сказал, что этот сценарист написал сценарий "Ликвидации" (видно, киношедевр). Одновременно актёр (я забыл его фамилию, но, наверное, известный) страдал, что нельзя курить. В коридоре ещё народ изучал большую карту Москвы, как раз конца 70-х, где уже было метро "Медведково", но не было "Новогиреева". Вся Москва была усеяна какими-то маленькими лампочками (от фонариков). Было непонятно, что они означают. Возможно, отделения кафедр этого медицинского института, расположенные в московских больницах. Вот часть этой карты вместе с деньгами на псевдостарой газете, видимо, пачку денег выдаёт мой косторез следователю, надеясь как-то помочь своему товарищу.
Вот два эпизода съёмок. Вид из коридора. Тут даже появляется режиссёр
Как-то неудобно было снимать, да и телефон садился.
В какой-то момент девушки провозгласили перерыв со странным названием "Перекостюм". Скорее всего им был закамуфлирован перекур.
Начали снимать второй эпизод, уже у другого стола. Как я понял, эпизод снимают не только несколько раз, но и с разных камер и даже с разных планов. Мне быстро надоело слушать один и тот же диалог двух мужиков. В какой-то момент режиссёр затребовал "постановщиков" - рабочих, таскающих столы и прочее. А "постановщики" до одури разбирали интерьер предыдущего эпизода. Так как университетские тётки прибежали и скандально требовали восстановить всё "как было" до съёмок. Двух постановщиков пришлось снять с того фронта на этот.
Наконец закончили, народ пошёл на перекур (им, кажется, снимать ещё один эпизод), но я принялся собирать своё. Был уже час ночи (!). Мне вызвали такси и я уехал домой. Свои три сумки я тащил сам, оказывается, это возможно. Не думаю, что меня как-то упомянут в титрах. Да и вряд-ли кость имеет какие-то шансы попасть в крупный план. Надеюсь ничего не исчезло на этих съёмках, хотя не проверял.
Ровно в 9 утра к дому подъехала газель, куда мы с водителем притащили несколько сумок с моим барахлом. В машине сидела помощник режиссера по реквизиту Валентина. Водитель, кстати, был братом Валентины. Кузов был заставлен коробками и другими вещами. Поехали по пробочной Москве к месту съёмок. Им оказался Московский 2-й мединcтитут. Вернее, он сейчас ФГБОУ ВО РНИМУ им. Н.И. Пирогова.
Видно, кинокомпаниям удобнее договариваться с обладателями больших зданий, чтоб в их интерьерах снимать эпизоды, чем выстраивать павильоны каких-то декораций на специальных площадках. При подъезде названивали каким-то людям, чтоб уточнить, куда конкретно подъезжать, ибо здание большое, много входов-выходов. Кто-то не знал, у кого-то телефон не отвечал. Наконец, выяснилось, что к "студенческому" входу. Приехали. Позвонили, выяснилось, что надо к "ректорскому" входу. Выехали со стоянки проехали через другой шлагбаум. Спросили, оказалось, "ректорский" - в другом месте. Пришлось выезжать обратно, разворачиваться на перекрёстке въезжать в квартал, проезжать через КПП, наконец подъехали к главному входу и втроём разгрузили газель на ближайшую скамейку. Водитель скрылся в здании. Я тоже заглянул - у входа бюсты и кубки. Проходят через турникеты по карточкам. Вернулся к газели - оказалось, вход нужен совсем другой, отсюда очень далеко тащить до места съёмок. Пришлось всю газель заново загружать. Благо большинство коробок лёгкие - с фальшивыми банками рыбных консервов. Банки пустые, только наклейки.
