Цветы для Элджернона, РАМТ, 27 апреля 2019
"Цветы для Элджернона" в РАМТе в этот раз получились совершенно фантастическими.
Макс Керин всё время меняет рисунок роли, и в субботу у него получился Чарли, который на протяжении всего спектакля отчетливо был одной и той же личностью. Практически одинаково хватался за какой-нибудь предмет, когда нервничал, как за старую детскую игрушку-пищалку, одинаково не справлялся с сильными эмоциями и терял над собой контроль. Очень гармоничный образ, и впечатления от него ярче, потому что Чарли, который играет на скрипке и читает научные статьи на хинди - тот же самый человек, с которого сдергивали штаны в пекарне и посылали за мешком дырок от бубликов.
Промежуток интеллектуального подъема был самым кратким из тех, что я видела, и это тоже добавило трагичности - Чарли такой хороший, он как никто заслуживает счастья, ну почему, почему у него так мало времени?
Во время просмотра я ещё думала вот о чём: Чарли-"младший", которого периодически видит "старший" (ну или "умный") Чарли - отдельный персонаж или какая-то часть подсознания "старшего"? Что вообще должно случиться с человеком, чтобы он стал кем-то другим?
Байка насчет другого человека.
Был у нас знакомый приятель-молдаванин, по имени Евстратий. Общались мы с ним примерно раз в несколько месяцев, все больше по телефону. И вот как-то он звонит, привет, привет, Евстратий, как дела, да ничего, только вот Евстратий умер. Пока мы пытались сообразить, что к чему и почему нам звонит умерший Евстратий, он добавил, что Евстратий умер, а есть теперь отец Евстратий. Его, оказывается, рукоположили - и вот, новый человек.
Или, наверное, у каждого в жизни есть моменты или даже периоды, которые хочется забыть, потому что стыдно, как я мог быть таким козлом/идиотом? И вот я понял, осознал, поумнел, воспитался, раскаялся, больше не повторится - но стал ли я другим?
*надо бы вспомнить какие-нибудь книги про перемену участи и почитать, что умные люди на эту тему придумали. Раскаявшиеся грешники, бывшие преступники, просто люди, которые хотят начать новую жизнь, что-то такое*
Чарли-то, конечно, руками и ногами отпихивает от себя прошлое, и я его отлично понимаю, травмирующих событий у него там вагон, и даже вспоминать это с новым уровнем восприятия больно, а уж принимать как бывшее с ним самим - страшно себе представить. Потому, наверное, у него и нет шанса избавиться от "подглядывающего Чарли" в сжатые сроки. Слишком много придется пережить по новой и без подушки безопасности в виде сниженного интеллекта. У него ведь так и осталось ощущение, что он какой-то не такой и острое желание найти людей, которых он все-таки устроит и будет равным им.
Оказалось, что моя вторая любимая фраза уже сто лет как произносится в урезанном виде ("Мне нравился Стравинский, а теперь я его не понимаю. Симптом" - последнее слово может быть с вопросительной или утвердительной интонацией, а вот его отсутствие лишает фразу всякого смысла, мало ли, вкусы меняются не только у тех, кому неудачно подняли интеллект). Здесь же отдельно пожалею о том, что в спектакль не вошло вот это:
"Кончил Робинзона Крузо. Я хотел узнать что случилось с ним потом но мисс Кинниан сказала что книга на этом кончается. ПОЧЕМУ"
Янина Соколовская была прекрасна. В сцене, где "я тебя люблю", такая растерянная и страдающая (а обычно махровый эгоцентрист), что мне впервые не захотелось швыряться мебелью вместе с Чарли. Я уже перестала думать, что вот теперь-то она достигла вершины и лучше в этом спектакле играть уже не будет - наверняка станет ещё лучше. Одно удовольствие смотреть. И как дуэт с Максимом они великолепны. И училка из нее потрясающая, в этот раз я прямо узнавала себя в этих паузах, которые должен заполнить ученик.
