Ворота в «трансформированный» мир
Tor zu einer anderen Welt - так называется мульти-тайник, который многие гео-кэшеры внесли в список своих фаворитов. Лет пять назад мы ведь уже проходили мимо этих загадочных ворот, но кроме похожего фото ничего о данной местности из тогдашнего минипохода не вынесли. А сейчас при поиске тайника мы забрели гораздо глубже и даже кое-что узнали, например, о сверхсекретности советского посольства.
Чуть южнее Бонна, в местечке Роландсверт около ста лет назад одной (а потом другой) семье промышленников принадлежало два гектара земли, на которой первая владелица развела парк-сад с редкими видами растений. У внушительных ворот построили не менее внушительный домик садовнику
а в глубине парка возвели импозантную виллу хозяевам.
В конце Второй мировой войны территорию заняли американцы, но, согласно разделу земель, передали ее морским частям англичан. Семье Хентценов (последним немецким владельцам) позволили вернуться и поселиться в домике садовника, где семейная кухарка готовила еду английским офицерам. Сами Хентцены поначалу были довольны уже тем, что им в то время бесплатно доставалась по крайней мере еда. Однако позже они потребовали от англичан плату за аренду виллы. Англичане предпочли покинуть владения.
Рядом находилась французская зона оккупации, и для виллы нашлись новые арендаторы, желавшие ни много ни мало разместить в здании виллы французское посольство. За пару лет своего пребывания французы совсем не заботились о парке, а выбрасывание из окон остатков еды привело к появлению на участке крыс.
После переезда французов в новое здание на виллу Хентценов замахнулись русские (хотя странно, что так скромно начали). Первым послом был Зорин. Наставили везде жучков, запугали немецких ремонтников. Малярам полагалось проводить работы исключительно снаружи виллы, никто не рисковал заглянуть внутрь. Когда на крыше маляры однажды забыли стремянку, то больше ее не увидели.
Немецкой семье позволили остаться на соседнем участке, ухаживать за садом и построить небольшой дом. После смерти господина Хентцена соседство русских с немецкой вдовой было довольно мирным. По праздникам фрау даже угощали крымским шампанским и шоколадом «Красный Октябрь».
Почти двадцать лет, до конца 1960-х русские старались поддерживать территорию парка, пока не переехали в новое посольство на горе в Бад Годесберге.
(так выглядела вилла в 1970-е гг.)
В 1973 г. наследники владельцев решают продать участок государству. Управление федеральным имуществом надеется на последующую аренду парка и виллы каким-нибудь иностранным заинтересованным в целях размещения посольства. Но никаких заявок не поступает.
Парк зарастает. Вилла ветшает. Когда в нее заселяются скваттеры, наступает такой беспредел, что государство решает снести здание.
Начинают проростать сорняками даже остатки руин - настолько плодородные здесь поверхности, омытые регулярными рейнскими наводнениями и удобренные илом. Из ценных редких растений уже почти ничего не видно, - со всех сторон наступает быстрорастущая местная флора.
Парк зарастает как джунгли, становится местом скопления мусора и приключенческих затей детворы. Некогда ухоженный сад превращается в биотоп.
В 1980-е проходит ревизия, в результате которой принимается решение проредить биотоп и подчистить его от гниющих деревьев. На широкую руку срубается 20 гиганских деревьев, а заодно валятся еще 20 не очень повинных здоровых деревьев. Начинается волна «зеленого» протеста, отчаянные защитники приковывают себя цепями к деревьям. Такой хаос государству в тягость (застраивать территорию все равно нельзя из-за опасности новоднения), участок выставляется на продажу.
Новым владельцем становится город Ремаген. Вместо профессиональной экспертизы город выделяет средства лишь на дипломную работу одной боннской студентки на тему преобразования парка. Слишком размытые и дорогостоящие предложения из этой работы остаются нереализованными.
Пока вопрос решается «политически», и территория открыта для всех гуляющих, важно устранить элементарную опасность падения надломленных веток и гниющих крон. Официальный лесник Штефан Браун разрабатывает концепцию прореживания деревьев, опасаясь при этом новой волны недовольной общественности. Но на этот раз публика доверяет профессионалу, стремившемуся возрадить многострадальный парк.
Решено срубить большинство новых «естесственных врагов» (кленов, каштанов, дубов, чертополоха) и выставить на обозрение подлеченные кроны прежних экзотических экземпляров, проложить дорожки, поставить скамейки, - то есть придать парку характер парка.
В 2001-м году «радикально просветвляющий» (во многих смыслах!) проект воплощается в реальность с помощью восемнадцати безработных молодых людей, вооруженных бензопилами. Хворост выкладывается у входа, чтобы все желающие могли унести кто сколько сможет для своих каминов и печей.
Теперь по парку можно гулять, присаживаться на затейливые скамейки, ища нужную (согласно заданию гео-тайника). Нужная скамья - с саламандрой и птичкой, - конечно, оказалась последней, прямо у центральной бетонной башни, декорированной буквами. Сосчитав необходимое количество изображений четвертой буквы числительного, записанного у ворот, мы получили новую координату, наводящую на остатки строений (видимо, на этом месте раньше стояла вилла, оттуда большинство фотографий).