Появились местные помощники из киностудии. Загрузили и пошли пешком куда надо. Мы поехали, теперь въехали прямо во внутренний дворик-колодец ужасно обшарпанный (наверное, никогда не ремонтировали, раз снаружи не видно - зачем?). Это оказался служебное разгрузочное место столовой. Наши работяги вынесли коробки на металлический "причал", а местные начали покрикивать, что нельзя его занимать, им скоро свой груз придёт. Наши огрызались, что сейчас унесут. Я взял две своих сумки, а работяги вдвоём одну мою и мы пошли прямо через цех, где готовится еда и висят всякие объявления, что ходить нельзя, не только посторонним, но и без спецодежды. Мы же тащились в уличных куртках. Вошли через прилавки прямо в зал, где студенты обедают, часть из них в белых халатах ходит. Пошли дальше по коридорам. Обычный интерьер учебного здания. Вошли в какую-то боковую дверь, за ней оказался коридор совсем обшарпанный, с каким-то хламом, ободранными стенами и потолком. Судя по табличкам это был хозяйственный отдел университета. Бросили сумки, пошли в другое место, этажом выше, там было почище, вроде какая-то кафедра. Меня познакомили с одним из художников картины (вроде, их несколько, каждый отвечает за своё).
Тут готовились к съёмке первого эпизода. Как пояснила Валентина, собирались начинать с нашего, но один из актёров вечером играет в спектакле и ради него перенесли его эпизод на начало, а наш "костяной" оставили на втором месте.
Я вернулся в "хозяйственный" отдел и стал ждать. Для съёмок этого эпизода арендовали столярно-слесарную мастерскую этого университета. Она должна была изображать подсобку магазина "Океан" 1978 года. Для этого повесили две пластины с надписями "Рыба горячего копчения" и "Рыба холодного копчения". А так же был расставлен и разложен кое-какой реквизит, купленный Валентиной на блошиных рынках. Но что-то подходило и из обличия местной мастерской (так что я не мог понять, что тут киношное, а что "родное").
Пока никто здесь не работал, все киношники пошли на съёмки эпизода этажом выше. Мне там делать было нечего и я скучал здесь. Уходить от своих ценных вещей мне не хотелось, да и не думал, что есть что интересное за дверями. В соседней комнате "работали" местные. Там были диванчики и эти "слесарЯ и столярА", которые делают мелкие ремонты в здании отдыхали, перекусывали, читали газеты, болтали. Им было сказано, что тут будут снимать кино и следовательно можно не работать у верстаков и и станков. Любопытства ради она стали спрашивать меня (!) о фильме. Я рассказать толком ничего не мог, кроме того, что мне рассказали по дороге Валентина и водитель. Снимется восьмисерийный фильм для первого канала. Рабочее название: "Икра", расследуется громкое дело по контрабанде черной икры (под видом кильки в консервных банках). Действует следователь, зам. министра рыбного хозяйства, директор магазина "Океан", товаровед и т.п.
Больше я ничего не знал и стал показывать работягам свои костяные произведения, моржовые клыки, моржовые "хрены" и стал рассказывать о жизни на Чукотке (что я рассказывал уже сотни раз). Так шло время ожидания. Изредка появлялись киношники. Например, какому-то человеку поручили сделать два тайника в столе и сейфе, где герой будет прятать деньги. Парень ловко сделал второе дно в ящике стола и какой-то ящичек внутри сейфа. Гордо показывал это местным работягам, чтоб они пользовались после съёмок (по-моему их такие "схроны" не заинтересовали). Появился художник, которые должен отвечать за интерьер.
Мой инвентарь нужен был как иллюстрация увлечения одного персонажа. Это некий товаровед магазина "Океан", которые имеет хобби - вырезать из кости (на рабочем месте). Так что сделали два места - стол, где он ведёт рыбные конторские дела и рабочий стол для резьбы. Вот тут этот интерьер:
в центре он должен сидеть с документацией, а слева - с костями.
