Back in Black
В субботу у меня была первая за много месяцев репетиция. Самая Лучшая Музыка на Свете, одна из двух любимых баз, отличный Ефремов на барабанах, прекрасный однокурсник одноклассника Ефремова на басу, какой есть я на вокале, гитариста выбираем. Кстати, если у вас есть адекватный гитарист, который хочет оторваться, играя старый блюз-, хард- и глэм-рок типа Motorhead, Judas Priest и Motley Crue в хорошей компании, намекните ему. Это была минутка ненавязчивой рекламы. Пусть здесь же будет ненавязчивая реклама собственно базы. База называется Under the Ground. Она хорошая.
На базе стоят четыре (!) автомата с ништяками: псевдокофе, фанта-пепси, сникерсы-сухарики, и наконец, струны-медиаторы-тюнеры. Не хватает только автомата со средствами индивидуальной защиты при ближайшем контакте. По-видимому, в качестве некоторой сублимации последнего, предпоследний предлагает медиаторы с игривыми барышнями в военной форме и с плейбоевскими зайчиками. Я не удержался и купил дюжину тех, что с зайчиками, оказались хорошие.
На базе висит объявление: группа, играющая в стиле industrial/dark/post/punk/что-то там еще для разбавления мужского коллектива ищет гитаристку. Уровень игры не ниже, чем уметь сыграть риффы Раммштайн (для тех, кто хочет понимать: Раммштайн не Металлика, идейно ничего сложного нет, но для того, чтобы сыграть их вкусно, нужно иметь хорошо поставленные руки). В конце телефон и приписка: «Если ваш пол сложно идентифицировать как женский, не тратьте наше и ваше время.» Мужской музыкальный шовинизм наоборот.
Быть освобожденным вокалистом оказалось довольно приятно. Мало того, что можно колбаситься, как хочешь целиком сосредоточиться на вокале, так можно еще в качестве бонуса взять в перерыве гитару гитариста и ненавязчиво поиграть на ней разные любимые риффчики, совершенно не парясь, с этакой легкой небрежностью. «Ну вообще-то я не гитарист.» Тем не менее соискатель на роль гитариста все равно смотрел на мои руки глазами размером с чебурашьи уши, когда я играл ему основной рифф из For Whom the Bell Tolls. Правда, он, как выяснилось, вообще играть не умеет.
Однако быть освобожденным вокалистом оказалось довольно сложно. И не потому, что «некуда деть руки» или какие-нибудь другие части тела. Таких проблем не возникает, потому что есть микрофон, микрофонная стойка, коллеги да и вообще на репетиции меня штырит примерно как того самого парня, которого по-англосаксонски называют словом motorhead. Опять же для тех, кто хочет понимать: несмотря на то, что могло показаться вам и упорно кажется русскоязычной Википедии, к байкерам это слово имеет разве что косвенное отношение. Motorhead - это амфетаминовый наркоман, а Лемми назвал так свою группу после того, как его выперли из психоделишной команды Hawkwind за инцидент с наркотиками на канадской границе. Правда, говорят, там был кокс, а не спиды, но кого волнует. Сомневающиеся могут загуглить текст его же песни с одноименным названием, написанной еще для Hawkwind, там все написано. Соответственно, торчать пнем посреди комнаты у меня не получается. Так вот, сложность оказалась в том, что внезапно нужно петь! И уже не отмажешься тем, что ты в это время на гитаре играл, поэтому что-то спел не так. Ну разве что «Я в это время прыгал.»
Еще до репетиции мы с Ефремовым придумали формулировку для отбора гитаристов: «Вы должны играть не хуже нашего барабанщика». С учетом того, что средний барабанщик на гитаре играет примерно никак, а Ефремов до того, как сесть за барабаны, сам был до такой степени крутым гитаристом, что никто из нас до сих пор даже не приблизился к его уровню, условие приобретает характер «западло».
На тему «все дело в пальцах». Соискатель приехал с китайским Вошбюрном, воткнули мы его в китайский транзисторный Маршалл, который был временно выставлен на замену сгоревшему перед нашим приходом понтовейшему ламповому усилку питерской конторы 1812, и - все агрессивные адепты теплого лампового звука и американского кастомшопа будут неприятно удивлены - оно таки зазвучало! И даже, как выразился потом Ефремов, «можно было говорить об определенных вкусностях». Правда, скорее, в Ефремовских или на худой конец в моих руках. После репетиции Ефремов, проходя мимо двери в том же здании, за которой дорого продают модные ламповые усилители, заявил, что ему все равно, что и куда втыкать, лишь бы в пачке звучало (подразумевая свое безразличие к брендам и шильдикам). На что я сказал ему: «Ну разумеется, тебе все равно, что и куда втыкать, ты же барабанщик!»