В промежуточном тайнике оказался вопрос, ответ на который нашелся на стендах руин (как же хорошо продуман клад, обожаю такие!!). А конечное место тайника оказалось под деревом снаружи, в дебрях, в не очень ухоженном месте, куда я даже не пошла, увидев грязь на куртке моего кладодобытчика.
В следующий раз идем в мавзолей на Рейне!
Чуть южнее Бонна, в местечке Роландсверт около ста лет назад одной (а потом другой) семье промышленников принадлежало два гектара земли, на которой первая владелица развела парк-сад с редкими видами растений. У внушительных ворот построили не менее внушительный домик садовнику
а в глубине парка возвели импозантную виллу хозяевам.
В конце Второй мировой войны территорию заняли американцы, но, согласно разделу земель, передали ее морским частям англичан. Семье Хентценов (последним немецким владельцам) позволили вернуться и поселиться в домике садовника, где семейная кухарка готовила еду английским офицерам. Сами Хентцены поначалу были довольны уже тем, что им в то время бесплатно доставалась по крайней мере еда. Однако позже они потребовали от англичан плату за аренду виллы. Англичане предпочли покинуть владения.
Рядом находилась французская зона оккупации, и для виллы нашлись новые арендаторы, желавшие ни много ни мало разместить в здании виллы французское посольство. За пару лет своего пребывания французы совсем не заботились о парке, а выбрасывание из окон остатков еды привело к появлению на участке крыс.
После переезда французов в новое здание на виллу Хентценов замахнулись русские (хотя странно, что так скромно начали). Первым послом был Зорин. Наставили везде жучков, запугали немецких ремонтников. Малярам полагалось проводить работы исключительно снаружи виллы, никто не рисковал заглянуть внутрь. Когда на крыше маляры однажды забыли стремянку, то больше ее не увидели.
Немецкой семье позволили остаться на соседнем участке, ухаживать за садом и построить небольшой дом. После смерти господина Хентцена соседство русских с немецкой вдовой было довольно мирным. По праздникам фрау даже угощали крымским шампанским и шоколадом «Красный Октябрь».
Почти двадцать лет, до конца 1960-х русские старались поддерживать территорию парка, пока не переехали в новое посольство на горе в Бад Годесберге.
(так выглядела вилла в 1970-е гг.)
В 1973 г. наследники владельцев решают продать участок государству. Управление федеральным имуществом надеется на последующую аренду парка и виллы каким-нибудь иностранным заинтересованным в целях размещения посольства. Но никаких заявок не поступает.
Парк зарастает. Вилла ветшает. Когда в нее заселяются скваттеры, наступает такой беспредел, что государство решает снести здание.
Начинают проростать сорняками даже остатки руин - настолько плодородные здесь поверхности, омытые регулярными рейнскими наводнениями и удобренные илом. Из ценных редких растений уже почти ничего не видно, - со всех сторон наступает быстрорастущая местная флора.
Парк зарастает как джунгли, становится местом скопления мусора и приключенческих затей детворы. Некогда ухоженный сад превращается в биотоп.
В 1980-е проходит ревизия, в результате которой принимается решение проредить биотоп и подчистить его от гниющих деревьев. На широкую руку срубается 20 гиганских деревьев, а заодно валятся еще 20 не очень повинных здоровых деревьев. Начинается волна «зеленого» протеста, отчаянные защитники приковывают себя цепями к деревьям. Такой хаос государству в тягость (застраивать территорию все равно нельзя из-за опасности новоднения), участок выставляется на продажу.
Новым владельцем становится город Ремаген. Вместо профессиональной экспертизы город выделяет средства лишь на дипломную работу одной боннской студентки на тему преобразования парка. Слишком размытые и дорогостоящие предложения из этой работы остаются нереализованными.
Пока вопрос решается «политически», и территория открыта для всех гуляющих, важно устранить элементарную опасность падения надломленных веток и гниющих крон. Официальный лесник Штефан Браун разрабатывает концепцию прореживания деревьев, опасаясь при этом новой волны недовольной общественности. Но на этот раз публика доверяет профессионалу, стремившемуся возрадить многострадальный парк.
Решено срубить большинство новых «естесственных врагов» (кленов, каштанов, дубов, чертополоха) и выставить на обозрение подлеченные кроны прежних экзотических экземпляров, проложить дорожки, поставить скамейки, - то есть придать парку характер парка.
В 2001-м году «радикально просветвляющий» (во многих смыслах!) проект воплощается в реальность с помощью восемнадцати безработных молодых людей, вооруженных бензопилами. Хворост выкладывается у входа, чтобы все желающие могли унести кто сколько сможет для своих каминов и печей.
Теперь по парку можно гулять, присаживаться на затейливые скамейки, ища нужную (согласно заданию гео-тайника). Нужная скамья - с саламандрой и птичкой, - конечно, оказалась последней, прямо у центральной бетонной башни, декорированной буквами. Сосчитав необходимое количество изображений четвертой буквы числительного, записанного у ворот, мы получили новую координату, наводящую на остатки строений (видимо, на этом месте раньше стояла вилла, оттуда большинство фотографий).
В промежуточном тайнике оказался вопрос, ответ на который нашелся на стендах руин (как же хорошо продуман клад, обожаю такие!!). А конечное место тайника оказалось под деревом снаружи, в дебрях, в не очень ухоженном месте, куда я даже не пошла, увидев грязь на куртке моего кладодобытчика.
В следующий раз идем в мавзолей на Рейне!