Часть мастерской перегородили двумя шкафами из ДСП, чтоб подсобка "Океана" не была такой большой, тем более там было ещё много столов мастерской хозчасти этого "меда". Я потихоньку выгрузил свои запасы. Художник прикидывал, куда это всё ставить. Уже было часа два дня, а до наших съёмок было далеко. Начали заглядывать и другие работники киногруппы. Наконец, пожаловал сам режиссёр (видно, наверху перерыв) и дико раскритиковал место. Ему совсем не понравился интерьер. Он забраковал столы, их расположение и ушёл. Озадаченный художник начал прикидывать новые варианты. Его отвлекали более мелкие работник (типа рабочих сцены, кажется, они гордо именуются "постановщиками", так как ставят столы и таскают реквизит). Они сетовали, что перерабатывают, уезжают со съёмок в час ночи, хотя официально рабочий день кончается куда раньше. Художник их оборвал и мы стали загружать мои вещи в ДСПешные шкафы. Какой-то киношник деловито уселся в реквизитное кресло, снял обувь и с помощью ножниц приклеивал себе в ботинки чудодейственные гелевые стельки двусторонним скотчем. Заглянула Валентина и предложила сходить "на базу" выпить чаю с бутербродами. Она пошла на улицу, а я за нею (переживая за свои ценности, оставленные на месте). По университету ходили студенты и меж ними участники съёмок. В частности, два милиционера в форме 80-х годов и актриса с пышной грудью. Они, видно, как и я дефилировали меж местом съёмок и "базой". Мы вышли на улицу, Валентина одарила меня пончиком, а актрису догнали студенты и попросили сфотографироваться с нею. Она без удовольствия согласилась. Мы пришли на "базу". Это оказалось место на стоянке, где стоял автобус, несколько машин-автодомов, которые используются как гримёрки и палатка-навес, под которым стоял стол, чайник, запас пластиковых стаканов, чая в пакетиках, кофе, сахара. Я налил себе чай и уселся в нашу газель, так как на улице было холодно. Как оказалось, все киношники ходили сюда в первую очередь, чтобы перекурить, так как курить запрещено не только в помещениях университета но и на территории. А "база" вроде, независима.
Вот вид из нашей машины на "базу". Кстати, стоит и та актриса
Правда, её заслонят, но стати всё равно видны
Вскоре я вернулся назад. Вот, кстати, некий приказ ещё застойный времён, когда рьяно стали бороться с курением (текст довольно курьёзный). Висит в мастерской до сих пор. Его киношники с удовольствием читали. Жаль дальше текст перекрывается зеркалом.
Художник рьяно взялся улучшать интерьер. Например он решил перекрасить сейф, чтоб он не было столь обшарпан. Довольно ловко он развёл краску и стал валиком облагораживать сейф.
Вот тут видна краска для сейфа и фотография макета здания этого второго меда, которое построили в середине 70-х. База киногруппы была в центре, недалеко от "студенческого входа". "Ректорский" корпус слева - кубический, а столовая, куда мы въехали и разгружались, кажется, справа.
Подошла вторая половина дня. Художник решил в шкафах развернуть прямо таки музейную экспозицию (понятно, что никакая мастерская так не может выглядеть). Для того, чтоб клыки и хрены висели на задней стенке, в оргалит быстро вкрутили саморезы. Стол для конторской работы встал перед шкафами.
Я понял, что провожу долгий и бестолковый день и чтоб хоть как-нибудь использовать время, взялся тереть наждачкой одну свою нерпочку (что одобрил киношный художник). Часов в шесть, когда местные работяги закончили свой рабочий день и попрощались, у киношников был объявлен обед. Все пошли на базу (я снова побаивался за свои расставленные вещи, которые оставались без надзора, так как цена моих вещей вполне сравнима с той суммой, которую мне вручила в машине Валентина за моё участие). Каждый мог подойти в палатку и выбрать себе первое и второе блюда, которые выдавались в разогретом состоянии в запакованных пластиковых контейнерах.
Наконец, часов в семь все перешли к нам. Режиссер снова забраковал работу художника. Пришлось мою кость перенести в правый шкаф, а левый загрузили всякими папками, которые притащили со съёмки предыдущего эпизода. И теперь мой шкаф стал такими:
Стол, сидючи за которым будут сниматься сделали таким:
Режиссёр просил меня поставить инструменты так, как у меня на моём рабочем столе. Что-то похожее я сделал.