И программное заявление напоследок, как бы глупо и пафосно оно ни звучало. Знаете, друзья, впервые после летних дел я почувствовал себя вполне живым. Перефразируя Раневскую, если у музыканта есть голова - у него есть группа.
На базе стоят четыре (!) автомата с ништяками: псевдокофе, фанта-пепси, сникерсы-сухарики, и наконец, струны-медиаторы-тюнеры. Не хватает только автомата со средствами индивидуальной защиты при ближайшем контакте. По-видимому, в качестве некоторой сублимации последнего, предпоследний предлагает медиаторы с игривыми барышнями в военной форме и с плейбоевскими зайчиками. Я не удержался и купил дюжину тех, что с зайчиками, оказались хорошие.
На базе висит объявление: группа, играющая в стиле industrial/dark/post/punk/что-то там еще для разбавления мужского коллектива ищет гитаристку. Уровень игры не ниже, чем уметь сыграть риффы Раммштайн (для тех, кто хочет понимать: Раммштайн не Металлика, идейно ничего сложного нет, но для того, чтобы сыграть их вкусно, нужно иметь хорошо поставленные руки). В конце телефон и приписка: «Если ваш пол сложно идентифицировать как женский, не тратьте наше и ваше время.» Мужской музыкальный шовинизм наоборот.
Быть освобожденным вокалистом оказалось довольно приятно. Мало того, что можно колбаситься, как хочешь целиком сосредоточиться на вокале, так можно еще в качестве бонуса взять в перерыве гитару гитариста и ненавязчиво поиграть на ней разные любимые риффчики, совершенно не парясь, с этакой легкой небрежностью. «Ну вообще-то я не гитарист.» Тем не менее соискатель на роль гитариста все равно смотрел на мои руки глазами размером с чебурашьи уши, когда я играл ему основной рифф из For Whom the Bell Tolls. Правда, он, как выяснилось, вообще играть не умеет.
Однако быть освобожденным вокалистом оказалось довольно сложно. И не потому, что «некуда деть руки» или какие-нибудь другие части тела. Таких проблем не возникает, потому что есть микрофон, микрофонная стойка, коллеги да и вообще на репетиции меня штырит примерно как того самого парня, которого по-англосаксонски называют словом motorhead. Опять же для тех, кто хочет понимать: несмотря на то, что могло показаться вам и упорно кажется русскоязычной Википедии, к байкерам это слово имеет разве что косвенное отношение. Motorhead - это амфетаминовый наркоман, а Лемми назвал так свою группу после того, как его выперли из психоделишной команды Hawkwind за инцидент с наркотиками на канадской границе. Правда, говорят, там был кокс, а не спиды, но кого волнует. Сомневающиеся могут загуглить текст его же песни с одноименным названием, написанной еще для Hawkwind, там все написано. Соответственно, торчать пнем посреди комнаты у меня не получается. Так вот, сложность оказалась в том, что внезапно нужно петь! И уже не отмажешься тем, что ты в это время на гитаре играл, поэтому что-то спел не так. Ну разве что «Я в это время прыгал.»
Еще до репетиции мы с Ефремовым придумали формулировку для отбора гитаристов: «Вы должны играть не хуже нашего барабанщика». С учетом того, что средний барабанщик на гитаре играет примерно никак, а Ефремов до того, как сесть за барабаны, сам был до такой степени крутым гитаристом, что никто из нас до сих пор даже не приблизился к его уровню, условие приобретает характер «западло».
На тему «все дело в пальцах». Соискатель приехал с китайским Вошбюрном, воткнули мы его в китайский транзисторный Маршалл, который был временно выставлен на замену сгоревшему перед нашим приходом понтовейшему ламповому усилку питерской конторы 1812, и - все агрессивные адепты теплого лампового звука и американского кастомшопа будут неприятно удивлены - оно таки зазвучало! И даже, как выразился потом Ефремов, «можно было говорить об определенных вкусностях». Правда, скорее, в Ефремовских или на худой конец в моих руках. После репетиции Ефремов, проходя мимо двери в том же здании, за которой дорого продают модные ламповые усилители, заявил, что ему все равно, что и куда втыкать, лишь бы в пачке звучало (подразумевая свое безразличие к брендам и шильдикам). На что я сказал ему: «Ну разумеется, тебе все равно, что и куда втыкать, ты же барабанщик!»
И программное заявление напоследок, как бы глупо и пафосно оно ни звучало. Знаете, друзья, впервые после летних дел я почувствовал себя вполне живым. Перефразируя Раневскую, если у музыканта есть голова - у него есть группа.