*здесь имеет смысл попытаться вспомнить хоть какое-нибудь произведение, где схожий этический конфликт таки решается в рамках профессиональной этики. Что писатели, что сценаристы любят, чтобы любовь между учеником и учителем или психотерапевтом и пациентом побеждала все глупые формальные преграды, а ведь в идеальной жизни либо вы ученик-учитель, либо романтическая пара. Только в Salem Falls Джоди Пиколт учитель спокойно относится к влюбленностям учениц, правда, ему это не особо помогает. Хочу ещё.*
А ещё я заметила, что док Штраус все неприятные разговоры последовательно спихивает на Барта, а сам набирается смелости поговорить с Чарли только когда уже поздно. Так в финале и остался сидеть за столом и беседовать со своей совестью. Кстати, что-то в этот раз народ очень вяло провожал Чарли в Уоррен, один Матт до конца протягивал к нему руки, остальные были как-то пришиблены.
Также из удивительных открытий на N-ом посещении спектакля: оказывается, в конце сцены с матерью во втором акте выходит Матт. Меня эта сцена каждый раз настолько выбивала из колеи, что я, видимо, просто отключалась от происходящего на некоторое время. Лучший момент Юрия Григорьева, когда он на руках уносит Розу за кулисы и успокаиевает: "Да, да, конечно, мальчик статью написал... а мы сейчас почитаем...". Ему в итоге достался один из двух моих букетов, с оранжевой розой, за "Цветы" и за "Школу", где он - профессор на гироскутере, великолепный и выразительный даже со спины.
Как-то меня спрашивала miphril, почему меня так цепляет эта история.
Думаю, дело в том, что в ней очень много про принятие. Ты можешь быть добрым и наивным - но тебя не принимают и потешаются за спиной и в лицо, ты можешь стать умным - и тебя боятся и обходят стороной, ты можешь быть гением, но опять что-то не так. И даже если тебя любит прекрасная женщина, или две прекрасные женщины, тебе все равно чего-то не хватает (надо ещё раз проследить этот путь Чарли в книге, забыла, с чего его понесло разыскивать семью). И только когда ты сам поворачиваешься лицом к себе, своей истории и примиряешься с ней, наступает гармония.
Поэтому и финал истории нельзя назвать несчастливым. В книге Чарли уходит к "своим", тем, кто равен ему, и кто будет его любить и уважать, насколько может. А в спектакле (гениальный ход режиссера) садится в зрительный зал. К тем, кто успел его принять и полюбить за последние два с лишним часа. Мне ещё очень нравится то, что актер внутри роли, существо не совсем из нашего измерения, в конце становится одним из нас. Что-то в этом такое есть, как у Пратчетта "падший ангел протягивает руку поднимающемуся на ноги примату".
Надо было бы поставить точку, но за бортом осталась ещё линия Божьего промысла в спектакле, которую тоже необходимо обсудить, тем более, что Тельма Татьяны Шатиловой - мой любимый персонаж (Чарли вне счета, он просто проникает в кровь и там живет). Я уже где-то писала - пусть она сто раз необразованная уборщица, которая несет всякую околобиблейскую ерунду по схеме "слышала звон", но ведь она - единственный человек, который искренне, бескорыстно, просто по-человечески волнуется за Чарли и радуется его росту. Ведь как она сияет, когда Чарли спрашивает, не пригласить ли ему Алису в кино! Хотя, казалось бы, она осуждает всю эту затею, да и что ей Чарли? Так, проходящий мимо мальчик.
Так вот. Слова Тельмы насчет вмешательства в божественное я перевожу для себя примерно как: "Ребята, а вы подумали, что будет с самим Чарли? Сейчас его жизнь устойчива, он работает, живет один, получает удовольствие от жизни, а вы хотите выдернуть его из всего этого, резко изменить, запретить рассказывать об операции и оставить наедине со своим прежним окружением. Кто вы такие вообще-то, чтобы так поступить с живым человеком?" Нормальные вопросы (и Алиса об этом думала, а потом увлеклась процессом, мечта же каждой училки - превратить умственно отсталого в гения). Не мышку ведь оперируют, у которой всего мира - клетка и лабиринты.
До Штрауса все это зримо доходит как раз за две минуты до конца спектакля.