Второй стол уставили вещами, в частности, парусником, который, якобы, сделал киногерой, воплотив свою мечту. Парусник, конечно не из кости, а из дерева, но его удачно покрасили. Как реквизит вполне подходит.
Киноискусство подразумевает много условностей.
Теперь все переместились сюда. Пришли и два актёра этого эпизода. Пожилому персонажу я показал, как надо нажимать на педаль бормашины и скрести кусочек кости. Начались репетиции эпизода. Все расселись в коридоре. Моя роль уже по-существу закончилась и я только без толку мешался под ногами в коридоре у всяких ассистентов, осветителей, звуковиков, девушек гримёрш. Кажется тут было десятка два разных специалистов-людей. Художник, кстати, правильно нашёл себе укромное место, он забрался отдыхать в соседний отсек мастерской, за шкафы. Ему было всё слышно, одновременно его никто не видел и он мог спокойно отдыхать. Я сидел бестолково в коридоре и слушал в который раз диалог актёров. Молодой следователь пришёл на рабочее место к пожилому товароведу-косторезу и они обсуждают третьего, который мошенничает, но в войну спас нашего костореза, который в возмущении набрасывается с кулаками на следователя, но тот его быстро усмиряет. Поначалу персонаж сопровождал свои слова некоторым вгрызанием бормашиной в кусок кости, но потом от этого отказались и жужжание бормашины никому не мешало. Отрепетировав всё как надо, стали снимать. Всё как в классических фильмах о фильмах. "Мотор!, Начали!" Режиссёр сидел в коридоре, наблюдая за экраном, куда проецировалась камера. По-моему, одна девушка весь процесс работы режиссёра просто снимала на смартфон (наверное, это её задача).
В перерывах следователь-актер проклинал сценариста, хотя режиссёр сказал, что этот сценарист написал сценарий "Ликвидации" (видно, киношедевр). Одновременно актёр (я забыл его фамилию, но, наверное, известный) страдал, что нельзя курить. В коридоре ещё народ изучал большую карту Москвы, как раз конца 70-х, где уже было метро "Медведково", но не было "Новогиреева". Вся Москва была усеяна какими-то маленькими лампочками (от фонариков). Было непонятно, что они означают. Возможно, отделения кафедр этого медицинского института, расположенные в московских больницах. Вот часть этой карты вместе с деньгами на псевдостарой газете, видимо, пачку денег выдаёт мой косторез следователю, надеясь как-то помочь своему товарищу.
Вот два эпизода съёмок. Вид из коридора. Тут даже появляется режиссёр
Click to viewКак-то неудобно было снимать, да и телефон садился.
В какой-то момент девушки провозгласили перерыв со странным названием "Перекостюм". Скорее всего им был закамуфлирован перекур.
Начали снимать второй эпизод, уже у другого стола. Как я понял, эпизод снимают не только несколько раз, но и с разных камер и даже с разных планов. Мне быстро надоело слушать один и тот же диалог двух мужиков. В какой-то момент режиссёр затребовал "постановщиков" - рабочих, таскающих столы и прочее. А "постановщики" до одури разбирали интерьер предыдущего эпизода. Так как университетские тётки прибежали и скандально требовали восстановить всё "как было" до съёмок. Двух постановщиков пришлось снять с того фронта на этот.
Наконец закончили, народ пошёл на перекур (им, кажется, снимать ещё один эпизод), но я принялся собирать своё. Был уже час ночи (!). Мне вызвали такси и я уехал домой. Свои три сумки я тащил сам, оказывается, это возможно. Не думаю, что меня как-то упомянут в титрах. Да и вряд-ли кость имеет какие-то шансы попасть в крупный план. Надеюсь ничего не исчезло на этих съёмках, хотя не проверял.